Мать вроде бы собралась поспорить со мной, но вовремя вспомнила о котёнке с незавидным именем, и решила промолчать. И правильно. Я ведь хозяйка своему слову: захочу – дам. Захочу – возьму обратно.
Глава вторая. Пророчество
– Всё забыли, ничего не взяли? – осмотрела я дом.
– Всё взяли. – улыбнулся Саша и показал на наш скромный багаж.
Скромный багаж измерялся тремя чемоданами и одной спортивной сумкой. Чемоданы, вместе с Майклом, предполагалось оставить у родителей Алекса, а в сумке было всё необходимое для нашего путешествия.
– Где хрюндель? – поинтересовалась я, бдительно оглядываясь.
Послышался топоток маленьких ножек и в комнату влетел сын. Я задумчиво посмотрела на кольчужку, которую с некоторых пор он носил на постоянной основе. Данная кольчуга – недавнее изобретение нашего дорогого учёного. Так как браслет более не в силах сдерживать напор энергии мальчугана, пришлось потрудиться над созданием более мощной защиты для него, и для всех окружающих одновременно.
Кольчужка оказалось лёгкой, почти невесомой, и снимать её Майкл даже не порывался. Она, подобно крепкой сетке, окутывала сосредоточие его силы, удерживая её, и не давая выражаться в не слишком приятных для нас проявлениях.
Кольчуга будет служить нашему мальчику верой и правдой очень недолго: всего-то каких-то полгода. Потом придётся делать новую. Но, как объяснил Даниил, лучше не ограничивать Майкла в его силе в дальнейшем. Рано или поздно не останется способа её сдержать, поэтому лучше начать его учить управляться с собственной магией как можно раньше. Этим мы и собираемся заняться, как только найдём Хроносам преемников. Так что даже срок в полгода будет большим, но Дан, на всякий случай, сделал кольчугу с запасом.
– Я готов. – проинформировал нас сын, становясь рядом со мной, и пытаясь засунуть в карман комбинезона носок.
– Зачем тебе носок? – удивились мы.
– Там пистолет! – кроха продемонстрировал водяной пистолетик, и засунул его обратно в деталь гардероба.
– Весь в деда. – покачала я головой, и подняла глаза к потолку. – Эй вы там, наверху!
– А ну цыц! – раздалось оттуда, и мы тут же очутились у этрусков.
Поприветствовав всех родственников и, поручив их заботам сына и мужа, я прошла в комнату, которую предстоит занимать Майклу. Следует обустроить тут всё, чтобы было удобно и крохе, и Эригоне. Последняя присоединилась ко мне через некоторое время. Минут пять мы раскладывали вещи малыша молча, потом я, не выдержав, обратилась к свекрови.
– Да не волнуйся ты. Мацтиконы к нам больше не сунутся, всемогущие за нами проследят. Ну и я, как никак, чего-нибудь да стою.
– Матери свойственно волноваться. – улыбнулась подруга. – Но я, на самом деле, боюсь куда меньше, так как понимаю, что вдвоём вы и правда рискуете не так сильно, как по одиночке.
– Никакого риска. Всё будет просто прекрасно.
– Саша, а что если вам не удастся найти подходящих людей?
– Такого быть не может. – уверенно заявила я. – Мы обязательно найдём тех, кто подойдёт Хроносам.
– Знаешь… Ты давно уже стала мне как сестра, поэтому давай начистоту. Я случайно услышала ваш с сыном разговор. Ну, когда ты попросила Майкла воспользоваться прибором для измерения энергии…
Я кивнула, припомнив тот разговор. Ничего странного или подозрительного в том, что Эригона его услышала, не было: мы сидели в саду, как раз под кухонным окном. Но, так как от родных мы не прячемся, и в тот раз не имело смысла искать укромное местечко. Да и секрета особого в нашем разговоре не было.
После того, как Майкл выяснил, что моей энергии хватило бы для того, чтобы "наследовать трон Хроносов", мне захотелось выяснить, насколько Александр подходит для этой цели. Долго сына упрашивать не пришлось, и он с радостью опробовал аппарат Даниила на собственном папе.
Вот только пользы никакой в этом не было. Энергоизмеритель оповестил нас о том, что "должного уровня концентрации энергии не обнаружено". Если честно, я пока не понимаю, что это значит. А спрашивать у Дана вряд ли стоит: наверняка учёный рассердится из-за того, что мы его не послушались и всё-таки решили узнать наш уровень энергии. А расстраивать и сердить всемогущего мне не слишком хочется.
После того, как нам стали известны показания прибора, мы ещё некоторое время порассуждали о том, что, возможно, это вовсе не свидетельствует о том, что Александр вовсе не подходит. И всерьёз подумали, что, может быть, и не пришлось бы никого искать, если бы не упорное нежелание Дана оставлять вневременность на нас.
Вспомнив о разговоре, я кивнула свекрови.
– Саша, я подумала… Если вы действительно подходите, может, и правда не стоит никого искать? Так будет гораздо безопаснее для вас и легче для всех.
– Я этот вопрос как-то поднимала. Но Дан не хочет видеть нас своими преемниками. Он боится, что вынуждает нас делать этот выбор, не хочет, чтобы мы лишились обычной жизни…
– Но ему в любом случае придётся так поступить в отношении кого-либо из его потомков.
– Согласна. Поэтому он и ищет тех, кто точно сможет уйти во вневременность без потерь. Наверное, мы не подходим по данному критерию.
– Я вообще не представляю, кто может ему в этом случае подойти?
– Это нам и предстоит выяснить.
– Хорошо. Но ты знай: в любом случае мы поддержим каждое ваше решение, и поможем по мере сил.
– Спасибо. – обняла я подругу. – Это очень ценно.
Продолжить разговор нам помешал Майкл, галопом пригарцевавший в комнату. Я обвела помещение рукой.
– Ну что? Тебе нравится такая комната?
Сын огляделся, и пожал плечами. Затем вдруг нахмурился.
– Я хочу полетать с вами.
– Ну сына… Это ведь не игрушки. Нам предстоит сделать одно очень важное дело. И, чем скорее мы выполним свою миссию, тем быстрее вернёмся домой. Понимаешь?
– Вы снова во что-нибудь вляпаетесь. – как-то совершенно по-взрослому вздохнул гениальный ребёнок.
– Похоже, сын неплохо успел изучить своих родителей. – рассмеялась Эригона.
– Ага. Да он и сам такой же.
– Вы вернётесь к моему дню? – распахнул глаза кроха.
Несмотря на то, что сын наш родился 29 феврала, день рождения его мы собрались праздновать каждый год – вне зависимости от того, что нам говорит по этому поводу календарь. Вот только в этом году, придётся поздравлять малыша 1 марта. Впрочем, какая разница, когда? Если рассуждать логически, вроде бы день правильный.
– Конечно! И, даже если мы не сможем к тому времени завершить наше дело, уж на твой-то день рождения мы, естественно, выберемся.
– Тогда ладно. Ты, мама, только не теряй больше папу, ладно?
– Ни на шаг его от себя не отпущу. – улыбнулась я.
– Да я и сам не уйду. – в дверях нарисовался Алекс. – Разве можно уйти от нашей мамы?
Сына, судя по его виду, наши заверения не убедили. Посмотрев на папу, он огорчённо покачал головой, и умчался куда-то по своим делам.
Эригона и Александр не обратили на это никакого внимания, и начали обсуждать программу-минимум на день. Было решено, что к Хроносам мы отправимся с утра.
А вот я насторожилась. Уже давно, даже до того, как Майкл забрал себе силу Валентина (или она выбрала его себе в хозяева), я начала замечать, что сынок отличается редкостной интуицией и, особо не напрягаясь, может в какой-то степени предсказать будущее. Достаточно было вспомнить, как он почувствовал беду, случившуюся с Даниилом, когда у того застыла энергия. Или то, что Алекс попал в плен к мацтиконам. Майкл узнал об этом за секунды до меня, а ведь нас с Сашей тогда связывал обряд…
Сын предсказал и моё решение в случае провала остаться рядом с мужем. Одним словом, он действительно знает о нас даже больше, чем мы сами. Поэтому к пророчествам малыша, даже самым нелепым на первый взгляд, просто необходимо прислушиваться!
Сына я обнаружила в саду, на качелях. Неподалёку спал в шезлонге Антей. Метрах в трёх была видна загорелая спина Иксиона. Паренёк, согнувшись известной буквой, ползал по грядкам. Майкл был под надёжным присмотром.
Присев на корточки, я заглянула в глаза крохе.
– Сын, почему ты решил, что я потеряю папу? Ты что-то такое почувствовал или увидел?
Майкл, поёрзав на качелях, задумчиво посмотрел на меня. В очередной раз я поразилась тому, насколько взрослым иногда бывает его взгляд. Это я стала замечать после того, как сын увеличил свою силу. Иногда создавалось ощущение, будто в нём, вместе с энергией, поселилась и душа Валентина.
– Легко потерять того, кто теряет себя. – проговорил сынок. – Если ты не знаешь, кем являешься, ты не можешь удержать тех, кто уходит от себя. Сколько ни держи, как не удерживай, достаточно одного только дуновения ветра – и он улетит. Для того, чтобы найти его, надо найти себя.
Я удивлённо потрясла головой. До этого момента Майкл никогда не говорил столь сложными и длинными предложениями. Нет, он у меня, конечно, гениальный малый, но не настолько! И что значит это, с позволения сказать, пророчество? Я предприняла ещё одну попытку:
– Сын…
Но взгляд Майкла вдруг опять изменился и кроха, спрыгнув с качелей, погнался за порхавшей тут же бабочкой. Всё понятно: "приход" закончился, и мой сын снова обычный ребёнок. Ох, хоть карауль его теперь… Нет, я лучше с Даниилом поговорю на тему предсказаний моего сына. Я готова быть матерью гениального ребёнка, но о том, что этот ребёнок ещё и реинкарнацией Нострадамуса окажется, меня никто не предупреждал!
С улицы раздался перезвон колокольчиков – это на дойку повели стадо коров. Рядом сонно гудел невидимый шмель, и сладко посапывал Антей. Иксион, напевая себе под нос "Мне дали имя Борсалино" (умудрилась же я заразить его любовью к музыке моего времени!), возился с сонным чертополохом. Я, чувствуя, как дремота мягкими лапками давит на глаза, устроилась на свободном лежаке.
Не скажу, что у меня имелось слишком много времени для сна. Надо поговорить с Даниилом, окончательно собраться в дорогу, и приготовить всё необходимое, пополнить запасы в оружейной Антея. Но всё это прекрасно может подождать некоторое время, а вот сон, судя по моему состоянию – нет.
Да, я поговорю с Даном, но уже завтра. И собраться недолго. Нам вообще собраться, как любит говорить Саша, только подпоясаться. Всё нужное уже есть. А значит, пока что можно подремать в меру своих сил и возможностей. Ведь совсем скоро нам предстоит напряжённый поиск потомков Хроносов. Стоит отдохнуть перед этим, пока всё спокойно. Эригона и Алекс в доме, Майкл в поле моего зрения: вон он, общается с единорогом. Стоп, откуда у этрусков единорог? Впрочем, это не важно, и мне совершенно не хочется сейчас бороться со сном, дабы прояснить этот вопрос.
Однако странно: почему Иксик сам не заснул, работая со своим чертополохом? Впрочем, это мне тоже не интересно, так как я уже нахожусь на полпути к Морфею, и не хочу прерывать путешествие в страну снов.
Глава третья. Несбывшаяся жизнь
– Ты знаешь, как горько бывает наблюдать за теми, чьей жизни не удалось сбыться? – поинтересовался у меня Даниил.
– Это как?
Я покрутила головой по сторонам. Снова во сне меня занесло в какое-то непонятное место. Если верить глазам и ощущениям, я находилась на заднем дворе небольшого двухэтажного дома, и сидела почему-то в песочнице. Внимательно изучив свои руки-ноги, я смогла прийти к выводу, что во сне мне довелось побывать в теле ребёнка.
Оглядевшись, я Дана рядом не обнаружила. Да и вообще из живых существ около меня находился лишь маленький мальчик. Темноволосый и кареглазый, он чем-то напоминал мне собственного сына. Вот только Майкл у нас блондин.
На кого-то ещё был похож этот ребёнок, и я поняла ответ тогда, когда он открыл рот.
– Это сложно объяснить. – начал мальчик голосом нашего учёного. – Не смотри на меня такими глазами – это и правда я, ваше всё, как вы с Сашей меня называете. А это и правда ты, хоть и меньше себя обычной раза в два.
– И где мы? И почему мы – это не мы? Что вообще за сон?
– Это не сон, Саша. Это место, где не сбывается жизнь.
– Опять не поняла. Ты можешь говорить по-человечески?
– Я пытаюсь.
Мальчик с голосом Даниила начал объяснять мне, в какое место нас угораздило попасть. А я тем временем вспомнила, откуда мне знакома его внешность. Именно так выглядел юный Дан в его совместных с братом воспоминаниях.
– Саша, не отвлекайся.
Вздрогнув, я вся обратилась в слух. Оказывается, некоторые жизни и судьбы, которые уже были готовы воплотиться в нашей реальности, могут вместо этого навсегда остаться в статусе несбывшихся.
– Это происходит всё чаще и чаще. – объяснял мальчуган. – С тех пор, например, когда стали легальны аборты, количество несостоявшихся жизней выросло в разы. Ребёнок, который по тем или иным причинам не успел родиться, не сделал свой первый вдох (и не только из-за абортов), он ведь погибает только в физическом смысле. А душа его переносится сюда.
– Сколько разных локаций существует, отличных от обычных мест! – вздохнула я. – Ваша вневременность, Лабиринт, теперь вот это…
– Все они отличаются друг от друга. Во вневременье просто не идёт время, Лабиринт был психической аномалией, завязанной на прошлом, а тут… Тут всё немного иначе.
Это место можно назвать залом ожидания для тех душ, которые никогда не родятся. Вот только зал ожидания люди, пребывающие там, рано или поздно покидают. Здесь же души остаются навсегда, и вынуждены проживать всё время одну и ту же жизнь. Жизнь, которой никогда не будет.
– Значит, действительно нет никакого переселения душ? – не утерпела я.
– Нет. Каждая душа уникальна, существует в единственном экземпляре, и может прожить всего одну жизнь, если повезёт. После этого она уходит в вечность. Переселяется лишь энергия, но это уже другая, не менее интересная тема.
– А по каким причинам, помимо насильственного или случайного прерывания беременности, жизнь может не сбыться?
– О, причин может быть великое множество. Всё предопределено, но человек может воспротивиться тому, что ему судьбой предначертано. Например, жениться не на той девушке, на которой должен был. А у него, между прочим, должны были родиться дети именно от той, что предназначена судьбой. В результате они не появляются на свет и попадают сюда, а сам человек всю жизнь мучается, и мучает своего законного супруга или разводится. Так бывает.
– Что же, получается, следует плыть всю жизнь по течению? – возмутилась я.
– Нет, вовсе нет. Но надо понимать, что судьба никогда ничего не даёт нам просто так, а исключительно потому, что так и должно быть. Если бы все люди следовали своему предназначению, насколько более счастливы они были бы! Вот только разглядеть, понять это своё предназначение достаточно сложно. Отсюда и несчастные люди. Отсюда покалеченные судьбы. Отсюда несбывшиеся жизни и всё остальное.
– Грустно.
– Грустно и очень печально. Даже не знаю, почему смысл жизни человека оказывается настолько зашифрован, что люди часто проскальзывают мимо него, и становятся несчастными.
– Угу. Всё это не ново, просто как-то не удавалось об этом задуматься как следует. Но, Дан, что мы-то здесь делаем? И в таком-то виде…
– Иногда человеку бывает полезно очутиться в этом месте, для того чтобы вспомнить о своём предназначении. А что касается вида… Очутиться тут можно только в виде того, чью жизнь тебе не удалось прожить.
– Причём тут кто-то посторонний? Ведь ты только что сам сказал, что душа уникальна, а значит…
– Уникальна душа, но не энергия. Мы с тобой находимся тут в виде тех, кому принадлежала бы наша энергия, если бы они появились на этот свет.
– Интересно, кем бы они были? И почему им не удалось родиться?
Едва я задала этот вопрос, как всё вокруг замерло. Ветерок больше не трепетал в листьях, исчезли все звуки. Даже шмель, только что жужжавший над ухом, застыл в воздухе. Я удивлённо посмотрела на него, а потом перевела взгляд на Даниила и едва не вскрикнула. Мальчик тоже будто замер, смотря перед собой остановившимся взглядом.
