– Дело хорошее. Она у себя, проходи.
Мария Осиповна сидела в своем кабинете, заполняя стопу каких-то карточек.
Подняв голову, охнула радостно:
– Найденов!
– Точно, – сняв шапку, улыбнулся Максим.
– Проходи, садись. Рада, очень рада. Ты повзрослел. Ну, рассказывай, как живешь, как учишься?
Максим присел на белую кушетку, рассказал о своей жизни в Санкт-Петербурге и учебе в Морском корпусе. Мария Осиповна слушала, радостно блестела глазами, кивала ободряюще.
– Значит, на каникулы?
– Да. Я слышал, Павел Васильевич лежит в больнице?
– К сожалению. В Центральной, попал с инфарктом.
– Хочу его навестить.
Поговорив еще немного, распрощался, вышел из кабинета и спустился вниз.
В ближайшей «Пятерочке» купил сетку апельсинов, через десять минут вышел из автобуса рядом с больницей. Как и многие здания в Балашихе, судя по их виду, она знала лучшие времена. Внутри больница выглядела более ухоженной. Он нашел справочную службу, разузнал, в каком отделении и какой палате лежит Муравин, можно ли его навестить, не нарушая распорядка. Оказалось, что он пришел как раз в часы посещений. Верхнюю одежду он сдал в гардероб сухонькой старушке, пригладил волосы у большого, в пол, зеркала и пошел на третий этаж. Повсюду в больнице он ловил на себе любопытные взгляды: все-таки в сухопутной Балашихе мужчина в морской форме был в диковинку.
На третьем этаже быстро нашел нужную палату. Директор лежал в пижаме на кровати у окна и читал книгу. На соседних койках еще двое. Один спал, второй слушал плеер, нацепив наушники.
– Здравствуйте, Павел Васильевич, – подошел Максим к кровати.
Тот, отложив книгу, сел и прищурился.
– Никак, Найденов?
– Он самый.
– Присаживайся, – указал на стул.
– Это вам. – Максим положил апельсины на тумбочку и уселся рядом.
– Да. Возмужал. И форма тебе к лицу, – оглядел парня директор. – В отпуск?
– На целых две недели.
– Молодец. Я, как видишь, тоже «на каникулах». Сердце пошаливает. Как жизнь? Как учеба?
– Отлично. А как вы?
– Выздоравливаю, скоро выпишут. Ну, давай рассказывай о себе.
Спустя час, душевно поговорив с Павлом Васильевичем, снова спустился вниз. Получив шапку с шинелью, оделся, сказав гардеробщице спасибо, вышел за стеклянную дверь.
– Видный парень, – поцокала языком старушка, а медсестра, глядя вслед, вздохнула.
Немного погуляв по городу, Максим почувствовал, что голоден, и стал размышлять, идти или нет к Анзору. С одной стороны, было неудобно, они с Рыбаковым и так многое для него сделали. С другой, знал – предложение Анзор сделал от всего сердца, не лицемеря, не хотелось его обижать. Ведь они с Александром Ивановичем, получается, приняли его в свой круг.
Так что решил не сомневаться, доехал автобусом до кафе, благо проезд для него был бесплатным. Толкнув дверь, вошел в зал. За столиками обедали несколько посетителей, в углу компания из трех хмурых мужиков пила пиво, закусывая фисташками. Как и в прошлый раз, тихо лилась музыка.
– Молодец, что пришел, – вышел из двери за стойкой Анзор. Под белой курткой голубела полосками новая тельняшка. – Динара! – обернулся он к раздаточной.
Оттуда выпорхнула стройная черноглазая девушка, остановилась рядом.
– Знакомься, моя племянница.
– Максим, – протянул руку гость и почувствовал легкое пожатие прохладной легкой руки.
– Каждый день он будет обедать у нас. Ясно?
– Да, дядя, – хлопнула девушка пушистыми ресницами.
– Займись, – и направился к стойке с очередным клиентом.
– Что будете кушать? – указала Динара на столик у окна.
– На ваше усмотрение, – покраснел Макс.
Определив на вешалку рядом шинель с шапкой и помыв руки в закутке с чистейшей раковиной и небольшой сушилкой для рук, он с аппетитом уплетал наперченное харчо. На второе Динара подала сочную отбивную с жареной картошкой и румяный хачапури. Когда, все убрав со стола и тщательно протерев клеенку тряпочкой, Динара поставила на стол кофейник с двумя чашками и направилась к раздаче, за столик подсел хозяин.
– Как еда, дорогой?
– Спасибо, дядя Анзор. Очень вкусная.
– На здоровье, – налив из кофейника в обе чашки, прихлебнул из своей.
– Александр Иванович оставил утром записку, что вернется поздно. Не знаете, почему?
– Знаю. Командир поехал в Москву. На деловую встречу.
– В смысле?
– Как ты знаешь, мы бывшие афганцы. И у нас там своя организация. Зовется Российский Союз ветеранов Афганистана. Главный – полковник Клинцевич, сейчас депутат Госдумы. Вместе служили в Баграме в парашютно-десантном полку.
Союз помогает своим держаться на плаву. Одним находит работу, другим помогает финансами, третьих отправляет на лечение. Для этих целей у Союза имеется фонд. Из него мы с командиром получили ссуды и открыли свое дело – он школу бокса, я чебуречную. Теперь возвращаем, вот он и поехал утрясать кое-какие вопросы, финансовые, юридические.
– Ясно, – помешал Максим ложечкой кофе. – Можно еще вопрос?
– Говори.
– Это вы с Александр Иванычем отремонтировали мою комнату?
– Мы. А что?
– Вообще-то я собирался ее продать. А теперь даже не знаю.
– Послушай меня, сынок, – положил волосатую лапу Анзор на его руку. – У каждого обязательно должен быть свой дом. Для начала у тебя есть комната. Закончишь учебу, тогда решишь. Нужна тебе эта комната или нет. Главное, что она есть у тебя.
– Наверное, вы правы, дядя Анзор, – чуть подумал Максим. – Вопрос исчерпан.
– Какие планы на остаток дня?
– Поеду в школу. Немного потренируюсь.
– Я так думаю! – выдал хозяин фразу из фильма «Мимино», подняв палец. Оба рассмеялись.
В секции, как обычно, шли занятия. На рингах, молотя друг друга, спарринговали ребята постарше, второй тренер, прохаживаясь за канатами, наблюдал. В углу два пацана лупили груши, еще один вел бой с тенью.
– Решил поглядеть? – пожал тренер руку.
– Немного, Леонид Юрьевич. И, если можно, потренироваться.
– Брэк! – остановил учеников тренер.
Тяжело дыша, пары разошлись. Все с интересом уставились на курсанта.
– Ребята! – обвел их взглядом наставник. – К нам зашел выпускник школы Максим Найденов, кандидат в мастера спорта. Выступал на первенство города и области. Сейчас курсант военно-морского училища. Кто желает поработать с ним в паре?
– Я! И я! – Поднялись две руки в перчатках.
– Наши перворазрядники, Синцов и Марченко, – представил Максиму добровольцев Леонид Юрьевич. – Давай в раздевалку. Там в моем шкафчике есть во что обуться.
Спустя несколько минут, чуть размявшись, в тельняшке, трусах и черных боксерках, Максим впрыгнул на помост, пройдя в синий угол. В красном уже приплясывал, имитируя удары, Марченко. Рослый, вровень с противником. Лет семнадцати на вид.
– Бой! – дал команду тренер.
Перворазрядник ринулся в атаку.
Гость, уклоняясь, ушел в глухую защиту, переждал серию ударов и напал сам. На третьей минуте обманным финтом заставил парня прикрыть голову и провел два удара в корпус. Согнувшись пополам, Марченко свалился на бок.
– У-у-у, – разочарованно загудели зрители.
Максим помог встать, дружески похлопал соперника по плечу. Тот спустился с ринга.
– А теперь со мной, – ступил на площадку Синцов.
Это был приземистый крепыш, по виду ровесник Максима, с низким лбом и наколкой на предплечье в виде головы тигра.
По команде тренера, сблизившись, обменялись ударами. Синцов был явно сильней Марченко, подвижней и техничней. Он уверенно отразил атаку противника и перешел в контратаку, нанося сильные и точные удары. Раунд закончился ничьей.
«М-да, – думал, бросив руки на канаты в своем углу, Максим. – Не хватало, чтобы он меня отправил в нокаут. Позора не оберешься».
Во втором раунде, усилив натиск, он дважды сбивал парня с ног, но тот поднимался и упрямо шел вперед. Ввиду явного преимущества тренер прекратил бой.
– Ты, смотрю, время даром не теряешь. Продолжаешь заниматься? – спросил, когда Найденов, утирая пот, сошел с помоста.
– Да. Состою в сборной корпуса по боксу.
– Ну-ну, – одобрительно кивнул Леонид Юрьевич и возобновил тренировку.
Максим поработал на груше, показав двум пацанам ряд ударов, а после вымылся в душе, совмещенном с раздевалкой. Оделся и, поблагодарив тренера, вышел на улицу.
Отпуск пролетел как один день. За это время Максим успел встретиться с другими выпускниками, жившими в общежитии, и еще раз навестил директора в больнице, где тот подарил ему книгу Пикуля «Из тупика». Несколько раз съездил в Москву, посетил «Лужники» – там как раз шли соревнования по боксу, Третьяковку и Исторический музей.
А еще помог Женьке Виноградову. Тот рассказал, что собирается увольняться с автосервиса, нашел место получше. Но хозяин отказывается выплачивать зарплату за два месяца.
– И как объясняет? – спросил Максим у приятеля.
– Да никак. Говорит «убирайся». Может, поговоришь с ним, а, Макс? Пусть вернет деньги.
– Сколько?
– Тридцать тысяч.
– Ну что же. Поговорить можно, – согласился Найденов.
Следующим утром Максим переоделся в гражданку, отправились в автосервис.
Сервис находился на другом конце города, доехали на автобусе. Располагался он в небольшом кирпичном здании – внизу пара слесарей возилась с «фордом». Поднялись в кабинет хозяина на второй этаж.
Хозяином оказался средних лет азербайджанец. Положив ноги на стол, он болтал с кем-то по телефону.
– Яхши, Рафик, – нажав кнопку, уставился он на вошедших: – Чего надо?
– Мы за расчетом, – сказал Женька. – Будь добр, отдай зарплату.
– Я ж тебе уже сказал, хайван
, ее не будет. Убирайся. – Он не торопясь снял со стола ноги, встал из кресла.
– Лучше по-хорошему отдай, – сделал шаг вперед Найденов.
– А ты кто? – Хозяин автосервиса презрительно обвел взглядом Найденова.
– Брат.
– Пошли вон оба! – вздернув подбородок, шагнул он навстречу.
В тот же миг, получив удар в челюсть, отлетел в угол.
– Ну так как? – наклонился, подойдя к нему, Максим.
