– Нет, – жёстко отсёк Хейд. – Не заслужил. Обещал прикрывать меня – и не прикрыл. Я столько всего за прошлую ночь пережил по твоей милости, что ты и представить не сможешь! И как ты меня встретил? С перемазанной алым порошком мордой и парадом безумных духов, один из которых меня чуть не угробил!
С каждой фразой Айра делался всё несчастнее, но на этот раз печальные глаза не смягчили сердце Хейда.
– Мне жаль, про…
– Если опять скажешь «прости», я тебе врежу. – К счастью, хватило одной угрозы. Выдохнув, Хейд постарался взять себя в руки. – Ты в порядке?
– Более-менее, – осторожно ответил Айра, сбитый с толку внезапной сменой настроения. – Мне правда жаль, Хеди. Всё вышло из-под контроля, одно наложилось на другое, и… получилось то, что получилось. Предвестник… всё из-за него. Он просочился в каждую щель под городом и ночью… этой ночью попытался расшатать опоры своей темницы. Самая мощная и удачная из его попыток. Парочка таких землетрясений – и Горнило рухнет, а город вслед за ним.
– Занятно, – Хейд не сдержал нервный смешок. Он оставил рубаху Айры в покое и устало прилёг рядом. – А что наделала пернатая баба? Я её видел сразу после землетрясения. Орала на всю округу, зачем-то увела всех животных…
– Видел? Правда? – Айра с удивлением вскинул голову. – Глашатай издала Зов, подобный тому, который может издать Молчащий. Вселила тревогу в умы живых, гнала прочь из города, пока не случилась катастрофа похуже.
– Как мило с её стороны.
– Увы, но мёртвым до нас дела нет. Дарнелл – большой город, если все умрут во время прорыва Предвестника… – Айра изобразил руками взрыв, чуть не заехав Хейду по носу. – Древние, подобно смерчу, затягивают в свою утробу более слабые души, разрастаясь и становясь неконтролируемыми… разрушительными… безумными. Понимаешь теперь, почему моё дело настолько важно?
Хейд не ответил.
– Беда в том, что Глашатай не так уж и сильна, обычно её слышат наиболее чувствительные существа: животные… птицы. Улетели все до единой. Я пытался их остановить. На том и погорел. – Айра вновь зашёлся сиплым кашлем. Не заболел ли он после водных процедур? Или это Аберконн сорвал ему голос криками? – Я не хотел тебя бросать, Хеди.
Хейд не удивился, когда ему с умоляющим взглядом протянули ладонь. Переживать чужие картинки ужасно не хотелось. Всем своим видом выражая недовольство, он подал руку в ответ. Стоило ладоням крепко ухватиться друг за друга, а взглядам встретиться, как мир вокруг мгновенно померк.
* * *
Контроль. Его нет. Связующие нити рвутся одна за другой, будто кто-то плавно проводит по ним заточенным лезвием, издеваясь. Последнее, что он видит от лица Грачика, это непривычно яркая картинка, странная для человеческого глаза, но естественная для птичьего; на этой картинке силуэт Хеди скрывается в окне сгоревшего театра. Он в логове Ищейки, а нитей почти не осталось.
Нельзя его бросать! Найди способ исправить!
В руках – знакомый мешочек. Спеши, времени мало! Очисти разум, сделай его лёгким, податливым, всеобъемлющим. Рот пылает огнём, огнём пылает и разум, тяни, тяни, ну же, хоть кто-нибудь, откликнись. Грачик, конечно же, Грачик, и пара синиц, следом отозвались другие, они слышат его, всё хорошо.
Всё плохо.
Земля уходит из-под ног. Звон, треск. Нити лопаются с оглушительным звоном, все и разом. Он пытается вернуться, но его собственная нить обрывается тоже. Вокруг всё кричит, боится, спасается, а он блуждает и не находит пути назад, мечется, зовёт, а в ответ чувствует мёртвый холод.
* * *
Хейд сам не чувствовал своё тело, своих нитей. Лишь когда его потрясли за плечо, он запоздало осознал, что не плутал в чужих снах, а лежал на тёплом полу. Эта «связь» совсем не походила на то, что Айра показывал раньше: вместо далёких воспоминаний – набор хаотичных образов, ярких эмоций, он лично пережил каждый момент вместе с Айрой, вместо Айры. Жутко. Неприятно.
– Прокляни тебя Кэйшес. Этот раз – точно последний.
Айра улыбнулся, вроде как понимающе, но лукаво.
– Честно говоря, я ничего не помню с того момента, как меня оглушило Зовом Глашатай, и до того, как я очнулся у фонтана. Эти разбитые зеркала… неужели меня правда захватили духи?
– Или так, или у тебя случился крайне забористый приход.
– Как же получилось их изгнать?
– Потопил тебя немного. Не в обиде?
Айра вздрогнул, поёжился, но ответил честно:
– Нет.
Устав наблюдать за страдающим от кашля братом, Хейд заставил себя подняться. В детстве мелкий тоже вечно простужался от малейшего сквозняка – и как он только на севере выжил? Надо было нагреть воды, найти тёплую одежду, пока кафтан Айры не высох. Мимоходом он заглянул в котелок, от которого шёл приятный аромат, но увиденная похлёбка не особо порадовала: какие-то крупы, фасоль и травы. Скудновато. Скрипнули дверцы шкафа; Айре, видимо, надоело валяться в одиночестве. Ему на плечи тут же накинули волчью шкуру, до того лежащую на кресле-качалке, в одну руку вручили открытую банку из тех, что Хейд наворовал в бакалейной, в другую – изящную серебряную вилку, которая завалялась в сумке с одной из ходок.
– Это…
– Рыбные консервы. В томатном соку, между прочим.
– Откуда…
– Ты всерьёз задаёшь такой вопрос вору?
– Но зачем…
– На одних крупах долго не протянешь. Ешь давай.
Айра смотрел на содержимое банки без особого аппетита. Обычно улыбчивый, сейчас он выглядел так, будто в нём потухло внутреннее пламя. Впору было заподозрить, что вместо него в кресло уселся очередной дух-самозванец. Бросив на колени Айры деревянного филина, Хейд сел на край стола и принялся выуживать ножом кусочки угря из своей банки.
Айра сжал филина в ладонях, погладил большим пальцем клюв – он блестел так, будто кто-то не раз повторял подобное движение. Вооружившись вилкой, тупым её концом начал выковыривать воск, которым было залеплено дно фигурки. Хейд, приподняв бровь, наблюдал за столь варварским обращением с серебром, но не вмешивался. Айра потряс филином в воздухе, но внутри ничего не оказалось, кроме восковой крошки.
– Вот же хитрый лис.
– Вся вчерашняя вылазка была зазря?
– Да. Нет. Не знаю, – пробормотал Айра. – Ищейка оставил при себе мои волосы. Видимо, он о чём-то подозревал. Наверняка уже знал, что ты мне помогаешь.
Метко кинув фигурку в пылающий очаг, он откинулся на спинку кресла и глубоко задумался. Хейд чуть не подавился угрём от такого расточительства – в глазах филина остались камушки-хризолиты! Неудивительно, что с таким подходом Айра жил, как нищий бродяга.
– Мы живы, почти здоровы, и даже город пока не рухнул в бездну. Чего ты повесил нос? Из-за фигурки? Переживаешь, что без своего курятника остался? Так ты же любимчик пернатой бабы, разве она не вернёт тебе птиц?
– Она мною недовольна, – с неохотой признался Айра, – однако и раньше не учитывала мои трудности. Как я уже говорил, мёртвым нет дела до живых.
– Как можно быть тобой недовольным? – Хейд негодующе взмахнул ножом. – Мы же скоро откроем твою драгоценную дверь, разве нет?
Айра подорвался с места и зашагал по комнате, скрестив за спиной руки. Между бровей залегла глубокая морщина, он жевал и прикусывал до крови губы.
– Ей не нравится, что я много времени и сил трачу на тебя. Я пытался её убедить, что твои способности – моё спасение, но она не слушает. Не могу её винить. Я справляюсь отвратительно, – он сжал кулаки до белеющих костяшек, словно силясь порвать невидимые оковы. – Я пытался вернуть Дар, который сжёг твою квартиру, но мелкий мародёр оказался удачливее и откопал кости раньше меня. Увы, я потерял его след прежде, чем удалось отобрать Дар. Был ли это человек Молчащего? Сбыл ли мародёр находку, приняв за драгоценный камень? Выбросил? Оставил себе? Не знаю. Без птиц я слеп, не представляю, как теперь искать пропажу в огромном городе.
– У тебя же были на примете ещё Дары, давай попробуем достать их.
– Здесь меня тоже опережают. У Глашатай давно новый любимчик. Хоть мы и работаем во имя одной цели, но достигаем её разными путями: я пытаюсь открыть дверь и упокоить Предвестника, он ищет подходящие Дары, – Айра махнул рукой в сторону заваленного стола. – Он прислал весточку, что несколько приближённых собрались в крепости Багортт и через пару недель уплывут чёрт знает куда. Будто этого мало, Курьерам заказали убийство того самого приближённого, чей Дар мне необходим, такой же заказ поступил и Сорокам. Уверен, это Левиафаны постарались. В разгаре настоящая охота, а я теперь без глаз, рук и ног, да как в ней поспеть?!
Айра без сил упал обратно в кресло, он раздражённо отталкивался ногами, чтобы раскачаться посильнее. Кресло надсадно скрипело, грозясь вот-вот развалиться.
– Думаю, самое время напомнить, что мы всё ещё можем свалить, и пусть новый любимчик пернатой бабы разгребает проблемы, раз ты ей больше не нравишься.
– Прошу, хватит, – голос Айры дрогнул и вновь сорвался на хрип. – Если мы сбежим – ты сойдёшь с ума. Предвестник уже отравил твой разум и продолжит отравлять дальше. Следом умру я – Глашатай с лёгкостью подарила мне жизнь, с такой же лёгкостью заберёт за неповиновение. Древние сожрут Тормандалл, а когда жрать станет нечего, найдут способ пересечь море, и тогда… – он замолк, откашлявшись. – Я не хочу этого. Я хочу жить, хочу, чтобы ты был в порядке, и уж точно не хочу оставлять сына умирать в том хаосе, который вот-вот начнётся…
– Сын? – тут же среагировал Хейд, перебив столь трагичную тираду. – У тебя есть сын? Живой? Настоящий?
– Можно сказать, что так, – Айра заколебался, похоже, он жалел, что проговорился. Не найдя себе места от нахлынувшего осознания, Хейд спрыгнул со стола и отложил недоеденного угря.
– Сколько ему лет?
– Девять, кажется.
– Как зовут?
– Не знаю.
– Горе-папаша! Как можно не знать имени собственного ребёнка?
– Всё… сложно с этим сыном, – Айра заёрзал в кресле. – Я никогда не видел его лично.
– Обрюхатил и бросил? – Хейд упёр руки в бока, взгляд был осуждающий, злой. – Вот уж не ожидал от тебя такого.
– Нет! Всё не… о-о-ох, – Айра с силой потёр ладонью лицо. – Сейчас у нас есть темы и поважнее.
– Плевать. Я почти всю жизнь был уверен, что остался последним из нашего рода. Теперь оказывается, что есть ты, мало того – с сыном! Наследником!
– Раз так переживал о судьбе рода Мортов – сам бы семью и завёл.
– Я же не дурак, – Хейд скрестил руки на груди. – И всегда понимал, что не потяну ответственность за ребёнка и его мать, а раз так – не стоит даже ввязываться. Забыл, как мы жили в детстве? Как страдала ма? Я тогда вынес урок. И неприятно удивлён, что этого не сделал ты.
– Никого я не бросал! – наконец не выдержал Айра, стукнув кулаком по подлокотнику. – Этот… мальчик… плод моей самонадеянности и неудачного ритуала. Его жизнью я выкупил свою. Я тогда охотился на Паразита – только-только сформировавшегося Древнего, любителя вселяться в живых. Думал, что изловлю его и использую как подопытного кролика – изучу природу Древних и найду способ упокоить. К сожалению, я тогда тоже был молод. И глуп.
Айра замолк и погрузился в воспоминания. Судя по его виду – далёкие от приятных.
– Паразит захватил тебя, как те духи из зеркал?
– Да. Всё произошло в одном степном ауле, мне помогала местная ведунья, тоже заинтересованная в изгнании твари. Паразит не смог бы меня захватить – силёнок не хватало соперничать с даром Глашатай. Я впустил его сам, не видя другого выхода, – взгляд Айры остекленел, он коснулся ладонью серебристого круга, вышитого на груди. – Вся затея могла кончиться фатально для меня, ведуньи, аула. Паразит присосался к моей душе, я едва мог сдерживать его голос, его волю, и…
Айра всё тише и тише бормотал себе под нос, оттягивая момент, и тогда Хейд по-братски пришёл на помощь:
– В итоге вы заделали ребёнка и в нём заточили Паразита, я угадал?
– Угадал, – с безнадёгой выдохнул Айра. – Я до сих пор не уверен, что мы поступили правильно. Не породили ли мы чудовище хуже прежнего: человека с душой Древнего? Была ли у мальчика своя душа, или Древний переродился и получил шанс на вторую жизнь? Мы заключили с ведуньей соглашение: она наблюдает за ребёнком, а я продолжил искать способ упокоить Древнего, чтобы потом вернуться и провести ритуал ещё раз. Уже без ошибок.
– Одна история удивительнее другой, – Хейд провёл ногтем по шрамам, обдумывая перспективы. – Теперь я обязан увидеть племянника собственными глазами. Ты прогонишь Паразита, мы заберём мальчишку с собой, и все будут счастливы. Если его мать захочет, то сможет присоединиться.
– С собой? Зачем? Он не часть нашего рода, мы не имеем на него никаких прав.
– Чушь, – фыркнул Хейд. – Хочешь оставить свою кровь на воспитание степнякам? А если за ним и его матерью-беззаконницей придут квадрианцы? Вот уж нет, как всё разрешится – свалим от ромбов куда подальше. Будешь духов гонять на просторах Ашвайлии или Шинстари, там, уверен, своих проблем тоже хватает. Не заскучаешь.
Айре его слова не понравились, вон, опять губы поджал, однако спорить не стал – ну и молодец. Маленький Морт! До сих пор не верится.
– Ничего из этого не случится, если мы не откроем Горнило, – напомнил Айра, с тревогой наблюдая за слегка замечтавшимся Хейдом.
– Значит, откроем. Какой там Дар следующий по списку?
– Мне нужно боло Берислава, а Берислав в крепости, Хеди. Хранительской крепости.
– Гмн, – это была не самая приятная новость, но Хейд не собирался отступать так просто. – В акулью пасть я даже ради тебя не полез бы, но ради тебя и племянника – так и быть.
– Подумай хорошенько. Я ведь ничем не смогу тебе помочь, откажешься – не стану настаивать. У меня нет прав…
– Ох, да заткнись ты, а то ведь правда передумаю – и что будешь делать?
Айра вдруг оказался совсем рядом. Сжав ладонь Хейда, он проникновенно смотрел со сложной гаммой эмоций: от мольбы и страха до воодушевления – аж дыхание перехватило от навалившейся лавины чувств. Кажется, брат поступил не очень честно и создал слабенькую «связь» без спроса.
– Эй, перестань, – поёжившись, Хейд стряхнул с себя его руки. – Я и так знаю, что ты мне до конца жизни должен будешь. Лучше поясни, на кой ляд тебе Дикая Кэйшес сдалась?
– Откуда… ах да. Духи, – Айра раздражённо провёл ладонью по волосам. – Кэйшес – та самая женщина, которая давным-давно разгадала секрет Горнила и выпустила оттуда Глашатай с Молчащим, что в итоге… много к чему привело, сам знаешь. Думаю, ты догадался, для каких целей она мне нужна. К сожалению, у меня не вышло достучаться до Кэйшес.
– Логично, её же сожгли, откуда блудному духу-то взяться.
– У меня немного другие сведения, но какой в этом смысл, результат-то один. Я откопал на старом кладбище отголоски нескольких духов, которые знали её при жизни, но толку от них тоже было мало. Они скорее скрашивали моё одиночество, чем принесли пользу.
– Такой себе из тебя собеседник вышел, судя по их реакции.
Айра безразлично развёл руками:
– Мёртвым нет дела до живых. А живым – до мёртвых.
Глава № 3. …а и выклюет, да не вытащит
Виктор стёр со стола тонкий слой пыли. Давненько он не был в доме призрения. После тюремной камеры его комнатка больше не казалось тесной, давящей, наоборот – сейчас радовала даже унылая панорама из обветшалых хибар, которую можно видеть из окна. Здесь хотя бы было это окно! Не признайся Лафайетт в своём визите, то и не догадаешься, что он заглядывал в гости: после обыска ему хватило совести вернуть все вещи на место.
Виктор прилёг на кровать. Обычную кровать, с подушкой и одеялом, пусть и жёсткую, но столь уютную после нар. Прикрыл глаза, наслаждаясь коротким мигом «нормальности», которой так не хватало в плену у Курьеров. Он слышал, как на улице малышня из Муравейника с криками и визгами играет в «охотника и волков». Вот бы охота самого Виктора оказалась настолько же простой, как их незамысловатая игра.
– Не думал отбросить этот пережиток? – шептал рой бражников. Множество разноцветных мотыльков порхало под потолком. Они знали обо всех мыслях Виктора.
– Хватит об этом, – буркнул он. – Я начал плясать под твою дудку только для того, чтобы покончить с убийцей Софии. Если откажусь от мести – зачем мне ты и твои Курьеры?
– Понимаю. – Виктор напрягся, услышав шаги по скрипящим половицам. Обычно бесшумная, будучи даже не духом, а его отголоском, сейчас самозванка пользовалась случаем поиграть на нервах. Она прошептала на ухо, обдав тлетворным дыханием: – Но и сам пойми: неважно, совершишь ты свою месть или нет – ты навеки останешься со мной.
Виктор резко открыл глаза, но самозванки и след простыл. Всё настроение испоганила, крылатая зараза.
Сегодня был важный день: он должен встретиться с собратом по несчастью – напарником-Сорокой. Уходя, Виктор сменил потрёпанную докерскую куртку на тёплое пальто, которое выкупил у Билли Колса за день до того, как угодил в ловушку Курьеров. Неподалёку послышался звонкий голос Катерины. Та не теряла времени даром: аппетитно похрустывая яблоком, она что-то обсуждала с двумя стариками, которые всегда сидели перед камином в общей гостиной. Она вновь сменила личину: вырядилась как работник бюро добрых услуг, оставалось только гадать, где она нашла служебный комбинезон и картуз. Именно под её присмотром Виктора отпустили «прогуляться» до Горбов.
– …и всюду рыжий шельмец свой длинный нос совал! Наши дуралеи ему разом начали в рот заглядывать, но мы-то с Ричи не такие простофили. Правда, Ричи? – лысоватый старик стукнул тростью задремавшего соседа, прикрытого пледом. Тот важно кивнул, не открывая глаз.
