«Месяц рогом вечер гонит…»
Месяц рогом вечер гонит
В глушь лесную на постой,
К речке сонной мчатся кони
На обильный водопой.
Зорька ягодой-малиной
Отгорела за леском,
В деревеньке голос милой
Спел о самом дорогом.
С лога вязкие туманы
Скоро лягут на поля,
Сон щенком залижет раны,
Те, что в сердце у меня.
«Мы пойдём на сенокосы…»
Мы пойдём на сенокосы
Под тальянки хрипотцу,
По росе махнём прокосы
Аж на целую версту!
Злых слепней не замечая,
Мы приляжем под кустом
И попьём густого чая
Со смородинным листом.
Отдохнём – и снова в поле:
Режь, коси траву, коса!
Эх ты, русское раздолье —
Васильковая краса!
«Утомила меня зима…»
Утомила меня зима,
Нету места в груди весне.
По заулкам седого дня
Я брожу, как в безумном сне.
От мороза гудят провода,
Сухо треснул углами дом.
Голубая от снега ветла
Под резным заскучала окном.
Мёрзнут старые тополя,
Дни весенние так далеки.
Дремлют в снежном плену поля,
Гулко ухает лёд реки.
Густо снег под протяжный вой
Валит саваном с тёмных пущ
На застывший земной покой,
Деревенек таёжную глушь.
«Где же ты, моя малая родина…»
Где же ты, моя малая родина,
С акварелью осенних лесов?
Где ж ты, мой палисад со смородиной
Да гармошка с рядами басов?
Дом родной с полусгнившими дранками.
По народу ходила молва,
Что его мужики спозаранку
В сельсовет увезли на дрова.
И, быть может, мой высох колодец
С ледяной ключевою водой.
Без пригляда стоит огородец,
Весь затянут густой лебедой.
Заливные луга не окошены,
И не будит гармошка рассвет…
Нами милая родина брошена,
Нам за это прощения нет.
«Я уйду, быть может, навсегда…»
Я уйду, быть может, навсегда
Из страны хрустально-чистых грёз.
Будут плакать сердце и душа
Горьким соком срубленных берёз.
Затоскует сиротливый сад,
Сбросит листья в потемневший пруд.
Я уйду под звёздный снегопад
В чуждый мир, где ханжество и блуд.
Я оставлю сказочную весь,
Богом и людьми забытый мир.
Оросится мой прощальный след
Горьким соком плачущих рябин.
«Мыс речной, дорожные ухабы…»
Мыс речной, дорожные ухабы,
Куры, покосившийся плетень,
На реке полощущие бабы —
Милый облик наших деревень.
Зябкие осинки шелестящие,
Сруб колодца, хлебные поля,
Тропка, за деревню уходящая,
Пение ночное соловья.
Кладбище и церковь деревянная,
Родина, зовущая меня.
Положу на крестик гроздь багряную,
Здесь моя покоится родня.
Надышусь угором земляничным,
На луга уйду встречать зарю.
Как здесь просто всё, и всё привычно,
Как люблю я Родину свою!
«Жаль, что жизнь коротка…»
Жаль, что жизнь коротка.
Что поделать, ведь мы же не боги.
Годы, словно река,
Убегая, спешат в никуда.
И не знаем порой,
Что нас встретит на торной дороге:
Может, слава в веках
Иль могилы холодная мгла.
Как хотелось найти
Мне ключи от небесного рая
И не сбиться с пути,
Не запутаться в правде и лжи.
Где ты, счастье моё,
О котором я столько мечтаю,
На котором наделе
Перепаханной жизнью межи?
Годы – кони мои,
Ну, куда вы так быстро летите,
Подминая траву,
Красной пеной кропя удила?
Вдаль уносятся дни,
Рвутся памяти прелые нити,
И хрустальным дождём
Опадают к ногам зеркала.
Посвящение Алле Л
О, дева, недостойная стихов
плохих,
Так пусть тебя прославит мастер —
поэт,
Что видит истину
в одном —
Познании прекрасного начала.
И что выводит по ночам
пером
Строку о той, которая
блистала
На торжестве под звуки
вальса
В подвенечном платье,
А руку тонкую с браслетом
на запястье
Так плавно подавала
жениху.
О, нежный ангел, подарю ещё
