Тем временем отряд, бесшумно идущий по лесу с носилками в руках, спустился по пологому склону в неглубокую лесную лощину, перешёл по деревянному мостику через ручей с кристально чистой прохладной водой, протекающий по дну лощины, поднялся по склону на другую сторону. Всё время, пока они шли по лесу, где-то в высоких кронах деревьев неустанно куковала кукушка.
– Это устами птицы отмеряются годы жизни Руслава. Сам Велес взял его под защиту и не даёт Скиперу-зверю забрать его из светлой Яви в тёмную Навь! – глядя в небеса, произнёс Богуслав.
Вскоре по натоптанной тропинке вышли на край поляны, усеянной благоухающими травами и цветами, а на другом конце поляны сквозь стволы деревьев просматривался частокол крепостной стены. Это действительно была небольшая крепость, расположенная в лесной чаще. Частокол из брёвен средней толщины, заострённых сверху, огораживал небольшое количество строений различного назначения. Вход в крепость перекрывался массивными дубовыми воротами. На смотровой площадке, возвышающейся у ворот, неусыпно несут охранную службу дозорные.
Внимательно осмотрев пришедший отряд, дозорный спустился вниз и, громыхая мощными железными засовами, открыл ворота. Ворота со скрипом отворились, и все вошли в крепость. Носилки с раненым поставили посередине небольшой площадки, разделяющей крепостные ворота и остальные строения. Пока думали, куда определить раненого, около носилок собралось несколько человек. Они с настороженностью и любопытством рассматривали лежащего на носилках человека. Давно в их лесном жилище не было посторонних людей. Особенно пристально в лицо молодого человека всматривалась одна молодая девушка, при этом стараясь не выдать своего излишнего любопытства и волнения. Звали эту совсем ещё юную девушку Бажена, что обозначало «божественная».
Боян решил разместить раненого парня в своей избе, ведь ему предстояло быть его лекарем и наставником. Руслава внесли в избу, переложили с носилок на деревянную кровать, застеленную медвежьей шкурой, а сверху накрыли волчьей шкурой. На улице и в избе было жарко, но Руславу было холодно, он дрожал всем телом, а под шкурой от принятого от озноба зелья тело стало наполняться теплом. Боян промыл раны больному настоями из трав, смазал целебным бальзамом, изготовленным из целебных трав и растений их дремучего леса, дал испить целебный сонный отвар, чтобы раненый спал, меньше чувствовал боль и быстрее набирался сил.
Руслав, когда несли его по лесу, иногда приходил в сознание, даже от небольших толчков чувствовал нестерпимую боль кровоточащих ран и всё же успевал заметить густые кроны деревьев, ощутить тепло солнечных лучей, проникающих сквозь них, и услышать кукование кукушки. Внутренне улыбнувшись, отметил, что она его годы жизни считает, и их немало она ему отмерила. Затем вновь впадал в забытьё, и боль куда-то исчезала. Ещё раз он пришёл в сознание в крепости, когда носилки поставили на землю. Он лежал с закрытыми глазами и чувствовал устремлённые на него любопытные взгляды стоящих рядом людей. Особенно ему был интересен один, чарующе-нежный, притягивающий к себе взгляд. Что-то ему подсказывало, что это была девушка, и он не ошибался. С трудом приоткрыв глаза, юноша встретился взглядом с молодой и, как ему показалось, очень красивой юной девушкой. В груди у него в тот же миг вспыхнул и загорелся неведомый до этого обжигающий огонь. Он пробуждал чувства, силу и стремление скорее встать на ноги и вернуться к жизни. Бажена, а это была она, от встречи взглядом с молодым человеком смутилась, у неё загорелись щёки, она отвернулась и постаралась затеряться в толпе.
При заботливом и внимательном отношении Бояна Руслав на седмицу от начала лечения поправился, встал на ноги и стал выходить из избы на свежий воздух. Он не был пленником этого таинственного места, мог ходить, где ему вздумается, и он с любознательностью юного ума стал изучать жизнеустройство поселения, куда занесла его судьба. Крепость эта состояла из полутора десятков изб, похожих друг на друга. Были и постройки для хозяйственных нужд, включающие складское строение, помещение для содержания скота и нескольких лошадей. В задней части крепости на самом высоком месте была выстроена высокая бревенчатая изба, где располагалось самое святое и почитаемое для жителей место – святилище. Над входом красовалось искусно вырезанное из дерева изображение бога Велеса, которому они поклонялись. Руслав обошёл и изучил всё поселение, он с любопытством рассматривал жилища людей, построенные с большим умением и практичностью из разных пород деревьев, но в святилище не заходил, считая, что нельзя нарушать закон гостеприимства и заходить в святое место без приглашения, но внимательно рассматривал его издалека.
Жители этого необычного селения были язычниками, не принявшими христианство, потому и жили здесь, в лесу, в уединении. Все дела по хозяйству вели дружно всей общиной. Кроме Богуслава и Бояна Руслав уже знал почти всех обитателей лесной крепости. Люди были приветливыми и общительными, потому юноша познакомился со многими жителями, как с мужчинами, женщинами, так и с девчонками, мальчишками разного возраста. Только таинственную незнакомку, нежный взгляд которой он не мог забыть с того самого момента, когда принесли его в крепость, и он беспомощный лежал на носилках, так и не встретил. Расспрашивать о незнакомке считал неприличным для молодого парня, а может, её и не было, а она привиделась ему в бреду?! Хотя в глубине души светилась надежда, что это всё было на самом деле, а в памяти постоянно возникал манящий нежный образ и ласкающий взгляд. Вскоре Руслав совсем поправился и стал заниматься хозяйственными делами, помогая жителям дрова на зиму заготавливать, убирать рожь с участка, расположенного неподалёку, а потом и с обмолотом. Сам напросился вспахать землю на волах. Не чурался никакой тяжёлой и грязной работы. Также каждый день Боян учил его боевым искусствам. Оттачивал с ним стрельбу из лука, владение одним и двумя мечами, боевыми топорами, учил входить в астрал, управлять энергией своего тела. Жители, наблюдавшие за новичком, испытывали к нему уважение за его трудолюбие, доброту и усердие в постижении военного искусства. В постоянных занятиях в постижении боевого искусства и хозяйственной работе Руслав совсем забыл ту девушку. Так шли дни, месяцы и годы.
Однажды Богуслав сидел на скамейке возле своей избы, прислонившись спиной к деревянному срубу, нежился в лучах весеннего солнца, подставляя ему всё тело и лицо. Всё говорило о приближающейся весне, солнечных дней становилось больше, солнце своими лучами стало пригревать землю, снег в лесу весь растаял. Вот и сегодня, как никогда, небо было чистым, а солнышко хорошо грело. Он только что закончил порядок богослужебного обряда в святилище в честь почитаемого всеми Велеса.
«Сегодня я сильно устал, наверное, сказывается груз прожитых лет», – думал про себя старец. Сколько прожил он на белом свете и сколько ему лет, он и сам уже не помнил, но отчётливо понимал, что, вероятно, скоро настанет конец его жизненного пути в Яви, служению Велесу, и недалеко уже то время, когда надо будет отправляться в Навь. Страха смерти он не испытывал, но беспредельно преданный Велесу, всем сердцем его любя в Яви, он надеялся быть и в Нави с ним. В прекрасном мире, где нет боли и страданий, где душа, намучившись и выполнив своё предназначение в Яви, будет отдыхать перед следующим воплощением или жить в том беззаботном мире в новом качестве. Его ужасала мысль оказаться в той части Нави, где хозяин Скипер-зверь.
Мимо прошёл Боян, учтиво поздоровался, справился о здоровье и, не задерживаясь, вышел за ворота крепости. Он ходил в дозор по лесу, уходил далеко на опушку, на самый край леса. Настали тёплые дни, самое время набегов кипчаков, надо быть настороже, и вот уже который день Боян, знавший в лесу каждое дерево, настороженно обходил все места вокруг. Руслава он пока не решался брать с собой.
Незаметно пролетело шесть зим и лет, как парень появился у них в лесу. За это время он возмужал, стал настоящим мужчиной и искусным воином. Всем он очень пришёлся по нраву, не чурался тяжёлого труда, каждому старался во всём помочь. Кудесник к нему очень привязался и не хотел с ним расставаться. Но он, как предсказатель, видел скорый час разлуки. И вот однажды в один из дней Руслав подошёл к старцу и сказал:
– Прошу тебя, отче, отпусти меня проведать свою малую родину, найти могилы матери и отчима, посмотреть, что стало с поселением и домом. – Немного помолчал и добавил: – Обещаю вернуться!
Внимательно посмотрев на возмужавшего парня, старик лишь кивнул головой в знак согласия и промолвил:
– Никто и ничто тебя здесь не держит, поступай, как подсказывает сердце!
Внезапно из-за угла избы выбежали и пронеслись мимо него несколько мальчишек и девчонок. Они играли в догонялки, весело и беззаботно смеясь, бегали друг за другом. Чувство тоски и давно забытой детской радости в родном селении сдавило грудь, голова закружилась и даже в глазах потемнело. Память, как ему казалось, укрытая толстыми слоями пыли и пепла, унесла далеко в то время, когда он был таким же мальчишкой.
Родился Богуслав в годы, когда прошло крещение Руси Великим киевским равноапостольным князем Владимиром Красное Солнышко в большой семье в поселении язычников, где все поклонялись Велесу. Ещё при рождении потворник, принимавший роды, сказал:
– Будет этот младенец угодным богам, пусть будет имя ему – Богуслав! Станет он кудесником и жрецом, служителем и почитателем бога Велеса, отдаст служению ему всю свою жизнь.
Был Богуслав в семье десятым ребёнком, вскоре в семье вновь родился мальчик. У отца, когда Богуславу было три года, приключилась неведомая хворь. Как ни старались чародеи да потворники избавить отца от болезни, так ничего и не получилось. Проболел он половину весны, а в начале лета скончался. За ним в Навь добровольно ушла его любящая жена, взойдя на костёр, где и сгорела живьём. Так было принято в то время по закону языческой веры, нарушить который никто не осмеливался. Так что своих родителей Богуслав почти не помнил. После их смерти родом стали управлять Большак с Большухой, так называли старшего брата с его женой. Все члены рода, в том числе и дети, достигшие более-менее трудоспособного возраста, работали по хозяйству. Старший брат Гостимир, что означало «заботливый», со своими братьями, старше Богуслава, постоянно были заняты работой в поле. Пахали, сеяли, убирали урожай, заготавливали сено для скота на зиму, дрова. Гостимир оправдывал своё имя, он на самом деле очень заботился о семье. Жена его Долгнева, что означало «сильно гневающаяся», была доброй и работящей. В доме и на подворье у неё всегда был полный порядок. В этом ей помогали младшие братья и сестра. Но если что-то было не так, кто-то баловался или ленился, то она сильно гневалась, порой приходила в такую ярость, что полностью оправдывала своё имя.
Богуслав был уже подростком и наравне со всеми выполнял любую посильную работу. Большуха его невзлюбила, придиралась и наказывала за любой проступок. Не по нраву он ей пришёлся за то, что при любой возможности отлучался на богослужение в капище, расположенное недалеко от их поселения.
Мальчик очень привязался к главному жрецу Велеславу, у которого не было ни семьи, ни детей. Он тоже полюбил парнишку за его страстное желание служить Богу, помогать людям. Кудесник всю жизнь посвятил служению и прославлению Велеса, лечил и помогал людям. Неспроста имя его – Велеслав означало «славящий Велеса». В Богуславе он видел своего преемника. Наблюдая за подрастающим мальчиком, он всё больше был уверен, что именно ему он доверит свои тайные знания и умения.
В это время христианская вера стала распространяться всё дальше и дальше по окраинам Руси, на север. Всё чаще по княжеству стали ездить священники в сопровождении дружинных людей, обращать и крестить людей в христианскую веру. Не везде одинаково воспринимали люди новую религию, где-то давали отпор дружинникам, убивали проповедников, несмотря на то, что вновь обращённым предоставлялись некоторые поблажки и льготы. Местами дружинники брались за дело слишком рьяно и начинали вместо разъяснений притеснять народ. Князья на людей, принявших христианство, через священников и церковь распространяли неограниченную власть, всецело подчиняя их своей воле.
В язычниках и их вере, в кудесниках и жрецах князьям виделась угроза их власти над людьми. Поэтому князья и их слуги всюду распространяли слухи, что жрецы и кудесники – это колдуны, от них все беды и несчастья, неизлечимые болезни. Народ со временем в это стал верить, и на людей, причастных к языческой вере, всё больше стало изливаться зла и ненависти, они стали подвергаться гонению и даже убийствам.
Велеслав, понимая, что его единоверцев ждёт неминуемая расплата, однажды собрал всех жителей своего села, не желавших отступить от веры предков, и увёл их в одно только ему известное место. Место это называлось Тёмным лесом, с ними ушёл и Богуслав.
Селяне были известными мастерами, людьми, умеющими трудиться. Они в самой гуще леса построили жилища, обнесли их частоколом, обустроились и стали жить своей жизнью. При этом они сохраняли в тайне своё жилище, а, чтобы в лес меньше ходило людей, создали своему лесу дурную славу, как месту, где бесследно исчезают путники, случайно проезжающие лесом, населённым разными чудищами, одним словом, «Колдовскому лесу». Однажды Богуслав со старым кудесником шли по лесу и сквозь деревья увидели всадников. То были половцы, их появление не предвещало ничего хорошего. Тогда старик попросил своего ученика спрятаться, а сам вышел врагу навстречу. Он их увещевал по-доброму вернуться назад, но они только смеялись, не видя в стоящем перед ними седом старике никакой опасности. Один из них уже поднял лук, чтобы убить этого сумасшедшего старика, стоящего у них на пути, но тут на месте человека появился огромный волк, затем медведь, как травинки ломающий деревья. Перепуганные всадники, казалось, потеряли разум, они стали биться насмерть друг с другом, и лишь один остался в живых, с ужасом убежав из леса. Его оставил в живых кудесник, чтобы он другим поведал о Колдовском лесе.
Велеслав, почувствовав приближающуюся смерть, передал все свои знания и свою силу Богуславу, который с усердием и благосклонностью всё принял. Велеслав с удовлетворением отметил, что не ошибся в своём преемнике, видимо, Велес и послал его к нему, чтобы не прервался род чародеев! После смерти Велеслава Богуслав стал волхвом и служителем Велеса, защитником и хранителем жизней своих единоверцев!
Глава 6
.
Встреча
Руслав проснулся ещё до рассвета, предстоящее путешествие в родные места взволновали сердце молодого воина. Он оделся в длинную рубаху, которую подпоясал широким поясом, поверх одел стёганый средней длины кафтан. Пояс был сделан из кожи, отделан железными красивыми ячейками, в которые были вставлены железные метательные ножи. Остриё ножа было спрятано в железной ячейке, поверх ремня торчали только красивые ручки от ножей в виде колечек. Неискушённому человеку пояс казался дорогим украшением статного парня, ничто не выдавало смертоносного оружия, умело спрятанного в нём. Пояс с секретом он изготовил в кузнице сам. Кузнечному мастерству его обучил местный кузнец – мастер на все руки. А ловко и метко метать «железяки», как он шутя называл ножи, его обучил Боян. Заниматься с Руславом было для него приятной забавой, ведь талантливый юноша всё ловил на лету, а его терпение и усердие довели мастерство до совершенства. На пояс с правой стороны он повесил красивый из прочной стали каролингский меч в украшенных золотом ножнах. Богато украшенный меч длиною около метра с инкрустированным эфесом был сделан известными византийскими мастерами. Меч был подарком Богуслава своему способному ученику. Руслав любил оружие, но этот меч был особенным, он так ловко лежал в руке, что казался её продолжением, он просто сросся с ним в единое целое. Меч этот кудесник подобрал на месте гибели половцев в лесу, очень он ему приглянулся. С левой стороны кожаного пояса Руслав прикрепил славянский меч с ножнами, который был немного шире византийского, тоже добротный и дорогой, как и ножны, сделанный искусным славянским мастером. Это был подарок от Бояна. Вручая меч Руславу, учитель сказал:
– Дарю тебе этот верный и надёжный славянский меч, который не раз спасал мне жизнь, в знак нашей дружбы и как лучшему моему ученику! В сражениях с этим славянским мечом в паре с византийским ты будешь непобедим! Покроешь себя славой и будешь наводить ужас на своих врагов, снося им головы.
На немой вопрос в глазах Руслава Боян добавил:
– Я уже немолод, хотя ещё полон сил и здоровья, но у тебя больше могучей силы для раскрытия потенциала этого меча. Здесь, в лесной глуши, обойдусь более простым оружием, тем более для защиты жизни наших единоверцев мы с Богуславом полагаемся больше на свою магию да покровительство Всемогущего Велеса.
Прихватив с собой небольшой мешок с нехитрым запасом продуктов, юноша накинул на плечи накидку с капюшоном от ветра и холода и вышел из избы. Вывел из стойла застоявшегося жеребца вороной породы, которого он за красоту, грацию и выносливость назвал Воронком. Годовалого жеребца ему подарили жители крепости, за пять лет дружбы человека и животного они стали понимать друг друга без слов. Конь чувствовал даже настроение своего друга-хозяина. Накинув седло на спину скакуна и подтянув подпруги, Руслав вывел Воронка на улицу. К седлу сзади привязал небольшой мешок с нехитрыми пожитками, по бокам седла прикрепил лук со стрелами, ещё раз всё осмотрев, убедился, что ничего не забыл, и, вскочив на коня, двинулся в путь.
У ворот крепости его поджидали Боян с Богуславом. Простившись с кудесником, Руслав с Бояном, который взялся проводить своего ученика до опушки леса, вышли за ворота крепости. Когда они оказались в лесу, начинало рассветать. Тяжелы были минуты расставания ученика с учителем, ставшим ему родным и близким, настоящим другом, а впереди ждала неизвестность. Они шли молча, погружённые в свои мысли и раздумья, Руслав вёл коня под уздцы. Парень с волнением думал о предстоящем пути, что его ждёт, как он справится с трудностями, которые обязательно появятся. В его больших серых глазах живо отражались все его мысли – то волнение, то печаль, то радость.
Боян, казалось, смотрел внимательно под ноги, изредка взглядывая на парня, а в голове его метались тревожные мысли – всему ли он его обучил, всё ли он понял, не рано ли он отпускает своего ученика одного? Но, вспоминая все уроки, приходил к выводу, что всё усвоено учеником и он в безопасности! Мальчишка вырос, возмужал, стал настоящим мужчиной и воином, а трудности мирские его ещё больше закалят, в предстоящих боях и сражениях он отточит своё мастерство и станет настоящим Волкодлаком!
Когда они вышли на опушку, солнышко уже поднялось над землёй, и деревья, отбрасывая тени, создавали сказочную картину в тишине леса. Обнявшись на прощание, провожатый сказал:
– Желаю тебе удачи, будь осторожен, хладнокровен, не поддавайся эмоциям, возвращайся, всегда будем рады принять тебя под свой кров.
Когда всадник сел на своего коня и поскакал не оборачиваясь, добавил:
– Да хранит тебя Велес!
Резвый Воронок, почувствовав волю и простор, стремился ускорить бег по ровной степи. Срывался с рыси на галоп, и всаднику постоянно приходилось придерживать его ретивость, ведь путь был неблизкий, силы ещё понадобятся. В полдень Руслав остановил коня около небольшого ручья и первый раз за весь долгий путь оглянулся назад. Его охватило чувство глубокой благодарности, любви к людям, которые так душевно к нему отнеслись, спасли его. Тёмный лес уже давно скрылся за горизонтом. Путник напоил коня, тоже испив прохладной воды, немного отдохнул и, вскочив на коня, тронулся в дальнюю дорогу. Его взволновало и насторожило появление людей в этой пустынной местности. Ещё около ручья он заметил свежие следы от колёс нескольких телег, запряжённых волами. По следам увидел, что они здесь тоже делали остановку для отдыха. Исследуя следы, обратил внимание, что все колёса оставляли ровный след, а одно виляло из стороны в сторону. «По всей видимости, повреждено, скорее всего, телега наскочила на камень или попала колесом в яму», – про себя подумал Руслав. Рядом со следами от колёс обоза просматривались отпечатки копыт верховой лошади. Всадник, ехавший на коне, то удалялся в ту или другую сторону, затем возвращался на своё место, временами следовал по следам небольшого обоза. По всей видимости, это был владелец небольшого каравана, он с пригорков и возвышенностей оглядывал окрестности. Скорее всего, опасаясь нападения разбойников. Рядом с телегами виднелись следы пеших людей, их было не более восьми-десяти, вероятно, это была немногочисленная охрана да обслуга. Хотя путь обоза пролегал мимо его пути, но какое-то внутреннее чувство ему подсказывало, что люди находятся в опасности и им может понадобиться его помощь. Он твёрдой рукой направил коня по следам обоза. Руслав надеялся настичь караван ещё до вечера, но просчитался, уже начинало смеркаться, а он ещё не догнал караван. Пришлось делать остановку. Для безопасного ночлега он углубился в степь, подальше от дороги. Место для стоянки и ночлега выбрал на возвышенности, чтобы видеть окружающую местность. Снял седло и уздечку с усталого Воронка и пустил его пастись. Сам же, предвкушая долгожданный отдых, съел краюху хлеба, запил водой и, положив под голову седло, а рядом лук со стрелами, укутавшись в накидку, закрыл глаза. Со стороны можно было подумать, что путник сильно устал и спит крепким безмятежным сном. Но это было не так, Руслав дремал и всё видел и чувствовал, что происходит вокруг, лишь под самое утро погрузился в глубокий сон. Разбудило его тревожное ржание верного коня, когда над степью уже забрезжил рассвет.
Руслав не стал вставать из предосторожности в полный рост, прислушиваясь к шорохам, он приподнял голову над травой и увидел причину беспокойства Воронка. Это были степные волки! Они, почуяв добычу, приближались с нескольких сторон, пытаясь окружить жертву. Крупный матёрый вожак приблизился к своей жертве на расстояние прыжка и серой тенью метнулся на шею коня, стараясь не попасть под удар копыт задних ног. Жеребец интуитивно просчитал атаку своего врага, опередив хищника на секунды, резко развернулся и нанёс копытами задних ног сильный удар. Волк кубарем отлетел назад, камнем свалился на землю, заскулил по-щенячьи и, с трудом поднявшись на лапы, хотел трусливо убежать в степь, но идти получалось только по кругу, будто кто-то держал его на верёвке, при этом заваливался на правую сторону, а через мгновение упал на правый бок и затих. Остальные волки отступили, но голод переборол страх и, несмотря на неудачу вожака, стали готовиться к следующей атаке. Руслав, беспокоясь о коне, не стал испытывать судьбу, он взял лук со стелами и выпустил одну за другой две стрелы в серых разбойников. Расстояние до стаи было не более ста метров, и все стрелы попали в цель. Два волка от вонзившихся стрел закрутились с визгом на месте, стараясь зубами выдернуть стрелу, но один за другим свалились замертво. Остальные, почувствовав смертельную опасность, скрылись за ближайшим холмом. Хозяин подошёл к своему коню, который ещё дрожал и нервно перебирал стройными точёными ногами, успокаивающе потрепал его по шее и тихо произнёс:
– Ну, успокойся, всё уже позади! Ты храбрый конь, постоял за себя!
Человек накинул уздечку на коня, вороной ещё фыркнул несколько раз, скосил свой лиловый глаз на поверженных врагов, пошёл следом за хозяином.
Руслав накинул седло, застегнул подпругу, прикрепил лук и стрелы, а с боков и сзади седла свою поклажу и двинулся дальше вслед за обозом. Время было раннее, в степи стояла немая тишина, лишь временами где-то в густой траве раздавались писки степных сурков. Всадник, приподнявшись на стременах, пристально окинул взглядом степь – нет, обоза не видно! Он торопливо направил коня на дорогу со следами от телег. Проехав некоторое расстояние, оглянулся назад. Место его ночлега уже не было видно, только над трупами волков вились вороны да стервятники. Только к полудню, следуя по следам, приподнявшись на следующий пригорок, он заметил невдалеке в низине тот самый обоз.
Вдалеке чернел густой лес, каких в те времена хватало повсюду, в их чаще всегда скрывались лихие люди, промышлявшие разбоем. Ещё издали Руслав, подъезжая к обозу, заметил, как горячо ведёт беседу хозяин с охранниками обоза, с отчаянием показывая рукой то куда-то вправо, то на зловещий лес. Елисею, так звали купца, было от чего быть в отчаянии, а ведь так всё хорошо начиналось. Закупил по сходной цене мёд, медовый воск да ещё немного ржи, присоединился к большому обозу, который хорошо охранялся. С товаром его уже ждали, он ожидал хороший барыш от продажи товара, и рисковать ни деньгами, ни своей жизнью он не хотел. Впереди виднелся лес, полный опасности, купец размышлял:
– Через лес двигаться – верная смерть, хоть назад поворачивай! Да и стражники ни в какую держать путь через лес не желают, а объездная дорога, на которую была надежда, пришла в негодность.
В жарком споре они не заметили, как подъехал всадник, и обратили на него внимание, лишь когда он громко их поприветствовал:
– Здравствуйте, честные люди! О чём ведёте такой горячий разговор? Может, чем могу помочь?
Все в один момент прекратили разговор и внимательно стали изучать незнакомца. Охранники при этом на всякий случай руки положили на рукояти мечей. Первым опомнился купец, убедившись, что всадник один, на разбойника и на половца не похож, учтиво ответил:
– И тебе здравствовать, честный человек!
Проникнувшись доверием к незнакомцу, купец поведал ему следующую историю, что он везёт мёд, пчелиный воск на продажу в городок Прилуки. Ехал с основным обозом с большой охраной и был уверен в безопасности. Но вот два дня назад на одной из ухабин у одной из телег сломалось колесо, может, перегрузил или было колесо подпорченное. Ремонт колеса занял немалое время, и основной обоз, не желая терять время, ушёл вперёд, оставив с незадачливым купцом всего трёх стражников. Вздохнув с видимой обречённостью, купец тихо продолжил:
– Худо-бедно сюда добрались, как быть дальше – ума не приложу?
Почесав затылок, продолжил торговец:
– Через лес держать путь – смерти подобно! Давно про это место ходят недобрые слухи, да и охранники мои ни за что туда идти не хотят, я их понимаю и за это не виню.
Помолчал немного и добавил:
– Хотели объехать этот лес, на это я и надеялся, раньше тут была хорошая дорога, но весной размыло часть пути, и нельзя ни пешему, ни тем более на телегах проехать. Основной обоз с хорошей охраной, в которой были даже дружинные люди, смело проехал лесом, зная, что разбойники не решатся нападать. А наш обоз беззащитен, он лёгкая добыча для них, и своего разбойники не упустят! Вот и ведём разговор, что нам делать дальше, – тяжело вздохнув, закончил свою печальную речь купец.
– Это дело поправимое! – загадочно улыбаясь, произнёс всадник на вороном коне.
Затем добавил:
– Вы тут пока в ложбинке постойте, а я поеду потолкую с разбойничками.
Незнакомец легонечко, даже с нежностью тронул своего коня и трусцой поскакал в направлении лесной чащи.
Глава 7
.
Разбойники
На поляне в самом центре дремучего леса, недалеко от проезжей дороги, у костра сидела группа людей – человек десять. Двое из них поджаривали на огне насаженного на вертел небольшого дикого кабана, попавшего в петлю. Это были те самые разбойники, промышлявшие грабежами небольших обозов или одиночных путников. Их дозорные тут же оповещали, если на дороге показывался купеческий обоз, не отказывались поживиться и тем, что могли отнять у одиноких путников, случайно или по незнанию забредших в эти зловещие места. Нападали на тех, кто не мог оказать должного сопротивления, а на большие обозы – купеческие и военные, хорошо охраняемые, с большим количеством охраны, нападать не решались. Такой вот большой обоз здесь прошёл два дня назад, им оставалось только облизнуться, потому как не по силам он им был.
Внешне разбойники выглядели угрожающе, казалось, каждый обладал храбростью и бесстрашием. Но всё это было обманчиво, каждый член шайки при видимой опасности переживал за свою никчёмную жизнь, никто не желал зря рисковать. Тех, кто оказывал разбойникам отчаянное сопротивление, но попал в плен, подвергали жесточайшим изощрённым пыткам. Несчастные завидовали мёртвым, которых убили не мучая. В злобе бандиты продолжали ещё издеваться уже над умершими от пыток и ран, подвешивая трупы за рёбра на деревьях вдоль дороги для устрашения проезжающих путников.
В шайке бандитов были люди разных сословий и происхождения, оказавшихся в банде в связи с разными событиями в жизни. Находились тут и вольные землепашцы, не хотевшие трудиться на земле, и преступники, приговорённые к смерти, но сумевшие чудом избежать казни, и отпетые тунеядцы.
Разбойники отдыхали, рассевшись у костра, в ожидании заветного сигнала, означавшего, что кто-то показался на дороге. Один из них – Радей. Был он вторым сыном в семье, с утра до заката с отцом и старшим братом работал в поле. Семья была большая, жили хоть и не богато, но в достатке. Да только вот трудиться Радей не хотел. При любом случае отлынивал от работы, перекладывая всё на брата, постоянно отшучиваясь и балагуря. Не зря, наверное, имя его означало «радостный». Не был он злодеем, слыл весельчаком и лентяем, потому не раз доставалось ему вожжами от отца. В конце концов, он решил бежать из дома и примкнуть к шайке бандитов, прихватив с собой немного еды. От людей он слышал, что они не сеют, не пашут, а живут вольно, промышляя разбоем. Такая жизнь его привлекала! В шайке он оказался ещё молодым, но с тех пор прошло немало лет, стал он здоровым бугаём, немало душ загубил за это время. По имени, данном при рождении, никого в банде не называли, всё больше по кличкам. Радея за его весёлый нрав и большую фигуру называли Бугаём Весёлым.
Находились тут и те, кто сбежал от своих хозяев, так же, как и Радей, не желавших гнуть спину. Не менее жестоким был и Таислав, сидевший напротив Бугая. При волнении или сильном возбуждении он начинал заикаться, поэтому его прозвали Заика. Несмотря на то, что имя Таислав означало «скромный», был он отъявленным головорезом. Придушит или голову любому срубит и глазом не моргнёт. До появления в банде был он холопом у боярина, по хозяйству выполнял различную работу: ухаживал за скотом, пахал на волах в поле, сено заготавливал.
Всё бы ничего, да вот ленивый был, не любил работать. Чтобы лишний раз не трудиться, возьмёт и сломает вилы или грабли, будто ненароком. Пока найдут другие или починят сломанные, сидел без работы, а один раз в поле плуг умудрился сломать. Всё это заметил старший боярский слуга и доложил своему хозяину. Боярин приказал выпороть своего холопа, что и было сделано.
Озлобился Таислав на слугу, вечером подкараулил его на заднем дворе и забил в гневе дубинкой до смерти. Опомнившись и осознав содеянное, понял, что его за это повесят, ночью подался в бега, так и оказался в лесу. Были тут и бывшие посадские ремесленники вроде сидевшего на пеньке справа сапожника по прозвищу Подошва.
Была у него в посаде своя маленькая мастерская, в которой сам трудился, не имея наёмных работников. Работу свою знал и любил, выполнял её аккуратно и в срок, потому отбоя от заказчиков не было. Мастерил как кожаную обувь для богатых, так и плёл лапти для бедняков. Да вот пристрастился к пьянству, работу стал выполнять из рук вон плохо и в долги залез. Когда напьётся, становился агрессивным настолько, что, заслышав его пьяные крики, люди стороной обходили его мастерскую.
Однажды пришёл ростовщик, давший сапожнику деньги в долг, с требованием вернуть деньги. Только отдавать Подошве было нечем. Недолго думая, в пьяном угаре стукнул посетителя по голове молотком и убил мгновенно. Когда опомнился, что натворил, собрал нехитрые пожитки да в бега подался.
Были здесь и дезертиры, убежавшие из княжеских дружин, не хотевшие отягощаться буднями службы. Один из таких – разбойник по прозвищу Лучник раньше служил в княжеской дружине, надоела ему служба, дисциплина, и подался он на вольное разбойничье житьё в лес. По природе он был трусом, боялся сражаться с врагом лицом к лицу, потому, ссылаясь на своё умелое владение луком, всегда из-за чужих спин и густых деревьев метко пускал стрелы, убивая застигнутых врасплох путников с безопасного для себя расстояния. Немного в стороне от всех сидел и смотрел на своих подчинённых главарь разбойников по прозвищу Шрам. При рождении ему было дано имя Могута, что означало «мощный». Появился на свет с крупным весом и сразу заявил о себе громким криком, потворник, принимавший роды, так его и назвал – Могута. Вырос он и жил в посаде в семье ремесленников-гончаров в достатке. Отец старался обучить его гончарному делу, да вот у сына особого желания не было. Не по нём было возиться с сырой глиной, терпеливо на гончарном круге изготавливать своими руками горшки, миски. Затем всё складывать в печь для обжига и опять терпеливо стоять у печи и ждать, чтобы не пережечь или же не дожечь. Как-то в поселении набирали в дружинные князя, Могута напросился добровольно. Взглянув на его могучую фигуру, его приняли безоговорочно. Поначалу Могуту всё устраивало, он с усердием учился военному делу. За десять лет службы заслужил почёт и уважение, но шли год за годом, и служба ему надоела. В уме стал зреть коварный план, как уйти со службы, да ещё и не с пустыми руками.
Вскоре такой случай подвернулся. Поручили ему с двумя дружинными сопровождать сборщика податей, который вёз кубышку с собранными налогами в казну. В пути небольшому отряду пришлось заночевать, все улеглись спать, а Могута вызвался нести охрану. Уставшие люди, доверившись ему, быстро уснули, а он, воспользовавшись их беспомощностью, всех зарезал. Деньги потратил быстро, деваться было некуда, так и оказался у разбойников. За время пребывания в шайке заслужил уважение своей жестокостью и силой, а когда в одном грабеже погиб прежний главарь, его избрали новым. Шрама из раздумий вывел спор Бугая и сидевшего напротив Заики, готовый перерасти в драку. Он уже хотел их строго одёрнуть, как в чаще леса послышалось карканье вороны, следом закуковала кукушка. Это дозорные подавали знак о появлении в лесу посторонних, значит, надо занять места для нападения. Все смолкли, каждый взял своё оружие и занял привычное место. Лучник, как обычно, забрался на своё излюбленное место, а это был большой ветвистый дуб. С высокого дерева он хорошо просматривал лесную поляну, на которой они обычно устраивали бойню, ему было удобно стрелять и, как ему казалось, он оставался невидимым с земли. Под этим же дубом занял свою позицию Шрам, выжидая появления на поляне жертвы. Нападали по сигналу главаря, когда его резкий свист раздавался в тишине леса.
Руслав на своём вороном красавце выехал на опушку леса и не спеша двинулся вглубь по дороге между деревьев. Двигался он со всеми мерами предосторожности, готовый в любой момент вступить в схватку, ничего необычного пока не чувствовал, но знал, что всё может измениться в один миг. Он двигался по следам недавно прошедшего здесь обоза, его уже начали одолевать сомнения, а есть ли тут вообще разбойники?
Вдруг в ветвях деревьев около лесной дороги закаркала ворона, в глубине леса стала куковать кукушка. «Вот и хорошо, всё идёт своим чередом, разбойнички на месте, услышали условный сигнал и сейчас занимают места для нападения», – про себя отметил Руслав. Он долго прожил в Тёмном лесу, да и слух его был отличный, он уловил звуки фальши в голосах вороны и кукушки. Тем временем лесная дорога вывела Руслава на небольшую поляну, где, как и предполагал он, произойдёт нападение.
Шраму со своего места хорошо было видно, как на поляну выехал всадник на прекрасном вороном скакуне. Ещё успел разглядеть дорогое оружие и про себя отметил: «Коня и оружие можно продать за хорошую цену, нам это здесь ни к чему».
Резкий свист, как острый нож, распорол тишину. Руслав не ошибся – как только он оказался на самой середине поляны, раздался сигнал к нападению. К этому времени его душа и тело обрели спокойствие и равновесие. В затылке почувствовал холодок, всё для него стало происходить в замедленном темпе. Лучник тоже наблюдал за всадником, как только услышал сигнал, тщательно прицелившись, чтобы не попасть в коня, выпустил стрелу во всадника.
Глава 8. Схватка с разбойниками
Руслав вначале почувствовал грозящую ему смертельную опасность, а затем увидел стрелу, летящую сквозь ветви дуба прямо ему в грудь. В последний момент всадник резко увернулся от летевшей точно в сердце смертельной деревяшки с железным наконечником и упал рядом с конём в высокую траву. Оказавшись у ног скакуна, Руслав подал условный сигнал своему другу:
– Прячься!
Воронок сорвался с места и скрылся за ближайшими деревьями. За ним бросились два разбойника, не желая упускать ценную добычу, один из них был Подошва, а другой Заика. В это время Шрам и остальные члены шайки кинулись искать в густой траве богато одетого юношу с полной уверенностью, что найдут того мёртвым. Как только Лучник выпустил стрелу и увидел, что всадник упал с коня, поражённый его метким ударом, он спустился с дерева и поспешил к тому месту, мечтая быть первым, чтобы завладеть чем-либо ценным. Каково же было удивление всех разбойников, когда на месте падения они не обнаружили тела человека, на траве лежала только его накидка. Больше всех в изумление пришёл Лучник, видевший своими глазами, что послал привычной и уверенной рукой стрелу точно в грудь наездника. Всё ещё не веря, что мог промахнуться, в растерянности он поднял накидку, понимая, что под ней не мог спрятаться тот статный юноша, и всё же от удивления у него даже челюсть отвисла.
– Не меня ли вы ищете, уважаемые? – раздался за их спинами ироничный голос.
Все одновременно обернулись и увидели того самого всадника, живого и здорового, без тени страха на лице, да ещё подшучивающего над ними. Перед разбойниками стоял человек богатырского телосложения со светло-русыми волосами, голым торсом, с двумя мечами в руках, опоясанный кожаным ремнём с металлическими вставками.
Когда Руслав упал с коня, он сбросил накидку и под прикрытием густой травы незаметно скрылся в чаще леса. Разбойники, понимая, что дело имеют только с одним человеком и уверенные в метком выстреле Лучника, ослабили бдительность.
Первым опомнился Шрам, он приказал Бугаю убить странного и наглого незнакомца, посмевшего над ними шутить. Бугай не спеша двинулся вперёд, игриво перекладывая из руки в руку огромную дубину, которой всегда насмерть одним ударом разил врага. Он остановился, не дойдя до своего противника несколько метров, расправил плечи, покрутил головой, размял шею, ухмыльнулся брезгливо и уже хотел занести дубинку и нанести смертельный удар. В этот момент Руслав издал громкий звериный рык, от которого мурашки у всех побежали по коже, с ловкостью зверя бросился вперёд и одним ударом отсёк голову здоровяку.
Бандиты пришли в замешательство, такого исхода поединка они не ждали. Но, быстро опомнившись, стали с осторожностью обходить со всех сторон своего врага. Лучник хотел ещё выпустить стрелы, да, торопясь ограбить убитого незнакомца, оставил лук со стрелами у дерева, на котором сидел. Трусливо пятясь, под прикрытием кустов и деревьев он подобрался к дереву и поднял лук и стрелы. С оружием в руках он стал смелее и крикнул своим подельникам, чтобы они расступились. Руслав, повернувшись к нему всем торсом, стоял на линии полёта стрелы с гордо поднятой головой. Лучник был уверен, что теперь он его поразит одной стрелой. Натянув тетиву, он пустил зазвеневшую стрелу в незнакомца. Руслав наблюдал полёт смертоносной стрелы, летящей ему в грудь, резко развернулся боком и сделал шаг назад. Он всё воспринимал как прежде, в замедленном темпе, видел, как стрела пролетела рядом с ним и угодила в разбойника, не успевшего отойти в сторону. На этот раз стрела немного зацепила грудь и оставила незначительную рану в виде полосы на теле.
Вновь Руслав с усмешкой наблюдал за удивлёнными взглядами разбойников, особенно Лучника. Тот, не веря своим глазам, подошёл ближе и уже намеревался выпустить ещё одну стрелу. Руслав не дал ему этого сделать, выдернул из пояса нож и неуловимым движением метнул его точно в горло врагу. Лучник застыл на месте, выронил из рук лук со стрелой, схватился за горло и с хрипом свалился на землю. Обезумевшая от ярости шайка разом намеревалась броситься на своего врага, но таинственный воин их опередил. Он издал жуткий звериный рык, от которого заледенела кровь в жилах, а с окрестных деревьев взлетели испуганные птицы, и с ловкостью волка бросился на них. У Руслава в сознании всё происходило в замедленном темпе – вот один из врагов справа наносит рубящий удар мечом в область шеи. Руслав успевает отбить удар мечом в левой руке, а мечом в правой руке разрубает тело врага от плеча до пояса. Успевает заметить направленный меч в живот, отбивает удар одним мечом, вторым срубает голову. В последний момент едва увернулся от смертельного удара булавы, которая своим шипом оставила на плече красный рубец. Через мгновение со многими было покончено, несколько разбойников в панике убежали. Догонять их он не стал, а на поляне остался один предводитель шайки Шрам. Поражённый происходящим, он оцепенел от ужаса. Затем, пристально вглядываясь в лицо врага, сумел выдавить сквозь стиснутые зубы:
– Кто ты, откуда появился?
Не услышав ответа, атаман чувствовал – пощады не будет и приготовился к смертельной схватке. Прикрываясь щитом, держа меч готовым поразить врага, Шрам ожидал нападения. Вдруг на том месте, где стоял человек, появился вначале волк, затем медведь. Шрам мотнул из стороны в сторону головой – звери исчезли. «Наверное, привиделось», – подумал он.
Затем разбойник вновь услышал звериный рык, ощутил прыжок противника на него. В тот же миг отлетел в сторону разрубленный пополам его щит вместе с отрубленной рукой, затем и сам злодей упал на землю, разрубленный пополам.
Тем временем Подошва и Заика отыскали коня. Воронок в ожидании хозяина спокойно щипал сочную траву на одной из лесных полянок. Разбойники осторожно с двух сторон к нему стали подкрадываться, первым, с правой стороны, к жеребцу приблизился Заика. Он уже хотел броситься и схватить коня за уздечку, но Воронок резко развернулся задом и копытами нанёс смертельный удар в голову разбойнику. От чего тело незадачливого охотника за конём отлетело на край поляны. Подошва в это время успел схватить развернувшегося к нему вороного за уздечку, и был рад удаче. Только радость его была недолгой, жеребец заржал и резко вскочил на дыбы. Подошва от неожиданности попятился назад, оступился и упал на спину, конь всей своей массой опустился ему на грудь передними копытами. Последнее, что услышал разбойник, – это победное ржание жеребца и ужасный звериный рык в лесу.
Руслав посмотрел на своих поверженных врагов, окинул взглядом края поляны – всё было спокойно, только над лесом зловеще кружили вороны. Позвал своего коня тихим свистом, который вскоре появился рядом. Из своей походной сумки юноша достал пузырёчек с зельем, обработал раны. Затем, подняв свою одежду, оделся, ещё раз окинул место схватки и, вскочив на жеребца, двинулся в сторону обоза.
Елисей и все люди, сопровождающие обоз, с нетерпением ждали возвращения храброго воина, хотя понимали, что вряд ли ему удастся остаться в живых после встречи с разбойниками. Когда Руслав на коне неторопливо двигался в сторону зловещего леса, Елисей смотрел ему вслед и негромко произнёс:
– Либо этот юноша с ума сошёл, идёт на верную погибель, или впрямь он чудо-воин и справится один со всеми!
Ещё для себя купец твёрдо решил двигаться обратно и дожидаться следующего большого обоза с надёжной охраной, если этот всадник на коне, неведомо откуда прибывший, ничем не поможет.
