Валерий Раевский "Девочка с розовой планеты"

– Ничего, найду себе что-то интересное в городе.

– В городе не интересно. Интересно в горах! – заявил старик. – Я, когда был чуть моложе, весь Кавказ излазил. Если бы не возраст…

– Нашел бы себе приключения, – закончила фразу старушка.

– Кстати, меня Дмитрий Сергеевич зовут, – хмыкнул дедушка. – А это – моя жена – Мадина Керимовна.

– А я – Инга.

– Приятно познакомиться!

***

У себя в номере Инга вышла из душа и, поджав ноги, села на пол. Потом распрямила плечи, закрыла глаза и, спокойно дыша, стала приводить в порядок ум и чувства. Мысли текли то вязко и медленно, то беспорядочно скакали в сознании. Никак не удавалось добиться привычной ясности и точности. Инга была к этому готова, давно известно, что на Земле разум теряет прозрачность. Не надо огорчаться из-за этого, надо сосредоточиться и последовательно думать.

Итак, тэр перестал посылать сигнал. Почему он вообще заработал? Очевидно потому, что появилась энергия. Сам включился автоматически, или его включили? Жаль, неизвестно, как прибор выглядит.

Интересную находку сделал Сергей. Замурованное подземное помещение. Может быть, тут и хранилось наше устройство? А потом кто-то раскопал и вынул на свет. И тут тэр активировался?

Сплошные предположения. Жаль, нельзя увидеть, как это происходило.

Впрочем, почему нельзя? На Земле есть системы видеонаблюдения и видеозаписи! Эта лестница – наверняка местная достопримечательность. Значит, там должны быть камеры наблюдения.

Инга взяла коммуникатор, подсоединилась к бортовому компьютеру:

– Раньяр!

– Слушаю, командир.

– Найди камеры на Каскадной лестнице.

– При всех возможностях киберинтеллекта, мне надо давать запрос точнее, или иначе формулировать задачу.

– Надо отыскать видео срабатывания тэра на Каскадной лестнице» в 05 ч. 20 мин. 16.06.2017.

– Хорошо. Веду поиск…

Так. Обнаружено девяносто три работающие городские вэб камеры. Камеры видеофиксации на дорогах и перекрестках. Еще камеры наблюдения за местами стихийных свалок. Кроме того, имеются частные камеры наблюдения.

На Каскадной лестнице ни одной камеры на данный момент нет.

– Поищи по периметру, на прилегающих улицах.

– Ничего нет. На подходах к месту – по улице Володарского и на Колоннаде – тоже нет.

– Очень жаль, – Инга, задумавшись, замолчала. Потом посмотрела на экран. – Попробуем иначе. Узнай выезды городских служб (водоканал, горгаз и тому подобное) 16.06.2017. с аварийным или плановым вскрытием подземных коммуникаций. В первую очередь с использованием экскаватора.

Искин ответил почти сразу:

– В информационной сети данных нет. Выезды бригад не производились, либо не отражены в сводках.

– Или городские службы не выкладывают свои отчеты в интернет, – вздохнула Инга. – Продолжай фоновое наблюдение. Отбой. – Она разочарованно отложила аппарат.

Ладно. Надо набраться терпения и ждать. Тэр непременно снова активируют. Или еще раньше Сергей выяснит, кто там копал, и что произошло.

***

На следующий день, едва выбравшись из санатория, Инга сразу отправилась к друзьям. Ребята хотели посмотреть остальные бумаги из немецкой коробки.

В первую очередь Сергей вынул запечатанный конверт с адресом:

«Berlin. P?ckerstrasse, 16. Institut f?r Milit?rforschung. Obersturmbannf?hrer

Rolf H?hne».

«Берлин Пюклерштрассе, 16, Институт военных исследований, оберштурмбанфюреру СС Рольфу Хёне.

Сверху на конверте имелась предупреждающая надпись: «Streng geheim. Staatliche Bedeutung! Nur zur pers?nlichen ?berweisung».

«Строго секретно. Государственной важности. Только для личной передачи».

– Может, не будем вскрывать? – нахмурилась Полина.

– Испугалась? – засмеялся брат. – Расслабься, не накажет нас оберштурмбанфюрер.

– Все-таки, давай передадим специалистам, – заупрямилась Поля.

– Чем я тебя не устраиваю? – спросил брат.

– Ты не работник военного архива.

Сергей ничего не ответил. Молчала и Полина. Наступившее молчание прервала Инга:

– Не понимаю. Почему нельзя прочитать письмо? Автор уже умер, наверняка. Его адресат – тоже.

– Дело в том, Инга, – ответил Сергей, – что эти документы, возможно, имеют историческую ценность. Такие находки положено передавать специалистам для изучения.

– А ты не собираешься отдавать?

– Не сейчас. Я не знаю, куда бумаги попадут, кто с ними будет работать. Будут эти бумаги кому-то так же интересны, как мне? Этот специалист будет знать немецкий не хуже, чем я? Или ему придется привлекать переводчика? Или эти бумаги будут просто храниться в запасниках? Не знаю, как бывает в таких случаях. Сейчас бумаги у меня, я хочу их изучить.

– Значит, будем читать, – сказала Полина и решительно разрезала конверт.

Внутри был лист с напечатанным на машинке текстом.

Institut f?r Milit?rforschung,

Obersturmbannf?hrer 

Rolf H?hne.

Von Hauptmann Heinz Groth.

In einer Kopie.

Берлин Пюклерштрассе, 16,

Институт военных исследований,

оберштурмбанфюреру СС Рольфу Хёне.

от хауптмана Хайнца Грота.

В одном экземпляре.

– Не понимаю ничего в званиях у фашистов, – сказала Поля.

– Хауптман – это капитан. Оберштурмбанфюрер – чисто СС-совское звание. В армии это оберст-лейтенант. То есть подполковник по-нашему.

– Ок. Давай дальше читать.

«Господин оберштурмбанфюрер!

Рад сообщить, что артефакт, называемый «талисман нартов», теперь в наших руках. Его добыл офицер абвера Кунижев – уроженец здешних мест, помогающий устанавливать контакты с местным населением.

Из-за осложнившейся оперативной обстановки на фронте, моя часть будет передислоцирована. В связи с этим, совершить новое восхождение на пик Гитлера пока не представляется возможным. Оптимальным считаю подняться летом следующего года и быть на одной из вершин с найденным артефактом в день летнего солнцестояния.

Прошу перенести сроки операции «Вершина». Для обеспечения сохранности артефакта и документов, имеющих отношение к данному делу, я счел необходимым обеспечить их переправку в Берлин. Все материалы вместе с артефактом и данным письмом переданы вышеупомянутому оберлейтенанту Кунижеву для личной доставки Вам в Институт военных исследований.

Хайль Гитлер!

– Ничего не поняла. Что за «Пик Гитлера»? – спросила Полина после минутного молчания.

– Так они назвали одну из двух вершин Эльбруса.

– Значит, он туда собирался подняться? На Эльбрус?

– Немцы на Эльбрусе подняли свой флаг уже конце августа.

– Они на Эльбрус поднимались? Во время войны!?

– И даже не один раз.

– Зачем? – удивилась Поля.

– Пиар акция. Чтобы объявить о победе на Кавказе. Слышала про дивизию «Эдельвейс»?

– Что-то смутно припоминаю.

– Это немецкие горные стрелки, военные альпинисты. Видел недавно их значок в виде цветка. Они и совершали свои восхождения в сорок втором. Сначала на одну вершину, потом на другую. А потом Гитлер узнал, что они установили на Эльбрусе только флаги вермахта. Пришлось горным стрелкам снова восхождения совершать, ставить еще флаги 3-го рейха.

– Значит, и еще раз хотели подняться, – задумалась Полина. – Не смогли?

– Да. Им пришлось после разгрома под Сталинградом уйти с Кавказа. Чтобы избежать окружения. Уже в феврале 43-го наши альпинисты убрали фашистские флаги с обеих вершин.

– Интересно, о каком артефакте говорится в письме? – спросила Инга, рассматривая содержимое немецкой коробки.

– Надо прочитать остальные бумаги, может, узнаем, – сказал Сергей и озабоченно посмотрел на часы. – Только потом. Сейчас мне надо встретиться с одним местным краеведом – тетиным знакомым. Думаю, он и про здание, которое перестраивают, расскажет, и подскажет, к кому обратиться по поводу раскопа. Может, поймем, как в подвале оказались немецкие документы.

***