Фонарщик
На улице Советской, самой пешеходной улице Бреста, каждый вечер происходит маленькое Волшебство. Словно из ниоткуда, появляется самый настоящий Фонарщик, в тёмно-синей одежде, с небольшой лестницей на плече. Изо дня в день, в любую погоду зажигает Фонарщик специальной зажигалкой ровно семнадцать старинных фонарей. И когда последний фонарь засияет мягким золотистым светом, одновременно на всех улицах города зажжется всё уличное освещение. Говорят, что если подержаться за блестящую пуговицу на мундире Фонарщика и загадать желание, то оно непременно исполнится…
Каждый вечер Фонарщик возвращался в пустой дом, вешал форменную одежду на вешалку и зажигал камин. Его походка становилась тяжелее, сердце начинало покалывать, и он превращался в самого обычного Старика. Пока березовые поленья неторопливо разгорались, он засыпал в большую керамическую кружку пахнувшие летом засушенные травы и ставил на плиту алюминиевый чайник. Чайник был очень старый, с небольшой вмятиной на боку. Но он так забавно посвистывал, когда закипал, что Старик не променял бы его на электрический ни за какие коврижки.
В этот вечер, как обычно, взяв кружку с ароматным травяным чаем, Старик с наслаждением опустился в любимое кресло. Почти сразу же к нему на колени запрыгнул огромный дымчатый кот. Потерся о колючую щеку головой, потоптался на одном месте, впуская и выпуская острые коготки, и, свернувшись массивным клубочком на стариковских коленях, тихонько затарахтел, прикрыв изумрудные глаза.
В комнате было тепло и уютно. Размеренно тикали ходики на стене, потрескивали поленья в камине, пахло летним вечером… Старик незаметно для себя задремал.
Проснулся он задолго до рассвета. Комната освещалась мерцающим светом тлеющих угольков в камине. Старик переложил спящего кота на нагретое сиденье кресла и, облачившись в форменную одежду, вышел на улицу. Город спал. Над окнами домов начинало розоветь небо. А Старик, вскинув на плечо небольшую лестницу, спешил на пустынную улицу, чтобы успеть погасить все фонари.
А вечером на самой пешеходной улице Бреста словно из ниоткуда появится высокий Фонарщик с мудрыми глазами и печальной улыбкой, чтобы дарить жителям и гостям города маленькое Волшебство.
Босиком по лужам
– Хочу в отпуск… Тысячу лет не отдыхал. А точнее – тысячу сто двадцать семь лет… Душно мне в этом городе, и люди какие-то черствые стали. – Майкл отставил в сторону бутылку отличнейшего ямайского рома. – И ром какой-то… пресный что ли…
– Ээээ… Да у тебя, похоже, весенняя хандра началась. Хотя… как-то поздно для хандры – май месяц на дворе! – Монди забрал ром и сделал огромный глоток. – Отличный ром!
Внезапно небо начало стремительно темнеть и разразилась самая настоящая майская гроза. Как и положено всякой порядочной грозе: с первым громом и разрядами молний на полнеба. Побушевав неполных полчаса, природный катаклизм стремительно умчался на восток, поливать проливным дождем поля и пугать деревенских бабушек оглушительными раскатами грома.
Вымытое солнце вновь засияло на голубом небе. Асфальт быстро высыхал, впитывая горячие солнечные лучи. Улицы еще были пустынны, только группа подростков стояла под крышей подъезда, оживленно жестикулируя и периодически взрываясь смехом. Промокшая насквозь девушка, улыбаясь, шла по черному асфальту, по лужам, отражающим солнце. Белые туфельки она держала в руках, осторожно ступая на следы ушедшей грозы. Парни удивленно посмотрели на неё, кто-то покрутил около виска. Поравнявшись с ними, девушка сказала ни к кому не обращаясь:
– Асфальт теплый, а лужи холодные… – и улыбнулась так солнечно и открыто, что ребята невольно заулыбались в ответ.
Она медленно шла босиком по холодным лужам, оставшимся после теплой весенней грозы и улыбалась мокрому городу. А мальчишкам вдруг захотелось снять тяжелые кроссовки и босиком промчаться по чистым лужам, разбрызгивая воду и солнечные лучи!
Промокший насквозь Майкл подставлял солнцу улыбающееся лицо:
– Умеешь ты лечить хандру! Правда, методы у тебя какие-то… неординарные.
– Зато очень действенные! – Монди допил остатки рома. – А теперь айда шлепать по лужам! Пока они окончательно не высохли.
Бери гитару и играй!
– Бери гитару и играй!
Одноклассник Лёшик был очень строгим учителем. На мою с Анютой просьбу научить нас играть на гитаре он попросил показать наши руки. О! Руки, точнее длинные ногти, тщательно покрытые лаком, были нашей гордостью. Вердикт Лёшика был суров: «Срезать!» Это была почти вселенская трагедия – обрезать наши прекрасные ногти. Лёшик был непреклонен. Пришлось обрезать. Анюта уговорила его разрешить ей оставить длинные ногти на правой руке, а я подстригла полностью – «короче некуда».
Следующим этапом нашего обучения было освоение «трех блатных аккордов» и один вариант перебора струн. Табулатуру аккордов Лёшик записал на листике, видимо, не доверяя нашей девичьей памяти. Допивая чай с яблочной шарлоткой, он торжественно пообещал через неделю проверить, как мы усвоили полученный материал.
– Не сумеете сыграть – учить не буду, – сказал Лёшик на прощание.
Та еще выдалась неделька! Днем учёба в школе и кружки, а по вечерам я терзала гитару. Не знаю, кто из нас мучился больше… Подушечки пальцев жутко болели и покрылись водянистыми мозолями, «блатные аккорды» никак не хотели осваиваться, а красивый (в Лёшином исполнении) «перебор» получался корявым и больше всего напоминал вопли очень голодного кота. Анюта «трыньканье по струнам» очень быстро забросила и спустя пару недель щеголяла красивыми ноготочками, на зависть нашим одноклассницам.
А я – я была упрямая! И к тому же игра на гитаре была моей детской мечтой. Хотя крамольные мысли типа «а может, ну её, эту игру» периодически закрадывались в мою голову, но я их упорно прогоняла прочь.
– Лёш, а дальше что делать-то? – После скупой, очень скупой похвалы я жаждала дальнейшего обучения.
– Бери гитару и играй! – сурово сказал Лёшик. – Аккорды я тебе напишу все, какие сам знаю, покажу основные виды «перебора» и «боя», а дальше – сама.
В любую свободную минуту я брала в руки гитару и училась играть. Со временем, как-то незаметно для меня, аккорды стали ложиться на лады, «перебор» плавно переходил в «бой», мозоли стали твердыми, и медные струны перестали причинять боль подушечкам пальцев… И я стала чувствовать гитару! Для меня гитара – не просто музыкальный инструмент, у неё есть душа, она умеет плакать и смеяться, радоваться и грустить. Когда мне светло и радостно, я беру в руки гитару. Когда тоскливо и на душе «кошки скребутся», я беру в руки гитару. Когда не получаются рисунки, я беру в руки гитару. Гитара со мной всегда: в походах и поездках в деревню… Когда я уезжала поступать в Минск, гитара была со мной. Всегда и везде!
Боже, как я рыдала, когда на самой первой моей гитаре, старенькой, подаренной маминым младшим братом, от сильно натянутых медных струн вырвалась «с мясом» подставка, повредилась верхняя дека, а Лёшик констатировал: "Восстановлению не подлежит", – и, узнав о моей трагедии, мне отдал свою гитару будущий муж нашей родственницы… Для меня это был самый лучший подарок на свете! С первой стипендии я купила посеребренные струны. В 21 год самостоятельно купила свою первую «Ленинградскую» гитару. Какой у неё был звук!!! Кристально чистый, он проникал в сердце, забирался в самые потаённые уголки души. Заставлял душу звенеть от счастья или плакать от боли, взлетать ввысь или падать в пропасть.
С тех пор прошло много лет, но гитара всегда со мной…
Когда долго не играешь на ней, она тихонько напоминает о себе тихим звоном струны.
Спасибушки огромное, Лёшик, что много лет назад ты помог осуществиться моей самой заветной мечте – игре на гитаре!
Танюшкины письма
Танюшка уехала в Москву и писала мне длинные письма. 33 письма. Почти три года ежемесячной переписки. Все 33 письма я храню в коробочке, они пронумерованы и бережно перевязаны льняной ленточкой. И когда осенью начинаются затяжные холодные дожди, а после работы ты приходишь с единственной целью: закутаться в теплый плед и пить маленькими глоточками ароматный чай с малиновым вареньем, наступает время «Танюшкиных писем». От конвертов веет едва уловимым ароматом лаванды, и становится так тепло и солнечно на душе! Потертость бумаги и читанные- перечитанные множество раз, дорогие сердцу листочки… Я наугад вытаскиваю из пухлой пачки письмо и погружаюсь в чтение…
Ожидание письма – оно томительно и сладко. Каждый день после работы я проверяла почтовый ящик, и когда находила в нем большой конверт с пометкой «Москва», радости моей не было предела. Танюшкины письма – это как минимум шесть страниц тетрадных листочков в «клеточку». Это радость и печаль, это воспоминания о нашей «бутафорке». Это восторженные повествования о поездках или о прочтении новой книги. Это смешные и курьезные случаи московских будней. Это 33 кусочка жизни… В каждом письме обязательно были фотографии, иногда рисунки или интересные вырезки из газетных статей или засушенные листики из московского парка… А в декабре – неизменные снежинки, аккуратно вырезанные маникюрными ножничками. Волшебные!!! Ни одна снежинка НИКОГДА не повторялась! Мне было жалко клеить эти маленькие шедевры на холодные стекла окон, и я вешала их на пушистые хвойные веточки.
Танюшкины письма… Читая их, я ощущаю незримое присутствие подруги и словно слышу её мягкий тихий голос: «Дорогая моя Галюня, здравствуй!»
Я люблю писать длинные письма. Для меня это целый ритуал: большая оранжевая кружка крепко заваренного сладкого чая, с неизменной долькой солнечного лимона, тетрадные листики, непременно в «клеточку», шариковая ручка с погрызенным колпачком и тишина в доме. Глоток ароматного чая, минутная задумчивость, пока я легко покусываю колпачок ручки, и вот уже строчки сами собой выписывают чернильную вязь… Недопитый и давно остывший чай, смешное солнышко в конце письма и приятное опустошение в голове. Завтра я куплю конверт и мой ответ полетит за тысячу километров, в шумную, суетливую Москву. Там каждый день после работы Танюшка проверяет почтовый ящик и очень ждет моё письмо.
А Вы пишете письма?
Пара капель решимости
Анечка курила в форточку. Вдыхала сигаретный дым с вишневым ароматом и прихлёбывала маленькими глоточками горький свежесваренный кофе. Кофе Анечка любила сладкий и с молоком, но под сегодняшнее настроение подходил именно такой: крепкий, горький, обжигающе-горячий и без сахара. Анечка недоумевала. Недоумение у неё было искренним: Анечку сегодня несколько раз назвали злой и жадной.
Анечка – милейшее создание: огромные голубые глаза, маленький курносый носик и смешные белокурые кудряшки, постоянно выбивающиеся из-под заколки. У Анечки своя небольшая швейная мастерская рядом с домом. Днем она ремонтирует и шьет на заказ одежду, а по вечерам создает кукол. Надо признаться, что ручки у Анечки "золотые" – вся пошитая её ручками одежда сидит на заказчиках как влитая и выглядит дорого и стильно. Поэтому заказчики идут к Анечке нескончаемым потоком. И в этот размеренно текущий поток очень любит вклиниваться Анечкина подруга Катерина:
– Анечка, милая, выручай! Мне просто необходимо новое платье! Срочно-срочно на сегодняшний вечер!!!
Анечка вздыхала, откладывала текущие заказы в сторонку и шила "срочно-срочное" платье для подруги. С оплатой подруга тоже не особо спешила:
– Ой, Анечка, я кошелёк забыла… В другой раз деньги принесу. Хорошо? Чмоки-чмоки, я улетела!
Анечка опять вздыхала и принималась за работу. "Другой раз", как правило, практически никогда не наступал, и новые платья часто доставались Катерине совершенно бесплатно.
Весеннее солнышко ласково заглядывало в окошко и так пригревало, что Анечка даже распахнула створки настежь. Уселась на подоконник, чего никогда раньше себе не позволяла, и маленькими глоточками стала пить кофе. Утренний кофе получился необычайно вкусным. И курить не хотелось совершенно, и настроение было сродни "обнять весь мир и сиять от счастья". Весело стрекотала швейная машинка, Анечка тихонько мурлыкала себе под нос песенку. Сплошная идиллия! Только непродолжительная. Катерина влетела в мастерскую цветастым ураганом:
– Анечка, милая, выручай! – завела она извечную песню, но сегодня Анечка почему-то заупрямилась и отказалась шить без предоплаты. Подруга очень удивилась, обозвала Анечку злой и жадной, наговорила много разных обидных слов, развернулась и ушла. Анечка должна была расстроиться, броситься вслед подруге, но… она этого не сделала. Продолжала строчить на машинке и мурлыкать песенку. А на душе было так светло-светло!
Обедала Анечка дома. Вышла на улицу, а погода таки шепчет! И пошла Анечка, весело помахивая сумочкой, по аллее в противоположную от дома сторону. Хотела на лавочке посидеть, понежиться на солнышке, как вдруг услышала жалобное мяуканье. Обернулась и ахнула: мальчишки лет десяти маленького котенка мучили. Раньше Анечка мимо прошла бы – испугалась к незнакомым мальчишкам подходить, а сегодняшний день был удивительным и необычным. Она подлетела к мальчишкам, яростно размахивая сумочкой, отобрала котенка, прижала к груди дрожащий грязный комочек и поспешила скорее домой.
– Вот же злая тётка попалась! – донеслось вслед.
Вымытый и накормленный дрожащий комочек оказался дымчатым пушистым котенком, ласковым и урчащим, как маленький трактор. Анечка подумала-подумала и решила оставить его себе – вдвоем веселее. В мастерскую не пошла, заварила себе крепкий кофе без сахара, закурила тонкую сигарету и выпуская ароматные клубы дыма в форточку задумалась: "Какой сегодня день необычный получился! Разве можно вот так неожиданно стать другой?! Словно смелости хлебнула, как Трусливый Лев в "Волшебнике Изумрудного города". А самое интересное, что мне это нравится…" И Анечка счастливо улыбнулась.
– Мне вот интересно, что ты ей в кофе подсыпал? – Монди сидел на самом краю крыши и беспечно болтал ногами. Майкл лежал на спине, подставив лицо весеннему солнышку. Улыбаясь он проговорил:
– Всего лишь пару капель решимости.
Горелка
Не знаю с чьей легкой руки её стали так называть, но для нас она всегда была "горелкой" – самым волшебным местом на Земле. Бабушка рассказывала, что давным-давно тут случился страшный пожар и дом, вместе со всеми хозпристройками, сгорел полностью. Хозяева остались целы, но не захотели отстраиваться на пепелище и уехали в неизвестном направлении. Пепелище постепенно зарастало травой и через много лет превратилось в "горелку", а попросту в пустырь – помойку для трех соседних домов. Взрослые сжигали на "горелке" различный мусор и выливали помои, иногда складировали кирпичи, доски или блоки для строительных нужд, чтобы не захламлять свой двор. Но для детворы "горелка" была фантастическим местом!
От каждого дома на "горелку" был свой выход – калитка в заборе. Пользоваться калиткой нам было неинтересно, и мы перелезали через забор. О, сколько порванных штанов, подолов платья и рубашек он помнил!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69464728&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
