– Ку-куда? – спросила я, оглядывая свою малогабаритную…
– В тебя, – в сердцах рубанул дед, и мне показалось, что он еще тихо добавил: «Дура!».
– Я согласия на то не давала! Почему в меня? И кто вам дал право меня же еще и оскорблять! Что более достойных не нашлось? Я готова уступить!
– Все сказала? – Леонардо терпеливо молчал, – А теперь меня послушай.
Он прочистил горло, расправил усы, – У нас там знаешь какой конкурс на вселение? Я столько лет ждал… Ты не понимаешь, как хочется опять ощутить радость творчества. Опять прикоснуться к девственно чистому холсту. У меня на тебя такие планы! Столько идей! Так что подбери нюни и давай скорее займемся делом!
Мне стало даже немного жаль Леонардо – я не художник ну ни на вот столечко.
– Лео, я же могу тебя так называть, может вселишься в кого другого, вот в моего бывшего хотя бы. Он художественную школу закончил, а я умею рисовать только две вещи – лошадку и телевизор.
– Бывший это Павел Приходько? Так в него как раз Рафаэль и вселяется. Но ничего, мы с тобой поставим на место этого урбинца. – Леонардо даже подмигнул мне.
– Ах так дело стоит! Значит в Пашку Рафаэль?! Тогда давай! А то этому балбесу все, а мне, как всегда, ничего! Давай Лео, что нужно делать? – я засучила рукава и подняла руки как хирург перед операцией.
– Ну что такое телевизор я не знаю, а вот лошадку ты мне изобрази. – попросил Леонардо.
Я положила листок на многострадальный том и нарисовала шариковой ручкой лошадку, как умею. А что, неплохо получилось, на мой взгляд.
Леонардо посмотрел и сам заржал, как конь. – Ой, не могу.
Он вытер слезы, катящиеся из глаз, – А почему у нее коленки вперед, а с задними ногами что у нее случилось? И почему хвост у этой лошадки, mi scusi, из задницы торчит?
– С лошадкой я понял, давай теперь второе, что ты там еще умеешь!
– Ну сам просил, – я взяла и пририсовала к лошадке еще и телек.
Леонардо уставился на этот рисунок, видимо ожидая продолжения.
– Все, – объяснила я ему.
– М-да… протянул гений итальянского Возрождения, – Тяжелый случай.
Он почесал бороду, – Эх была не была и своей левой рукой в мою руку залез, которая тут же потянулась к ручке.
– Эй! Ты что, я же правша! Я левой не умею! – попыталась я его остановить. Но он не слушал, а принялся моей рукой что-то там чирикать.
– Ну вот! – Леонардо вылез из моей руки и довольно хрустнул пальцами, – Можем же, когда хотим!
– Ух ты! – я глядела на рисунок и поверить не могла, что я своей рукой могла такое сотворить. Ну ладно, пусть и с призрачной помощью.
А у Лео загорелся глаз, – Так давай теперь попробуем эскизик набросать. Я давно задумал большую картину: нагая дева купается в реке, хи-хи-хи!
Старец гаденько захихикал, потирая ручки, – А за кустом притаился молодой пастух…
На том и порешили, надо признаться, что ему и нужна то была только моя левая рука, ну только иногда он просил, чтобы я отдала ему контроль и над правой. А так мы занялись своими делами. Меня сначала немного нервировало, что моя левая рука действует совершенно автономно от меня. Но я и сама некоторое время с интересом наблюдала, как линии, выводимые левой рукой, складываются в замысловатую картину. Но мне это быстро надоело, и мы с правой рукой занялись чтением сплетен из интернета. Я только попросила, чтобы Лео по возможности не щекотал меня своей призрачной бородой.
Случайно глянула на то, что получалось у Лео и чуть не подавилась ромашковым чаем. – Ты что такое натворил?!
– А ну быстро убирай лишний жир с ляжек нагой девы! – потребовала я.
– Ни за что! – недовольно притопнул ножкой Леонардо, – ты что не видишь красоту в этих складках?!
И он опять нагло завладел моей левой рукой, продолжая рисовать горы целлюлита и выпирающий живот. Я усилием воли вытолкала захватчика из своей руки, призывая его придать дряблым телесам купающейся девы более подтянутый вид.
– Отдай! – зло прикрикнул на меня Леонардо, – это мой шедевр – как хочу так и пишу. Тощая дева не может привлечь внимание пастуха!
Какое-то время мы просто боролись с Леонардо за право обладания моей рукой. Я уже устала и хотела сдаться, как наш поединок упрямств был прерван громким телефонным звонком.
Оказалось, что это снова бывшая свекровь, с беспокойством она спросила меня не видела ли я ее сыночка, который уже сутки не выходит на связь.
– Антонина Петровна, я когда последний раз его видела, он был такой бледный, уж не заболел ли… – свекровь охнула и быстро закончила разговор.
– Ну все, Рафаэль, можно сказать, нейтрализован! У Антонины Петровны не забалуешь – она сейчас упакует в банку чайный гриб и рванет к Пашечке. А чайный гриб – это, своего рода, боевое отравляющее вещество, используемое экзорцистами и адептами народной медицины.
– Так что у Рафаэля нет шансов. – констатировала я.
Леонардо как мог исполнил победный танец. – Девочка моя, наконец-то хорошие новости! А теперь не капризничай, предоставь мне свою ручку, дай дедушке похулиганить!
– Хотя, – Леонардо заметил, как я скривилась от одного только вида «нагой девы», – можем сходить в анатомический театр…
– Нееееет, – замотала я головой.
– А еще я думал проверить свои расчеты по крылатой машине… – я опять скептически на него поглядела.
– Слушай, у тебя хоть какие таланты есть? – в сердцах спросил старец.
Я задумалась, – Ну я пять лет акробатикой занималась. Хочешь на голову встану.
И не слушая возражени1 старца нагнулась, уперлась руками в пол и оттолкнувшись ногами от ковра аккуратно выпрямилась.
Но видимо антибиотики, скопившиеся в отдаленных уголках желудка, надавили на мозги, и я отрубилась, мягко провалившись в темноту.
Очнулась я утром. Я лежала на своем диване, заботливо укрытая одеялом, привычно нащупала рядом с собой книжку – здесь родимая, никуда не делась. Приподняла голову, Леонардо исчез. – Фу…А я уж думала…
– Проснулась? – раздался скрипучий голос рядом.
Повернула голову – батюшки! Сидит болезный! Только что-то он двоиться стал. Протерла глаза – нет точно их двое теперь. Пригляделась, а второй-то симпатичный, молодой, и глаза у него такие большие, грустные. Так и знала, что тонкая душевная организация художника не вынесет соседство чайного гриба. Грибу-то что, он так и останется в банке прикрытой марлечкой, а вы, если не хотите делить с ним жилплощадь, пожалуйте на выход. Ибо обижать гриб Антонина Петровна никому не позволит.
Но то, что душа Рафаэля ко мне прибьется я не ожидала, и место тут уже занято другим титаном Возрождения. Они же с Леонардо вроде друг друга не выносят, а тут сидят рядышком и как два приятеля болтают и на меня искоса поглядывают. Натянула на голову одеяло и попыталась зарыться в подушку.
Гении долго мне прохлаждаться в постели не позволили, подняли. Купающаяся нагая дева ждет. Оба хотели писать купальщицу, чуть ли не до драки. После долгих пререканий и торговли решили, что купаться будут две нагие девы, а в кустах, естественно затаятся двое пастухов.
Леонардо позаимствовал мою левую руку, так как был левшой, а Рафаэлю осталась правая. И вот так моими руками они начали творить. Мне оставалось только молча смотреть на то, как мои руки порхают по большому холсту. Интересно, а откуда он у меня? Рафаэль собой что ли притащил?
Леонардо работал сосредоточенно, долго примеривался и скупыми штрихами лепил фигуру купальщицы, а Рафаэль, наоборот, болтал без умолку, не забывая между делом щипать меня за бок и нашептывать на ухо разные шуточки. Работал он размашисто с удовольствием, без конца исправляя и переделывая.
– Сынок, у тебя опять что-то с пропорциями, не то она у тебя длинная какая-то, не то кривая…
Рафаэль, нашептывающий в этот момент мне на ухо очередной анекдот из жизни гениев, удивленно разогнулся и оглядел свое творение, а потом бросил взгляд на половину Леонардо, – А вы, маэстро, опять автопортрет пишете? Ну сколько можно…
– Ну да, ну да, это мне говорит художник, который в каждой модели видит эту свою римскую…
– И такого сфумато еще поднапустили….
– Мое сфумато это – сфумато, а не то, что у тебя выходит – позор один. Я бы со стыда сгорел с таким сфумато.
– Да где уж нам, мы же с королями да герцогами не якшаемся, как некоторые.
– Ага, ты только с папами! И у каждого в любимцах. Поделись-ка, юноша, как тебе это удалось?
– Верите ли, только исключительно за счет своего таланта и умения ладить с людьми.
– Говори уж прямо – лизоблюдства и подхалимажа!
Рафаэль насупился, отвернулся и некоторое время рисовал свою деву молча, только карандаш в мох пальцах только что не крошился, а холст того и гляди мог задымиться. – Даже Буонарроти оценил моего Пророка Исайю! – обиженно проворчал он.
– Это который? – Леонардо сделал вид, что усиленно вспоминает, – Тот который только и умеет, что хороший мрамор портить?
Старец ткнул меня в бок и склонившись к уху прошептал, так, чтобы Рафаэль тоже услышал, – Я как-то рекомендовал задвинуть его каменного косоглазого болвана в самый дальний угол за зданием синьории во Флоренции…
Рафаэль фыркнул, не дав старцу договорить, – Когда вы расписывали Палаццо Веккьо совместно с Микеле, мы все наблюдали за вашими перепалками и гадали чья же борода будет целее.
Дружеская беседа двух мастеров постепенно перешла в острую фазу. Будучи темпераментными итальянцами, они эмоционально жестикулировали и моими руками, и своими призрачными, совершенно забыв о моем существовании. Тем более они, не стесняясь сыпали непереводимыми идиомами на языке Данте и Петрарки. Я не понимала ни слова, но при том общий смысл был предельно ясен – гении собачились. Уже вовсю по квартире летали клочки призрачной бороды Леонардо, а рукав красивого одеяния Рафаэля был почти оторван. Молодость побеждала опыт. Но опыт на то и опыт, чтобы придумать нестандартное решение. Леонардо, злорадно ухмыляясь, схватил моей рукой карандаш и принялся портить рисунок Рафаэля. Рафаэль пытался спасти свое произведение, отпихивая Лео. Потасовка все больше напоминала разборки двух пятиклассников у школьной доски.
С трудом стряхнула обоих гениев с пальцев и бегом бросилась на кухню звонить Антонине Петровне. Я согласна, пусть у меня на кухне в трехлитровой банке, завязанной марлечкой, плавает не то плесень, не то мозги, зато сама сохраню остатки душевного здоровья и так расшатанного за последнюю неделю ромашковым чаем. Свекровь моя просьба совершенно не удивила,
– Давно бы так! – победно заявила она.
– Жди, сейчас принесу! – и отключилась. А я подняла голову и увидела, как передо мной стоят Леонардо с Рафаэлем и с укоризной смотрят на меня. Лео еще головой покачал, а Рафаэль, уже знакомый с чайным грибом его в бок локтем толкнул.
– Эх! -вздохнул сокрушенно Леонардо, – Опять не получилось… Ну ничего в следующий раз…
Договорить он не успел, потому что раздался звонок, это Антонина
Петровна гриб принесла, и гении Возрождения тут же поспешили откланяться, оставив мне на память только большую картину «Две нагих купальщицы и два пастуха».
Высокий сезон.
«Песчаное дно реки Невы, против Петропавловской крепости, является излюбленным местом нереста Ладожской корюшки…» Из справочника по ихтиологии.
Всю весну в турагентстве был ажиотаж, а на последние дни мая приходился самый пик этого безумия. Всем захотелось в отпуск одновременно.
Сотрудникам агентства приходилось работать буквально круглосуточно. Но они не роптали, а если и роптали, то тихонько. Эти несколько дней кормили весь год. Группы уходили на маршрут одна за другой.
Со стороны могло показаться, что в небольшом помещении, занимаемом агентством, царит хаос. Видавшие виды конторские столы были завалены пухлыми пачками анкет, справок и платежек. Но маленький коллектив, состоящий из трех персон, работал как слаженный оркестр, каждый исполнял свою партию.
Девушки с утра до темноты точно роботы бронировали, проводили оплату, получали подтверждение, оформляли путевки и ваучеры. С плаката, висящего на стене, на них смотрел Зеф – руководитель и хозяин этого Содома, который улыбался на все свои пятьсот пятьдесят три зуба. Он стоял на фоне экзотической растительности и элегантно указывал на романтические развалины. Сверху шла надпись: «Золотые пляжи Петропавловской крепости ждут вас!»
– Наш маршрут начинается у Орехового острова, далее сплавляемся вниз по реке до Кировска, там размещаемся в отеле, отдыхаем, а утром после завтрака выходим на маршрут. К вечеру мы уже в городе, против Заячьего острова, ну и так далее… – Зеф заливался соловьем, расписывая программу тура, очередной одутловатой потенциальной клиентке.
Дама хлопала круглыми глазами и внимательно слушала, выясняя попутно все интересующие ее детали. – Каков прогноз погоды на период похода? – Спросила она.
– О! Не извольте беспокоиться! – директор агентства поспешил ответить. – Самая комфортная температура +8 градусов.
Видя, что женщина все еще колеблется, Зеф усилил напор, – Все группы у нас сопровождаются самыми опытными проводниками и гидами. Экскурсанты проходят инструктаж по технике безопасности и снабжаются всем необходимым инвентарем. В течении всего похода вы находитесь под присмотром сертифицированного специалиста. Вы можете зайти на наш сайт и ознакомиться с политикой безопасности фирмы, а также с отзывами клиентов…
Туристка поджала губы, – Хорошо, я подумаю…
– Конечно! – Зеф доверительно улыбнулся, собирая все раскрытые проспекты, только думайте быстрее. У нас осталось не так много свободных мест. Сами понимаете – высокий сезон! И к тому же у нас завтра заканчивается акция «15% скидки за номер в отеле 4*».
По глазам дамы было видно, что она готова уже согласиться, но что-то ее все еще останавливало. «Я буду не я, если сейчас тебя не дожму!» – подумал Зеф.
– Сколько у нас осталось свободных мест на ближайший тур? – спросил он, обернувшись к своей сотруднице.
Она поправила на носу очки, пощелкала клавишами, – На ближайший тур два точно есть, остальные либо выкуплены, либо бронь.
Зеф молча повернулся к клиентке с видом, «Я же говорил…». – Знаете, что, – он выдержал паузу, собираясь с мыслями, – вы можете забронировать место, а дальше думать.
Женщина заметно оживилась, такое предложение ей по всему понравилось. – Хорошо! – решилась она.
– Ну вот и ладушки! Леночка вам сейчас все оформит.
Одна из девиц встала и поманила дамочку за собой в соседний кабинет, а Зеф устало выдохнул и повернулся к оставшейся сотруднице, – Спасибо, подыграла…
– Не за что, шеф! – ответила она, пожимая протянутую конечность и не отрывая взгляда от экрана.
– Кстати Бут звонил, он там сломал себе что-то. Так что ближайший месяц он на больничном.
Вставший со стула Зеф, сел на место! – Та-а-а-к… – протянул он.
– Что же это получается? Сиппа ушла с группой, Бут понятно… Кто там еще у нас есть…
Зеф почесал затылок оглянулся в поисках решения и наткнулся на пучок волос, торчащий за монитором, – Ты могла бы Бута заменить? – обратился он к своей сотруднице.
– Нет, шеф! Увольте! – девица отмахнулась.
– Мне последнего раза вот так хватило. – она провела ребром ладони по горлу.
– Мы же договорились, что я группы больше не вожу! – она была возмущена настолько, что перестала даже щелкать клавишами.
