МОНАХ
Внемли же, черноризец,
Неведомый монах:
Предтеча-византиец
К тебе придет впотьмах.
Он явится незримо
В молитвы тихий час.
И третий призрак Рима
Здесь побратает вас.
Пусть огонек лампады
Дрожит, к себе маня.
Иного и не надо
В предожиданье дня.
Подхлестывая почерк,
Не торопись созреть.
Всю мудрость древних строчек
Сумей хотя б узреть.
Рождественской молитвой
Ты разомкнешь уста,
В вертепе за калиткой
Приветствуя Христа.
Сам п?стыню покинешь
Когда-то в свой черед,
Со Словом к людям выйдешь,
И Бог тебя поймет.
ЧИТАЯ «СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ»
Посмотри,
Подумай,
Помолчи,
Белкою по дубу поскачи,
Серым волком спрячься в бурелом,
Воспари под облака орлом —
Растекись по матушке Руси,
И иного счастья не проси.
Что шумит и что звенит вдали?
Кто там плачет на краю земли?
Бога ли молить? Себя винить?
С кем на битву время выходить?
И доколе будут русских жен
Уводить набегами в полон?
Белку в глаз сразил лихой стрелок.
Волк попал в капкан да изнемог.
Крыльями сверкая на заре,
Взмыл орел к озоновой дыре…
Далеки те годы, далеки!
Полегли хоробрые полки.
Но осталось «Слово…» наизусть,
Но живет и помнит князя Русь.
КНЯЗЬ ИГОРЬ НОВГОРОД-СЕВЕРСКИЙ
Никнут стяги. Гибнет рать.
Кружит ворон над Каялой,
Половецкою рекой.
Завершился ратный бой,
Полегло славян немало.
Где уж славы тут искать!
Век двенадцатый к закату
Полтора десятка лет
Князю Игорю припас.
Да затмилось солнце враз,
Потускнел, закрылся свет,
Из похода нет возврату.
Что звенит и что шумит?
Кто ликует? Кто тоскует?
Кто по-женски слезы льет?
Знать бы князю наперед,
Что Господь его взыскует,
Что он Степь не победит.
Но напрасен приговор,
Когда честь превыше жизни,
Если Русь милей всего.
Не жалея ничего,
Ты в Каялу кровью брызни,
Стань бессмертным с этих пор.
Мы забудем плен и мрак
Пораженья и разора,
Поиск выкупа и бегство.
«Слово…» русское – ты средство
Прекратить о славе споры,
Если Русь терзает враг.
МЕЖДОУСОБИЦА
Была междоусобица князей
Жесточе всех нашествий и набегов
Варягов, половцев и печенегов,
Страшился русич родовы своей.
Когда на брата брат сбирает рать,
А сын отца с престола свергнуть тщится,
Не торопись на белый свет родиться,
Чтоб от руки родной не погибать.
Казни своих, чтоб устрашился враг,
А жены народят еще младенцев.
Велик Христос, не бойся иноверцев,
Ты сам себе грабитель и чужак.
На поле, что усеяно костьми,
Оратай плуг не смеет долго ставить.
Как медленно мы обретаем память,
Мучительно становимся людьми!
Я тоже Игорь, Ингвар, скандинав,
Я тыщу лет на сече был кровавой,
И я на смерть давно имею право,
От вероломства всех князей устав.
Перековать орала на мечи
Не торопись, земля моя святая.
Восходит солнце, медленно светает.
На пашню опускаются грачи.
Всему мерило черный хлеб и труд,
А не гордыня, вправленная в злато.
Да будет мир!
Да будет детям Завтра!
И распрям всем —
Да будет Божий суд!
НА ПОЛЕ КУЛИКОВОМ
Опять они тебя терзают, Русь,
Иных времен татары и монголы.
Н. Рубцов
Заканчивая бренной жизни школу,
Я ничего на свете не боюсь,
Но вновь они тебя терзают, Русь,
Иных времен захватчики-монголы.
Как больно мне! Как горько, трудно как!
В веках хоругви славы поистлели.
Казалось, шаг – и мы почти у цели,
Где свет пронзает набежавший мрак.
Не жду царя. Героя не хочу.
И не воскреснет Новгорода вече.
Давно не утро, но еще не вечер,
Чтобы затеплить в горенке свечу.
Не знаю я молитвы ни одной,
Помимо этой: «Господи, помилуй!»
Пусть наделит он всю Россию силой,
Чтобы могла исполнить долг святой.
Мы ополчимся, внуки Мономаха,
На всех мамаев, кто пришел с мечом.
И светлым Провидения лучом
Рассеем тьму нашествия без страха.
Россия, Русь, я твой до гроба сын.
Но и за гранью бытия земного
Я буду жить, оставив людям «Слово…»,
Своей судьбы и раб, и господин,
И в Поле буду воином один.
КОНЧИНА ИОАННА IV
Он кликнул Бельского, чтоб шахматы принес.
