Соленым чаем меня было не удивить – в Бурятии он тоже распространен среди местных жителей, а бабушка в детстве даже показывала разные способы его приготовления.
На прилавках продавали практически всё: от магнитов до теплой одежды из шкуры барана. На открытых просторах Монголии, особенно в степи, может быть сильно холодно, поэтому я очень надеялась, что взятой одежды будет достаточно, чтобы не стучать зубами от холода.
Стрелки часов медленно ползли к указанному времени, пока солнце уходило в зенит, а местные продавцы потихоньку сворачивали лавки. Я добралась до автобуса вовремя. В этот раз моими спутниками были всего пять человек, поэтому я рассчитывала немного вздремнуть после первого дня шатаний в столице Монголии.
Автобус тронулся, оставляя за собой клубы поднимающегося дыма. Я закрыла глаза. Моросящий дождь мелким бисером рассыпался по стеклу, и капли магнитом притягивало к земле. Я съежилась клубком у окна. Впервые мне стало страшно. Чувство одиночества, расползающееся по кровяным жилам, било тревогу. Вся храбрость и уверенность в одночасье покинули меня, и теперь в моей голове зияла дыра мыслей, где главными виновниками были безрассудство и импульсивность. С чего это я решила поверить словам сказочных псевдошаманов, ставя под удар и так разваливающуюся семейную жизнь? Возможно, проблема в том, что никакой болезни нет и это просто стечение обстоятельств. В жизни часто можно услышать похожие истории, где женщина беременела в то самое время, когда оба партнера уже отчаялись. Может, нужно было всего лишь проявить должное терпение и боги смилостивились бы над нашей семьей?
Сон сошел на нет после сильного толчка. Мои глаза отказывались размыкаться; через пару мгновений черные точки ушли, возвращая мне зрение. Сильная боль в виске отдавалась неприятной вибрацией в голове; кажется, я ударилась о стекло, которое, к счастью, не разбилось. Сделав беглый осмотр салона автобуса, я обнаружила, что он был пустым.
– Вы в порядке? – окликнул меня хриплый голос водителя. За окном уже вовсю хлестал не просто дождь, а упрямый сильный ливень, подхватываемый порывистым ветром.
– Что произошло? – изумленно спросила я, выглядывая через штору окна. Видимость была на нуле из-за полотна воды, обрушившегося на наше путешествие.
– Мне кажется, я проколол шину обо что-то, – неуверенно произнес он. – Машину качнуло в сторону, и мы уперлись в какой-то камень. У вас кровь на виске, – вскоре заметил он, посмотрев на меня испуганно.
Я дотронулась рукой до головы, и пальцы почувствовали тугую жидкость.
– Вот, держите. – Водитель вышел из кабины, чтобы передать пару пачек сухих салфеток.
– Куда делись остальные пассажиры? – спросила я, пока он что-то смотрел в своем телефоне.
– Так они вышли пораньше. Их поселок остался позади. Вот блин, – со злостью в голосе проворчал он. – До города ехать еще минимум сорок километров, и сеть, черт ее побери, не ловит.
Остальную часть ругательства разобрать не удалось – возможно, монгольский мат разительно отличается от бурятского, – поэтому я присела на краешек ободранного сиденья и бросила взгляд на окно.
– А-А-А! – закричала я отражению. На меня одновременно смотрели две пары глаз разных размеров.
Глава 5
Стресс последних нескольких часов потихоньку снижался, голова становилась более ясной. Я сидела под большим войлочным куполом юрты и с нескрываемым любопытством рассматривала его убранство. До сегодняшнего дня мне не приходило в голову, что мобильный переносной дом может быть таким компактным и просторным. Хозяйка усадила меня на женскую часть юрты и, не обращая внимания на мое сопротивление, обработала рану на голове йодом и какой-то пахучей мазью. Водитель автобуса тоже был приглашен в юрту, но сидел уже на мужской ее половине, где можно было разглядеть разный инвентарь для скота и охоты. В центре юрты располагался большой чугунный котел, в котором уже приготовилась свежая баранина, а чай с молоком вот-вот должен был подойти к столу.
Семья состояла из пяти человек: главы семейства, его жены и троих детей, двоим из которых было пять и шесть лет. Самому старшему на вид было уже двадцать, и именно его силуэт на лошади так напугал меня в автобусе. Быстро разобравшись в проблеме, Данзан – так звали старшего сына – пригласил нас в юрту переждать непогоду. Под потолком висели разные пучки перевязанных трав. Я узнала и чабрец, и розмарин, и мелиссу, и зверобой. Запах трав мешался с запахом раскаленных углей из-под большой кастрюли, в которой уже булькал чай[1 - Чай в Монголии не заваривают, а варят. Зеленый или, реже, черный кирпичный чай варят в котле с молоком и маслом или жиром. Туда же добавляются мука или какая-либо крупа (рис, пшено), соль и перец – по вкусу.].
Большой компанией мы сидели на твердом полу, скрестив ноги. Хозяйка разливала по пиалам чай или бульон, пока отец семейства что-то увлекательно рассказывал водителю. Я не углублялась в смысл слов, просто не хотелось лишний раз напрягать мозг. Головная боль не отпускала меня с того самого момента, как я перешагнула порог юрты, но все же я старалась не показывать своего настоящего состояния хозяевам. Отдельно в большой миске на столе стояло вареное мясо, и мы как по команде начали общипывать его. На предложение хозяев выпить я отказалась – слишком уж сильно невидимый молоток бил по вискам.
– Вы какая-то бледная вся, – заметила мать семейства, с осторожностью всматриваясь в мое лицо. У нее были небольшие, но яркие глаза, как жемчужные бусины на темной коже. Длинные черные волосы, заплетенные в тугие косы с красивыми украшениями, массивно свисали плеч и доходили почти до поясницы.
– День был непростым, – усталым голосом сказала я. – Спасибо большое, что приютили ненадолго. Баранина, чай – все очень вкусно. – Я моментально вспомнила о рамках вежливости вместо того, чтобы говорить только о себе.
– Наша юрта всегда рада гостям, – прозвучал громкий голос хозяина, который поднял уже не первую рюмку с водителем. – Куда путь держите? У нас здесь, в степной Монголии, легко потеряться; вы уже и сами увидели, что погода может злую шутку сыграть.
– Я еду на запад, – коротко ответила я, не желая вдаваться в подробности.
– Ого, как Сунь Укун[2 - Сунь Уку?н – китайский литературный персонаж, царь обезьян, известный по роману «Путешествие на Запад».]? Путешествуете в горы за священными свитками? – к удивлению, он упомянул знаменитый китайский роман, заливаясь заразительным смехом.
– Можно и так сказать, – неуверенно ответила я, на ходу придумывая, как увести разговор в другую сторону. – На самом деле я здесь относительно недалеко живу. В соседней Республике Бурятии, что в России.
– Вот оно что, – покачал головой монгол. На нем был длинный халат, доходящий до колен, с воротником-стойкой, на подоле можно было даже разглядеть какой-то орнамент, притягивающий внимание. – И не страшно вам одной?
– Я стараюсь не думать о плохом. По крайней мере слухов о том, что свирепые монголы крадут женщин, я не слышала.
По всей юрте пробежал легкий смех. Даже Данзан смог выдавить что-то похожее на улыбку, хотя большую часть вечера просидел подле отца, внимательно слушая каждое его слово. Небольшой котелок с молоком протянула мне хозяйка юрты, и, кажется, я догадалась, что это было. Свежее молоко монголы пьют редко, поэтому причудливая смесь больше всего напоминала по вкусу кумыс: кисло, но бодряще.
Звуки дождя не утихали ни на минуту, ударяя громкими каплями по юрте. Перспектива стеснять хозяев меня не радовала. Я насчитала три кровати на восемь человек, поэтому после плотного ужина я не забыла еще с десяток раз поблагодарить их за гостеприимство.
– Куда же вы собираетесь? Место для каждого найдется, – с ужасом в глазах сказала хозяйка дома, когда я собралась уходить.
– Думаю, мы сможем переночевать в автобусе, – кивая водителю автобуса, сказала я. – Там тоже можно расположиться, а утром уже придумаем, что делать дальше.
Бесчисленные уговоры не позволили моей совести остаться с гостеприимной семьей монголов. Под громкий звон головной боли я быстро выбежала в ночную степь, пытаясь как можно быстрее добраться до своего места. Рядом слышалось ржание лошадей, запах тоже стоял соответствующий, и я надеялась, что это не помешает мне свернуться клубочком в автобусе и отдаться сну.
Водитель же решил не торопиться с прощанием, а воспользоваться случаем пропустить еще пару стаканов водочки с уже подружившейся с ним компанией людей, что отлично сыграло мне на руку. Прежде чем провалиться в сон, я успела сменить влажную одежду на сухую и насладиться гордым ночным одиночеством.
* * *
Не помню, сколько мне удалось поспать на поношенных сдвоенных сиденьях автобуса, но проснулась я от громкого и звонкого храпа, раздававшегося где-то в начале салона. До носа добрался ужасный запах перегара.
– Кажется, пришло время освежиться, – тихо сказала я себе, нащупывая полусонными глазами свою сумку.
Первые лучи рассвета уже успели коснуться земли. Увлажнив здешние земли, серые тучи быстрым рядом уходили куда-то в сторону запада, оставив за собой лишь огромные лужи. Мои кроссовки мгновенно превратились в грязь, как только я ступила на землю. Свежий воздух был как нельзя кстати, выветривая из носа застоявшийся запах водителя.
Очень хотелось пить. От жилой юрты меня отделяло примерно 50 шагов, поэтому я решила попытать удачи и встретить кого-нибудь из семейства. Сейчас было уже четыре утра, и наверняка кто-нибудь уже встал, чтобы отправить лошадей и овец на стойбище.
В загоне для стойла стояло пять лошадей – видимо, по одной лошади для каждого члена семьи. Хотя самым младшим детям было еще мало лет, я была уверена, что держатся в седле они куда лучше, чем я.
– Доброе утро! – послышался вдруг подле меня знакомый голос, но от неожиданности из меня вырвался крик испуга.
– Зачем так подкрадываешься? – с упреком сказала я Данзану, который каким-то образом оказался позади.
Он лишь обошел меня сзади и, ничего не сказав, повернулся к лошадям, чтобы выпустить их из загона. Одним легким воздушным прыжком он оседлал одну из них. Надеюсь, его не смутило, как я таращусь на него во все глаза.
– Хочешь помочь? – бесстрастным голосом спросил он меня и легким кивком указал на огромную отару овец.
– Я? Но… – я вдруг замешкалась, но, вспомнив, как по-человечески обошлась со мной его семья, сказала: – Да, хочу.
– Тогда залезай на лошадь. – И он передал мне поводья белоснежного с редкими выступающими крапинками коричневого цвета животного.
– Я не умею, – просто сказала я парню, принимая поводья из его рук. Отец когда-то водил меня на ипподром посмотреть на конные соревнования, но чтобы я сама сидела в седле – такого не было, и сейчас я была слегка растеряна.
– Тогда давай научимся. – Он все так же бесстрастно говорил со мной и так же легко спрыгнул с коня.
Данзан был немаленького роста, возможно даже выше меня на полторы головы. Черные как смоль волосы были собраны сзади в небольшой пучок. Руки у него были длинные, сильные. Лоб выступал, черные глубоко посаженные глаза были надежно защищены резко очерченными скулами. Легкая белая рубашка с длинными рукавами слегка развевалась на его теле, местами обнажая кожу. Мне на секунду стало жарко. Солнце показывалось из-за горизонта все выше и выше, обжигая влажную землю.
– Вообще-то, я хотела попросить воды, – тихо сказала я, немного стыдясь своей просьбы. – Думаю, скоро мы с водителем уедем. Я лучше останусь здесь.
На лице Данзана отразилась мягкая тень удивления, и он поспешил ответить:
– У автобуса наглухо проколоты два колеса. Не знаю, когда вы там собираетесь уезжать, но без эвакуатора эту махину точно не сдвинуть. Ну так что, сядешь в седло? – быстро добавил он, уже вплотную приближаясь ко мне.
По одному настойчивому выражению на его лице я поняла: отмазаться не удастся. Сделав вид, что не услышал моего вялого протеста, Данзан приподнял меня за талию, чтобы пропустить ногу через стремя. Оказавшись одним движением в седле, я почувствовала себя слишком высоко над землей.
– Ну вот, – с довольным видом произнес он, глядя, как мастер на созданное творение. – Все самое сложное позади. Просто тихонько дергай поводья вправо и влево, в любом случае лошадь будет стараться идти за мной.
Я с опаской тронула поводья, и лошадь послушно побрела вслед за Данзаном, который уехал уже чуть вперед. До сих пор оглушенная его решимостью, я пришла к выводу, что раз я в Монголии, то грех не оседлать могучих скакунов. Правда, наездник из меня так себе, но тем не менее лошадь покорно двинулась вперед по моей команде. Крепко прижав колени к бокам лошади, чтобы не упасть, я последовала за Данзаном.
– Я хочу пить, – снова униженным тоном сказала я спустя какое-то время.
Но лошадь Данзана стремительными темпами удалялась от меня, и я не была уверена, что он вообще меня расслышал. От безысходности я пожала плечами и лениво оглянулась вокруг, пока лошадь гордой поступью вышагивала маршрут. Пейзаж вокруг действительно выглядел чудесно. Я потянула на себя поводья, чтобы хоть немного насладиться моментом, но лошадь нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и пыталась продолжить путь.
Мы углублялись все дальше и дальше в бескрайние степи, подгоняя овец, как я поняла, ближе к хорошему пастбищу, у которого протекала река.
– Буду пить вместе с овцами, – вслух сказала я сама себе, но в ту же секунду Данзан, словно прочитав мои мысли, прискакал с бутылкой чистой воды.
Холодная жидкость мгновенно наполнила мой пустой желудок, но даже голодной я чувствовала себя лучше, чем осушенной.
От непривычки мои бедра жгло огнем. Со стороны может показаться, что езда на лошади это дело легкое, но, думаю, при верховой езде работают мышцы, о существовании которых мы даже не подозреваем в повседневной жизни. Данзан помог мне слезть с седла, за что я была ему безмерно благодарна.
Я прилегла на зеленую траву. Ярко-голубое небо разливалось океаном с барашками белых облаков. Они неторопливо плыли на восток, отдаваясь ветру, потому что собственного пути у них не было. Все овцы активно щипали травку и с высоты, скорее всего, напоминали маленькие белые меховые комочки.
– Ты проведешь с ними весь день? – поинтересовалась я, внимательно оглядываясь вокруг.
– Нет, – коротко ответил он. – Но посматривать за ними нужно. Коровы, лошади, верблюды могут пастись сами, но с овцами не все так однозначно.
– Значит, мы сейчас поедем назад?
Последние полчаса я раз за разом обращалась к часам. Меня немного беспокоило, что я могу упустить водителя автобуса, который, заметив мое отсутствие, уедет, и мне снова придется ломать голову.
– Можешь ехать, – просто сказал Данзан и лег на траву всем телом. Его слова сопровождались легкой улыбкой, а во рту он держал какую-то длинную траву.
– Э-э-э, – немного потупила я. – Я не знаю дороги.
– Лошадь знает. Сядь в седло, и она тебя назад повезет.
– А если я украду у тебя лошадь? – спросила я, чтобы погасить любопытство. – Как-то легко ты доверяешь незнакомцам.
– Во-первых, ты ела за нашим столом, сейчас ты для нас минимум очень-очень дальний родственник. – Он лениво перевернулся на другой бок. – Во-вторых, пока ты доедешь, уже стемнеет, наездник из тебя так себе.
С чувством собственной непобежденности Данзан одарил меня издевательской улыбкой. Хоть я и была старше его на добрых десять лет, с виду так не казалось; возможно, я не вызываю у него должного уважения.
– Сколько тебе лет? – поинтересовалась я, когда он наконец снова помог мне забраться в седло.
Мне лишь хотелось подтвердить свою теорию, чтобы в следующий раз упрекнуть его в излишней дерзости. Мы не ровесники. Восемнадцать лет – я бы остановилась на таком варианте. Гладкая кожа, лишенная морщин и изъянов. Только когда он улыбался, вокруг глаз собирались сеточки морщин, но и они бесследно исчезали в минуты редкой улыбки.
– Это важно? – Данзан взглянул на меня лукаво, склонив голову набок. – Если бы я задал тебе такой же вопрос, ты бы ответила? Хотя мне даже и спрашивать не нужно. – Он отмахнулся и погнал лошадь вперед, напоследок кинув взгляд на отару овец. – Я знаю ответ.
Высокая трава под набегами ветра превращала дальний холм в беспокойное зеленое море. Над головой с радостными криками проносились птицы. Небо – бесконечно спокойное, ярко-синее, в белых пятнах облаков.
– Да? – Я удивилась его нескрываемой проницательности. – Хотела бы услышать, Шерлок Холмс.
– У тебя есть небольшие кольца на шее, которые с возрастом становятся все больше, как у деревьев. Хоть ты и выглядишь молодо, но возраст женщины легко узнать по рукам и шее, – важно заключил он. – Не обижайся, просто у моей старшей сестры такие же. Она уже давно вышла замуж и живет с мужем. Ты тоже, да?
– Не многовато ли личных вопросов? – с напором отреагировала я на больную тему. Что касается возраста, то гаденыш был прав и весьма наблюдателен, чем вызвал во мне бурю эмоций вперемешку с легким признанием: – Может быть, для начала спросишь имя?
– А мне не нужно спрашивать, – ехидно улыбнулся он в мою сторону, отчего на брутальном лице выступили глубокие ямочки. – Я и так знаю: ты – Аяна. Добро пожаловать в мир кочевников.
Глава 6
Лошадиный стук копыт медленно укачивал меня в седле. Я не спала и не отдыхала нормально уже третьи сутки. Усталость вот-вот могла победить и свалить меня в дрему. Время от времени Данзан бросал обеспокоенный взгляд, и я моментально раскрывала глаза во всю ширь, чтобы он был не волновался – с лошади я не упаду.
Со слов отца, монголы так сильно любят лошадей, что даже на свой первый день рождения ребенок получает жеребенка. Для монголов лошадь – близкий друг и надежный помощник. Поведение и нрав у них скромны, выносливы и сообразительны, хорошо ориентируются на бегу по пересеченной местности и степи. Потерять лошадь – значит лишиться не только друга, но и основного инструмента кочевой жизни.
Я обеспокоенно посмотрела вдаль, как только мы приехали обратно. Автобуса не было. Окутанная нервным давлением, я второпях спрыгнула с лошади, неуклюже приземлившись на колени, отчего поймала укорительный взгляд Данзана.
Не обращая никакого внимания на ватные ноги, я метнулась к месту, где в последний раз стояла железная машина. Ругать себя было бесполезно, вместо этого я начала перебирать в голове возможные способы передвижения. Видимо, придется добираться автостопом. Идея сама по себе была мне неприятна, ведь никогда не знаешь, с кем тебе придется сидеть на переднем сиденье и чем это может закончиться.
– Я думаю, тебе нужно выспаться, если ты действительно планируешь осилить это путешествие, – услышала я голос Данзана позади себя. – Юрта пуста, родители уехали в город за припасами. До вечера здесь никого не будет.
Не дожидаясь моего ответа, он удалился к стойлу с лошадьми.
– Какой уверенный в себе, – тихо сказала я ему в спину.
Мама не раз говорила, что хороший гость никогда не остается больше чем на сутки, чтобы не стеснять хозяев.
Вдохновившись этой мыслью, я отправилась вперед по пыльной дороге в никуда, оставляя позади Данзана, который даже и не заметил моего отсутствия. Мне было жаль вот так прощаться, но по-другому меня не отпустят. Собрав последние силы и мотивацию, я ринулась вперед, навстречу неуловимому степному ветру.
Обжигающее солнце уже давно растопило намокшую грязь, из-за чего автомобильные следы было почти не различить, а значит, куда уехал автобус – мне не узнать.
– Если повезет, то какая-нибудь дорога приведет меня к населенному пункту. Там я закуплюсь водой, поем, а дальше посмотрим, – размышляла я вслух, чтобы хоть как-то утихомирить нарастающее беспокойство. Я никогда не любила привыкать к новому.
Дикие степи, раскинувшиеся под сизыми облаками, составляли мне приятную компанию. Ветер, как проворная змея, сотрясал ковыль по разные стороны дороги. Длинные верхушки травы, несмотря на жгучую жару, создавали едва уловимый колышущийся звук, принося в мою голову мнимую прохладу.
Не знаю, сколько я так шла, но в какой-то момент тело свинцом потянуло вниз и я прилегла в высокую траву, оставаясь незаметной для всего окружающего мира. При других обстоятельствах я бы никогда так не сделала: змеи в степи были не редкостью, и мало кто в мире желал бы с ними встречи.
Соприкоснувшись с твердой землей, я прикрыла глаза в надежде, что смогу отдохнуть. Лучше было бы поставить таймер на телефоне, но батарейка с каждым днем истощалась и ее нужно было беречь, поэтому я просто прилегла, разглядывая наплывающие фигурки из облаков.
Мягкая травяная перина потихоньку погрузила меня в хаотичные мысли. Наверное, духом я была не так сильна, как мне казалось. Терпеть нападки мужа – это одно, но быть в степи одной без грамма воды и еды – это другое. С каждым сделанным вдохом или шагом моя мотивация падала всё ниже и ниже, заставляя усомниться в моей разумности. Тихие слезы стекали по щеке, но так же быстро высыхали под натиском степного ветра.
Далекий шум копыт прервал мои полуденные думы. Поднявшись с травы, я стала внимательнее всматриваться в даль, надеясь спросить у путника дорогу, а если повезет, то у него где-нибудь заваляется бутылочка питьевой воды. Однако моя улыбка так же быстро исчезла, как и появилась. Старший сын семьи галопом скакал на коне в мою сторону, и лучше бы я сейчас сидела, спрятавшись в траве.
Взгляд Данзана был суровее, чем лед зимой. Казалось бы, зачем мне бояться молодого парня, но напряженная мускулатура и острые скулы создавали все тот же образ, который с легкостью может меня ударить и оставить неприятный след. Его два шага вперед – мои пять назад.
