Ирина Ясенева "Птицы"

Вигония послушно встала и забрала всё, не став из вежливости отказываться, потому что в таком положении, как у нее, люди радуются любой подачке. Как драгоценную добычу, она понесла корзину к себе в комнату, чтобы спрятать её до выходных. На лестнице на втором этаже кто-то прикоснулся к её локтю. Она вздрогнула. Это был Ясмос: он держался прямо, чуть улыбаясь; парень сунул ей клочок бумаги, на котором пером было вычерчено: «южное поле, 8 часов». «Успели поговорить», – подумала она и, кивнув, продолжила спускаться.

Палеос больше не вызывал Вигонию тем днём, что заставило её задуматься: возможно, она была слишком откровенна, выставила себя в невыгодном свете. Может быть, вскоре её попросят уйти. Мысли эти стали мучить её уже спустя несколько часов после разговора. Однако вечером, к восьми, она пришла на поле, которое указал в записке Ясмос. Она была здесь пару раз с дядей, когда он отправлялся зарабатывать на еду.

Поле было пустым, так как только недавно было засажено. Оно было достаточно просторным; после него начинался тёмно-зеленый лес, идущий чуть ли не вдоль горизонта. Если повернуть голову, то можно увидеть речку, иногда заходящую в лесок, а за ней, знала она, начинается другая страна – Хостабор, о которой недавно говорили хозяева. Однако война её ничуть не волновала – служить не пришлось бы ни ей, ни матери. Над верхушкой деревьев с противоположной от речи стороны, как красная шапка, висело солнце, которое растекалось в закатных лучах, уходя на спячку под землю. Косые лучи оранжевым пламенем высвечивали три лица, собравшихся на поле. Вигония, подходя, наблюдала два тёмных силуэта, стоящих друг напротив друга и держащих длинные железные лезвия – мечи. Остановившись в шагах десяти от них, она увидела, что парни обмундированы в кольчугу и шлем: тренировка тренировкой, но дело опасное. Одеты они были почти одинаково, роста примерно одинакового, поэтому с первого взгляда девушке было трудно понять, кто есть кто.

Они кивнули друг другу, навострили лезвия – и начался бой. Настолько выверенные были движения, что сражение их было похоже на танец: они, передвигаясь кругами, делали выпад на противника, слышался лязг металла и громкая поступь. Когда один нападал – другой стремительно уклонялся, нападал другой – первый отходил. Девушка, не отрываясь, следила за бешеной пляской, цена которой – жизнь: как огонь завораживает – так завораживает и бой. Один из них, поддев ногу, опрокинул на спину другого и поднёс остриё к шее. Оба тяжёло дышали. Победивший протянул руку проигравшему, тем самым помог ему подняться. Они сняли шлемы: выигравшим оказался Ясмос. Оба были раскрасневшиеся, волосы взъерошены, грудь быстро вздымалась.

– Требую реванша, – улыбаясь, добродушно произнёс Латрий.

– Давай, герой, покажи прекрасной даме, на что ты способен, – дружелюбно поддел друга Ясмос.

Они сразились ещё несколько раз. Счёт примерно сравнялся. Когда солнце зашло за горизонт, они направились обратно. Вечер был довольно тёплый, щебетали кузнечики. Вигония держала перед собой фонарь – единственный, который они имели. Свет его мягко падал на лица. Дребезжала кольчуга.

– Сегодня ты меня уделал, но мы ещё посмотрим, кто кого, – сказал Ясмос, легонько стукнув Латрия по плечу. Тот смущённо посмеялся.

– Вам не кажется, что это опасно?

– Об этом знают не так много людей. Кажется, все, кроме матери, – посмеялся он, – А тем, кто знает, нет дела до нас.

– А если госпожа узнает? – в волнении поинтересовалась Вигония.

– Ничего не сделает. Я тоже имею вес в этом доме, да и вообще, занимаюсь, чем хочу.

– Наше общество ей вряд ли бы понравилось, – негромко вставил Латрий.

– Её заботят только дела, Астир и её слуга, – неожиданно серьёзно ответил Ясмос.

– Слуга? – переспросила девушка.

– Ну да. Это так очевидно, что об их связи знает даже отец, если он не слепой. Хотя отец ли он мне, – рассмеялся парень. Остальные не поддержали.

– Давно он появился в доме? – после некоторого молчания спросила Вигония.

– Лет десять. А что?

– Это… странно, как в одном доме умещается столько тайн и интриг.

– Я уже свыкся, – просто сказал Латрий.

– У нас все сами себе на уме и делают, что хотят: хозяева ведь.

Молодые ребята дошли до дома. Остановившись у входа, Ясмос энергично и громко произнёс:

– А не сбежать ли нам отсюда? Не жить ли разбойниками? – он обнял обоих за плечи. Вигония с ужасом заметила: взгляд его был безумен. И, беззаботно засвистев, он пошёл к главному входу. Латрий и Вигония стояли, оглядываясь друг на друга, не понимаю, серьёзно ли говорил хозяин.

– Ты выглядишь прекрасно, доченька, – сказала мать сиплым голосом, когда Вигония надела платье в утро понедельника, смущенно смотря в пол. – Я в твои годы не была так красива. Как же получилось такое чудо…

– А отец?.. Он был красивым?

– Очень красивым…

– Ты говорила, у него была невеста. Почему он её оставил?

– Я уж не помню, – уклончиво ответил женщина, закашляв.

Вигония задумалась, прищурившись.

– Милая, что тебе купить к следующему разу, что сварить?

– Ничего, мама, главное – кушай, – просто ответила она, пожав плечами. Все гроши, которые она зарабатывала, приносила матери. – Купи ткани, шей платья и продавай, – она взяла руку матери и быстро поцеловала, коротко улыбнувшись. – Я пошла!

– Новое платье? – спросил Латрий, вместе с которым они пошли к хозяевам.

– Да, мать мне сшила.

– Очень милое, – улыбнулся он, заглядывая девушке в глаза. Она шла, глядя вперед.

– Мы, кстати, хотели яиц у вас купить. Твой брат дома?

– Да, дома. Следит за хозяйством.

– Как он?

– Хорошо. Собирается ехать на празднование Нового года в столицу.

– Это через пару месяцев, скоро надо будет выезжать. Как он поедет?

– Он скопил на лошадь.

– А ты останешься тут?

– Да, буду работать.

– А зачем он едет?

– Слышал, как хозяева разговаривали о том, что королева во время празднования одаривает жителей щедрыми подарками. Надо же съездить, попытать удачу. К тому же он хочет подзаработать. Все-таки когда-нибудь, – он почесал затылок, – мы приведём в дом жён. Нужно будет содержать хозяйство. А сейчас мы довольно бедны.

– Богаче, чем мы, – невесело усмехнулась она. – У нас даже скота нет.

Молодой человек промолчал.

– А почему ты работаешь просто садовником? Почему бы тебе не пойти воевать? Ты прекрасно орудуешь мечом.

– Орудую-то прекрасно, но вояка из меня никакой… Мне жалко людей. Я не то, что убить – ранить никого не могу. Я никогда не использую силу, чтобы причинить вред.

– Слишком мягкий ты человек.

– Возможно, – печально вздохнул он.

– Зачем тогда научился владеть мечом?

– Чтобы не скучать… Мы хорошо проводим время с Ясмосом. Он как раз моего возраста. Я бы совсем со скуки помер там.

Вигония рассмеялась.

– Да уж, из возможных друзей только старый садовник и кухарская семья. Так себе компания.

Латрий тоже негромко рассмеялся.

Они дошли до господского дома. Суета здесь была ещё больше, чем обычно: все люди с напуганными лицами бегали и о чём-то говорили. Вигония пошла относить завтрак Палеосу. Тот был задумчив. Он даже сидел на стуле за столом, а не лежал в кровати, как обычно. Когда она вошла – он долгим взглядам посмотрел на девушку, но будто не видел её. Встряхнувшись, он бросил: «Хорошее платье, сиреневый тебе к лицу», – и продолжил что-то писать. Вигония поставила фрукты и кофий на стол, выжидая, пока он что-нибудь скажет.

– Хостабор напал на нас. Опять, – смотря перед собой вдаль, он сказал, медленно и чётко проговаривая каждое слово. Потом вдруг улыбнулся, – Но тебе это не грозит, дорогуша.

– Что это значит? Войска… идут к нам?

– Откуда я могу знать? – вспылил он. – Я только должен составить список тех, кого отправить воевать. Но у тебя ни отца, ни брата, хоть в чём-то тебе повезло!

Девушка, пододвигая корзину, постаралась встать позади хозяина, чтобы заглянуть в список. В нём было порядка двадцать имён. Написано было красивым мелким почёрком. Взгляд её пал на строчку «Латрий Ксан».

Глава II. Лагерь

Девушка затопталась на месте, пытаясь взять себя в руки и сделать вид, что ничего не видела. Однако Палеос, прищурившись, посмотрел на её растерявшееся лицо и сказал:

– Снеси список Австрите, – он протягивал бумагу, – хотя нет. Позови её ко мне.

Вигония спустилась на первый этаж. Она не знала, что делать: рассказать Латрию, ведь они были знакомы с детства и ей было по-дружески жаль соседа, попросить его уйти или позвать Австриту. Она постояла в нерешимости пару минут у двери кабинета хозяйки, затем дверь внезапно распахнулась, из неё вышла женщина.

– Что?

– Вас господин зовёт, – оробев, промямлила девушка. Выбора у неё не осталось. Женщина заперла на ключ кабинет и пошла наверх.

Вигония стремительно выбежала на улицу, решившись найти соседа и попросить его срочно уходить. Она не знала, сколько у неё было времени – пару часов или пару минут. Девушка завидела его у дерева шагах в двадцати, но её резко дернули за руку – так, что она чуть не упала от порыва бежать, и притянули к стене.

– Не надо, – сказал Астир. Вигония в испуге посмотрела ему в глаза снизу вверх. – Он получил по заслугам.

– Что?

– Он бился на мечах с братом, мать недавно выяснила. Кто знает, сколько раз это происходило, – с раздражением произнёс он, всё так же в тисках держа её за предплечье.

Вигония ничего не отвечала, оробев и не пытаясь высвободиться. «Они не знают о том, что я их видела», – быстро подумалось ей.

– У Палеоса умер сын, играя с мальчишкой из села. Мы не можем допустить, чтобы из-за дерзости какого-то жалкого садовника ещё один господин погиб.

Он расцепил пальцы, выпустив её руку, которая болела из-за мёртвой хватки. В этот момент девушка увидела, как дворецкий подошёл к Латрию, наклонившись, что-то негромко ему сказал, и увёл с собой в дом через главный вход. Всё было потеряно.

Латрия попросили в кабинет Австриты. Он побаивался этой женщины, потому что строгий взгляд умных и холодных глаз её заставлял литься по его спине холодный пот. Он не подозревал, зачем его вызвали, разве что где-то в глубине души.

– Началась война, – строго сказала женщина, – и ты пойдёшь в наши войска на границе. Мы наслышаны о твоём умении владеть мечом, – в этот момент он пугливо посмотрел на неё, пытаясь понять, откуда. – Тебе на сборы один день: завтра утром ты уходишь домой, послезавтра к шести утра являешься сюда, к воротам. Вместе с другими ты будешь препровождён в отряд командира Долофоноса. Всё ясно?

Он кивнул, сглотнув.

– Если попробуешь сбежать – будешь убит. Иди работай.

Молодой человек вышел из комнаты, ошеломлённый. Не помня себя, дошёл до чёрного входа и шагнул в сад. Он любил эти деревья – вид их, запах, любил ухаживать за ними. Латрий привык уже к этой мирной деятельности, которая даёт простор для того, что подумать, помечтать. Он поднял голову и посмотрел на небо: ярко-синее с длинными перьевыми облаками – оно завораживало. «Только боги могли сотворить такую красоту. Спокойное, неподвижное… Оно будет существовать вечно», – подумалось ему.

На следующий день утром молодой человек собрал свои вещи в небольшой мешок, загрузил его на спину, распрощался со всей прислугой и вышел через чёрный вход. Лицо его было спокойно, немного печально, однако внутри ревела буря.

– Я провожу тебя, – сказала Вигония, опирающаяся на дерево, чуть улыбающаяся и старающаяся не смотреть ему в глаза. Они пошли рядом, первое время ни о чём не говоря.

– Несправедливо, – выдавила она негромко. – И мы ничего не можем сделать…

– Никогда не могли. Кто мы по сравнению с ними? Жалкие букашки. Наша жизнь в их руках, – ответил тот просто, глядя вдаль и вникуда.

– Но почему… так не должно быть. Мы тоже люди.

– У нас нет больших домов, богатых родственников, денег. Мы даже не умеем читать и писать, – он коротко взглянул на неё, – почти все.

– Всё равно это несправедливо – посылать человека на войну из-за собственных страхов.

– А других послали просто так, – обречённо проговорил он, глядя ей в глаза. Ему было приятно, что она впервые в жизни что-то испытывает к нему, пусть это даже и жалость. Он готов был отдать все, чтобы пережить этот момент снова – лишь бы чувствовать её заботу, ощущать её рядом, слышать, как она семенит в этом прямом сиреневом платье.

– Я бы всё, всё устроила по-другому! – выпалила девушка. – Если бы я была хозяйкой, я бы помогала народу, жителям, тратила бы деньги с умом! Я бы так устроила хозяйство, чтобы все процветали!

– Ты очень добрая, – мягко улыбнулся он, желая взять её за руку, но не решаясь. Девушка вздохнула, а парень, поняв, что она внутренне сопротивляется этой фразе, продолжил: – Я же вижу, как ты заботишься о матери, как всё делаешь для неё. У тебя очень доброе сердце, хотя ты этого не показываешь.

– Ты лучше меня. Вы с братом всегда нам помогали с матерью. Спасибо, – она обняла его за плечи. Латрий думал, что это ему снится. Через пару мгновений она отпустила его и произнесла: – Ты очень сильный. Ты прекрасно дерёшься. Я знаю: ты вернёшься!

Тот покраснел, всё ещё не смея глядеть ей в глаза.

– Когда я вернусь… когда я вернусь, – он прокашлялся, – обещай, что… что сошьёшь мне костюм. Хороший.

– Обещаю, – произнесла она, сочувствующе улыбаясь.

– И, пожалуйста, не говори ничего Таросу. Он как раз хотел сегодня уезжать.

Девушка задумалась на пару секунд, потом пробормотала «хорошо». Они дошли до дома Латрия и его брата. Улыбнувшись друг другу, каждый пошёл в свою сторону, не оглядываясь: парень – домой, девушка – к господам.