– И что? Эти истории неиссякаемы?? Полдня трещит без умолку!
– Ты же говорил, что тебе нравится этот парень.
– А теперь уже нет!!
– Хм… А Ольге он, кажется, нравится.
– Вот именно поэтому!! – вспылил Калина, покрываясь багровыми пятнами.
Гурко добродушно потрепал его по плечу:
– Дружище! Умерь свой пыл. Твоё увлечение княжной Воротынской слишком очевидно.
– Да. И вот, веришь-нет, у меня была надежда на взаимность, – обижено признался Калина. – Пока не появился этот писака!!
– Тише, – улыбнулся Гурко. – Они тебя услышат.
– И зачем только мы его спасли? – угрюмо пробубнил несчастный Богдан. – Надо было оставить его там, на серенской дороге, на растерзание татям!!
– А ведь я тебе именно это и предлагал!! – насмешливо напомнил Андрей. – Но ты меня не слушал.
– Я же не знал.
– Ладно. Не отчаивайся. Всё ещё может перемениться, – Гурко взглянул на небо, где солнце уже клонилось к горизонту. – Что ж, с Барятиным не задалось, а до Мезецка нам сегодня уже не добраться. Пора опять искать место для ночлега в лесу.
Найдя подходящую поляну, Андрей спешился:
– С провиантом у нас туго. Поэтому предлагаю: мы с Богданом отправимся попытать удачу в поимке дичи. А вам, – он обратился к Ольге с Миклосом, – поручаю набрать валежника и развести огонь.
– Хорошо! – весело откликнулся литовец и засуетился перед княжной. – Пани Ольга, Вас это не касается, Вы не созданы для того, чтоб собирать валежник! Поэтому прошу Вас, присаживайтесь и отдыхайте! Наверняка, Вы устали в дороге. Я всё сделаю сам!!
– Но мне не трудно…, – возразила она.
– Нет-нет! – Миклос настойчиво усадил её на поваленное берёзовое дерево. – Всё, что от Вас требуется – это быть украшением нашей компании! Наслаждайтесь прохладой. Любуйтесь природой…
Он тут же увидел в траве какой-то цветок, живо сорвал и, импозантно раскланявшись, подарил княжне. Она с улыбкой приняла его. А Миклос, выписывая ногами какие-то затейливые па, ещё несколько раз поклонился, затем послал княжне воздушный поцелуй. И лишь после окончания этого затейливого церемониала, воодушевлённо отправился собирать ветки для костра.
– Скоморох!! – озлобленно процедил сквозь зубы Калина, наблюдая со стороны это зрелище. Затем в сердцах сплюнул и, стиснув в руке лук, размашистым тяжёлым шагом поспешил удалиться в лес.
Ольга на некоторое время осталась одна. Сняла с ног обувку, и с блаженством опустила босые ступни в прохладную траву. Лес тихо шелестел листвой, лицо обдувал приятный ветерок. И всё вокруг дышало таким умиротворением и благодатью, что княжне показалась, она никогда ещё не чувствовала себя такой спокойной и счастливой.
Первым воротился на поляну Миклос; одной рукой он прижимал к груди огромную охапку веток, другой – волок по земле сваленное сухое дерево:
– Как полагаете, этого хватит?
– Думаю, да.
Он свалил всё на землю, отряхнул одежду и руки, огляделся:
– Что ж, огонь пока разводить не будем. Подождём, когда поднесут дичь.
– Вы правы. Подождём, – кивнула Ольга.
– Позволите мне присесть рядом?
Она в ответ улыбнулась. Миклос принял это за согласие и присел к ней на бревно.
– Вы только посмотрите, какой красивый закат! – восторженно воскликнул он, наблюдая алое небо вдали. – Княжна! А Вам никогда не доводилось бывать в Италии?
– Нет. Никогда.
– Жаль… Знаете, в часы заката над Тосканой от Флоренции до Сиены нет ничего прекраснее белых роз и жёлтых лилий!!
И умолк, наблюдая, как Ольга, медленно осознавая происходящее, сперва будто окаменела. Потом тихо обернулась к нему с застывшим от изумления бледным лицом, в выражении которого читалось не столько удивление, сколько панический ужас с погибельной обречённостью.
Но Миклос не понял её странной реакции и терпеливо ждал. Ведь по правилам Тивунского Братства, хранитель обязан в ответ на предъявленную фразу казначея показать обратную сторону своего медальона. Но, видя, что девушка не предпринимает никаких ответных действий, он решил, что её смущает отсутствие у него главного братского атрибута.
– Ах, да! Сейчас! – спохватился он и снял с головы чалму, запустил руку в складки ткани, вынул оттуда перстень, аккуратно протёр его и надел себе на безымянный палец, показал Ольге так, чтобы она отчётливо увидела изображение Братского креста.
И, глядя в её округлившиеся от страха глаза, широко улыбнулся, приветливо раскинув руки:
– Ну? Здравствуй, сестра!!
ГЛАВА 7 Казначей и хранитель Тивунского Братства
Миклос, видя, как Ольга продолжает сидеть каменным изваянием, наконец, не выдержал и подсказал:
– Сестрица! Извини, но прежде, чем продолжать разговор, я должен увидеть знак хранителя.
Она в ответ онемевшей от страха рукой перевернула медальон, позволяя ему взглянуть на знак Братского креста.
– Теперь всё в порядке, – заключил Миклос и радостно воскликнул. – Вот так везение!! А ведь я уже приготовился к тому, что придётся разыскивать Вас неизвестно где! И вдруг такая удача!! Случайно встретиться на дороге! Я несказанно рад, сестрица!!
– Так значит, ты никакой не путешественник? – растерянно пробормотала она в глубоком разочаровании.
– Почему? Я – путешественник! Самый настоящий!
– А как же Тивунское Братство?
– Одно другому не мешает! – весело сообщил он. – Я ничуть не солгал, говоря, что пять лет жил в Италии, и что теперь направляюсь в Москву. В желании написать книгу о быте московитов, я проделал неблизкий путь из Рима и уже пересёк почти всё княжество Литовское, как в Брянске меня настигло послание от Золтана, нашего Главного казначея, с заданием: срочно отыскать седьмого хранителя и вывезти охраняемую им часть казны в безопасное место! Потому-то мне и пришлось немного отклониться от намеченной цели!
– Вывезти казну?? – Ольга побледнела ещё больше. – Но для чего?
– Не знаю, – беспечно пожал плечами тот. – Братство не объясняет причин своих заданий, оно лишь требует от нас выполнять их беспрекословно! Ведь так, сестра?
– Да, – беспрекословно подтвердила она.
– В своём послании Золтан сообщил, что седьмой хранитель – девушка, и зовут её Ольга Воротынская. Однако, в лицо я Вас, милая княжна, конечно, никогда не видел…
– Как же Вы узнали меня?
– Да ведь Вы сами назвались Ольгой, когда перевязывали мне рану! А в Барятине я услышал, как управляющий назвал Вас княжной Воротынской!! – воскликнул он.
– Ах, да…, – с досадой вспомнила Ольга.
– Счастливая случайность!
– Да, да…
– Мы ведь могли разминуться! Я был нацелен ехать за Вами в Воротынск.
– В Воротынск? Почему не в Городёнку? – насторожилась она.– Ведь там условленное место.
– Видите ли, Золтан велел мне ехать в Воротынск, потому что предыдущий посланник-казначей в условленном месте Вас, пани Ольга, отчего-то не нашёл.
– Пред-дыдущий… посланник? – переспросила Ольга, заикаясь.
– Да. Вы ничего о нём не знаете?
– Н-нет! – категорично ответила она.
– Представляете? Уехал и пропал!! Ни слуху, ни духу!
У Ольги потемнело в глазах. Она слушала Миклоса, затаив дыхание. А он охотно продолжал:
– А, впрочем, ничего удивительного, если учесть какие бесчинства тут на дорогах творятся! Я и сам сегодня чуть не сгинул!! Не подоспей во время на выручку ваши приятели-московиты, и всё! Назавтра можно было бы и про меня говорить то же самое: мол, пропал, и ни слуху, ни духу!!
Ольга судорожно сглотнула. Миклос поправил повязку на руке:
– Н-да… Будь ты хоть каким славным бойцом, но, если тебя атакуют сразу шестеро, неминуемо рискуешь с жизнью попрощаться… Я ещё легко отделался. То, что бандиты забрали все мои деньги – это полбеды! Оно эти оболдуи в качестве трофея прихватили клетку с почтовыми голубями!! Не понимаю, на что они им сдались?! А вот я остался без связи с Главным казначеем! Впрочем, нет худа без добра! Именно этот случай свёл меня с Вами, сестра Ольга!! А значит, во истину, наш Бог помогает нам!
– Да…, – подтвердила Ольга. – Но я узнала бы Вас сама, будь на Вас перстень с Братским крестом.
– Ах, да… Перстень, – он подышал на камень и заботливо потёр его о сукно кафтана.
– Почему Вы держите его в чалме?
– В ночь, когда на меня напали тати, я, будто предвидя беду, снял его с пальца и спрятал в чалму, чтоб уберечь от грабежа! А потом позабыл надеть!! – искренне сообщил он, сопровождая свои слова жестом покаяния. – Тут Вы правы, это моя промашка!
Тем временем на счастье княжны, на опушке показались Гурко с Калиной, они возвращались с трофеями; им удалось подстрелить трёх жирных куропаток, а, стало быть, сытный ужин был обеспечен. Княжна, увидев друзей, тут же поднялась, исполненная тревоги:
– Подождите, брат Миклос. Я сейчас…, – пробормотала она и, как была, босиком заспешила навстречу московитам.
ГЛАВА 8 Мы все тут – братья
Друзья сразу заподозрили что-то неладное, когда Ольга подбежала к ним бледная, как полотно. В глазах её читался страх, пальцы рук были переплетены и сжаты в жесте, молящем о защите:
– Это ОН!! – выпалила она, готовая лишиться чувств от страха.
– Кто?
– Этот Миклос, он из Тивунского Братства!! Он – посланник Главного казначея!!
– Не может быть!! – ахнул Калина. – Вот так новость!
– И он узнал меня, потому что в доме князей Барятинских услышал моё имя!!
Гурко бросил взгляд на наблюдающего за ними издали литовца:
– Что Вы ему успели рассказать, Ольга?
– Пока ничего.
– Про гобелен? Про Клауса?
– Нет-нет, ничего!! Я растерялась… И счастье, что вы вернулись так быстро…
– Постойте. То, как он узнал, что Вы – Ольга Воротынская, понятно, а как Вы поняли, что он – казначей?
– Он мне сказал условленную фразу: «В часы заката над Тосканой от Флоренции до Сиены нет ничего прекраснее белых роз и жёлтых лилий».
– Вот оно что. А как же насчёт Братского креста?
– У него перстень.
– У него не было перстня, – уверено произнёс Гурко.
– Уже есть… В прошлую ночь, опасаясь ограбления, он спрятал перстень в чалму. И лишь сейчас, оставшись со мной наедине, надел его на руку.
– Спрятал?… – переспросил Гурко, и вдруг задумался, озарившись какой-то идеей.
– Андрей, что будем делать? – спросил его Калина.
Тот в ответ протянул ему куропаток:
– А ну, подержи!
Сам сунул руку в карман кафтана, вынул оттуда платок, связанный в узел, развернул его аккуратно – там, среди прочих мелких вещей, аккуратно лежал перстень убитого Клауса. Гурко взял его и уверено надел себе на безымянный палец.
– Что Вы делаете? – ахнула Ольга.
