Евгения Пилёвина "Все целовались с Мишей"

Все целовались с Мишей
Евгения Пилёвина

У Киры никогда не было сестры. У нее так же никогда не было отца и парня. Это лето станет для нее во многом первым – первая любовь, первая поездка на лошади, первые ошибки и первые серьезные выборы.Это лето все расставит по местам.

Евгения Пилёвина

Все целовались с Мишей

Глава 1

Кира вцепилась в край одеяла и задержала дыхание. Она, не двигаясь, обвела глазами незнакомую комнату. Сердце в груди забилось быстрее, кожа от страха покрылась мурашками, и Кира задрожала. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Потом еще раз.

Страх начал отступать. Она вспомнила, как вчера вечером прилетела в Сочи. Ее забрал отец, и она спала у него дома. Все хорошо. Сейчас она выпьет воды, и все будет хорошо…

Кира свесила ноги с кровати, подняла глаза… что-то двинулось в комнате, и Кира тихо взвизгнула и вздрогнула. Зеркало. Она прерывисто выдохнула, стараясь не расплакаться, закрыла лицо ладонями и уперлась лбом в колени.

Нужно будет договориться и передвинуть его. Она не вынесет, если придется просыпаться так каждое утро. В ее комнате никогда не было зеркала.

Кира глубоко вздохнула, успокаиваясь. Она медленно выдохнула, прикрыв глаза, а когда снова открыла, вокруг нее была пустая необжитая комната: ворсистый палас; окно, завешанное тонким тюлем; пустой стол и сиротский одинокий стул с небрежно накинутой на него футболкой. Неразобранный чемодан стоял у двери, еще больше создавая ощущение, что дом ее не здесь.

Кира поднялась с постели, расправила одеяло, накинув его на подушку, надела длинную футболку, которая доставала до середины бедер, и выглянула в окно. Светало рано, но темные ветви елового леса держали в лесу густую тень. Кире показалось, ветки тянутся к ней, и даже полоска света между домом и лесом не может им помешать…

Она отвернулась, пока не началась паническая атака.

Кира расстегнула молнию на чемодане. Он противно вжикнул, отчего Кира поморщилась. Она достала расческу и подошла к зеркалу. Она выдохнула. Все хорошо. Она даже выглядит так, будто выспалась. Но усталость после позднего перелета все равно сказалась на лице: проступили синяки под глазами и припухли щеки.

Кира медленно расчесала длинные черные волосы, тщательно проходясь расческой по каждой пряди. Надо бы позавтракать. Хотя бы выпить кофе; мама не разрешала ей пить кофе, но раз уж ее нет… Кира внимательно прислушивалась к звукам в доме; было тихо. Насколько она знала, Лиза в отъезде, а отец рано уходит на работу. Значит, придется приготовить что-то на завтрак. Например, пожарить яйцо и бекон. Если тут есть бекон.

Кира сбежала вниз по лестнице и замерла перед высокой аркой, которая вела в кухню. Ее смутило журчание масла и запах жареных лука и яиц. Никого дома быть не должно. Кто мог остаться или внезапно вернуться, чтобы пожелать ей доброго утра?

– Я слышал, что ты спустилась, – прозвучал она голос с кухни. Мужской; не брата, потому что он в Москве, и не отца – слишком молодой.

Кира остолбенела. Спину обожгло холодом от страха. Кира тихо сглотнула и медленно сдвинула ногу, чтобы спрятаться за стеной.

– Заходи, не бойся, – поманил ее голос, и Кира несмело заглянула в кухню.

Над плитой возвышался незнакомый силуэт; здоровый, коротко стриженный парень. Кира никого похожего не знала; она смущенно поздоровалась:

– Здрасьте?

Парень обернулся к ней, и она вздрогнула от его резкого движения. Он скользнул по ней изучающим взглядом, и на его лице отразилась кокетливая полуулыбка.

– Здрасьте, – ответил он. – Проходи, садись.

Парень снял сковороду с плиты, переступил с ноги на ногу, снял кофеварку, шагнул назад и отодвинул стул от стола. Для Киры. Он перевел на нее взгляд, а она так и стояла перед аркой, не решаясь шагнуть ближе.

– Чай, кофе? – спросил он. – Потанцуем?

Он подмигнул ей. Кира следила за каждым его движением, даже малейшим изменением мимики, за тем, как вздымается при дыхании его широкая грудь, как он делает шаг, по-кошачьи плавно переносит вес крупного тела, как двигаются его пальцы…

– Как тебя зовут? – спросил он; его лицо изменилось и перестало быть таким заигрывающим. Кира прищурилась.

– Ты кто?

Он вздохнул; его плечи приопустились, и тело подалось вперед. Кира инстинктивно отступила на полшага.

– Меня зовут Миша, – сказал он. – Я друг твоего отца.

Кира еще сильнее прищурилась; теперь у нее сморщились лоб и нос. Друг… кого, простите? Этот двадцатилетний парниша точно не тянул на друга ее отца. Если он пытался врать, у него плохо получалось.

– И друг твоего брата. Паша попросил за тобой присмотреть, сделать тебе кофе, завтрак…

Кира скривила брови. Он устало выдохнул.

– Ладно тебе, Кира, – сказал он, – брось. Чай или кофе?

Он снова отвернулся и открыл верхние шкафы. Достал две кружки и поставил на стол. Его лицо снова приняло кокетливое выражение, он улыбнулся.

– Или, может, все-таки потанцуем?

– Не потанцуем, – буркнула Кира. – Кофе.

Она боком прошла к стулу, который Миша для нее отодвинул, и неторопливо села, все еще готовая вскочить и бежать. Миша разлил кофе по кружкам; Кира успела немного его рассмотреть. Высокий; у него крепкие предплечья и сильные ноги, мощная шея и правильное аккуратное лицо. Светлые волосы коротко острижены и сбриты на затылке.

Он поставил перед ней чашку кофе и тарелку с яичницей и гренками.

– Ну? – он сел напротив нее. Кира ловила каждое его движение и жадно всматривалась в лицо; может быть, она его знала, просто забыла?

Он заметил, как она шарит глазами по его лицу, и обворожительно улыбнулся, опершись локтями о стол. Ему определенно польстило, что Кира его рассматривает.

– Кушай, – мягко сказал он, и Кира несмело принялась за яичницу. Под ней был поджаренный лук, и Кира чуть сморщилась. – Не любишь лук?

– Я этого не сказала.

Миша схватился за сердце и откинулся на спинку стула.

– Господи, слава богу, ты не немая… Фууух, – он длинно выдохнул и театрально смахнул пот со лба. Кира нахмурилась, и Миша понял, что шутка была неудачной. – Мда… Извини.

– Ничего, – быстро ответила Кира. – Это было забавно.

Миша насупился и скрестил руки на груди.

– Если бы это было забавно, ты бы посмеялась. Но ладно. Ешь. Поговорим после.

– Расскажи про себя, – попросила Кира, запихивая в рот кусок яичницы. Миша вздохнул и глотнул кофе.

– Друг твоего бати. Студентствую. Работаю. Ты?

Кира пожала плечами; рот был забит яичницей, и говорить было сложно. Мама учила не разговаривать с набитым ртом. Кира большим глотком все проглотила и запила кофе. Миша щедро разбавил его молоком – наверное, знал, что ей нельзя. Кира довольно замычала от вкуса кофе и зажмурилась, как кошка на солнышке. Она сделала еще глоток и ответила:

– Закончила десятый класс. Пока здесь. Там посмотрим.

Помолчали. Из приоткрытого окна доносилось птичье пение. Две птички ворковали на вишне под окном. Солнечный свет узкой ярко-желтой полоской освещал кухонные шкафы. Миша допил кофе. Кира обняла ладонями кружку. Она все еще не сводила с Миши глаз. Он сидел, вальяжно откинувшись на спинку, грустно заглядывал в стакан, а Кира не могла отделаться от ощущения, что перед ней сидит молодой смазливый бандюган, и все эти шуточки про “потанцуем” и заигрывания в виде подмигиваний – это так, а стоит ей отвернуться, он украдет ее кошелек. У нее нет кошелька.

– Почему именно тебя отец попросил присмотреть за мной? – спросила Кира, хотя ее вообще не радовало, что кого-то попросили за ней “присмотреть”. Как будто она щенок и где туалет не знает.

– Я просто живу в соседнем доме.

Кира изогнула бровь. Она была почти уверена, что на этой улице нет соседних домов. Из вчерашнего вечера она смутно помнила, что до домов отсюда далековато.

– Тут десять минут через лес, – исправился Миша. – Хочешь, покажу?

Кира помолчала. Они смотрели друг другу в глаза; Мишу совершенно не смутило, что это звучало двусмысленно, а Кира ждала, когда он поймет, что что-то в этой фразе было не так. Через несколько секунд он ничего не понял, Кира тяжело вздохнула.

– Это ты типа ко мне подкатил?

Он щелкнул пальцами и подмигнул ей.

– Может и подкатил, – игриво ответил он. – Я все равно не хочу торчать здесь до вечера. Так что… – Миша многозначительно помолчал. – Гулять пойдем?

Кира помолчала. Если и правда отец попросил. И если это недалеко, то вечером она просто вернется домой, так ведь?

Да, именно так.

Она вспомнила о том, что хотела пойти домой уже в два часа ночи, когда Мишин странненький корефан рассказывал ей, как играть в подземелья с драконами, а другой – бухой в соплю – пытался сбренькать что-то на гитаре. Киру начало клонить в сон. Миша вручил ей бокал вина и отправил в комнату, добавив, что сейчас придет.

Кира, еле волоча ноги, поднялась по крутой лестнице, вошла в дверь, глотнула вина и замерла, осматриваясь. У Миши была огромная комната под самой крышей. Только пустая, как и ее. Телевизор у покатой стены, пыльная приставка под ним и пыльные контроллеры, прикроватная тумбочка и накрытая огромной простыней двуспальная кровать под другой покатой стеной. Кира прошла по комнате, стерла пальцем пыль с телевизора и приставки, поморщилась, потому что судя по виду их не протирали с прошлого года. Пятки прилипали к голому обеспыленному полу, Кира прошла к окну, которое даже не было завешено шторами. Она выглянула на маленький открытый балкончик и оценила вид из окна.

Интересно, в этой деревне все помешаны на двухэтажных домах?

Кира услышала шаги на лестнице и обернулась; через секунду у двери появилась Мишина подпитая физиономия. Он принес высокий стакан с какой-то темной пузыристой жидкостью. Миша скользнул по Кире взглядом, и она спросила:

– А с чего ты решил, что я сплю с тобой?

Миша прыснул от смеха и прошел по комнате; он осторожно свернул ткань на прикроватной тумбе, чтобы не потревожить лежащую на ней пыль.

– А с кем ты хочешь спать? – спросил он. – С Лехой?

Кира задумчиво сдвинула брови. Леха – этот тот, который говорит, что он рок-звезда, и пытается петь. Кира помотала головой.

– Ну вот и все.

Миша поставил стакан на тумбу.

– Уборщицы просто еще не было, – сказал он, снимая простынь с кровати, оголяя светлое покрывало. Простыня улетела в угол к другим пыльным тряпкам. Кира сдвинула брови.

– У тебя есть уборщица?

– Конечно, – он откинул покрывало, и под ним была постелена постель. Она уже не пахла порошком и кондиционером, но все еще хрустела от чистоты. – Я, по-твоему, тут должен все убирать?

Кира пожала плечами.

– Нет, – ответила она, – просто как-то неожиданно. Тут не убирались как будто с год.

Миша тихо фыркнул.

– Так тут и не убирались с прошлого года, все верно.

Кира опешила. Миша откинул одеяло и глотнул газированной жижи.

– Ну что, спать? – спросил он. – Или мультики посмотрим?

– У тебя телек, кстати, тоже весь пылью покрылся.

Миша грязно выругался и тут же извинился.

– Я забыл его накрыть. Ладно, завтра протру. Найти тебе что-нибудь?