У моего папы было множество талантов, он умел потрясающе готовить, у него был очень хороший эстетический вкус, да и вообще, его друзья-собутыльники уважали его и приходили к нему за советом как к Проектору, правда, потом он от них уставал и посылал всех далеко и надолго. И вместо того, чтобы взращивать свои сильные стороны, для того чтобы получить проекторское признание, в котором так отчаянно нуждаются все Проекторы, он кормил своих демонов, жил в горечи и отравлял своей горечью окружающих его людей. Его неуверенность в себе, заниженная самооценка, неумение справляться со своими эмоциональными состояниями и горечь от отсутствия признания подарили ему целый букет психосоматических заболеваний, а именно псориаз и астму.
Связь эмоциональных состояний с бронхиальной астмой впервые была отмечена ещё Гиппократом, которому принадлежит изречение: «Астматик должен защитить себя от своего собственного гнева».
Астматики плохо социально адаптированы, и у них возникают враждебно-агрессивные чувства. Астма становится способом проявить агрессию и наказать человека, который не удовлетворяет его потребности. Дыхание отражает эмоциональное состояние человека. Развитие заболевания связано с действием на человека микротравм (хронические ежедневные стрессовые ситуации) и макротравм (ситуации глобальных жизненных перемен). У больных образуется совокупность детских травм, жизненных разочарований, усталость от окружения. Всё это оставляет отпечатки на характере таких людей. Их характер примечателен несамостоятельностью, безответственностью, робостью, повышенной тревожностью, недоверчивостью к окружающим, предрасположенностью подавлять эмоции.
Чтобы излечить заболевание, необходимо научить больного брать на себя ответственность за свою жизнь и не манипулировать людьми при помощи своего заболевания.
Конечно же, каждый случай болезни уникален, и нельзя всех грести под одну гребенку, но вышеописанные тенденции очень хорошо характеризовали моего отца, и у меня нет сомнений, что это была чистой воды психосоматика.
Итак, дичайшая ревность моего отца разрушала нашу семью. Моей маме запрещалось общаться с подругами, задерживаться на работе, надевать юбки выше колена, как-либо общаться с противоположным полом, и даже смотреть на других мужчин было небезопасно. Папа не занимался рукоприкладством, но он уничтожал морально, вербальной агрессией – словом.
Алкогольные посиделки по выходным с друзьями были в порядке вещей, и, как правило, застолье всегда заканчивалось грандиозным скандалом. Я выросла в такой атмосфере и, когда была маленькой, думала, что у всех так же, что все так живут и это является нормой, по крайней мере, большинство из нашего окружения вело практически такой же образ жизни.
Благодаря маме у нас всегда было чисто, уютно, красиво и сытно, и поэтому я не считала, что наша семья является неблагополучной, так как видела, что бывает и хуже, когда дети ходят голодные и совсем беспризорные.
Внешний фасад нашего семейного благополучия трещал по швам, когда мама сдавала нерадивого отца в милицию, когда приезжала скорая, чтобы забирать маму на откачку, когда папу увольняли с работы по статье.
Моя нервная система была расшатана просто в хлам. Я болела. Я очень тяжело и часто болела. У меня были проблемы с сердцем, с пищеварением, а из ангин я вообще не вылезала. К сожалению, практически всегда неосознанные взрослые не понимают, что их дети болеют, потому что у них нет других способов достучаться до своих родителей и сказать: «Хватит! Я больше так не могу!»
Мамулю я любила больше жизни. Я не могла даже представить, что могу её когда-нибудь потерять, для меня страшнее этого ничего не было. Когда мне было восемь или девять лет (уже и не помню), мой страх почти претворился в жизнь: мама была на волоске от смерти.
После хорошего застолья с утра мои родители поехали в лес за ягодами на мотоцикле с коляской. Я собиралась ехать с ними, но по какой-то причине осталась дома. Проснувшись и позавтракав, я отправилась за подружкой в соседний двор, и, когда мы возвращались домой, я увидела наш мотоцикл во дворе, что меня очень удивило.
Придя домой, я увидела бледную маму, лежащую на диване, папу с окровавленным лицом, бегающего и причитающего: «Что делать? Что делать?» Увидев это, я вспоминаю себя как в каком-то сне, который я наблюдала как бы со стороны. У меня не было эмоций, у меня было ровное подавленное состояние, какое-то странное спокойствие и уверенность в том, что сейчас это закончится, мама полежит, и всё будет как прежде.
Кто-то вызвал скорую. Мама тяжело дышала, еле разговаривала, но даже в таком состоянии старалась держать всё под контролем и попросила меня спрятать кошелёк от папы.
Скорая забрала маму, а папа пошёл снимать стресс к соседям. Я, как ни в чём не бывало, пошла играть с подружкой во дворе…
Ближе к вечеру меня прорвало на эмоции, я плакала и молилась за маму как умела. Страшнее всего было отвечать на телефонные звонки, неизвестность пугала. Но у меня было внутреннее стойкое ощущение того, что мама будет жить. Потом, годы спустя, мама мне сказала, что именно это и спасло её в тот момент.
Маму прооперировали, удалили почку и селезёнку, каким-то чудом её удалось спасти.
После этого случая папу могли посадить в тюрьму, поскольку он стал виновником ДТП в алкогольном опьянении. Но мама не стала писать заявление и ставить точку в отношениях с отцом тоже так и не решилась. Несмотря на то, что это был один из самых сильнейших кризисов в их браке, который чуть не лишил её жизни.
Знаете, я часто слышала от мамы обвинительную позицию в сторону папы. Якобы это он во всём виноват, он пьяный садится за руль, он пьёт и не знает меры, он спать никому не даёт по ночам, он не работает и сидит на шее и т. д. И я тоже её поддерживала и думала, какой же у меня плохой папа. Но, повзрослев, я узнала, что такое позиция жертвы в отношениях, что такое неспособность взять ответственность за свою жизнь и что такое треугольник Карпмана.
Треугольник Карпмана – это модель созависимых отношений, в которых участвуют трое: Преследователь, Жертва и Спасатель. Каждый из них играет определённую роль. Преследователь нападает на Жертву, контролирует её и доминирует над ней; Жертва страдает и винит в своём состоянии обстоятельства и других людей; Спасатель защищает Жертву, тем самым убеждая её, что она не может решить проблему своими силами.
Мама была чаще всего жертвой в отношениях. Она боялась что-то менять, она держалась за домашний уют и комфорт, который сама же и создавала, ей было не безразлично то, что говорят за спиной, её уверенность в себе была растоптана годами критики и осуждений, а также она беспокоилась за меня, потому что я сильно сопротивлялась любым переменам.
В 90-е годы, тем более в нашей глубинке на севере Карелии, и речи быть не могло о какой-либо психологической помощи. Люди жили и выживали как могли, как умели, как было заложено многовековой традицией. Абьюз в семье был в порядке вещей, рассказывать о своих проблемах кому-либо было стыдно, а разводиться и подавно было не принято, стерпится – слюбится, как говорится. Не стерпелось и не слюбилось.
Пока я ещё училась в школе, у моей мамы периодически случались суицидальные попытки. И то, что меня поначалу сильно пугало, потом уже перестало пугать и было в порядке вещей. Попытки покончить жизнь самоубийством ничем не заканчивались, протрезвев, мама приходила в себя, и наступал период затишья до следующего кризиса.
Как мне удалось сохранить свою психику и не застрять в родительских сценариях?
Мне повезло, у меня были вторые родители.
Каждое лето я ездила отдыхать в гости к своей тёте и её мужу, они были моими крёстными родителями. Они жили в маленьком, ныне популярном туристическом городке на юге Карелии. У них не было своих детей, и они любили меня как свою собственную. Меня баловали, одевали, и вообще я там пребывала как в раю, после «школы выживания».
Дядя Юра всегда был военным, а моя тётя Галя была домохозяйкой. Сколько помню, для меня эта модель семьи являлась эталоном. В их паре не было никаких скандалов, выяснения отношений, были совместные путешествия, «любовь» и взаимопонимание. Почему я написала «любовь» в кавычках? Потому что, как я узнала потом, это была видимость истинной любви, про которую я читала в маминых любовных романах, по крайней мере, со стороны моей тёти. Предлагаю вернуться к механике взаимоотношений через призму «Дизайна человека».
Итак, моя тётя была Манифестирующим генератором – так же, как и моя мама, активная, яркая женщина-праздник. Она любила и умела хорошо выглядеть, хорошо себя подать, была хохотушкой и душой компании, от которой мужчины сходили с ума.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69507907&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
