Карибский кризис
Константин Макар
Сюжет: сексуальное домогательство на работе (харрасмент). Главе американской корпорации приглянулась сотрудница московского филиала. Вскоре под невинным предлогом она оказывается на карибском острове, где находится его имение. За приключение он готов щедро заплатить. Она не является недотрогой, не замужем, свободна от отношений. Но она не терпит, чтобы её покупали. Возникает жесткое противостояние со слежкой, погонями, похищениями, острыми переживаниями и переговорами. Отсюда и название романа.
Карибский кризис
Константин Макар
© Константин Макар, 2023
ISBN 978-5-0060-3523-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Карибский кризис
роман
Москва – Нью-Йорк
Глава 1
Питеру Корнеру в Москве не хватало только Солнца и моря. Всё остальное у него было. Шикарная квартира в тихом центре. Вышколенная домработница. Отличная еда. И, конечно же, секс, о каком в Нью-Йорке он даже и не мечтал.
Дела также шли великолепно. Питер уже два с половиной года возглавлял московский филиал известной транснациональной корпорации. Уровень продаж при нём неуклонно рос. И это, по признанию совета директоров, было целиком и полностью персональной заслугой мистера Корнера.
До него дела находились в непрерывном застое. Его предшественник оправдывался какими-то странными рассуждениями о загадочности русской души. Питер же взялся за дело, исходя из одной-единственной предпосылки. Вот она. Если продукция корпорации превосходно продается по всему миру, то та же самая продукция должна прекрасно продаваться и в России.
И вскоре выяснилось. Русские неплохо пользуются недостатками своего образа жизни как преимуществами. И если им не мешать делать то, в чём они разбираются гораздо лучше иностранцев, успех любому бизнесу в России гарантирован.
Прежде всего это касалось организации расчётов за товары. Так вот, специфичными оказались именно схемы расчётов, а не загадочная душа. Главным было понять следующее. Российские бизнесмены приобретают вещи не только для того, чтобы ими пользоваться или перепродавать. «Я купил твой товар, и теперь ты должен мне заплатить!» – вот в чём таилась загадка русской души. Всё заключалось в банальных «откатах».
Почему в России так было принято, Питер не задумывался. Чужие секреты он всегда умел уважать. Обычай и обычай. Между прочим, не такой уж и экзотический для западного бизнесмена, если говорить совсем откровенно. Где и когда придумали «откаты», вообще установить невозможно. Явление сие известно с глубокой древности и во всех обитаемых частях света. Ну, разве что тотальность его распространения в России несколько озадачивала. А так, какая, к чёртовой бабушке, разница, отчего у них такие порядки и специфика!
Самое важное, что соблюдение местных традиций вытащило филиал из безнадёжной убыточности в течение полугода. И он попёр в гору. Да так, что глава корпорации, двоюродный дядя Питера Джон Гриффит, сам посетил Москву.
Перед этим пара чистоплюистых очкариков из аудиторской компании полгода вынюхивала бухгалтерию филиала. Вынюхивала-вынюхивала, да так ничего и не вынюхала. Филиал был абсолютно чист, чист, как шприц в вакуумной упаковке.
Это сэр Гриффит сослал племянника в Россию. Питер дал ему повод. Но сэр Гриффит в нём не сомневался. Он был уверен, что Питер выдернет филиал из застоя. Причина же ссылки была в ином.
Парня надо было срочно выпускать на большую воду. Питер перерос свою должность в Нью-Йорке и стал опасно шалить. Но как же лихо и стремительно он пошёл по новым просторам! Да ещё и без каких-либо видимых и невидимых нарушений отчётности!
– Интерфейс? – спросил сэр Гриффит, когда они уединились.
– Здесь это называется «переходником», – улыбнулся Питер.
«Интерфейс» – это пул из особо доверенных дистрибьюторов и дилеров. Именно они «решают все вопросы» со спецификой расчётов. Да-да, в Москве так и говорят: «Вопросы решаются». Наличие такого «переходника» позволяло успешно осваивать российский рынок. Но при этом вся отчётность филиала выстраивалась по священным законам американской бухгалтерии. Создание безупречно тикающего «интерфейса» – великое искусство.
Питер блестяще освоил его. Сэр Гриффит и сам им владел. Ещё бы, ведь он не всю жизнь вертел задом кресло на одной из авеню, что пересекают Уолт-Стрит.
Более десяти лет ему довелось поработать в Латинской Америке. Там у местных тоже были заморочки с душевными тайнами, за которыми стояло все лишь своеобразие расчётов. Поэтому его интересовало лишь одно. Насколько был надёжен и безопасен выстроенный племянником «интерфейс».
Откровенный доклад Питера о том, каким образом функционирует филиал на самом деле, сэра Гриффита вполне удовлетворил. Всё было безупречно. А продажи, несмотря на медицинскую стерильность отчетности, обещали расти.
Чего же ещё желать? Чтобы и бухгалтерия русских партнёров совпадала с американской? Может быть, вам тогда и победу западной демократии во всемирном масштабе? Нет-нет, сэр Гриффит не был максималистом до такой степени.
Отобедав в Свято-Даниловском монастыре с Питером и его заместителем Ольгой Илларионовой, он со спокойной совестью вернулся в Нью-Йорк.
В общем, в Москве Питеру Корнеру не хватало только Солнца и моря. Поэтому, когда в конце рабочего дня ему позвонил Джон Гриффит и пригласил провести недельку в своём роскошном имении на Карибах, он ощутил в душе учетверённую радость. Почему учетверённую? Считайте сами. Море и Солнце – раз. Неожиданность чудесного приглашения – два. «Халява», как любят выражаться русские на еврейский лад, – три. Четвертое – чуть ли не самое главное – в Москве был февраль!
А что такое московский февраль?
Сырые метели. Сменяющая их бесплодная пасмурность. Какая-нибудь растратившаяся туча, выпустившая Солнце погулять на пару часов. Снова метели. Понурые здания в безобразных разводах, будто заляпал их депрессивный акварелист. Жирная полужидкая грязь по щиколотку, а то и повыше. Тянущиеся вдоль дорог хребты серо-чёрного маслянистого снега. И пробки из тысяч замызганных авто, коптящих безнадёжно промокшую тушу города.
– Привет, Питер!
– Джон! Рад тебя слышать!
– Уверен, Питер, у тебя всё в порядке.
– О, да, Джон! Всё превосходно!
– Вот что, Питер, как ты смотришь на то, чтобы встретить весну у меня на Карибах?
– С удовольствием! Что я должен для этого сделать, Джон?
– Ничего особенного: просто купить два билета до Сан-Хуана и прилететь.
– Для кого я должен купить второй билет?
– Для миссис Илларионовой.
Возникла небольшая заминка, после которой Питер упавшим голосом промямлил:
– Я понял тебя, Джон…
– Есть какие-то проблемы? – спросил добрый дядюшка, уловив неопределённость последнего ответа.
Питер молчал. Пальцы его нервно барабанили по столу…
– Чёрт побери! Можешь сказать ей, что я хочу рассмотреть её кандидатуру на твоё место! – не выдержал сэр Гриффит, так и не получив ответа. – В конце концов! Пора же подыскивать тебе замену! Или ты решил остаться там навсегда?!
– Ты это серьёзно, Джон?! – насторожился Питер, перестав стучать пальцами.
– А ты считаешь, что она не подходит?
– О, нет! Ну что ты! Что ты! – воспрянул духом Питер. – Она единственная, кого я мог бы порекомендовать тебе. Ну, если ты, конечно, решил рассматривать и местных! Но ведь ты никогда…
– Вот и отлично, мой дорогой! – перебил сэр Гриффит и закончил разговор: – В общем, я жду вас у себя в имении двадцать пятого числа! До встречи!
Связь оборвалась.
«Вот ведь чёрт!» – откинулся на спинку кресла Питер.
Пальцы вновь забарабанили по столу. Лоб наморщился. Глаза застыли и уставились в никуда. Продолжалось это несколько минут. Затем запиликал телефон. Звонил начальник отдела реализации. Он сообщил об очередной победе. Один из дистрибьюторов, тех самых, заключил первые договоры в неосвоенном ещё регионе.
После этой беседы Питер приободрился. Положив трубку, он снова поднял её:
– Любаша, Ольга ещё в офисе?
– Да, но скоро уйдёт. Сегодня она ведёт сына в театр. Соединить?
– Да-да. Пока не ушла.
Глава 2
Ольге, как и Питеру, не хватало в Москве только Солнца и моря. Вернее, океана – родом она была из Владивостока. Всё остальное у неё тоже было. Уютная квартира в Крылатском с видом на город до самых других его окраин. Успешно складывающаяся карьера. Возможность обеспечить сыну очень приличное образование.
Вниманием мужчин также не была обделена. Попробуй, не заметь такую! Длинные тёмно-рыжие волосы, с которыми она выделывала всё что хотела. Глаза цвета светлого хаки, глядящие на мир из-за капризных ресниц. Хоть килограмм туши уложи на них, всё равно кончики переплетутся в полоски бахромы. И что совершенно непонятно, откуда у славянской женщины черты античной богини?! Точёный носик, рельефные губки и пухленький подбородочек. И все чудеса эти на нежной и ладной шейке. Загадка! Высокая, но не каланча пожарная. Стройная, но не вешалка с подиума. Любые вещи сидели так, будто только и мечтали на неё попасть. Потому что в наличии имелись формы. И какие формы! Всё присутствовало, но ничего лишнего. И всё налито свежей энергией, излучаемой тонкой и гибкой талией! «Талия Ольги – центр Вселенной!» – выдал как-то один из её поклонников.
Только не подумайте, что лишь сногсшибательная внешность являлась причиной её карьерного роста! Было кое-что и сверх того. Ум! Он состоял из превосходного образования, острого живого интеллекта и сильной воли. Сплав, согласитесь, редкий и открывающий многие и многие перспективы.
Сама себе она давала характеристику, похожую на слоган: «Со второго раза всё что угодно!» Добавьте к этому ещё болезненную обязательность, присущую почти всем бизнес-леди, и Вы поймёте, что эта женщина могла достигать успеха, вовсе не прибегая к известной практике.
И достигла – в двадцать два она приехала в Москву никем, а в двадцать восемь уже была вторым человеком в филиале одной из самых крупных международных корпораций. В общем, она всегда заводила личные связи только с теми, с кем хотела. И они никогда не были связаны с ней по работе. Но так было не всегда…
До приезда в столицу Ольга была замужем за офицером советского Тихоокеанского флота. Свадьба состоялась сразу же после её школьного выпускного бала. Они были очень красивой парой и настолько сильно любили друг друга, что казалось…
Муж был из Москвы, вот к его родителям она и приехала с трёхлетним сыном примерно через год после того, как он погиб…
Командующий проводил смотр кораблей. Штормило. Но адмирал был не из тех, кого испугает волнение в три бала. Однако и океану не было дела до чьего-то там бесстрашия. Подкинув адмиральский катер одной волной, он опрокинул его другой. В результате три адмирала, пара матросов и пять офицеров, среди которых был капитан-лейтенант Дмитрий Илларионов, умерли от переохлаждения в ледяной воде. Ещё до того, как подоспели спасатели…
Ей казалось, что она его так и не разлюбила. Но жизнь есть жизнь…
В общем, Ольге, как и Питеру, не хватало в Москве только Солнца и моря. Вернее, океана.
– Ольга, привет!
– Привет, Питер!
– Мне звонил Джон. Представляешь, он хочет назначить тебя вместо меня. Я сказал ему, что это единственная здравая мысль, которая посетила его старую задницу за последнее время. Во-первых, потому что мне хоть и нравится в Москве, но здесь мало Солнца и нет моря. А, во-вторых, лучше тебя он всё равно никого не найдёт, – выдал Питер на одном дыхании.
– О, спасибо, Питер! С меня бутылка!
– Это с меня бутылка, Ольга!
– Так мы рискуем напиться!
– Но это не всё…
– Я слушаю тебя, Питер.
– Он желает с тобой познакомиться поближе. В общем, он хочет, чтобы мы вдвоём прилетели к нему на решающие смотрины.
