– Хорошо. Пятнадцать минут у нас есть. Скажу вам честно, ребята, я не собираюсь выполнять эту дурацкую директиву. Это дело всей моей жизни, и не каким-то нюхачам из ЦБР указывать мне, что делать…
– Но, шеф, это же военный объект. Вам не разрешат здесь находиться, – это Стив Робертс, второй заместитель.
– А я спрашивать не буду, – спокойно так говорит шеф и садится у окна, ногу за ногу.
– Вас арестуют! – говорят Пол Крейг и Джек Рассел в один голос.
– Руки коротки. Им меня не достать. Не всё так однозначно. Кстати, джентльмены, пока у нас есть несколько минут, подумайте над вашим выбором. Вы можете остаться со мной, если вы действительно заинтересованы в поисках Истины с большой буквы, которым мы посвятили последние пять лет нашей жизни, либо вы будете выполнять распоряжение бюрократов из ЦБР. Извините, могу дать на раздумья только пять минут.
Шеф демонстративно посмотрел на электронные часы, вмонтированные в стену.
Секунды замелькали, как будто с цепи сорвались. Стив, Пол и Джек застыли с каменными лицами. Стив упёрся взглядом в электронное табло с мелькающими цифрами, Пол неотрывно глядел в окно за спиной шефа, где проплывали закатно-розовые облака, а Джек опустил голову и сидел с закрытыми глазами. Что касается меня, то я особенно не раздумывал. Я решил остаться с шефом, которому доверял полностью.
Пять минут прошло. Шеф говорит:
– Какое решение приняли, джентльмены? Начнём с вас, Стив Робертс.
– Вы же знаете, шеф, у меня трое ребятишек. Как они без меня будут? Я – пас.
– Ну что же. Я не в обиде. Благодарен вам за помощь. Можете быть свободны. Прямо сейчас и уезжайте домой. Вот ваш пропуск.
Стив Робертс встаёт, прощается с нами и уходит. Вот и всё. Как будто не было пяти лет совместной работы, ночных бдений над странными, порой противоречивыми результатами и радости неожиданных открытий, когда удавалось ещё на шаг приблизиться к разгадке того явления, над которым мы все вместе добровольно ломали голову.
– Вы, Пол Крейг? – спрашивает шеф совершенно спокойно.
– Мы с Мэри подали заявление в прошлый четверг. Я не могу её оставить, – отрывисто говорит Пол и встаёт.
– Принимаю ваш выбор. Будьте счастливы. Вы также свободны с этой минуты, – шеф подаёт ему пропуск и тот уходит.
– Что у вас, дружище? – шеф встречается взглядом с Джеком, который, не выдержав, отводит глаза.
– Я боюсь, – чистосердечно отвечает Джек Рассел. – У меня отца арестовали в пятьдесят третьем году. Мы с матерью одни остались. Мать не выдержала и от тоски померла. Мы с сестрёнкой до сих пор с ужасом вспоминаем тот день, когда за отцом пришли.
– Жаль. Я рассчитывал на вас, Джек. У вас светлая голова, – рука у шефа, когда он протягивает пропуск Джеку, непроизвольно вздрагивает.
Когда за Джеком закрывается дверь, шеф поворачивается ко мне и молчит. Переживает. И боится моего выбора. В этот момент раздаётся сигнал вызова. Это вычислители, которые докладывают, что обработка результатов завершена.
– Несите сюда, в кабинет шефа, – я беру инициативу на себя. – Срочно.
Мы встречаемся глазами с шефом, он тихо говорит:
– Спасибо, Джон».
* * *
На этом первая запись кончалась.
– Интересно, – Долговязый Клоп встал, чтобы включить электрический чайник. – Не успел ещё пообедать сегодня. Скажи, Джон, а как звали твоего дедушку?
– Тоже Джон. Меня в его честь и назвали.
– Значит, это его послание тебе, – уверенно произнёс Эдди.
– Почему именно мне?
– А кому же? Это лежало на твоём чердаке – раз. Имя твоё указано – два.
– Где?
И тут Эд достал коробку от дискет, ту самую, что он нашёл на чердаке сегодня утром, и указал Джону на правый верхний угол. Там было нацарапано: «Джону Грейну от Джона Грейна».
– Выводы, конечно, делать преждевременно. Надо прочесть всё, что тут есть, – Эд ткнул пальцем в экран, на котором значился список файлов. – Но одно мне, пожалуй, стало ясно: почему закрыт вход на территорию бывшей Гринстоунской лаборатории. Там занимались секретными исследованиями сейсмической и другой активности. И власти до сих пор опасаются разоблачений. Значит, у них рыло в пуху.
– С чего ты взял?
– Ну, как же, Джон, неужели ты не видишь? Один из заместителей начальника лаборатории, Стив Робертс, прямо сказал, что это военный объект. Ребята, работавшие там (среди них твой дед, кстати), получили приказ срочно сворачивать исследования. Очевидно, они до чего-то докопались, до чего-то очень серьёзного. Военные засуетились и решили прикрыть контору.
– Да, похоже, ты прав. – Джон помолчал. – Мне отец рассказывал, что после исчезновения деда несколько раз приезжали гвардейцы в штатском – он-то сразу понял, кто это такие – и обыскивали наш дом сверху донизу. Ничего не нашли. Странно. А ты, как забрался на чердак, так сразу и увидел эту дискету?
– Помнишь ту дыру от выпавшего кирпича, через которую шмыгнул Проныра? Дед твой замуровал дискету в стену, а кирпич возьми да и выпади во время сильного ветра. Дискета, кстати, не на полу валялась, а лежала в нише, которую раньше скрывал тот самый кирпич.
– Как же мой дед мог надеяться, что я её найду?
– Ну, уж это я не знаю. Что-то предусмотрел наверняка. Слушай, Джон, устал я сегодня. Много дел было. Ты не возражаешь, если мы продолжим чтение завтра?
Возражений у Джона Грейна не было, и мужчины договорились о встрече на следующий день. Джон пошёл к себе домой, не предполагая, что судьба готовит ему очередной сюрприз.
Глава 4. Послание из прошлого
На следующее утро Джон Грейн проснулся раньше обычного. «Шесть утра – не моё время», – подумал он и перевернулся на другой бок. Не тут-то было!
– Мяу! – сказал котёнок Проныра.
«А я слышал, что коты спят по шестнадцать часов в сутки, – подумал Джон. – Похоже, спят они исключительно, когда их хозяева бодрствуют».
Пришлось вставать и поить Проныру молоком, а потом выпускать его во двор. Открыв дверь на крыльцо, Джон увидел белый прямоугольник, торчащий из почтового ящика на заборе. Ящик являлся анахронизмом, который Джон давно собирался снять, но всё руки не доходили. «Кому это пришло в голову посылать мне письма в бумажных конвертах?»
Джон вынул письмо и повертел его в руках. В правом верхнем углу красовался штемпель «Заказное». И пониже: «Доставить 6 июня 163 года. Доставка оплачена». Адрес и имя отправителя совпадали с адресом и именем получателя. «Сам себе я, что ли, письмо послал? Вроде, не напивался последнее время до такой степени».
Джон вернулся домой и аккуратно надорвал конверт. Внутри он нашёл небольшую записку, написанную от руки, и ещё один запечатанный конверт с пометкой: «вскрыть только после прочтения сопроводительной записки».
Сопроводительная записка гласила:
«Джон, внучек, у меня осталось десять минут. Решил написать тебе, малыш, чтобы попрощаться. Хотя какой же ты малыш? Когда это письмо до тебя дойдёт, тебе в аккурат исполнится сорок семь лет.
Обстоятельства вынуждают меня срочно сменить статус уважаемого учёного на беглеца с туманным будущим. Сразу скажу – ничего противозаконного я не совершал. Однако полученные в нашей лаборатории данные имеют такое значение, что для их сокрытия соответствующие службы не остановятся ни перед чем.
Но наше открытие должно стать достоянием всех честных альтеррианцев, хотя энтойки будут всячески противодействовать этому.
Я оставил на чердаке послание для тебя. Первый кирпич справа от слухового окна. Надо его вынуть, внутри я положил коробку с дискетами. Прочти всё, что записано на дискетах, прежде чем открывать конверт, который ты найдёшь в этом письме. Если ты откроешь второй, внутренний конверт, это будет означать, что ты решил участвовать в этом деле.
Должен тебя предупредить, Джон, что дело очень опасное и надо быть чрезвычайно осторожным. Не доверяй никому без лишней необходимости. На кону, без преувеличения, находится судьба альтеррианской цивилизации. Не думай, что это просто громкие слова. Просто поверь мне. К сожалению, всё оказалось гораздо серьёзнее, чем можно было предполагать вначале.
Очень надеюсь, Джон, что ты меня не подведёшь. В нашей семье все мужчины отличались чувством справедливости и собственного достоинства. Я верю в тебя, внук».
Джон перечитал записку три раза, затем аккуратно сложил её пополам и запихнул обратно в конверт. Говорить Долговязому Клопу про письмо или нет? Дед предупреждает, что никому нельзя верить. С другой стороны, именно Эдди уже нашёл дискеты, и просто так забрать их теперь не получится. Эх, была не была! Без Долговязого Клопа он, Джон, всё равно не прочтёт информацию, записанную на старинных дискетах. Как ни смотри, Эдвард Рэйни не лишний в этом деле, глядишь, и подсобит чем-нибудь. Он на все руки мастер. И парень не трус. В прошлом году, когда загорелся сарай у старухи Матильды, Долговязый Клоп не побоялся вытащить из него козу, хотя кровля уже обваливалась. И обвалилась-таки ему на голову. А козу он спас. Потом Матильда целый месяц отпаивала Эда козьим молоком и лечила его травами. Решено. Эдварду Рэйни это письмо надо будет показать.
Джон спрятал письмо во внутренний карман рубашки. В этот момент позвонил Эд. Его физиономия довольно ухмылялась с экранчика наручного видика. «Откуда он знает мой код? Я ему не давал». Джон ответил на вызов.
– Привет, дружище. Зайдёшь ко мне прямо сейчас? Я кое-что интересное откопал. Касается нашего дела.
Глава 5. Гринстоунская кальдера
Входная дверь услужливо распахнулась перед Джоном.
– Заходи, я тебя жду. – Долговязый Клоп, сидевший перед экраном, не оборачиваясь, помахал рукой. – Я тут раздобыл один материал под грифом «секретно». То ли нарочно, то ли по недосмотру его «забыли» убрать из серии статей об истории нашего края. Ты что-нибудь слышал о Гринстоунском казусе?
– Краем уха. Отец говорил, что из-за этого самого казуса Спящая Гора оказалась на особом положении. Машины пропускали только по спецпропускам, всех сотрудников и багаж тщательно досматривали. Целый год охранники в камуфляжной одежде попадались то тут, то там. А потом оцепление сняли в один день.
– Ты знаешь, я прочёл все статьи по этой теме, которые есть в открытом доступе. Более ста пятидесяти лет назад учёные заинтересовались необычной сейсмической активностью в аккурат на месте Гринстоунской кальдеры. Прибавь к этому исход всех животных. Ты когда последний раз видел в округе крота, енота или хотя бы обычную мышь? Не говоря уже о койотах и бизонах.
– Вообще не видел, давно уже. Зато москитов кровососущих предостаточно.
– Да, но они по траве не ходят. А тем существам, которые ходят и ползают, не нравится, что поверхность планеты вспучивается. Между прочим, по метру в год. Тебе бы понравилось, если бы пол в твоей комнате каждый месяц поднимался на один сантиметр?
– Я бы не заметил.
Долговязый Клоп с сожалением поглядел на Джона.
– А вот животные более чувствительны, чем альтеррианцы И им не нравится, что среда их обитания стала неустойчивой.
– А как же домашние животные?
– Ну, брат, это совсем другое дело. Наши животные так одомашнились, что без нас вообще пропадут. Я недавно отвязал своего Одноглазого Пита. Решил, пусть побегает. Так он начал скулить, взял в зубы свою цепь и жалобно так на меня смотрит: прицепи, мол, обратно. Голым себя почувствовал. Или подумал, что я его прогоняю. Так что свобода Питу не понравилась, и я больше над ним не издеваюсь.
Джон решился.
– Эд, я сегодня по почте получил письмо от деда.
– Шутишь?
– Смотри сам.
Долговязый Клоп осторожно взял конверт, заглянул внутрь и отдал его обратно Джону.
– Прислали тебе, ты и зачитай, если желаешь меня познакомить.
Джон прочёл вслух записку деда и показал второй, запечатанный конверт.
– Спасибо, Джон, за доверие. Раз уж так получилось, что мы с тобой оказались в одной упряжке, давай не будем терять время. Дискеты мы волею случая – случая ли? – уже нашли, так что надо побыстрее узнать, что там написано. Но прежде, чем мы их прочтём, я хочу, чтобы ты взглянул на один весьма интересный документ. Я его как раз читал перед твоим приходом. Как ты – сам посмотришь, или я тебе изложу основную суть?
– Давай лучше ты, Эдди.
– Хорошо. Тогда слушай.
И Долговязый Клоп изложил суть. Она заключалась в следующем.
Примерно сто шестьдесят лет назад учёные-геофизики открыли явление, которое сейчас называется Гринстоунский казус. Регулярные измерения естественной радиоактивности показали, что в Гринстоунском заповеднике эта радиоактивность на порядок больше, чем в прилегающих районах. Появилось несколько публикаций на эту тему, но потом всё заглохло. Обычно это происходит в трёх случаях: либо открытие не подтвердилось, либо нет денег на его разработку, либо исследования в данном направлении засекречивают. Скорее всего, вначале сработал второй фактор. Кризисы, спады производства… В общем, государству было куда тратить деньги помимо удовлетворения любопытства учёных.
Прошло примерно семьдесят лет. Интерес к Гринстоунскому заповеднику вспыхнул с новой силой, когда Альтерра вступила в космическую эру. Инфракрасные снимки из космоса зафиксировали область с повышенной температурой. Эта область имела удивительно правильные размеры. Фактически, это был круг с диаметром шестьдесят километров. А перепад подповерхностных температур внутри и вне активного участка составлял сто градусов! Резкий скачок, как будто в глубине стоит кипящая кастрюля на огне.
Послали геофизическую экспедицию. Вот тогда и обнаружился удивительный каньон, по координатам он соответствовал области, увиденной из космоса. Действительно, аналогия с кастрюлей подходила лучше всего. Пробные погружения высокотермичных приборов показали, что под тонким слоем почвы буквально кипит магма, как в вулкане. Обычные вулканы – это горы, из которых время от времени изливается лава. А здесь была не гора, а дыра. Назвали эту впадину Гринстоунской кальдерой. Выделили деньги на её исследования, построили Континентальную Геофизическую Базу, которую в просторечии называли Конторой Глубокого Бурения (сокращённо КГБ). Всё это продолжалось тридцать лет, пока вдруг – именно вдруг – КГБ не прикрыли.
– Именно то, о чём пишет твой дед. И по времени совпадает. Итак, что мы имеем: Гринстоунская кальдера – раз; засекретили исследования, и не просто засекретили, а вообще прикрыли – два; тебе пришло письмо от деда – три.
– И о чём это всё, по-твоему, говорит? Какая связь? – засомневался Джон.
Долговязый Клоп достал с полки небольшую брошюрку.
– Смотри.
– «О циклической сейсмоактивности районов, прилегающих к Гринстоунской Кальдере, в свете последних данных о превышении радиационного фона миридия. Автореферат диссертации».
Джон полистал брошюрку.
– Слишком много формул. Объясни своими словами.
– Десять лет назад я пытался защитить кандидатскую диссертацию по Гринстоунскому казусу. Завернули. Из моих данных следует, что в Гринстоунской Кальдере должен находиться источник миридия, очень радиоактивного элемента. Элемент искусственный, в естественном виде не встречается, а тут – на тебе! Превышение фона в тысячу раз! Мало того, фон всё время нарастает, а сейсмическая активность при этом колеблется – то увеличивается, то уменьшается. Сейчас как раз должен быть период повышенной активности.
Джон нахмурился:
– Ты хочешь сказать, что нам грозит терротрясение?
– Пока не знаю. Давай разбираться. Только мне кажется, не зря тебе письмо от деда пришло именно сейчас. Что-то должно за этим стоять. Что он сказал? Сначала прочесть его дискеты, а потом вскрыть второй конверт?
– Да.
