Гельда и Марисса были наверху, Люк копался в зимнем саду, подготавливая растения к холодам, и Анна открыла сама.
На пороге стояла молодая женщина, очаровательная блондинка лет тридцати. Розовый юбочный костюм обтягивал соблазнительные формы. Одежда, украшения, обувь и перчатки носили налет роскоши. И сумка – Аня с уверенностью сказала бы, что это безумно дорогая вещь. У забора был припаркован алый кабриолет.
С заплаканного, трогательно несчастного личика на Анну умоляюще глянули голубые глаза.
– Я к господину Танроу, – пролепетала блондинка. – Вы его секретарь? Передайте, пожалуйста, что пришла мистресс Тейтеер.
Аня машинально кивнула и отступила в сторону.
– О, господин Люк! – гостья заметила Танроу, выехавшего на шум, и бросилась к нему, стуча тонкими каблуками: – Как хорошо, что я вас нашла! Только вы можете мне помочь!
– Амалия? – удивленно проговорил Танроу. – Что случилось на этот раз?
– Это ужасно! Это просто ужасно! – воскликнула мистресс Тейтеер. – Я могу быть слеующей!
– Проходите в кабинет, – нахмурившись, проговорил Люк и скрылся за дверью вместе с гостьей.
– Не риэлтор, – в наступившей тишине озадаченно пробормотала Анна.
… Через двери кабинета были слышны всхлипы гостьи и бубнение Танроу. Аня приложила ухо к щели между створками. Ей это ничем особо не помогло.
– Боже, что я делаю? – пробормотала Аня, отойдя.
Нет, ей все это совсем не интересно. Временный сосед может заниматься, чем хочет, ему дали отсрочку. И все же ситуация любопытная. Блондинка – любовница Люка? Об их связи узнал муж? Не похоже, все слишком официально, и во взгляде Танроу нет ничего… эдакого.
Он адвокат и ведет бракоразводный процесс? Вряд ли бы женщина с таким достатком выбрала юриста из провинции, да еще и инвалида. Какие услуги может оказывать колясочник такой роскошной замужней даме?
Любопытство победило. Аня прошла на кухню и начала открывать ящички. Она не трогала дверцы, до которых не мог дотянуться Танроу. Кофе и турка обнаружились под ящиком для столовых приборов.
Аня аккуратно отмерила нужное количество зерен «Темной страсти» (ну и название!) в кофемолку, настроила тонкий помол и начала священнодействовать. Первая пенка, вторая… До профессионального баристы Анне было далеко, но некоторые секреты приготовления вкусного кофе она знала. Откуда? Из своего блога и нескольких интервью из лучших кофеен города.
Красивые чашки, идеально белые и тонкие, Аня купила в чайной лавке на Кленовой аллее. Кофейная пенка смотрелась в них просто великолепно. Несколько печенек (съедобных, а не тех, что покупал Люк) – на десертные тарелки (подобранные под чашки, чтобы в дальнейшем собрать полный сервиз), и готово.
Аня с завистью вдохнула кофейный запах. А эта «Темная страсть» неплоха. Аромат богатый, с нотками ореха и вишни. Танроу нищ как церковная мышь, но не может отказать себе в любимом напитке. У него дорогой фотоаппарат и добротные ботинки. Значит, и он когда-то знал, что такое качество и комфорт.
При мысли о всегда чистой обуви Танроу, у Ани немного испортилось настроение. Станешь тут красоваться в идеально свежих туфлях, если их подошвы никогда не касаются земли.
Изобразив вежливую улыбку, Анна постучалась в кабинет Танроу и тут же вошла. Проигнорировав изумленный взгляд Люка, ловко расставила чашки и тарелки.
– Я подумала, что вам не помешает подкрепиться с дороги. Вот бисквиты с сыром и ореховые рогалики, – сказала Анна, обращаясь к гостье.
– Спасибо, – прошептала мистресс Тейтеер, дрожащими пальчиками поднимая кофейную чашечку. – Вы очень добры. Я с утра за рулем, так устала.
Люк запихнул в рот печеньку, быстро запил ее кофе и сочувственно кивнул. Вопреки опасениям Ани, он и не думал выгонять ее из кабинета с полным подносом. Напротив, он казался довольным.
– Итак, продолжим. Случившееся с мисти Арифой вряд ли связано с вами… – услышала Аня его слова уже в дверях.
… Мистресс Тейтеер покинула дом через час. Она выглядела приободренной. А Танроу, наоборот, словно пробежал марафон. Он медленно въехал на кухню, где Анна мыла посуду.
– У вас случайно не осталось немного того чудесного кофе, мистресс Триеер? – вяло спросил Люк. – Согласен на холодный. И спасибо за атмосферу деловитости и… безбедности. Я отдам вам деньги за бисквиты.
– Прекратите все оценивать по шкале натурального обмена и денег, – бросила Анна.
– Вы первая начали.
– … и указывать мне на мои ошибки. Кофе я вам не дам. Бисквитов – тоже. Нормальной еды они не заменят. Я приготовила печеночный пудинг. Вам разогреть?
– Я никогда с вами не рассчитаюсь…
– Да хватит уже! Вы горды и самолюбивы… как кошка. Расскажите мне, чем занимаетесь – и будем в расчете.
– Это не тайна. Я частный детектив, – спокойно ответил Танроу, пожав плечами.
– Вы?! – удивилась Анна. – Но ведь вы…
– … инвалид? Да. Пуля убийцы – отца моей клиентки, которого я вычислил и преследовал – пробила позвоночник. Восемь месяцев реабилитации, на которую ушли все сбережения, а затем неожиданный подарок от гнезда – этот дом. Госпожа Тейтеер была моей первой клиенткой после ранения. Благодаря ее щедрому гонорару я смог купить коляску и восстановить некоторые старые связи.
– Но как вы ведете дела? Разве частному детективу не нужно следить за шаловливыми мужьями и неверными женами? Вести съемку. Дежурить в машине у дома.
Люк поднял на Анну глаза. Под нижними веками залегли темные круги, отчего острые скулы казались еще более выразительными.
– Я наблюдателен, внимателен к деталям, а еще… магически одарен. Это не тот дар, которым я мог бы заслужить теплое местечко в гнезде, но он позволяет сводить концы с концами. Когда мне что-то рассказывают, сосредоточившись на деталях, я могу увидеть картину произошедшего вот здесь, – Танроу прикоснулся пальцем ко лбу. – Это не всегда срабатывает, и я беру не все дела. Есть люди-проводники, а есть те, кого можно сравнить со сломанной антенной. Честно говоря, шестьдесят процентов моей работы – моя интуиция, а дар – оставшиеся сорок.
– И то неплохо, – заметила Анна.
– Я тоже так считаю. Конечно, когда дела пойдут получше, я найму помощников и стану платить информаторам.
– Теперь понятно, почему вы так переживали из-за объявлений в газете.
Аня поставила на стол тарелку с пудингом. Танроу блаженно закрыл глаза и, взяв вилку, кивнул:
– За время болезни я почти полностью потерял клиентуру. Однако Нестре-дун оказался неплохим местом для ведения столь специфичного бизнеса. Местные жители советуют меня родным и знакомым, я нахожу украденных овец и потерянные завещания. Но мой основной доход – дела обеспеченных жителей больших городов. Они готовы весь день провести в пути, лишь бы не попасться на глаза прессе, как это часто бывает в крупных детективных агентствах. Провинциальный детектив со скромным даром, далекий от интриг большого мира, – вот, что им нужно.
– Что стряслось у мистресс Тейтеер?
– Этого я вам сказать не могу. Сообщу только, что мы считали ее дело завершенным, однако недавно все усложнилось. Я, кстати, буду очень благодарен, если вы согласитесь на ритуал конфиденциальности, мистресс Триеер.
– Магический? Чтобы я не смогла никому ни о чем рассказать?
– Это стандартная процедура. Слава богам, мистресс Тейтеер приняла вас за моего секретаря. Иначе она не задержалась бы тут ни на минуту, – пояснил Танроу. – Я уже ищу другое жилье, но, боюсь, на поиски уйдет весь месяц. Мое объявление снова напечатали в колонке «Услуги частного характера». По нему меня нашла Амалия, найдут и другие. Если за эти четыре недели появятся новые клиенты и подтянутся старые, не могли бы вы…
– … продолжать изображать вашу помощницу? – Анна нахмурилась. – Мне, знаете ли, есть чем заняться.
– Это не бесплатно. Предлагаю процент от каждого дела. От вас – кофе и клятва неразглашения. Вам ведь нужны деньги? Помогите мне восстановить бизнес, а я помогу вам.
Глава 7
– За время нашего тут пребывания я пришла к выводу, что господин Танроу – неплохой человек, – сказала Гельда, разделывая кочан цветной капусты. – Я подозревала, что он шпион гнезда Нестееров, но навела справки и выяснила, что Люк говорит правду. Да, по-первой он был не очень вежлив, но поймите его чувства: у него только-только появилась надежда на сытое будущее, и тут заявились мы.
– А еще он очень симпатичный, – мечтательно произнесла Марисса, покачивая люльку с Эйджи.
Гельда немного смутилась и понизила голос:
– Вряд ли мейст Люк может представлять для тебя интерес… как мужчина. Он калека. Прекрати с ним кокетничать.
– Я же просто констра… констатирую факт, – важно проговорила горничная. – Мне нравится другой мужчина. Тоже красивый. И молодой.
– Это кого же ты успела тут заприметить? – фыркнула Аня.
– Секрет, – Марисса загадочно улыбнулась.
– Так что подумай, Анна, – продолжила Гельда. – Твоя затея с мебелью неплоха, но маловероятно, что на нее найдутся покупатели. Господин Нестеер не слишком щедр. Мы здесь уже три недели, а чека все нет. Боюсь, что скоро нам придется экономить даже на еде.
– Ох, не знаю, – пробормотала Аня. – Мне и жутко любопытно, как Танроу расследует все эти истории и применяет свой дар, и вроде как не по душе и статусу прислуживать его клиентам. Принеси, подай и не мешай – это не для меня.
– Есть еще одна причина, по которой стоит согласиться с предложением Люка, – со всей серьезностью заявила экономка. – Я вот не верю, что господин Эйфред оставит тебя в покое после такого унижения. А Танроу уже занимался подобными делами и может быть нам полезен… в случае чего. Дочь Эдрегейлов, Дью, влипла в одну историю. Она вышла замуж по брачному контракту, а муж возьми и влюбись в другую. По договору он, как инициатор развода, должен был выплатить Дью компенсацию за измену. Но ему стало жалко денег и он сам обвинил Дью в неверности: подтасовал факты, нанял актера, который изображал ее любовника. Танроу провел собственное расследование и вывел лжецов на чистую воду. Дью получила хорошие деньги. Эдрегейл теперь в Люке души не чает.
– Дью, конечно, неприятная особа, но история впечатляющая, – задумчиво протянула Аня. – Пойду пройдусь с Эйджи по саду, мне всегда хорошо думается во время прогулок на свежем воздухе.
Танроу тоже был в саду. Он сидел под старой яблоней, сложив руки на коленях, освещенный садовым фонарем, и слушал пение соловья. Эйджи замер в коляске, и Анна остановилась в нескольких шагах от дерева.
– Непостоянная птица, – со смешком произнес Танроу, когда соловей затих. – По своему собственному непредсказуемому выбору одаривает сады своим пением. Сегодня повезло нам. Как зовут вашего сына?
– Эйджен.
– Чудесный малыш.
Люк сказал это так просто и искренне, что Аня ни на секунду не заподозрила старый трюк – угодить маме через похвалу малышу. А тут еще Эйджи вдруг выдал детективу очаровательную беззубую улыбку.
– Эй! Он вам улыбнулся! – шутливо возмутилась Анна. – Первая улыбке – вам, а не мне!
– Дети меня любят, – с серьезным выражением пояснил Танроу. – А у вас их будет еще много: улыбок, слез, радостей и печалей. Что вы решили, Анна?
– Я согласна. Что нужно делать? Как нам заключить договор неразглашения? Мне тоже нужна секретность, не хочу, чтобы какие-либо сведения об Эйджи просочились наружу. Ничего личного, Люк, но вы все же родственник моего бывшего.
Танроу кивнул:
– Правильная предосторожность. Мы сработаемся. Дайте вашу руку.
Анна положила свою тонкую руку в широкую ладонь Люка. Она почувствовала мозоли, видимо, от садовых инструментов, но отметила, что детектив неплохо ухаживает за ногтями. Ну… или позволяет Дью Эдрегейл поработать пилкой в свободное от кассы время.
Танроу странно скрестил пальцы свободной руки. Вокруг их рукопожатия появился голубоватый дымок. Он всосался в кожу, и Аня почувствовала легкое жжение.
– Готово.
– Вау, – пробормотала Анна. – Впервые вижу настоящую магию.
– Как это? – удивился детектив.
– Я имею в виду, что впервые вижу такую магию. Никогда прежде не заключала договор неразглашения, – быстро нашлась Аня.
– Странно. Это ведь частая процедура. Неужели учителя в школе не ставили эту позицию перед контрольными, чтобы никто никому не подсказывал?
– Я училась дома.
Это было правдой. Анна Триеер когда-то получила домашнее образование. С колледжем тоже не срослось. А зачем? Для матери и отца Анны самым главным было выдать дочь замуж. Ох, нет! – в голове мелькнуло какое-то воспоминание – она уговорила мать отпустить ее на курсы стенографии и машинописи. Родители решили, что это каприз скучающей девицы. А потом семья разорилась.
Анна могла бы устроиться секретарем в какую-нибудь контору и зарабатывать себе на хлеб, она была к этому готова, но вариант с замужеством показался Триеерам более интересным. С другой стороны, реши она выбрать независимость, на свете не было бы Эйджи. И Аня не нашла бы частичку своей души в ином мире.
– Вы задумались? – спросил Танроу. – О чем? Вас что-то смущает в нашем договоре?
– Нет, – встрепенулась Аня. – У меня просьба. Раз теперь я благонадежна, мне хотелось бы знать подробности дел, которые вы ведете. У меня хорошая память, навыки секретаря, я начитана и наблюдательна. А еще я не хочу застрять в ведении домашнего хозяйства, и, что греха таить, в материнстве. Я чувствую, что растворяюсь в сыне. Хочу, чтобы подрастая, он видел не сверхзаботливую курицу, а деловую, самодостаточную маму.
– То есть, вы… – Люк вскинул на Анну глаза.
– Да. Если наши дела пойдут хорошо и вы сделаете меня своим полноправным помощником, а не только девочкой для кофе, вам не нужно будет искать себе другое жилье.
Танроу долго молчал и наконец спокойно спросил:
– Почему? Что-то изменилось? Вы теперь настолько мне доверяете, что готовы оставить в своем доме?
– Как арендатора, – подчеркнула Аня. – Там, откуда я родом, люди прекрасно делят большие пространства и отлично уживаются. Дом велик для меня одной. Вам – первый этаж, нам – второй, кухня, гостиная и холл – общие территории.
– Звучит заманчиво. Это решило бы многие мои проблемы. Но вас же не только мои деньги интересуют?
– Не только, – призналась Аня. – У меня сын. Отношения с его отцом, мягко скажем, напряженные. Моя семья не была включена в родовое гнездо, и я не особо знаю, как это работает. Возможно, когда-нибудь мне понадобится ваша консультация, неофициальная, дружеская.
– Значит, мы теперь друзья? – детектив блеснул белозубой улыбкой и протянул руку.
– Компаньоны, – улыбнулась в ответ Анна, ответив на крепкое рукопожатие. – Признаюсь еще кое в чем. Я с детства мечтала заниматься чем-то похожим на вашу профессию: искать пропавших людей, раскрывать преступления, просто помогать людям в беде.
Танроу пожал плечами:
– На самом деле, моя работа довольно скучна. В восьмидесяти процентах это рутина и только в двадцати – вызов и приключение.
– Мне хватит этих двадцати, – фыркнула Аня.
– Хочу предупредить: иногда я бываю довольно несносным. Такое случается, если дело стопорится или… болят ноги. Я могу днями не выходить из своей комнаты и реагировать на каждое обращение.
– Просто вешайте на ручку табличку, как в отеле – «не беспокоить», – предложила Аня. – И привыкайте решать все проблемы ртом, словами. Мы все люди, у нас у всех свои заскоки, но эволюция даровала нам возможность говорить, обсуждать и дискутировать. Я сама иногда по уши ухожу в работу и становлюсь сверхчувствительной. Ну и периодически начинаю всех поучать, как видите, – Анна виновато развела руками. – И, умоляю, прекратите питаться консервами. Если согласитесь сдавать небольшие суммы в нашу кухонную кассу, мы с Гельдой будем готовить и на вас. Одной порцией больше, одной меньше…
