С большим трудом становлюсь к нему боком, и трясущими руками ставлю перед ним горячие, и мысленно молюсь, чтобы он не увидел моего лица. На помощь приходит ведущий, он объявляет, что пришла пора принимать поздравления, и я спешу удалиться на кухню, а лучше на улицу, мне нужен свежий воздух, мне просто необходимо очистить лёгкие от ЕГО запаха.
Я не владею своим телом, ноги сами несут меня к двери выхода на улицу для персонала. Поднос испаряется из рук словно по волшебству, его кто-то забрал. Практически выбиваю своим телом дверь, оказываюсь на улице, жадно глотая морозный воздух, проталкивая его в лёгкие, вытравляя когда-то ставший любимым аромат сандалы и пачули.
Сколько времени стою на морозе не знаю, но почувствовав озноб всем телом, спешу обратно в тепло. Мне нельзя болеть, даже лёгкий насморк опасен, я могу заразить свою малышку. Я не успокоилась до конца, и вряд ли это получится, слишком ответственный и нервный момент, я должна добиться помощи от Кирилла, иначе…
Захожу в помещение и чуть ли носом не бьюсь в чью-то грудь. Вскинув голову вверх, сталкиваюсь взглядом с глазами Ивана.
– Ты знакома с женихом? – задаёт неожиданный вопрос.
Смотрю на напарника с открытым ртом, и не знаю, что ответить, его вопрос застал меня врасплох.
– Ясна, – говорит Иван, качнув головой, – судя по твоей реакции, вы не просто знакомы…
– Не надо, – перебиваю парня, не даю договорить ему, – ты прав, мы знакомы, и не просто, – говорю правду, врать нет смысла, если всё получится, о нашей с Кириллом связи узнают все присутствующие, – нам нужно в зал? – перевожу тему разговора.
– Да, идём, – говорит и смотрит с прищуром, – может всё же уговорить Аркадия Вениаминовича, и поменять тебя на другую девушку?
– Не надо, я справлюсь, – качаю головой из стороны в сторону, – идём.
Поджав губы, парень послушно разворачивается и следует к раздаточному столу, берёт один из подносов, я следую за ним, повторяю манёвр, шагаю в зал. Из колонок звучит поздравления адресованное виновникам торжества. Судя по акценту поздравляющего, среди гостей присутствует иностранец.
«…Чтобы в вашем доме всегда звучал счастливый смех вас и ваших детей…», – слышу, стоит только войти в зал.
«…Ваших детей…», эти слова острым кинжалом врезаются в моё сердце, руки разжимаются, поднос летит на пол, посуда бьётся о кафель, ноги отказываются держать, и я оседаю на колени.
Глава 9
Трясущимися руками хватаю осколки разбитой посуды, собираю их на рядом лежащий поднос, режу пальцы в кровь, совершенно не ощущая боли от порезов. Вся боль в груди, она в тысячу раз сильнее.
–– Вы не поранились? – неожиданно раздаётся голос с ярко выраженным акцентом.
Именно этот голос произносил пожелания.
– Нет, нет, всё хорошо, – шепчу, продолжая убирать разбитое.
– Не надо, я помогу.
Вскидываю голову вверх, и встречаюсь с тёмно-зелёными глазами мужчины, который находится рядом со мной. Он присаживается передо мной на корточки, поднимает мои руки с пола, не позволяя больше касаться осколков, внимательно осматривает раны.
– Вы поранились, необходимо продезинфицировать парезы, – произносит мягко, словно чувствует моё состояние.
– Карина, – раздаётся приглушённый голос администратора над моей головой, – живо из зала, – зло цедит Аркадий Вениаминович.
Втягиваю голову в плечи, такой тон ничего хорошего не обещает. Он может сейчас же выгнать меня из ресторана.
– Не стоит грубить девушке, – на мою защиту неожиданно становится мужчина, который продолжает держать мои порезанные руки в своих, – такое может случится с каждым, и с вами в том числе, лучше проводите нас туда, где можно обработать и перевязать порезы, – тон голоса мужчины стал властным
– Я в порядке, – произношу, вновь опуская глаза, хочу освободить свои пальцы из горячих ладоней мужчины, но он не позволяет.
Вместо того, чтобы отпустить меня, его руки перемещаются на мои предплечья, и моё тело тянут вверх, помогают подняться на ноги.
– Спасибо, – спешу поблагодарить гостя Кирилла, и скрыться в комнате для персонала.
– Я помогу обработать раны, – тоном не терпящего возражения, произносит мужчина, – покажите нам дорогу, – а это уже говорится администратору.
– Да, конечно, пройдёмте, – отвечает Аркадий Вениаминович, и рукой указывает нужное направление.
– Пойдём, – мягко подталкивает меня к коридору для персонала.
Я не сопротивляюсь, покорно передвигаю ногами, сама хочу, как можно скорее скрыться от сотен прожигающих мою спину взглядов. По длинному коридору мы идём до самого конца, проходим мимо комнаты для персонала.
– Проходите, сейчас принесу аптечку, – говорит администратор.
Переступаю порог, и осматриваю помещение. Аркадий Вениаминович привёл нас в чей-то кабинет, он не большой, но очень уютный, это чувствуется с самого порога.
– Присядьте сюда, Кар-рина, – знакомо тянет букву в моём имени, подводит к кожаному диванчику, что стоит в углу кабинета.
– Вы из Германии, у вас акцент немецкий, – неожиданно для самой себя говорю мужчине.
– Да, из Мюнхена, – с лёгкой улыбкой произносит мужчина, – меня Хайнц зовут, – представляется гость.
– А меня…
– Кар-рина, – перебивая произносит моё имя, снова тянет «р», словно рычит.
Наши взгляды встречаются, и мне кажется, что я уже видела эти глаза раньше.
– Вот, держите, здесь есть всё необходимое, – разрывает наш зрительный контакт с Хайнцем появившийся администратор.
– Спасибо, – коротко поблагодарил Аркадия Вениаминовича немец, забирает принесённую аптечку, – только не бойся, больно не будет, я постараюсь сделать всё осторожно, – уже обращается ко мне, присаживаясь рядом на диванчик.
«Только не бойся, больно не будет», меня накрывает чувство дежа-вю, и меня на пару секунд отбрасывает в прошлое.
«-Кар-рина, только не бойся, больно не будет, – пытается успокоить меня соседский мальчишка, прикладывая к моему разбитому колену лист подорожника».
– Неужели вспомнила? – произносит тихо с улыбкой на лице.
– Айн?
– Привет мелкая, – его улыбка становится широкой, – я уже думал, не узнаешь, – наигранно выпячивает нижнюю губу, – а я вот тебя сразу узнал, и это несмотря на прошедшие семнадцать лет, – продолжает якобы обижаться.
Сижу словно мешком муки по голове стукнутая. Айн! Соседский мальчишка, с которым я делилась всем, что у меня было, а были у меня всегда конфеты и печенья. Айн, с которым я постоянно играла в прятки, и это была не игра.
В детстве я была очень стеснительной и всегда пряталась от него, а он находил меня. Брал бережно за руку, и гулял со мной, качал на качелях, а я скармливала ему свои конфеты и редко печенье. Айн, или, как по полному имени Хайнц, старше меня на четыре года. ему было двенадцать, а мне всего восемь. Мы проиграли вместе всего одно лето, на которое он приезжал в гости к своему дяде, больше я его не видела. А теперь он передо мной и так же улыбается, как семнадцать лет назад.
Смотрю на него и все еще не верю в то, что это он.
Он вырос, возмужал, стал ещё красивей, широкие плечи, тело подтянуто, видно, что следит за собой, явно посещает зал. Костюм дорогой, значит жизнь у него сложилась, и я очень рада за него.
– Привет, – запоздало отвечаю старому знакомому, другом его не назовёшь, да и не был он им, его все во дворе считали моей нянькой.
– Что, даже не обнимешь? – приподнимает одну бровь, слегка склоняет голову набок.
Я всё ещё не пришла в себя, глупо хлопаю глазами, и не понимаю, что от меня хотят.
– Так, я надеюсь у тебя не болевой шок? – поддаётся вперёд, смотрит хмуро, – или это наша встреча так на тебя действует?
Ответить не успеваю, в кармане вибрирует телефон, на который я реагирую мгновенно, прихожу в себя.
На экране телефона светится имя моей бывшей учительницы, смотрю на уголок экрана, вижу время, и понимаю, что моя крошка у заднего входа в ресторан.
– Алло, – принимаю вызов.
– Мы на месте, – раздаётся голос женщины.
– Я сейчас, – только и могу сказать, как меня начинает топить возникшая в секунду волна волнения и страха.
– Ждём, – летит ответ, и учительница отключается.
Подрываюсь с места готовая бежать, встречать мою малышку, как меня ловят за запястье, тормозя на месте.
– Ты куда? – практически без акцента произносит мужчина, – раны нужно обработать и перевязать, – тянет меня обратно на диван.
Смотрю на свои руки, вижу, как кровь продолжает бежать из нескольких парезов, которые оказываются не такими уж и мелкими, как я их считала.
Перевожу взгляд на старого знакомого, и парезы на моих руках становятся совсем не важными. Минут через пять-десять, он узнает часть моей жизни, узнает, что меня бросил с ребёнком любимый человек, узнает про болезнь моей крохи.
– Айн, – зову мужчину детским именем, решаюсь рассказать ему сама, наедине, – я….
Мой рассказ быстрый и сумбурный, я волнуюсь, боюсь, меня потряхивает.
– В общем отец моей Риши в зале, и я собираюсь при всех попросить его о помощи, по другому у меня не удастся, – специально не называю имени Кирилла, я не знаю чей Хайнц гость, а может и вовсе родственник невесты, – знаю, что это подло с моей стороны, но мне плевать, честно, моя малышка может….
– Тише, – заметив в моих глазах слёзы, мужчина заключил меня в сильные, поддерживающие объятия, успокаивающе поглаживает по спине, – не надо сейчас плакать, – его акцент усилился, – «подло» поступаешь не ты Кар-рина, так поступил отец твоей малышки, – ещё крепче прижимает к себе.
Меня прорывает, слёзы не сдерживаю, я так давно нуждалась в крепких руках, что будут вот так вот держать меня, когда мне плохо.
– Тишшшш, – шепчет мужчина, – не надо Кар-рина, девочка хорошая, – начинает покачиваться из стороны в сторону, качая и меня, – я помогу, слышишь? Помогу купить препарат…
Сквозь слёзы слышу абсолютно всё, что говорит мужчина, поэтому, как только он обещает купить дорогущее лекарство, и спасти мою малышку, я резко отстраняюсь, вскидываю голову вверх.
– Нет! – возражаю, кручу головой, – я не могу, просто не смогу взять твоих денег…
– Стоп! – указательным пальцем касается моих губ, смотрит пристально в мои глаза, явно что-то обдумывая, – давай ты не будешь отказываться от моей помощи! – спустя полминуты начинает говорить, – ты примешь её, если отец твоей дочке тебе откажет! И это не обсуждается, – твёрдо произносит Айн.
– Я так…
– Не обсуждается Кар-рина! – качает головой, перебивает меня, – пошли встретим твою малышку, – кладёт свою ладонь мне на талию, – и ещё Кар-рина, я буду рядом, когда ты сообщишь бывшему про Ришу, – он не спрашивает, просто предупреждает.
А мне вдруг становиться чуточку спокойнее, если Айн действительно будет рядом, то может быть меня никто из охраны Кирилла не тронет.
– Хорошо, – киваю, делаю глубокий вдох, поворачиваюсь в сторону двери.
По коридору к выходу для персонала мы доходим за пару секунд, так как он совсем рядом. Открыв дверь, бросаюсь вперёд к Лидии Николаевне, протягиваю руки, чтобы забрать своего ангелочка.
– Что это, Карина? – замечает мои испачканные в кровь руки, вскрикивает женщина.
– Порезалась, – отвечаю быстро и опускаю руки.
На Рише одет беленький комбинезончик, и если я возьму её, то кровью испачкаю его.
– Давай я, – раздаётся голос Айна поверх моей головы.
Киваю головой, и наблюдаю, как Хайнц выходит из-за моей спины, в шаг оказывается около моей бывшей учительнице, и очень аккуратно забирает Ришу себе на руки.
– Я буду ждать звонка Карин, – говорит Лидия Николаевна, не задавая лишних вопросов, – удачи вам девочки, – смотрит слезливыми глазами.
– Спасибо вам огромное, – благодарю женщину, – я позвоню, как только смогу, – обещаю, и не решаясь обнять учительницу, боюсь снова разрыдаться.
– Идём, – приобнимает меня одной рукой за плечи, разворачивает обратно к двери, – холодно, а ты раздетая, – удерживает Ришу второй.
Бросаю последний взгляд на Лидию Николаевну, вижу в её взгляде поддержку, и обернувшись на дверь, делаю первый шаг. Зайдя в коридор, Айн тянет меня обратно в кабинет, куда нас проводил администратор.
– Садись, – кивает головой на диванчик, на котором мы сидели до этого, – я сейчас обработаю тебе раны, и наложу повязку, и только потом пойдём в зал, – поясняет мужчина.
Он протягивает Ришу, усаживает её ко мне на колени, прижимаю малышку к себе так, чтобы не испачкать, в то время как Хайнц берёт принесенную Аркадием Вениаминовичем аптечку, быстро приступает к делу.
– Ну вот, – по завершению произносит мужчина, – ранки все обработаны, – смотрит на нас с Ришей, с лёгкой улыбкой.
«Пора», звучит в голове, и руки начинаю дрожать.
– Спокойно Кар-рина, ты должна быть спокойной, – произносит Хайнц, накрывая мои перебинтованные руки, – идём Кар-рина, пора соблюсти традицию, – обнажает свои белоснежные, ровные зубы широкой улыбкой.
– К-какую «традицию»? – в недоумении задаю вопрос.
– Ту самую! Без которой ваша Русская свадьба пройти не может, – поднимается на ноги, – «что за свадьба без драки?». Кажется так у вас говорят? – киваю, вспоминаю реплику за кадром в смешных видео, где гости на свадьбах устраивают драки.
– Я её сам понесу, – протягивает руки к Рише, – так надёжнее будет, – улыбка с лица Айна слетела, он стал серьёзен, его глаза потемнели.
А мне становится трудно дышать, словно удавку на шею повесили, и медленно затягивают её.
