– Даже так? Нарываешься, нахал?
– Нарываюсь… А ты как догадалась?
– Я догадливая…
Вот так всю дорогу, сколько ехали, столько и пикировались. Нравится мне с Никитой насмешничать. Кровь в жилах кипит… Это нас заводит…
Дома нас встретили счастливые родители. Отец пока в отпуске. Мама тоже отпуск без содержания взяла для написания научного труда. На самом деле, чтобы время с любимым мужем проводить. В общем, я оказалась права. У родителей медовый месяц: сидят оба на кухне счастливые и ждут, когда мы уедем, чтобы продолжить начатое. Вида не показывают, но жесты и взгляды иногда говорят больше, чем слова. Мы с мужем переглянулись и стали спешно прощаться с родителями. Они поняли, что мы их рассекретили, и застеснялись. Боже ты мой! Как подростки! Оба покраснели. Будто мы не знаем, чем они в свободное время занимаются. А времени свободного у них вагон и маленькая тележка. Авось, сподобятся мне брата или сестричку сварганить. Я на это надеюсь…
Мы вышли от родителей, сели в машину и стали целоваться. Почему так происходит? Как только увидишь счастливую семью, так сразу пробивает на ласку к собственному законному мужу. Не знаю, как у других, а у меня так. Вот и сейчас сидим в машине и не уезжаем. Целуемся.
– Поехали быстрей домой, – попросила я Никиту.
– Помчали, – он сразу понял мой намек на продолжение…
Ехали мы быстро. Никита превышал скорость. Торопился, как на пожар. На оставшемся отрезке пути никогда не стояли гаишники, так что риска никакого. Но именно сейчас нам «крупно повезло»: когда торопимся домой и когда прилично припекло. По закону подлости за поворотом стояла машина с гаишниками. Они ждали нарушителей и были беспощадны. Именно сегодня их сослали в ссылку на самое бесхлебное место, и их оскорбленная душа требовала мести… А тут мы летим на предельной скорости и порхаем над трассой от счастья, как беззаботные мотыльки…
Нас тормознули. Никита остановился. Гаишник вразвалочку подходил к нам, состроив свирепую морду. Вот сейчас он нам отомстит за бесполезно прожитый день и за все свои неудачи. Идет злой. По лицу видно, что сейчас ему лучше на пути не попадаться. Самый настоящий Соловей-разбойник собственной персоной явился привести в исполнение приговор справедливого возмездия над нарушителями. И свистеть умеет, и зуб золотой есть в наличии. Все как в былинах…
Заглянул в машину, а там сидит парочка влюбленных голубков и нагло целуются, даже не обращая на него внимание. Совсем, блин, страх потеряли от безнаказанности… Гаишник представился. Все четко и по форме, как положено. Бравый капитан Овчинников Николай Ильич поведал злостным нарушителям, почему нас остановил. Мы и сами знали, что нарушали правила движения, поэтому Никита не стал вредничать. Решил: раз виноват, так виноват. Они правы, а мы нет…
– Здравствуйте, капитан, – ответил Никита, еле оторвавшись от меня, а у самого рот до ушей…
– Прошу пройти в машину для составления протокола, – хмурится капитан пуще прежнего.
– Хорошо, – муж взял документы и собрался идти.
Напоследок решил меня поцеловать, как перед расстрелом. И мы опять стали целоваться. Еле оторвались. Капитан, увидев это, развернулся и пошел в свою машину, Никита пошел следом, сел в машину и молчит. Капитан сказал ему, в чем он виноват.
– Согласен. Нарушал.
– А что так сразу согласился? И спорить не будешь?
– Зачем, если виноват?
– Торопишься?
– Ага.
– Любовница ждет?
– Нет. Жена.
– Ты не понял. У тебя в машине любовница?
– Нет, это вы не поняли. У меня в машине жена… – и опять улыбается.
– Понятно. В общем, на первый раз предупреждение. Не нарушай…
– И все? А протокол?
– Настаиваешь на протоколе?
– Нет. Ну, я поехал?
– Иди уже…
– Спасибо.
Никита вышел из патрульной машины. Если честно, то он ничегошеньки не понял. Впервые в его жизни встретились добрые гаишники: обычно от них без штрафа не вырвешься. С чего вдруг такая доброта? Подошел к машине, молча сел внутрь. И опять мы стали с ним целоваться.
– До дома не дотерпим? – высказал сомнения Никита.
– Не в машине же… Стыдно…
– А чем плохо? Приключения…
– Прямо на дороге?
– Там дальше стоянка есть для машин. Что-то типа кармана. Давай там?
– Поехали…
Мы с мужем проехали в этот карман и стали целоваться. Времени у нас много и правил мы не нарушаем. Понеслась душа в рай…
– Ты чего это его отпустил? – напарник удивленно смотрел на Коляна.
– Да знаешь, позавидовал.
– Чему?
– У него там жена в машине.
– И что? У всех жена в машине. Всех отпускать будем?
– У него красивая жена в машине.
– Ты мало красивых баб видел? Нашел чему завидовать.
– Таких мало. Она вроде обычная, но красивая.
– Ты сам определись. Обычные красивыми не бывают.
– Бывают…
– Мы сами с тобой что есть будем? Любовью сыт не будешь…
– Пусть едет. Он торопится. Ему надо…
– Куда?
– Любить.
– Ты копец, какую важную причину назвал для превышения скорости…
– Она его хочет…
– И что? Мало ли кто кого хочет?
– Она на него такими глазами смотрела.
– И что?
– Моя на меня никогда так не смотрела. Будто съесть хочет…
– Самка богомола? Спарится и сожрет мужика. Зря ты его отпустил. Ты бы ему жизнь спас.
– У тебя все шуточки…
– Ладно, фиг с тобой. Раз уж все равно отпустил. Давай дислокацию, что ли, менять. Место здесь какое-то несчастливое.
– Давай поменяем.
Они решили проехать за следующий поворот. Вдруг там дело пойдет… Подъезжая к месту своей предполагаемой стоянки, они увидели машину горе-нарушителя. Она ходила ходуном.
– Ишь ты. Не дотерпели все-таки… – констатировал его напарник.
– Даже завидно становится. Кого-то любят…
– Завидуй молча. А то я за себя не отвечаю.
– Интересно: давно они там…
– И сколько еще будут этим заниматься. Любопытно, что там за баба…
– Девушка. Красивая.
– Ты же говорил, что обычная. Ты в нее не влюбился?
– Куда мне… Я на своей женился. Думал, так же буду счастлив. А теперь мучаюсь. Работаю, как ишак, и никакой радости в жизни.
– Не дает?
– Дает. Но вечно всем недовольна.
– Моя такая же. Чувствую себя попрошайкой. Вечно выпрашиваю…
– И у меня так же. Как будто только мне надо.
– Интересно, у этого со своей также?
– Ты бы видел ее глаза. Она к нему ластится, и глаза от счастья светятся.
– Какого цвета?
– Что?
– Глаза.
– Не знаю. Яркие. Вроде голубые или зеленые.
– Линзы, небось…
– Может, и линзы. Цвет какой-то необычный. Завораживает…
– Это когда баба хочет, у них взгляд такой становится бл…дский.
– Вот. Именно. Такой у нее взгляд и был. Кто бы на меня такими глазами смотрел. Я бы для нее…
– Мордой мы не вышли. Да и кошельки у нас с тобой не для таких баб. Нам по карману только наши жены на ласку жадные…
Мы с Никитой тем временем устали. Лежали на заднем сиденье в машине и разговаривали по душам. Потом решили все-таки ехать домой и там уже продолжить начатое. Когда Никита оделся и вышел из машины, он увидел гаишников, кивнул им благодарно головой и уехал. Гаишники сидели в прострации. Работа не шла, они никого не тормозили, и водители, счастливые от того, что пронесло и их не тормознули, ехали мимо. Все были довольны, кроме капитана и его напарника. У тех шла переоценка ценностей…
Мы тем временем приехали домой. До позднего вечера не вылезали из постели. Только к ночи вспомнили, что сегодня толком не поели, и пришли на кухню подкрепиться.
– Как думаешь, почему они тебя не оштрафовали? – задала я вопрос на засыпку.
– А черт его знает. Они вообще странные были.
– Почему странные?
– Они даже документы не спросили.
– Как это? А что ты там делал?
– Капитан просто спросил, кто ты. Я ответил, что жена. Он и отпустил.
– Без штрафа?
– Без. Просто словесно предупредил, чтобы не нарушал.
– И все?
