– А мне кажется, сам день сегодня такой, и от ваших ног он не зависит, – подколол его участковый.
– Ладно-ладно, вы все же со мной согласны. День сегодня паршивый.
– И благо остался последний дом, – они уже открыли калитку и прошли во двор. – Кстати, а разве его не сдают? – участковый окинул взглядом потрескавшиеся стены небольшого здания с покосившейся крышей.
– Да. Дом принадлежит какому-то городскому, которого я видел лишь однажды.
– Что ж, попробуем поговорить тогда с приезжими. Но чую, что только зря время потратим.
Участковый постучал в дверь. Никто не ответил. Он отступил назад и бегло осмотрел участок перед домом.
– Может, съехали? – спросил председатель.
– Что-то мне не нравится все это… Да и разве ключи они не вам оставляют, эти приезжие?
– Да, вы правы, – поправил галстук тучный председатель. – Ключ у меня забирал тот парнишка – Егор, но обратно не приносил. Наверное, стоит проверить его. Может, случилось что.
– Но дверь заперта, – участковый покачал головой. – Мы не можем ее вот так ломать.
– Не нужно ломать, – председатель залез в карман и вытащил небольшую связку ключей. – У меня есть запасной.
Дверь он быстро отпер, и они зашли внутрь. Не было ни одного признака присутствия людей внутри. Ни одежды, ни какого-то мусора. Ничего.
Они осмотрелись, после начали звать хозяев. Никто не отзывался. Они заглянули на кухню, заходили в комнаты, опасаясь какой-нибудь неприятности. Председатель даже охал о том, что любое происшествие может плохо сказаться на его репутации. Но участковому не было никакого дела до подобных проблем. Он и сам получит по первое число, но разве это важно? Может, именно сейчас они спасут кому-то жизнь.
– На первом этаже осталась только дальняя комната, – заметил участковый.
– Похоже, зря волнуемся, – выдохнул председатель. – Думаю, парниша просто забыл отдать мне ключи.
– Забыл или нет – неважно. Как только убедимся, что никого нет, тогда уйдем.
– Все же это не совсем законно…
Участковый проигнорировал этот стон, лишь внешне выразил несогласие покачиванием головы. Они подошли к двери, тихонько толкнули ее и оба замерли перед кромешной тьмой, которая открылась им. Лишь через просвет освещенного дневным светом дома они смогли разглядеть чьи-то ноги. И больше ничего.
– Почему здесь так темно? – захлопал глазами председатель.
– Неважно, там кто-то есть, – участковый стал ощупывать стены в поисках выключателя.
Попав в нужное место, он незамедлительно нажал на кнопку. Свет озарил маленькую комнатку. А двое взрослых мужчин, повидавшие в жизни много вещей, остолбенели от открывшегося перед ними зрелища. Трое изувеченных тел в разных позах лежало на деревянном полу в лужах побагровевшей крови и других непонятных веществ. И лишь сильный смрад начавшегося гниения, наконец-то достигший слабого обоняния мужчин, расставил все по местам.
Они нашли в себе силы выскочить из дома и позвонить в область. Через четверть часа эксперты осматривали тела, а полицейские опрашивали местных жителей. Председатель смог описать молодого человека, который брал у него ключи, но более он ничем не мог помочь. Лишь обтирал побелевшее лицо носовым платком и охал о том, что все это плохо для него закончится.
На место происшествия приехал и набивший оскомину следователь Сергей Молотов, который сразу прошел в самый эпицентр и достаточно буднично обвел взглядом тела. Лишь прижатый к носу платок выдавал его неприятие подобным следственным мероприятиям.
– Значит, это семья, – заключил он сразу же.
Один из экспертов, осматривающий тела, поднялся на ноги и подошел к Молотову.
– Мы уже их опознали. Это семья пропавшей Мраченко.
– Из-за нее в последнее время много шума. Кто она такая? – равнодушно спросил Молотов.
– Журналистка.
Теперь ему хотя бы стало понятно, почему вызвали именно его. Буквально несколько часов назад дело о ее поисках попало в его руки, и теперь он воочию видел результат – явно плачевный для знавших эту семью.
Сергей взглянул на тело женщины, которое изувечили больше остальных двух. Ее голова была неестественно вывернута, одна рука лежала у нее под грудью, а второй она будто что-то пыталась нарисовать на шершавом полу. Эта картина уже навевала определённые мысли, но следователь решил не озвучивать их наперед фактов. Просто было навешать ярлыки и закрыть глаза на окружающую действительность. Но ему подобное не по вкусу.
– Как давно они умерли?
– Первой умерла девочка, около трех дней назад. Вторым – мужчина. Не менее двух дней. А женщина самая последняя – вчера, около восьми-девяти вечера. Точно можно будет сказать только после вскрытия, – отрапортовал эксперт.
– А пропали они три недели назад… Интересно, – хмыкнул Сергей.
И сразу же вышел. Остальные сведения он рассчитывал получить уже по итогу всех первичных исследований. Бумажной же волокитой он мог заняться и чуть позже, он никогда не утруждал себя этим сразу. Молотов лениво осмотрел первый этаж, после вышел на улицу, обошел дом. Ландшафт немного удивлял своей неравномерностью, но следователя это не особо волновало. Он оценивал совсем иные вещи.
– Достаточно далеко от других домов, – пробубнил он себе под нос. – А преступники хорошо подготовились.
– По опросам свидетелей, – к Сергею подошел молодой сержант со стойкой выправкой. Он во всю смотрел в собственные пометки в блокноте и на старшего по званию взглянул лишь несколько раз, из чистого уважения, – мы сможем составить фоторобот молодого человека, который арендовал тут дом.
– А если он всего лишь подставное лицо? Ключи-то он так и не вернул, – сразу же заметил Молотов.
– Да, но многие его здесь видели. Как он входил в дом, как выходил из него, как ходил в местный магазин, – сержант неоднозначно дернул плечами. – Хотя внешность у него достаточно запоминающаяся для того, кто прятал в своем доме подобное, – заметил он немного странным тоном.
– Например? – вскинул бровью Сергей, но равнодушия своего так и не сбавил.
– Медный цвет волос (некоторые утверждают, что он ярко-рыжий), родимое пятно на лице, – сержант изобразил область у себя на лице, примерно с три пальца в длину. – А еще он хромал – все свидетели видели это.
– Хорошо, возьмите кого-нибудь, чтобы составить фоторобот, – отправил Сергей молодого человека, а сам пошел по тропинке к окну, где располагалась та страшная комната.
Любые прорези в ней были заставлены кирпичами. Не сильно плотно, но достаточно крепко, чтобы лишить комнату всякого света и возможности разобрать эту конструкцию. Сергей провел рукой по пыльному стеклу снаружи. Внутри подобие стены, а здесь – простое окно.
– Как, интересно, он объяснил это соседям? – задумчиво спросил он. – Хотя даже не сомневаюсь, что все было хорошо продуманно.
Сергей вернулся к входу в дом. Местный участковый, который говорил с кем-то из следственной группы, огляделся, после пошел напрямик к Молотову.
– Простите, Вы руководите этим делом? – сразу же начал он напрямую.
– Да. Подполковник Молотов, – Сергей показал удостоверение.
– Участковый уполномоченный младший лейтенант Кравчук, – ответил участковый тем же. – Я хотел поделиться с Вами своими соображениями.
– Конечно, я слушаю.
– Получается, это мое упущение… Но не в этом дело. Было кое-что странное с самого начала, но я не придал этому особого значения, – нахмурился Кравчук. – Этот парень… Мне с самого начала казалось странным, что он так переигрывает. Но я не мог даже представить…
– Вы сказали, переигрывает? – едва приметно изумился Молотов.
– Да. Слишком добрый, слишком вежливый. И женщинам помогал с сумками, и добрым словом провожал. Еще иногда шел ровно, хотя при всех хромал. Я должен был присмотреться к нему, – покачал головой участковый.
– Бессмысленно говорить это сейчас. К тому же по вашим описаниям он выглядел как простой чудак. Я бы тоже не подумал, что за этим всем кроется что-то зловещее.
– Да. Вы правы. Но это не все. Хоть он и говорил, что живет один, но в доме были еще молодые люди. Я видел, как они поздним вечером заходили в дом.
– Сколько их было? – Сергей сразу же достал блокнот, который всегда прятал в заднем кармане пиджака.
– Двое.
– Вы сможете описать их? – Молотов зафиксировал первые слова участкового.
– Да, кое-что смогу припомнить.
Он кратко описал внешности двух типичных молодых людей в возрасте не более тридцати лет. Под эти описания можно был подвести практически любого, но отказываться от подобных показаний по такой глупой причине Молотов не мог.
– Вы сможете составить фоторобот?
– Да, я подъеду в райцентр. Но я боюсь, что фотороботы получатся неточными. Я не так хорошо их рассмотрел.
– По сравнению с этим рыжим они были менее запоминающимися? – холодно ухмыльнулся Сергей.
Кравчук, совсем побелевший за время их разговора, лишь кивнул. Колкости Молотова в таком состоянии он не особо воспринимал.
– Да, они хорошо все продумали. Молодцы, конечно, – язвительно заметил следователь, уже внутренне отстраняясь от участкового.
Глаза его выискивала что-нибудь запоминающееся в округе.
– У вас есть зацепка на одного из них.
– Вы так и не поняли, – сухо посмеялся Молотов, вновь обратив взор на полицейского. – Я не видел его, но уверен, что это был обычный грим. Если бы у него действительно была такая запоминающаяся внешность, он бы скрывал ее всеми доступными способами. Но он этого не делал.
– Но для чего это? Его же сразу все опознают, – удивился Кравчук.
– Именно в этом все и дело. Если хочешь что-то спрятать, положи на самое видное место, – и с этими словами он покинул участкового.
Тому лишь оставалось удивляться несуразностью подобных заявлений. В то время как Сергей понял, что столкнулся с достаточно серьезным типом преступников – чтобы поймать подобного, придется идти на несколько шагов впереди него. А это не так просто.
Если они не смогут узнать личности тех людей, которых видел Кравчук, то у них не останется совсем никаких зацепок. Да, преступники явно следили. Это видно и по общему положению дома, и по увечьям на жертвах. Молотов не сомневался, что при более тщательном анализе они обнаружат и отпечатки, и даже следы спермы. Но это ничего не даст. Они бы вели себя более осторожно, если бы полиция имела хотя бы малейшую возможность найти их в базе.
– Час от часу не легче, – выдохнул Сергей и закурил.
***
Света не могла встать с постели. Все силы покидали ее уже с самого утра. Вроде бы в ее жизни ничего не поменялось, и она даже помогла опознать погибшую девушку, но смерть той строптивой журналистки действительно тронула ее. В голове неприятно копошились мысли о некой связи того злосчастного интервью и дальнейшего похищения. У нее не было оснований думать об этом, но с каждым разом как вокруг все затихало, она начинала вновь и вновь крутить это без малейших попыток остановить чертову карусель.
Света кое-как поднялась с кровати. Ноги ее совсем не держали. Но она не остановилась. Сегодня нужно было решить некоторые свои дела, которые она и так долго откладывала, поэтому приходилось делать над собой некоторые усилия. Она могла застопориться, если бы была одна. Но вокруг нее тоже были люди. Она не могла их подвести из-за своих внутренних переживаний.
Днем Света появилась в кабинете Молотова, аккуратно присела на холодный стул, который он жестом предложил. Он долго затягивал начало разговора, лишь обронил фразу о том, что ему нужно еще кое-что решить, прежде чем они смогут поговорить. Света воспользовалась этой заминкой, осмотрелась: простой кабинет, холодный и безжизненный. Типичное зрелище для полиции, к которому Лебедева уже успела привыкнуть.
– Так, прошу прощения еще раз, – обратил ее внимание Молотов.
Он повторно представился (первый их разговор случился по телефону), после поведал о смерти семьи Мраченко и задал свой первый вопрос:
– При каких обстоятельствах вы познакомились с Марией Мраченко?
– Заочно с моего первого интервью. Она написала обо мне разгромную статью.
– Давно это было?
– Сложно вспомнить сразу, – слабо улыбнулась Света, стараясь все мысли перевести в более светлые времена своей жизни. – Наверное, лет пять назад.
– Хорошо, а когда вы встретились лично?
– На том самом интервью, – Лебедева невольно сглотнула.
Тяжело. Слишком тяжело вспомнить тот день. Сразу же липкое чувство вины окутывало сердце. Ты виновата, только ты – твердило оно, заполоняя голос разума.
– Значит, вы не были близко знакомы?
Света покачала головой.
– Она часто задевала меня в своих статьях, но я никогда не пыталась с ней разобраться. Это ее мнение.
– На интервью вы спорили, – подметил Молотов, чуть двинув плечом.
– Прежде она задевала лишь меня.
Сергей странно взглянул на нее, но не стал продолжать эту тему. И Света понимала, что в отношении Мраченко она ничем не могла помочь – они никогда и не общались толком. Лишь на том самом злосчастном интервью.
– Скажите, почему вы отказались от охраны?
От следователя повеяло неприятным холодом, из-за чего Света даже поежилась. Обычно такие вопросы задавали из соображений заботы, но он, казалось, был равнодушен и желал получать только сухие факты.
– Я не думаю, что мне что-то угрожает, – сглотнув, ответила Света. – Уже столько времени прошло.
– Понимаю, кажется, что опасности нет, – Молотов поднялся, подошел к книжной полке рядом, стал там что-то изучать. – Но сколько примеров того, как беспечность играла с людьми злую шутку.
– Что вы хотите сказать?
Сергей снова взглянул на Свету – холодно и отрешенно. Но совершенно беззлобно. Похоже, он просто привык к своей работе, таким разным, несуразным людям вокруг него.
– Я возобновлю вашу охрану. И надеюсь, вы не станете мне перечить.
– Простите, но мне это не нужно, – Света вновь поежилась.
Слишком свежи воспоминания о постоянной слежке, нахождении в ее доме постороннего человека. Да и она сама практически не выходит из дома – у преступников нет и шанса похитить ее так же, как семью Мраченко.
– Вы только все усложняете, – грубо выплюнул Молотов. – Хорошо, идите. Я вас еще вызову.
