Даше не захотелось даже отшучиваться:
– Пап, ты с сосны упал?
Отец нахмурился.
– Прости, я не хотела грубить. Просто тебя сейчас вот вообще? не в ту степь понесло.
Он смотрел с недоверием.
– Он меня не нашел. А приехала я только потому, что не могу больше ходить в одном и том же платье. Чувствую себя грязной. Кто же знал, что эта работа так неожиданно появится именно в день его приезда? Я даже собраться толком тогда не успела. Сегодня вещи возьму и снова уеду. Только на квартиру к себе, достало уже по хостелам шариться.
– Так там же еще ничего не готово!?
– Не готово. Но всё равно лучше, чем в хостелах. Мне одного дивана достаточно, а постель возьму.
Она посмотрела внимательно.
– И да. Даже если он меня и найдет, что маловероятно, это ничего не изменит. Нет у меня к нему никаких чувств. Безразличие одно.
– Ты поэтому от него прячешься? От безразличия?
– Я не прячусь, я не высовываюсь. Это разные вещи. Проверяла уже на себе один раз, каким он может быть навязчивым. И сейчас у меня нет ни сил, ни желания проверять это снова.
Отец всё еще не был уверен в ее искренности.
– И я по нему никогда не сохла.
– А что это, по-твоему, было?
– Я просто сохла. Не по нему конкретно.
– В смысле?
– В прямом. Первая любовь. Свято место пусто не бывает. Просто мне встретился он. На его месте мог быть кто угодно, но всё равно всё сложилось бы так же. Я должна была это испытать. И пережить.
Отец задумался.
– Я с такой точки зрения на ситуацию никогда не пробовал смотреть.
– А что тут смотреть? Я маленькая совсем была. И всё совпало. Болезнь, уход из спорта, а тут еще и он. Вот я нюни и распустила.
Даша помолчала.
– Андрей всегда был скотиной. Каким родился, таким и в гроб стремится. Он никогда не заслуживал моей любви. Я очень быстро это поняла и тосковала совсем не по нему. Я по любви тосковала. Которая мне, такой, в жизни больше ни с кем не светит.
– Да-а-ша!!! Ты опять за свое?!
– Ладно, пап. Я это уже пережила. Так что прекращай. Не трать свои нервы на ерунду.
– Хорошо, не буду. Как скажешь. – Было видно, что отец начинал не на шутку злиться. – Только на один вопрос мне ответь.
Даша внимательно посмотрела.
– Ты себя в зеркало давно в последний раз видела?
Ей невольно вспомнился Роман:
– Зачем вы зеркало испортили? Я, может, люблю в него каждый день смотреться, напоминая себе о том, какой я красавчик…
Она безотчетно улыбнулась.
– Каждый день смотрюсь. У меня в приемной на новой работе висит огромное.
– И как тебе отражение?
– Нормально. Привычное.
– Ага. Хорошо. Тогда еще вопрос: сколько мужчин за тобой волочилось, ну, давай для примера, хотя бы за последний календарный год? И ты мне будешь рассказывать, что тебе, такой, любви не видать?
Даша стала серьезной.
– Папа. Я, правда, не нуждаюсь в утешении. Всё это пережито, и я свою судьбу приняла. Но если у нас с тобой серьезный разговор, то я тебе отвечу. Все эти мужчины – просто мишура. Шуршит, блестит и круто выглядит, но совершенно не приспособлена для нормальной жизни. Я всегда хотела другого. Ты же знаешь. Как ты. Я в тебя пошла, слава богу, а не в Евгению Анатольевну. Так вот эти мужчины – они как будто из ее жизни, а не из моей. Мне даже кажется иногда, что в этом всём есть что-то фатально-мистическое: будто мне за какие-то грехи предначертано жить ее жизнью, хотя я к ней совершенно не приспособлена. И приспосабливаться не хочу. Я с детства хотела другого, на вас насмотрелась. Не нужно мне море мужиков вокруг, я одного хочу. Но моего, чтобы до самых потрохов. Чтобы любил меня искренне за то, что я из себя представляю, а не за то, что представляется обо мне всем другим. Они видят лишь киноленту, которую я для них прокручиваю.
– Зачем тогда ты это делаешь?
– Чтобы никто не узнал, какой фильм на самом деле крутится в моей голове.
– Так прекращай! Как тебе встретить человека, если ты всех вокруг водишь за нос? Может, ты их так только отпугиваешь?
– Не больно-то они и отпугиваются… Им такого кино никто не показывает, оттого столько их и вьется вокруг. Будем откровенны, к нереальным красавицам я не отношусь. Значит, их, видимо, моя кинопрограмма привлекает.
– Тогда прекрати это делать! Ты же сама себе противоречишь!
– Это, папа, только на первый взгляд. Я – женщина, чьи желания не совпадают с возможностями. И никогда не совпадут, посмотри на последние анализы. Я хочу дом, семью, детей. Для этого нужен мужчина, который хочет того же. И, когда я его встречу и не смогу этого дать, мы разойдемся. Конец истории. А другие мужчины меня не интересуют. Так я что?, по-тво?ему, при таких раскладах себя неправильно веду?? Нет, папа, правильно! А то, что на меня при этом ведутся только мужчины, не настроенные серьезно – это сопутствующий фактор. Побочное действие.
– Ты не права. Кроме внешности и здоровья, которые мы здесь обсуждаем, в тебе огромное количество других достоинств. Данька, ты же умница, каких поискать! Неужели ты считаешь, что не найдется человека, способного всё это оценить?
– Не находится. Если бы кто-то захотел, то увидел бы. Я ни от кого не прячусь, не сижу в башне, не закапываю себя в могилу. Живу обычной жизнью и табличек о своей болезни на теле не развешиваю. Просто всегда говорю прямо, что думаю. Э?то всех так и обескураживает… Что-то с этим миром не так. Люди в нем настолько отвыкли от того, чтобы слышать о себе правду, что, когда им ее говоришь – производишь неизгладимое впечатление… Нет, папа, вероятность того, что кто-то из них станет рыться в грязи, чтобы извлечь оттуда алмаз – практически равна нулю. А если он кому и попадется случайно, история всё равно ничем не кончится. Его еще гранить надо. Средства вбухивать, на лечение, ой, оговорочка вышла, то есть на огранку. Пока до бриллианта дело дойдет – электричество кончится. Или возиться устанут. Но и это фантазии. Большинство людей интересуется только внешкой. А внутрянка… Что ж, у меня она всё равно с дефектом, так что так даже лучше.
– Даня, я тебя не узнаю! Что с тобой сегодня? Неужели из-за результатов так расстроилась? Так тебе не привыкать…
Она молчала.
– Ты же всю жизнь всё в себе держишь! Из тебя ни слова не вытянешь! А сегодня разоткровенничалась. Во?т оказывается насколько сильно тебя это грызёт… Я предполагал, конечно. Но знать наверняка – это совсем другое дело.
Даша посмотрела.
– Не переживай, пап. Правда! Я давно это приняла. А насчет откровенности… Просто в последнее время всё навалилось. Сначала враждебный Париж, в котором я последний год еле протянула. Думала, не выдержу, сорвусь, всё брошу. С трудом дотерпела. Одна мысль только удерживала от сиюсекундного порыва – очень не хотелось вернуться в двадцать пять лет в Москву на шею к отцу. Ты уже привык жить один, я очень не хотела тебя обременять. Потом зде?сь с работой сколько времени не складывалось. А последняя неделя у меня вообще – катарсис. Наверное, захотелось выговориться.
– Данька, я очень рад. Ты мне за сегодняшний день больше наговорила, чем за всю предыдущую жизнь. Ты, это, уставай почаще… И посильнее. А потом заходи. Разрешаю даже покурить на лестнице. Но только если одну.
Отец подмигнул ей. Даша расплылась в улыбке, закусила губу и с силой сжала его в объятьях.
– Не помню, говорила я тебе когда-нибудь? Ты самый любимый мужчина в моей жизни! И даже, наверное, единственный. Тот самый, которого я и описывала. Представляешь, как мне с тобой повезло?
10.
В квартире было прохладно. Ну ничего, через пару дней трескучие морозы должны закончиться, будет стоять около минус десяти. Тогда, наконец, можно будет сменить единственные подходящие для таких морозов сапоги и перестать уже возиться со сломанным бегунком. Даше приходилось носить с собой на работу складной нож, чтобы с его помощью застегивать молнию на одном из них. Она вспомнила вечер сегодняшнего дня.
Выходя из его кабинета, Даша наткнулась на какого-то человека, который как раз намеревался туда войти. Осматривая ее, мужчина немного сдвинул брови. Она понимала, какая примерно картина предстала перед его глазами. И какой у нее был видок. Резинка от колготок стягивала бедра сантиметров на двадцать выше колен, не давая Даше нормально шевелить ногами. Хотя, и без того они еле шевелились. Было ли задрано платье? Возможно, она в тот момент еще не успела об этом подумать. Человек отвис и прошел в кабинет. Даша слышала только, как Роман распорядился, чтобы тот закрыл двери. И тут она вдруг резко включилась. Подошла к зеркалу. Волосы почти не растрепаны, можно было даже подумать, что так и задумывалось. Лицо в порядке. Только губы совсем пересохли. А вот дальше… Юбка несильно, но всё же прикрывала резинку приспущенных колготок, но платье было собрано на бедрах, так что не оставалось никаких сомнений в том, что именно произошло в кабинете.
Даша собралась за минуту, покидала всё в сумку, выключила компьютер. Взяла в руки шубу, берет, сапоги и быстро вышла. У нее не было времени на то, чтобы возиться со сломанным бегунком, поэтому она решила одеться в туалете. Но делать это в своем отделе она не хотела. От греха подальше спустилась на этаж ниже, нашла искомую комнату, влетела в кабинку. Прижалась спиной к двери и закрыла глаза. Вскоре в уборную кто-то вошел. Послышались движения в одной из кабин. Спуск воды. Включенный смеситель. Затем в туалете появился кто-то еще.
– А-а, привет! Что-то тебя сегодня не было видно. Гале?ришь?
– Халерю. Элла совсем озверела. Второй день спасу нет.
– Конец года. С каждым днем только хуже будет.
– Да уж, скорей бы январь.
– До него еще дожить надо.
– Точняк… А ты новую секретутку князя тьмы видела?
– Нет.
– И я нет. А посмотреть интересно.
– Чё так?
– Элла от нее в полном восторге. Четвертые сутки с языка не снимает. Та ей в первый же день что-то брякнула, так Элла всё холодное оружие из закромов подастовала. Целыми днями сидит и точит.
Они хохотнули.
– Да что ты!? Дела… Надо к ней присмотреться.
– А вчера она с ней на проводе сцепилась, ты бы слышала! Я даже в кабинет заглянула, хотела Эллино выражение в памяти запечатлеть. Так вот такое нечасто увидишь. Не знаю, как ночью уснула.
– Что за повод?
– Ужин с князем тьмы. Элла его разве что зубами не выгрызала, прикинь! Та ее в график шефа включать отказывалась, ссылаясь на его занятость.
– И чем кончилось?
– Моим стрессом.
Снова хохотнули.
– Нет, правда?
– Выгрызла. Ты что Эллу не знаешь?
– Ясно. Значит, она здесь больше не работает… Жаль, я бы тоже не отказалась на нее посмотреть.
– Не угадала! Сегодня, когда демон вернулся из преисподней, он позвонил Элле и отменил ужин. Сказал, что секретутка молодец и правильно оценила ситуацию с графиком его рабочих встреч. Тут уж я в кабинет заглядывать не стала?. Если бы меня Элла запалила, то тут же бы испепелила.
Голос промурлыкал:
– Интересные дела! Что-то я не припоминаю, чтобы Роман Сергеевич от ужинов с Элеонорой косил. Может, я запамятовала?
– Не запамятовала! Я уже четвертый год у Эллы. Такого случая не было ни разу. Но и это не самое интересное! Знаешь, какую он ей причину назвал?
– Молю, не тяни… У меня уже даже есть одно предположение…
– Вот-вот! Сказал, что сегодня весь вечер будет с секретуткой работу работать. Видимо, накопилось. Целый день ведь отсутствовал…
– Я так и подумала! И даже себе представляю, какого рода это будет работа!
– Вот и Элла, по ходу, тоже самое себе представила. И мне теперь заочно даже жаль девчонку. Незавидная у нее судьба…
Усмехнулись. Замолчали. Но продолжали стоять у моек. И что они только там делают? Мысль созрела сразу. Не зря Даша всегда любила объемные сумки, сейчас эта привычка сослужит ей хорошую службу. Она бросила в нее сапоги, прикрыла сверху беретом, чтобы не торчали наружу, надела шубу и закинула сумку на плечо. Открыла дверь кабины. Даша увидела двух девушек, стоявших возле зеркала. Перед каждой лежало по косметичке. Одна наносила румяна, другая красила тушью ресницы. Между ними было полметра расстояния. Идеальная расстановка фигур! Девушки немного напряженно уставились на нее в зеркало. Они считали, что были здесь только вдвоем. Даша подошла, встала между ними, одновременно обняла их за плечи и сказала:
– Корпоратив во всей своей красе! Как я, оказывается, соскучилась по туалетным тёркам…
Они смотрели на Дашу без тени понимания происходящего.
– Привет от князя тьмы и его секретутки!
И подмигнула им в зеркале. У той, что стояла слева, отвисла челюсть. Та, что была справа уставилась на нее с интересом, ее губы раздвинулись в улыбке. Даша сжала в своей ладони руку, в которой так и продолжали держать тушь, и потрясла ее, имитируя рукопожатие. Девушка только сильнее раскрыла рот.
– Приятно познакомиться, секретутка!
После она повернулась к девушке справа и протянула ей руку со словами:
– Секретутка! – и замерла в ожидании.
Та расхохоталась. Даша продолжала, как будто разговаривала сама с собой:
– А, я поняла, вы секретуткам рук не жмёте, это ниже вашего достоинства… Ну ничего, я как-нибудь обойдусь. Придется довольствоваться князем.
Она снова встала лицом к зеркалу, чтобы видеть обеих девушек одновременно. И сказала:
– Ладно, девчули, потопала я работу работать. А то у нас с демоном ее после преисподней накопилось непочатый хрен! Мое почтение!
