Дело №1
Екатерина Серебрякова
За долгие годы работы в полиции я привыкла к монотонной бумажной работе. Но все изменилось, когда под следствием оказался мужчина, с которым наши жизни уже пересекались несколько лет назад. Что делать, если мое сердце все еще часто бьется при одном взгляде на него, а он меня совершенно не помнит и утверждает, что мы не знакомы? Делом №1 становится разобраться, что к чему, и найти виновного.
Екатерина Серебрякова
Дело №1
В участке было на редкость тихо. Ни тебе дебоширов, ни пьяниц, даже проституток всех разобрали под залог. Остались только я и кипы бумаг на столе. Ах, еще Мухтар, старый полицейский пес, до которого никому уже не было дела.
– Ну что, дружище, пора бы нам пообедать, – сказала я, поднимаясь с обшарканного стула, именуемого моим креслом.
Я насыпала Мухтару в миску собачьего корма, сменила воду в баночке, а себе разогрела котлеты в контейнере, принесенные из дома.
Из маленького телевизора, показывающего картинку в черно-белых цветах, раздавались диалоги до боли знакомой комедии. На стене шуршал старый кондиционер, а в углу тихо чавкал Мухтар.
Грустно вздохнув, я воткнула вилку в ни в чем невиновную свиную котлету и откинулась на спинку стула. Осточертело это все!
– На какой черт я в эту полицию пошла? – спросила то ли у самой себя, то ли у пса под ногами. – На кого я насмотрелась? На Анджелину Джоли в фильме «Власть страха? Вся такая красивая, амбициозная, крутая! Тьфу ты.
– Слышь, Шиша, график дежурств переделай. Мне пятнадцатое число позарез нужно, – в участок вошел старший лейтенант с кружкой чая в руках.
– А поуважительнее как-то можно? – буркнула я, откладывая в сторону свой обед, от одного только вида которого к горлу подступал комок.
– Младший лейтенант Шишкина, переделать график дежурств! Достаточно вежливо?
– Достаточно.
Довольный собой, Барзиков скрылся за дверью. Хам несчастный.
Еще одной проблемой девушки в полиции было элементарное неуважение. Кто бы что не говорил о феминизме, равенстве и толерантности, наша страна продолжает жить в патриархальном обществе, где во многих сферах на девушку смотрят с насмешкой.
Как не ставь себя, как не пытайся показать железный характер, все равно задвигают за спину и говорят, что неженское это дело преступность разгонять. Мой предел вон – бумажки разгребать да следить за особо буйными товарищами в обезьяннике.
Да только сейчас и обезьянник пустует, так что я вовсе похожа на офисную мышь.
Идя работать в полицию, я мечтала о блестящей карьере, крутых напарниках, интересных делах. Мне виделось, что каждый день я буду делать этот город чище, устранять преступность.
Но пока устраняла я только пачки макулатуры со своего стола.
Конечно, были у нас в отделении крутые ребята. И относились ко мне хорошо, и на дела брали. Но это было скорее исключением из моей будничной жизни, чем правилом.
– Шишкина, принимай работу, – через полчаса моей работы с графиком дежурств в дверь кабинета ввалились двое наших сотрудников с гражданским под руки.
Они вели довольно крепкого мужчину, который уж очень сопротивлялся и не желал оформляться в отделение по доброй воле. Впрочем, у нас так всегда.
Силой гражданина затолкали за решетку и приказали сидеть смирно.
– Да на каком основании вы меня сюда привели?! Объясните хотя бы!
Стоит заметить, вел себя мужчина достаточно вежливо. Обычно при оформлении новеньких в участке повисает густой запах перегара и отборный мат, от которого вянут уши даже у меня, человека, проработавшего в полиции семь лет.
– Младший лейтенант тебе потом все объяснит, а нам некогда. Стась, дело по ограблению касс банка помнишь? Вот, взяли человечка. Повозись тут с бумажками, а мы вечером приедем, выбьем чистосердечное признание из этого товарища.
Журавлев показательно хрустнул костяшками пальцев так, что Мухтар прижал уши, недобро зыркнул в сторону мужчины за решеткой и вместе с напарником удалился из участка.
– Ну вот опять! Стася с бумажками возится, а им все самое интересное. Хотела бы с бумажками возиться, пошла бы к отцу в магазин бухгалтером.
Немного поворчав, я вызволила из шкафа запылившуюся папку с еще не раскрытым делом об ограблении отделения банка. Достала нужные документы, приготовила бланки и опустилась на свой старенький стул.
– Давайте, гражданин, заполним документики. Фамилия, имя, отчество, год рождения, – буднично произнесла я, наконец поднимая глаза на своего сегодняшнего соседа по несчастью.
Но только глянула в сторону камеры, как тут же ахнула.
– Лёня?
Сердце пропустило пару ударов прежде, чем я поняла, что произнесла имя вслух. Не следовало показывать, что я узнала его, что вспомнила, спустя столько лет.
Щеки тут же залились краской, а сердце застучало часто-часто. На душе стало жутко погано, потому что до сих пор я замирала, вспоминая его.
– Прости, мы знакомы? – спросил мужчина, по-доброму осматривая меня беглым взглядом. – Уверен, что вижу тебя впервые. Потому что забыть такую красивую девушку сродни преступлению.
– Значит тебя можно посадить за два преступления, – буркнула я себе под нос, пытаясь вернуться к работе.
Он меня не узнал. Ну конечно. Сколько лет прошло? Два года, или даже три. Да и было бы что помнить…
Мимолетная интрижка юной правильной девочки с плохим мальчиком. Одна приятная ночь, следы поцелуев на шее. И на этом все.
Сколько у него было таких, как я? Наверное, больше десятка. Он и не старался запомнить всех. А для меня это было маленькое приключение, которое до сих пор заставляет сердце судорожно стучать в висках.
– Сухарев Леонид… Какое отчество? И год рождения, – напомнила наконец я.
– Откуда ты меня знаешь?
– Во-первых, не ты, а Вы. Шишкина Станислава Юрьевна, младший лейтенант полиции. Во-вторых, город маленький. Мало ли кто кого знает.
– Я вот тебя, то есть Вас, не знаю.
– Считай только что познакомились. Данные свои называем.
Мой холодный тон немного отрезвил мужчину, и он, поведя своими широкими черными бровями, назвал всю необходимую информацию.
С бумагами я разобралась быстро. Оформила все, что было нужно, поставила подписи и печати. После чего вернулась на свое рабочее место.
– Мне обещали сказать по какой причине я здесь. Звучало какое-то ограбление банка, но это ошибка. Я ничего не грабил.
– Следствие разберется, – тихо произнесла я, перебирая бумаги по делу. – Пятнадцатого числа был ограблен филиал банка по улице Малышева. Имеются записи с камер видеонаблюдения и фоторобот, составленный по записям и со слов свидетелей.
Из серой папки я достала стоп-кадры съемки и черно-белый портрет преступника. И впрямь до боли похож на Лёню, хотя, вероятнее всего, это он и есть. А я ведь как-то даже не подумала, не вспомнила его.
На фотороботе, конечно, не так уж и похож. Глаза глубоко посажены, прическа другая, но на видео копия он.
– Судя по всему, тобой и ограблен, – я повернула лист бумаги к мужчине и сочувственно вздохнула.
– Это розыгрыш какой-то? Я ничего не грабил! Зачем мне это? Я порядочный гражданин с постоянной работой, хорошим заработком.
– А пару лет назад на подработках перебивался, – прошептала я с ностальгией. – Хороший или не хороший заработок – понятие относительное. А украдено было без малого пять миллионов рублей. Впрочем, чего я тебе рассказываю?
– Наверное потому что я не в курсе?
Мужчина, до этого момента сдерживающий себя, начинал заметно нервничать. Повышал голос, метался по камере и смотрел на меня совершенно потеряно. Но и не такое видели.
Карие, почти черные глаза бегали из угла в угол, останавливаясь на каких-то деталях. Сильные руки с красивыми длинными пальцами цеплялись за прутья решетки. Чувственные губы плотно сжимались, не думая даже складываться с теплую улыбку…
– Ну не в курсе так не в курсе. Пятнадцатого числа в восемь сорок где был?
– Где все нормальные люди по будням в девять вечера бывают? Дома!
– Подтвердить это кто-то может? – я старалась спрашивать равнодушно, но в душе будто бы надеялась, что Лёня окажется невиновным. Дурочка…
– Да кто… Живу один. С соседями может здоровался в тот вечер, но сейчас ни я, ни они не вспомним.
– Значит алиби нет.
– И что? Сейчас всех без алиби за решетку сажать будем? – я пожала плечами и в знак напоминания продемонстрировала листок с фотороботом. – Да это вообще не я даже! Нос картошкой, глаза маленькие, подбородок острый! Гладковыбрит к тому же, а я щетину уже десять лет не убираю.
– Врешь, не краснея. Два с половиной года назад никакого намека на щетину не было.
– Ты издеваешься? Я фотографии показать могу. В двадцать лет как решил с ней ходить, так и не сбривал.
Меня начинало раздражать откровенное вранье и панибратское отношение. В конце концов, я тоже не железная и у меня тоже есть чувства!
Вспылив, я подскочила со своего места и ударила кулаком по столу.
– Второй раз повторяю! Обращаться ко мне на Вы. И вранья не надо, не терплю.
– Дурдом какой-то, – сказал Лёня, уходя на скамейку.
Я шумно выпустила воздух из легких и присела за стол.
Так разнервничалась, что сердце до сих пор не могло успокоиться. Стучало в висках, отдавая головной болью.
Я распустила хвост, чтобы хотя бы напряжение в волосах не мешало, и запустила руку в свои русые кудряшки.
– Вы очень красивая, – как-то отстраненно сказал Лёня. – Правда.
Я не нашла что ответить. Чего тут скажешь? Да и запрещено мне было вот так вот общаться с подозреваемыми.
С Лёней мы познакомились два с половиной года назад. Встречали Новый год в одной компании.
Я была тихой скромницей на людях, не привлекала к себе особого внимания. А он, как в женских романах, мечта всех девчонок…
Красивый, высокий, широкоплечий. С шикарным голосом и пальцами, которые выбивали из гитары невероятные звуки.
Наверное тогда, как любая девчонка, я засмотрелась на него, на секунду представила, что могла бы ему понравиться. Кто же знал, что понравлюсь…
То ли я и впрямь зацепила такого красавца, то ли в компании больше не было свободных девушек, но Лёня обратил свое внимание на меня. Всю ночь ухаживал, танцевал поблизости, искрометно шутил.
И я сдалась. Поддалась порыву чувств, и впервые в жизни провела с мужчиной одну только ночь.
Сказочной ли она была? Скорее нет, чем да… А на утро герой моего ночного романа и вовсе исчез, чего, в общем-то, и следовало ожидать.
Мы пересекались несколько раз в общих компаниях, но делали вид, что не знаем друг друга. Точнее, такой вид делал он, а я краснела и бледнела каждый раз, когда он обнимал на моих глазах очередную незнакомку.
Это было больно. Оказалось, что я не готова к такому. Не готова быть одноразово использованной, а потом брошенной за ненадобностью. Но было поздно. Потому что я уже была использована и брошена.
Наши пути разошлись. Не осталось общих интересов, и буквально через полгода мы перестали видеться.
Я не успела влюбиться в этого человека и уж конечно не вспоминала о нем все это время. Только сегодня сердце предательски защемило, когда я снова увидела его и осознала, что он меня даже не помнит…
