– Я тут уже кое-что наметил, Даниэль.
– Я обязательно ознакомлюсь с твоими трудами. Но сейчас мне нужно подготовить речь. Найди-ка мне Кушнера. Я буду в своём кабинете.
Кушнер не был членом ни одной партии. Выпускник тель-авивского университета, он стал со временем известным политтехнологом. Год назад Даниэль заключил с ним контракт, и Зеэв создал и возглавил штаб избирательной кампании. И оказался победителем.
Через несколько минут в мобильнике прозвучала мелодия. Даниэль выбрал её для ведения деловых разговоров. Он знал, что звонит Вайс.
– Слушаю, Ави.
– Я нашёл Кушнера. Он приедет через час.
Даниэль поблагодарил и отключил смартфон. У него целый час для размышлений. Он прошёл на кухню и приготовил себе крепкий душистый кофе. Ему не мешало сейчас расслабиться и привести голову в порядок. Он выпил кофе и сел в кресло.
В третьем часу дня дверь кабинета открылась, и на пороге показался мужчина лет сорока в сером костюме, голубой рубашке и синем галстуке. Чёрные постриженные волосы блестели, отражая бьющий из окна свет.
– Я подумал, что не понадоблюсь Вам, и уехал к семье в Ришон-ле-Цион, – сказал он, садясь в кресло рядом с Даниэлем.
– Надо поговорить, Зеэв. Сегодня меня вызывал Эйдельман. Просил сформировать правительство.
– Я был уверен, что премьером станете Вы, – усмехнулся Кушнер.
– Во многом благодаря тебе. Но время рукоплесканий закончилось. Нужно хорошо подумать, что делать со страной. Хотелось бы услышать твоё мнение.
– Всё не так просто, Даниэль. Вот, например, арабская проблема. Несмотря на законы, принятые в последние годы, она только обострилась. Смысл их в том, что араб, совершающий теракт, ставит под удар всю свою семью. Она лишается гражданства Израиля и высылается в Автономию. Дом разрушается. Так должно быть. Но адвокаты подают иск в Верховный суд. Тяжба продолжается долгие месяцы, даже годы.
– Судебная реформа была частично проведена в период, когда главой правительства был Нетаньяху, – напомнил Даниэль. – В комиссию по назначению судей введены как представители коалиции, так и оппозиции. Вмешательство Верховного суда удалось ограничить. В последнее время в его состав введены адекватные судьи из правого лагеря. Но большинство всё же за теми, кто назначен преимущественно левой судейской гильдией. Реформа юридической системы вызвала серьёзное сопротивление. Беньямин Нетаньяху, только заявивший о намерении её осуществить, жестоко за это поплатился. Прокуратура сфабриковала против него дела и запустила судебный процесс.
– Биби оказался железным человеком, – заметил Зеэв. – Судилище стоило ему много здоровья и кучу денег. Но все его дела рассыпались. И всё же я бы предостерёг Вас от излишней активности против этого монстра.
– У меня нет стольких прегрешений, Зеэв.
– Не будьде таким самоуверенным. Была бы шея, а петля найдётся. У них компромат на всех, кто может покуситься на их всевластье.
Даниэль вздохнул и с интересом окинул Кушнера взглядом. «Мне повезло на политтехнолога. Умён, фундаментально образован, откровенен, что думает, то и говорит. Впрочем, это только начало разговора. Ещё многое нужно обсудить».
– Хотелось бы поговорить о политике по отношению к израильским арабам, – произнёс он.
– Даже не слишком искушённые в ней видят, что происходит со страной, – продолжил Зеэв. – Она стягивается к центральным районам, к Тель-Авиву. Еврейское население севера и юга становится всё меньше и меньше арабского. Посмотрите на Негев. Бедуины фактически стали там хозяевами. Они контролируют регион, терроризируют евреев, захватывают огромные территории и строят новые поселения без всякого разрешения государственных органов. Они подчинили себе практически все сферы жизни. Многие из мужчин имеют несколько жён. Они желают жить в полигамных браках, как им диктует их вековая традиция. У Израиля, конечно, нет ни желания, ни возможности оплачивать их многодетные семьи.
– Кнессет принял закон, регулирующий выплату пособий национального страхования, – произнёс Даниэль. – В арабском секторе он вызвал ожидаемую реакцию: эти пособия представляют собой значительную часть семейного бюджета.
– Конечно, такой закон необходим, – заметил Кушнер. – Он утверждает, что государство готово платить за детей, родившихся в моногамной семье. Но в Негеве царит беспредел. Бедуинам удаётся обмануть институт национального страхования. Они предоставляют фальшивые справки о разводе, оформляют фиктивные браки молодых мужчин с разведёнными жёнами.
– Что с ними делать, Зеэв?
– Для бедуинов должна быть составлена программа кнута и пряника. Ею должны заниматься реально мыслящие учёные, юристы и психологи. Кроме того, полиции и Шабаку следует создать в среде бедуинов широкую сеть хорошо оплачиваемых осведомителей. Нарушителей закона нещадно судить и сажать в тюрьму. Конечно, вождям кланов и их представителям в местных советах и муниципалитетах нужно объяснить, что капиталовложения в инфраструктуру и хозяйство Негева будет существенно зависеть от их поддержки и лояльности Израилю.
– Такая программа существует, Зеэв.
– Верно. Но она плохо работает.
– С югом понятно. А что ты думаешь о севере?
– Еврейское присутствие в Галилее становится очень незначительным, – ответил Зеэв. – Попытки правительства привлечь сюда молодёжь большими экономическими льготами и строительством новых железнодорожных линий и предприятий оказались не на столько успешными, как мы рассчитывали. Преступные арабские кланы захватывают и контролируют всё новые и новые города.
– К сожалению, это так, – печально произнёс Даниэль. – Мы теряем Галилею. Что, по-твоему, нужно делать?
– Проблема севера демографическая, – произнёс Кушнер. – Рехавам Зеэви, основатель партии «Моледет», предлагал решить её мирным добровольным трансфером арабов. Он считал, что первый этап – выезд евреев из арабских стран – уже произошёл. Теперь нужно договориться с мировым сообществом, чтобы оно убедило арабские страны принять своих соплеменников. При этом каждой арабской семье следует выплатить достойную компенсацию за дом, чтобы она смогла на новом месте приобрести дом или квартиру.
– Я читал о нём, Зеэв. Он был прекрасный человек. Настолько скромным и интеллигентным, что в день убийства его террористами в иерусалимской гостинице «Хайят» при нём не было охраны. Он её отпустил. В этот день он намеревался покинуть коалицию Ариэля Шарона, назначившего его министром туризма, в знак протеста против вывода войск из Хеврона.
– Жаль, что его план отвергли, назвали «расистом», – вздохнул Кушнер. – А ведь он был прав. Не уверен, что западные политики сегодня согласятся с ним. Возможно, следует убедить американцев. У нас «Соглашения Авраама» с Эмиратами, Бахрейном, Марокко, мирные договора с Египтом и Иорданией. Но без давления США и их финансового фонда они вряд ли захотят принять переселенцев.
– Основатели государства допустили судьбоносную ошибку – произнёс Даниэль. – Во время войны за независимость и в Шестидневную войну они не очистили страну от арабов. Бен-Гурион и Голда Меир уговаривали их не покидать страну и вместе строить социализм. Они хорошо знали Тору, читали предупреждение Всевышнего перед вхождением в Ханаан, что, если евреи не прогонят его жителей, они будут их вечной проблемой. Но левая идеология стала их западнёй. Мы уже больше восьмидесяти лет расхлёбываем эту кашу.
– В первые годы рождаемость в арабском секторе была значительно выше, чем у нас, – сказал Зеэв. – В левом лагере возникла паническая идея отделиться. Но каким-то непостижимым образом в стране произошёл демографический перелом. Арабы стали рожать меньше, а евреи больше. Даже в светских семьях количество детей увеличилось до трёх. Правда, в религиозном секторе рождаемость была всегда высокой. В настоящее время необходимость раздела страны перестала быть актуальной.
– Но выросло молодое поколение арабов, не знавшее интифаду начала века, – озабоченно произнёс Даниэль. – Арабский террор стал нарастать. В городах со смешанным населением начались погромы. А на территориях, где у арабов много оружия, просто шли бои. Не так давно для поддержки спецназа пограничников пришлось вводить в Шхем и Дженин армейские части.
– К сожалению, это так, Даниэль. Террористические организации пополнила молодёжь. А куда ещё ей идти? Работы для неё почти нет, денег нет, она социально унижена. Нужно строить колледжи, чтобы молодые люди получали специальность, могли устроиться на работу и завести семью. Этим должна, конечно, заниматься Палестинская Автономия. Но вместо этого её руководство поощряет террор и платит террористам и их семьям за кровь убитых и покалеченных евреев. Поэтому, я думаю, нам стоит расчленить её территорию на части, на кантоны, центрами которых станут большие арабские города. Нужно узаконить муниципальное голосование. Ведь городами фактически управляют арабские кланы. С их вождями, уверен, легче будет договориться.
– У меня вызывают большее беспокойство молодые арабские граждане Израиля, – сказал Даниэль. – Они ведут себя как хозяева страны, словно воспряли после длительной депрессии.
– Вы правы, – подтвердил Зеэв. – Это вполне закономерно. С 1948 года сменилось три поколения арабов. Первое было послушным и кротким. Оно пережило поражение в войне, его близкие родственники стали беженцами, а ему самому пришлось существовать под военным управлением. Второе поколение стряхнуло с себя неуверенность, воспользовалось нашей медициной, получило образование, овладело ивритом и интегрировалось в экономику. А нынешнее поколение убеждено, что может и должно требовать всего. И делает это самым откровенным образом.
– В чём причина такого переворота, Зеэв?
– В нас, в евреях. Молодые арабы видят перед собой погрязшее в междоусобице общество, неспособное сформировать способное к решительным действиям правительство. Они наблюдают, как его стойкость подрывается изнутри судебной системой. Они видят общество, запуганное средствами массовой информации и социальными сетями, погрязшее в погоне за удовольствиями и наживой. Они смотрят на бессовестную подрывную деятельность «еврейских» организаций, финансируемых правозащитными зарубежными фондами. Они видят, что Израиль позволяет Европе и Америке поддерживать десятки антисионистских организаций и ничего не предпринимает, чтобы прервать этот денежный поток, разрушающий страну. Тогда они понимают, что наше общество уже сдалось.
– Да, печальная картина, – вздохнул Даниэль.
Они ещё долго сидели и обсуждали наболевшие проблемы. Солнце, проделав круг по кристально чистому небосклону, опустилось за гребни Иудейских гор. Наступил вечер. Даниэль посмотрел в потемневшее окно и поднялся с кресла.
– Очень тебе благодарен, Зеэв.
– Об Израиле можно говорить бесконечно, Даниэль. Всегда к Вашим услугам.
Они пожали друг другу руки, и Кушнер вышел из кабинета.
***************************************************************************
3
Большой зал кнессета был полон. Балкон, охватывающий сверху зал пленарных заседаний, клубился множеством людей. Мужья, жёны и дети избранных депутатов с напряжённым вниманием глазами искали их внизу, а найдя, что-то возбуждённо обсуждали и махали руками. Здесь были и журналисты, корреспонденты израильских и иностранных средств массовой информации.
Даниэль посмотрел на балкон и увидел Эстер. Рядом с ней – родителей и дочь Тамар. Жена смотрела на него. Все годы она внушала ему спокойствие и уверенность в себе. И сегодня она словно излучала те же чувства. Да и сам он знал, что готов отстоять своё правительство и сумеет это сделать. Он посмотрел на лежащий перед ним на столе список. Позавчера он принял у себя в штаб-квартире лидеров всех партий. Длительные переговоры позволили сколотить коалицию из семидесяти депутатов и подписать коалиционные соглашения. Было трудно. Лидеры многих партий требовали министерские посты, которые он не мог им предоставить. Поэтому пришлось составить кабинет из двадцати четырёх членов правительства, а не из восемнадцати. Сейчас ему предстоит объяснить это кнессету. Оппозиционные партии настроены дать ему бой. Он вспомнил, с каким трудом в последнее десятилетие удалось преодолеть возникший в стране тяжёлый политический кризис. Много лет существовало равновесие между правоцентристским и левоцентристским блоком. Выборы происходили почти каждый год. Правительства, основанные на отсутствующем коалиционном большинстве, безнадёжно распадались. Казалось, выхода нет. Формальной причиной являлся бессменный лидер партии Ликуд Нетаньяху. Биби в то время под давлением шитых против него прокуратурой уголовных дел было нелегко. Он допускал ошибки, которыми воспользовалась левая элита. Средствам массовой информации удалось внушить стране мысль отстранить его от власти. В периоды, когда он являлся премьер-министром, его противники оплачивали организацию шумных демонстраций на улице Каплан в Тель-Авиве и на Бальфур в Иерусалиме. Одновременно начался суд, стоивший ему огромных расходов и серьёзных переживаний. Левые политики и прежние его соратники по партии требовали, чтобы Нетаньяху ушёл. Они утверждали, что у них нет никаких претензий к Ликуду. Даниэль понимал, что глубинная причина раскола в столкновении двух мировоззрений и принципов государственного устройства: еврейского национального и либерально-демократического. Постепенно произошёл перелом. Страна сдвинулась вправо, сумев с большим трудом преодолеть это, казалось бы, неразрешимое противоречие. Он также сознавал, что необходимо любой ценой сохранить статус-кво. Светские граждане не должны ощущать давления религиозной части общества. Даниэль с горечью сознавал, что из-за увеличения ортодоксальной части населения образованная молодёжь эмигрирует. Уезжает в Канаду, Соединённые Штаты, в Европу и Австралию. Страну покидают программисты, инженеры, учёные, специалисты. Это ощутимо влияет на экономику и общество.
Зазвенел колокольчик в руках спикера кнессета и на трибуну поднялся президент. Он окинул взглядом ряды депутатов и минуту подождал тишины.
– Дамы и господа, – произнёс Эйдельман. – Последние выборы в кнессет стали важным событием в нашей стране. Думаю, нам удалось преодолеть долгий политический и социальный кризис. Это подтвердили мои переговоры и совещания с представителями партий, во время которых стало очевидно, что устойчивая коалиция может быть создана. Многие рекомендовали поручить лидеру получившей большинство партии «Еврейский путь» Даниэлю Коэну возглавить кабинет. Несколько дней назад он сообщил мне, что ему удалось заключить коалиционные соглашения и составить правительство.
В рядах оппозиции раздались возгласы несогласия. Президент замолчал, пережидая шум. В руке спикера Дова Гринберга настойчиво зазвонил колокольчик. Это не помогло. Тогда спикер поднялся и громко прокричал слова, которыми почти всегда удавалось успокоить зал. Шум улёгся. Президент закончил свою речь пожеланием проголосовать за новое правительство. Гринберг предоставил слово Даниэлю. Он взглянул на Эстер и направился к трибуне.
– Хочу ещё раз поблагодарить всех, кто рекомендовал господину президенту возложить на меня обязанность сформировать правительство. Все вы прекрасно знаете, что устойчивое правительство возможно только на широкой коалиционной основе. Смею надеяться, что такая основа у нас создана. В результате напряжённых переговоров мне удалось составить кабинет, который я намерен представить на утверждение кнессетом.
Он зачитал список.
– Двадцать четыре министра для нашей маленькой страны – это чересчур! – воскликнул поднявшийся с места глава оппозиции. – Вы, господин Коэн, обещали свести состав кабинета до восемнадцати! Такой кабинет вызовет непомерные бюджетные расходы.
– Правительство, которое возглавляли Вы, господин Фишер, насчитывало двадцать восемь министров. Надеюсь, вы хорошо понимаете связанные с формированием кабинета проблемы. Нашей коалиции удалось его сократить.
Фишер потупил взгляд и медленно опустился на место.
– Дамы и господа! Все вы хорошо знаете названных мной кандидатов, – продолжил Даниэль. – Я готов ответить на ваши вопросы.
– Моя фракция категорически против участия господина Финкеля, – заявил депутат от Мерец. – Экстремистская партия не может быть представлена ни в правительстве, ни в нашем парламенте.
– Хотелось бы напомнить, что Верховный суд отклонил Ваше требование запретить эту партию, – язвительно парировал Даниэль.
После дебатов он вернулся на своё место. Гринберг предложил проголосовать. Большинство депутатов список членов правительства поддержало. Напряжение, сковывавшее Коэна вначале, отпустило. Многие подходили к нему, поздравляли, обнимали за плечи и горячо пожимали руку. Он премьер-министр. Он опять бросил взгляд на балкон. Эстер грустно смотрела на него, словно предвидя его беспокойные дни и бессонные ночи.
На другой день Коэн собрал правительство.
– Господа министры. Еврейский народ доверил нам руководство страной. В последние годы она достигла больших успехов в различных областях экономики. Израиль является и сегодня второй в мире Силиконовой долиной. У нас высокоразвитая авиационная и оборонная промышленность и современная армия. Но мы находимся в этом кабинете не для того, чтобы обольщаться этими достижениями. Внешние и внутренние проблемы, с которыми столкнулась страна в последние годы, требуют от нас серьёзной работы. Ради этого мы и пришли во власть. Ради этого наши избиратели за нас проголосовали.
– Я бы хотел отметить ухудшение положения на наших северных границах, – сказал министр обороны Моше Хаит. – Иран продолжает укреплять шиитские группировки в Сирии и Ливане.
– Для этого каждое правительство в начале своей деятельности формирует Военно-политический кабинет, – продолжил Даниэль. – Он представляет собой министерскую комиссию по вопросам государственной безопасности и строится на основе статьи номер 6 «Закона о правительстве» от 2001 года. Согласно ей в его состав должны войти премьер-министр, министр обороны, министр иностранных дел, министр внутренних дел, министр внутренней безопасности, министры финансов и юстиции. Они являются постоянными членами Кабинета. Начальник Генерального штаба, начальник общей службы безопасности Шабак, директор «Моссад» и военный секретарь принимают участие в заседаниях на регулярной основе. Я намерен назначить первое заседание в самое ближайшее время. Желаю всем успеха.
Большинство министров, переговариваясь между собой, покинуло комнату. Сколько раз он присутствовал в ней, как член правительства! Сколько слов было сказано в ней! Теперь ему предстоит десятки раз выступать здесь в качестве премьер-министра. И быть ответственным за каждое слово.
***************************************************************************
Глава 2
1
Мириам готовила кугель, когда услышала мелодичный шум электромотора «Фольксвагена». Она узнала бы его из тысяч машин. Она подошла к окну кухни и увидела мужа, идущего по небольшому, усаженному кустами роз двору. Мириам вернулась к столу, на котором стоял стеклянный противень с лапшой, ловко разбила три яйца и залила ими лапшу.
– Добрый вечер, дорогой, – сказала она, ставя противень в электропечь. – Ты сегодня раньше, чем обычно.
– Захотелось побыть с тобой и детьми.
Иегуда обнял жену и проследовал в гардеробную. Там он переоделся и вернулся в кухню.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, коснувшись тёплой ладонью её живота.
– Всё в порядке, милый.
Три недели назад Мириам призналась мужу, что беременна. За несколько дней до этого она позвонила Линой, и маме не нужно бы объяснять причину тошноты. Она поняла, что дочь носит пятого ребёнка. Иегуда принял известие с явным удовлетворением. Он любил жену. Рождение четверых детей почти не сказалось на её прекрасной фигуре и ухоженном лице, отражающем душевное благородство и интеллект. Он не мог не ценить её преданность. Успешно закончив факультет естественных наук в Гиват-Раме, она могла поступить на работу в крупную технологическую компанию. Её туда звали. Но она уже была беременна и ждала сына. И отказалась от предложения. После свадьбы она двенадцать лет создавала семью, рожала и воспитывала детей, и была в доме хозяйкой.
– Днём я поехала в Абу-Гош, купила хумус и фалафель, – произнесла Мириам.
– Ты просто читаешь мой мысли! – усмехнулся Иегуда.
– Дети тоже любят. Сегодня у нас на ужин эсик-флейш. Я потушила говядину с черносливом и томатной пастой. А ещё лапшовая запеканка. Она сейчас в духовке.
– Ты у меня умница. Пойду взглянуть на детей. Как у них дела?
– Идо повздорил с одноклассником.
– Что произошло?
– Тот заявил, что религиозные захватили власть в стране.
– Это – парень, у которого отец – левый активист?
– Именно он. Что слышит в доме, то и говорит. Они хорошо знают, кто твой отец.
– Ладно, пойду к детям, – сказал Иегуда и вышел из кухни.
На Мевасерет-Цион опустился прохладный вечер. Зажглись огни видимых со двора иерусалимских районов Рамот, Хар Ноф и высотных зданий Кирьят Моше. Иегуда любил Иерусалим. Здесь жили его родители и родители Мириам, брат Меир, сёстры и многие друзья. После службы в боевых войсках Иегуда закончил высшую школу менеджмента Еврейского университета и открыл своё дело. Ещё лет десять назад они с Мириам проживали в столичном районе Рехавия. Но семья росла, дела его шли хорошо, и они решили купить виллу в этом живописном городке к западу от столицы. Отсюда по автомагистралям 1 и 16 и по дороге в Эйн Карем можно было легко добраться до Иерусалима. Но отсюда легче и быстрей он мог попасть и в Тель-Авив и другие города центра страны. Для него это было важно – его бизнес, прежде ограниченный иерусалимским округом, расширялся и со временем распространился на многие районы страны.
Решение создать компанию «Cohen Robotics» пришло ему не сразу. Вначале Иегуда занимался поставками медицинского оборудования для больниц и больничных касс. Но конкуренция на рынке заставила его искать другую нишу. Однажды вечером они с Мириам гуляли с маленьким Идо по Рехавии, когда рядом с ними остановился микроавтобус. Они стали невольными наблюдателями того, что произошло потом. Водитель открыл боковую дверь и платформа, на которой была коляска с сидящим в ней инвалидом, плавно опустилась на тротуар.
– Не слишком сложная техника, – сказала Мириам. – Но смотри, как работает. Есть много вещей, которые способны делать роботы. Ты бы мог ими заняться?
– Надо изучить этот вопрос, – озадаченно произнёс он.
Через несколько дней ему стало понятно, что в стране существует немало работ, где применение роботов экономически выгодно. Это уборка помещений в аэропортах, больницах и торговых центрах, раздача лекарств в аптеках и управление их запасами, обслуживание заказчиков на складах. А сколько возможностей в строительстве и промышленности! Иегуда собрал у себя в кабинете экономиста, инженеров и программистов, и сообщил им о своём намерении основать компанию робототехники. Вначале дело шло трудно. Приходилось убеждать многих в целесообразности использования роботов и их быстрой окупаемости. И дело пошло.
Восьмилетняя Шира помогла накрыть на ужин в гостиной. Она всегда это делала охотно и с девичьим азартом. Через полчаса все расположились за столом. С аппетитом ели говядину с соусом из чернослива, изюма и томатов и закусывали лапшовой запеканкой. Потом выпили апельсиновый сок. Говорили о занятиях в школе, друзьях и одноклассниках. После ужина дети разошлись по своим комнатам.
– Тебе помочь? – спросил Иегуда.
Мириам взглянула на него и улыбнулась.
