– Хочешь спасти своего брата? Тогда доверься мне.
Голос мягкий, вкрадчивый, как подкрадывающийся к мышке кот, обволакивал, предлагал и заманивал. Ноэль знал, как общаться с попавшими в тяжелую безвыходную ситуацию – немного ласки и надежды все исправить. Большего людям не нужно.
И можно делать из глупых мальчиков и девочек что угодно.
Глава 6. Уговоры
– Как твой брат?
Жорик протянул Васе пакет с чипсами. Тот отказываться от угощения не стал, схватив сразу горсть хлопьев и отправив в рот. На его бледных губах расползлась ухмылка, Вася стряхнул с себя оцепенение и развел руками в стороны.
– Живет, что с ним станется! – Вася рассмеялся, и Жорик даже почти поверил его смеху. – Знаешь, вчера такой случай был… о, Кать, как дела?
– Могло быть и хуже, – Катя натягивала на ходу кожаную фуражку, под мышкой она несла бутылку с водой. По ее лицу скользнула бледная тень, которую никто из парней не понял. Какое-то время Катя колебалась, потом все же спросила:
– Ребят, у кого можно перекантоваться неделю? Срочно надо, – Вася и Жорик знали, что у Кати постоянные проблемы с жильем. Но чем они могли помочь? У одного больной брат, второй жил со строгой матерью, и та посторонних не жаловала.
– Ты же вроде нашла подружку, – неуверенно предположил Жорик, осознав, что не только Вася нуждается в помощи.
Катя скривилась. Казалось, что она вот-вот заплачет, но у нее лишь дрогнули уголки глаз, ставшие подозрительно влажными. Катя провела пальцами по лицу, видимо, смахивая непрошеную слезу.
– Мы с ней поссорились, она сказала, чтобы я убиралась. Куда угодно. Нашла себе парня, а я ей мешаю.
– Подруга называется, – проворчал Жорик, протянув и Кате чипсы, та взяла одну штуку и начала грызть. – Нине звонила?
– Да, звонила. Она не берет трубку. Видимо ушла в Верхний Ростов. А мне срочно надо.
Жорик и Вася переглянулись. Вася почесал подбородок, но не успел ничего сказать – рядом словно из ниоткуда появился Дима. Он показал большой палец и хлопнул Катю по плечу.
– Давай ко мне? – предложил он весело и подмигнул. Вася ухмыльнулся и подмигнул в ответ.
Катя пихнула Диму локтем в бок и пронзила сердитым взглядом Васю. Парни притихли, не рискнув продолжать веселиться.
– Спасибо, Дима, но что скажут твои родители? – Катя знала, что Дима живет с родителями, и это могло их напрячь.
– Они у меня классные. Знаешь ли, мои предки ни разу меня не ставили в дурацкое положение. Разумеется, я у них спрошу. Подождешь пару минут?
Катя кивнула и открыла бутылку, делая глоток. Она все ещё не могла прийти в себя после пропажи мопеда и не стала говорить, что сбежала от подруги, чтобы не подвергать ее опасности. А если она таким образом подставит Диму? Катя не была уверена, что это хорошая идея. Но Дима хотя бы жил не один. Кто осмелится ворваться в квартиру, где живет семейная пара…
Это ее немного приободрило, а там и Дима подошел, сказав, что все уладил. По его виду было ясно, что он безмерно доволен утащить Катю к себе. Вася и Жорик переглянулись, но промолчали и вскоре попрощались. Васе нужно было зайти в магазин и купить хлеб.
«Все тихо», – подумал он, отправляясь в магазин. Уже начинало темнеть, по улицам шел человек, зажигающий фонари. Было странно видеть в начале двадцать первого века фонарщика. Но почему-то автоматические фонари никто не изобрел.
– В Ростове все спокойно, – пробормотал Вася, шагнув из освещенной полосы земли в темную. По его руке пробежались мурашки. Вася вздрогнул, словно ощутил чье-то прикосновение, и повернул голову, глядя на заброшенный дом рядом с магазином. Пятиэтажная заброшка была из прошлого века, в подвальном помещении раньше находились ритуальные услуги, работники которых выехали самыми последними, а сам дом уже давно радовал выбитыми окнами и трещинами по стене.
Непримечательный серый дом, слишком маленький на фоне уродливых многоэтажек, он выглядел заброшенным, и манил к себе Васю. Вася не удержался, хлеб он купит позже, а сейчас зайдет внутрь, интересно же. Он шагнул в гостеприимно распахнутые двери. Внутри было тихо и гулко, свет разом пропал, даже фонари не могли разогнать здешнюю тьму. Бомжей и мелких животных Вася не увидел. Впереди на лестничной площадке зашевелилась темнота, и Васе стало не по себе. Он хотел было спуститься вниз, но его что-то толкнуло дальше, и он покорно пошел по ступенькам, держась за чудом уцелевшие перила.
Шаг за шагом, он поднялся на третий этаж, остановился перед квартирой с бледной дверью, все еще закрывающей вход. Вася подошел к ней и толкнул. Дверь медленно открылась, скрипнув неожиданно громко и прогоняя темноту внутрь. Вася шагнул следом, пройдя через маленькую прихожую, и попал в комнату, пустую, с заколоченным окном. Сквозь прорехи пробивался слабый свет фонарей. Вася озадаченно огляделся. В сумерках можно было увидеть очертания письменного стола, старого кресла, древнего торшера с висячим выключателем, недалеко от окна стоял шкаф с открытой дверцей. Словно чудовище, которое зевнуло, да так и застыло.
Вася поежился. Он шагнул назад. Темнота подбиралась, сгущаясь рядом с ним, и беззвучно смеялась.
– Это невозможно, – тихо сказал он, – не может быть.
Дверь сзади скрипнула, и Вася повернулся, ощущая, как волоски на его шее становятся дыбом.
«Это поганое место, отсюда надо убираться», – подумал он и бросился к выходу, но врезался в стенку. Ойкнув, он осел на грязный пол и прижал к груди ушибленную руку. Та болела так, словно бы он не ушибся, а вывихнул ее.
Скривившись, Вася задрал рукав и посмотрел на черное пятно. Даже в полумраке оно было отчетливо видно, к тому же шевелилось, словно в такт дыханию темноты. Как живое…
Как живое…
Вася побледнел, чуть не закричав.
– Ты хочешь спасти брата? – услышал он у себя в голове. – Хочешь помочь ему?
– Кто ты? – глухо спросил Вася, боясь этого голоса, точнее того, кто за ним стоял.
– Я тот, кто приходит в конце года. Я выполню твое желание, если ты готов.
Голос звучал безлико, он был везде и просачивался в уши вместе с темнотой. Та подбиралась к его ногам, поднималась выше колен, мягкая, как касание шелка.
– Как мне его получить? – Вася понимал, что сходит с ума, но ему нравилось это сумасшествие.
Ответ напугал его. Вася побледнел и выбежал за дверь, разом найдя выход. Он долго спускался по лестнице, мотая головой и напоминая себе бестолкового черного козла.
Но ведь это непостижимо!
То, что потребовал этот проклятый Дед Мороз, или кем он там себя возомнил… это ужасно… привести сюда своего друга?
Вася остановился возле фонаря, дыша надрывно и со всхлипами, он никогда не был хорош в физкультуре. А сейчас бежал с третьего этажа в полной темноте, и чудом ничего себе не расшиб. Вспомнил почему-то мальчика с черными слезами, повернулся и увидел лицо в окне третьего этажа. Тот самый мальчик.
Это он… он требовал жертву?
Вася отвернулся от окна и побрел в магазин за хлебом. Слишком тяжелый вечер, у всех проблемы, всем нужна помощь.
Кто бы ему помог…
***
Ночь спускалась на город, зажженных фонарей становилось все больше, они освещали дорогу дирижаблям и автомобилям, неспешно преодолевающим большие расстояния, пешеходам, припозднившимся с работы или гулянок. Нина тоже брела по улице. В этот раз ее остров отлетел довольно далеко от нужной остановки, пришлось идти пешком, лишь бы только не лезть в переполненный людьми пыхтящий автобус.
Остановившись под деревом, Нина подняла голову, закрываясь от света фонарей, и пыталась увидеть еще какой-нибудь остров. Она вспомнила, что сказала ей мама:
– Этого человека можно вылечить… даже тяжелая стадия поддается коррекции, главное, хорошая пища и тепло.
Мама у Нины не была медиком, но некоторые вещи она знала.
Или же пыталась успокоить дочь? Нина стряхнула снежинки, наблюдая за обрушившимся на город апокалипсисом, все меньше машин могли прокладывать себе дорогу по улицам, и все меньше людей рисковали выбираться из домов посреди ночи. Но у нее не было выбора.
– Эй, крошка, хочешь со мной прокатиться? – услышала она из чьей-то машины, и фыркнув, пошла мимо.
Вслед ей донесся протяжный свист, но Нину не волновало, что это значит. Она размышляла о том, нравится ей Федя настолько, чтобы считать его своим парнем… себя влюбленной в него, или нет. Задумавшись, Нина чуть не прошла свой дом. Какой-то сегодня темный подъезд, даже привычные старушки не сидят на лавочках и не ругают всех подряд.
В квартире она стянула свою шубу и бросила на спинку дивана. Полина, возможно, уберет ее на место. А сейчас нужно сделать другое. Нина подошла к телефону и сняла трубку, набирая номер. К счастью, она не все контакты потеряла.
– Алло, Геннадий Викторович, это Нина. Да, спасибо, у меня все хорошо. Вы не подскажете, какие болезни обладают такими симптомами… оно лечится?
Нина выслушала ответ и положила трубку, попрощавшись. Лечится, но только в Верхнем Ростове. Что ж, есть над чем подумать, а пока она займется обзвоном неудачников из университета.
***
Вася вернулся домой с головной болью. Он открыл дверь квартиры, замер, тяжело и сипло дыша. В квартире было тихо, но он к этому уже привык. И все равно, каждый раз боялся, что включив свет, увидит труп брата. Этот страх въелся в его мозг, кровь и душу. Вася порой просыпался посреди ночи, тихонько подбирался к брату и прислушивался: дышит или нет.
Дыхание, хриплое и почти неслышное, всегда успокаивало. Но потом начинался очередной круг ада. Вася понимал, что так долго продолжаться не может, или он сойдет с ума или убьет брата. Тогда будет уже все равно.
В этот раз брат не встречал его на пороге.
Вася вздрогнул, обмерев так, что сам забыл, как дышать. Он медленно поплелся в квартиру, захлопнув за собой дверь. Осторожно, шаг за шагом, в черную пасть комнаты. Никаких признаков жизни… неужели это случилось именно сегодня?
Сглотнув, он схватился дрожащей рукой за косяк двери, заглядывая внутрь. Брат лежал на кровати, на спине, и не понять, дышит или нет. Возможно, придется вызывать скорую… но это уже слишком. Вася вздрогнул, кусая губы, заставляя себя подойти. Включил свет и взглянул на брата. Тот лежал спокойно и даже почти умиротворенно.
Умер!
Вася судорожно дернулся, сползая на пол. Это он виноват, если бы не его дурацкая выходка, брат бы не заболел. Что ж теперь… вызвать скорую? И рука медленно потянулась к столику с телефоном.
Кашель. Федя открыл глаза, не узнавая младшего, и заходясь в кашле так, что от этого у самого Васи начинала болеть голова и стискивались руки. Но он хотя бы жив.
– Федя, тише, тише… все хорошо, – хрипло прошептал Вася, схватив брата за руку и не замечая, как по щекам текут слезы. – Пожалуйста, поверь. Я помогу тебе.
Федя ему не ответил, продолжая кашлять. Потом, измученный, он повернулся на бок и заснул. Или провалился в беспамятство.
Вася поднялся, вытирая пот со лба и сел на стул, зарываясь лицом в ладони.
Всего один шаг… один-единственный…тебе даже не придется его убивать самому… понимаешь? Одно желание в обмен на друга. Что выберешь?
Тебе даже не нужно смотреть. Разве это сложно?
В голове раздался детский смех, множество маленьких бесенят резвились в его мыслях.
И Вася терпел это в обмен на надежду.
Глава 7. Отчаяние
Тени медленно стекали по стене на пол, забивались под кровать, ложились на тело и сдавливали его. Жорик ощутил неприятную тяжесть и приподнялся на локте, пытаясь понять, что происходит. Никогда еще темнота не казалась ему столь осязаемой, имеющей собственный вес и волю. Выбравшись из-под одеяла, Жорик подошел к окну и выглянул – снаружи снова шел снег. Он подумал, что когда-то землю сорок дней и ночей заливали дожди. А теперь сорок дней и ночей будет идти снег. Интересно, во что превратится этот мир, если его затопит?
Перестанут приезжать машины, еды не будет. Хватит ли воды Ростова для того, чтобы помочь городу? Жорик не знал, но подозревал, что если понадобится, то в первую очередь будут избавляться от бедных.
– Бедность не порок? – спросил он хмуро у пустоты. – Вовсе нет, порок и еще какой.
Вздохнув, он отошел от окна, не желая видеть это белое безмолвие, пугающее его так, что он хотел задернуть штору, если бы та была. В следующий раз надо определенно повесить новую и пойти купить другие обои. Мама говорит, что по фэншую здесь обои не нужны, но Жорик не верил в фэншуй, он верил в здравый смысл. А здравый смысл требовал сделать комнату приличнее, чтобы в нее хотелось возвращаться.
После того как Федю поставят на ноги, можно будет пригласить его к себе пожить пару дней. Жорик хмыкнул, он уже предвкушал совместные пирушки, игры и болтовню за чашкой кофе. Но, на что больше всего надеялся Жорик, из-за Феди к нему зайдет Нина. Жорик вздохнул, прогоняя эту часть фантазий. Нина слишком красивая и яркая девушка, она не для таких, как он.
– Хоть буду помнить, что она была у меня, – сказал он сам себе, предаваясь бесплодным мечтам.
Из размышлений его вырвал тихий шорох. Жорик повернулся, вглядываясь в темноту за спиной. Он не включал свет, уверенный, что подсветки от соседних домов будет достаточно. Да и дирижабли то и дело пролетали, тоже светили огнями. Но все равно темнота над его кроватью выглядела довольно пугающе. Почему-то у Жорика закололо в кончиках пальцев.
Он сделал неуверенный шаг к кровати, сглотнул и остановился. Он боялся пауков и других мелких животных. Вдруг это скорпион? Нет, откуда в Ростове скорпионы посреди зимы, да и пауков быть не должно. Но что если ему попался единственный зимний паук не сдохший осенью…
Пятно на стене пульсировало, жадно глотая ауру страха, окутавшую Жорика. Тот разом взмок, вытянув дрожащую руку. И попытался потрогать пятно. Пальцы ослабели, а сердце колотилось так, что вот-вот выпрыгнет из груди. И все же Жорик решил перебороть свой страх и прибить существо, кем бы оно не оказалось, хоть сколопендрой.
Пятно пульсировало, Жорик тянулся. Вот-вот коснется кончиками пальцев и отдернет. Или схватит это существо и будет его сжимать, пока не потечет кровь. Она будет течь, сочась сквозь пальцы, пачкая новую пижаму…
Зазвонил телефон.
Жорик вздрогнул и подошел к телефону, мысленно благословляя того, кто звонит. Спасителем оказался Вася.
«Неужели что-то с Федей?» – испуганно подумал Жорик, и его пальцы задрожали от настоящего страха.
– Федя, он…он.. – Жорик не договорил, но через силу закончил. – С ним что-то случилось?
– Нет, – Вася вздохнул, на той стороне послышалось шуршание, что там происходило, непонятно. – С Федькой пока еще не кончено. Но… Жорик, мы так и не выбрали место для следующей встречи. Звоню, пока помню.
– В двенадцать ночи? – возмутился Жорик, но Вася был верен себе, и злиться на него все равно, что на дождь или ветер.
– Пока вспомнил, Нинка ведь тоже сейчас на нервах из-за своего допуска, – Вася кисло улыбнулся. – Один я, как дурак, со своими проблемами.
– Тогда… – Жорик задумался, стараясь деликатно обойти эту тему. – Может, кладбище поездов?
– Не, далеко, и зимой не то. Не уверен, что мы доедем туда, – признался Вася. – Как насчет заброшки на Мечникова?
Жорик задумался. Мечникова он не знал, но недалеко оттуда жил Вася, так что можно зайти к нему, а уже потом пойти в заброшку. Жорик обдумал эту идею со всех сторон.
– Хорошо, я возьму фонарик. Чья очередь рассказывать историю? – Жорик не помнил, кто шел после Нины.
– Моя, нот вари, – Вася хмыкнул в очередной раз и попрощался. Больше им не о чем было говорить, Жорик и не стал.
Положив трубку на телефон, он сел на кровать. Заброшка на Мечникова. В доме недалеко от кладбища они нашли призрак мальчишки, который им померещился. Конечно померещился, они же не из тех глупцов, которые верят в существование призраков и фей. Но такое чувство, что скоро они поверят и в танцующих крылатых единорогов. От этой мысли Жорику стало тошно.
И все же стоит пойти. Хотя сейчас комендантский час, он возьмет свой паспорт, и его не остановят. Решившись, Жорик вышел на улицу, нырнул в снегопад туда, где остановка. Автобусы уже не ходили, это он не предусмотрел. Сев на лавочке, под светом фонарей, он уставился на дорогу, по которой медленно брела согбенная фигура. Какая-то старушка вышла на ночь по своим делам, и теперь пытается вернуться домой. Жорик мысленно посочувствовал, но не поднялся, полагая, что есть проблемы, с которыми лучше справляться самому.
