Давай начнем сначала?
Светлана Петрова
Учительница музыки Саша Беннет мечтает стать известной пианисткой, и возможно, сыграв на своем первом в жизни концерте, она сделала первый шаг к своей мечте. Однако все не так, как она думала. После концерта в ее тихую, размеренную жизнь врывается любовь ее студенческих лет – ныне известный певец Алекс Брэдли с очень деликатным предложением. Принять ли его? Или действовать вопреки своему сердцу и выставить его за дверь?
Светлана Петрова
Давай начнем сначала?
„Жизнь, как пианино. С чёрными и белыми полосами, но живя, нельзя забывать, что чёрные клавиши тоже создают музыку.“
Гарри Стайлз
Глава 1
Звуки музыки заполняли зал. Чудесная мелодия К. Дебюсси «Лунный свет» отзывалась в каждом слушателе без исключения, только по-разному. Кто-то с восхищением ловил каждую ноту, а кто-то уснул уже на втором такте. Мне, как исполнителю, это было особенно видно по тому, как рукоплескал зал после окончания произведения – некоторые вздрагивали, просыпаясь и вытирая потекшую слюну, присоединялись к овациям. Ведь для музыканта искренние аплодисменты являются показателем высшей благодарности и похвалы. Мы замечаем такие вещи. И очень обидно, когда во время концерта появляются вот такие уникальные личности, которые пришли «за компанию». Зачем тратить свое время на то, что не нравится?
Эта композиция была последней в моем концерте. Поэтому неловко поклонившись, я скромно приняла овации и вернулась в свою гримерку, где меня и нашел организатор сегодняшнего мероприятия Энтони Фокс.
– Мисс Беннет примите наши поздравления и величайшую благодарность за участие в нашем благотворительном концерте, – сказал он, энергично пожимая мне руку, – зал в восторге, вы произвели фуррор! Наша фирма безмерно вам благодарна. Сегодня вы помогли тысяче бездомным животным найти свой временный дом. Еще раз примите мои поздравления и с дебютом!
Он, счастливый, покинул мою гримерку, а я так и стояла, силясь понять, что же чувствую. Это был мой первый концерт, и неважно, что благотворительный. Когда-то я поклялась себе стать знаменитой пианисткой, и, возможно сегодня сделала первый шаг к своей мечте.
Дома меня ждал Честер. Мой любимый пушистый и ласковый зверь, который, только услышав, звук открываемой двери, с громким мяуканьем выбежал в коридор. Улыбнувшись питомцу и почесав его шею, я решила немного расслабиться под классическую музыку симфонического оркестра. Включила свой любимый музыкальный канал, но там показывали отнюдь не концерт классической музыки, а очередную трансляцию гастрольного турне одного засранца, который однажды по крупицам разбил мое сердце – мистера Алекса Брэдли. Вот он стоит на сцене, такой же красивый ублюдок с невероятно манящей улыбкой. Неудивительно, что семь лет назад, я потеряла голову.
Откровенно поморщившись, ощутила острое желание переключить канал, но меня отвлек звонок моей подруги, которая сразу начала тараторить с восторгом:
– Сейчас же включи свой любимый канал, уверена, тебе понравится то, что ты увидишь.
– Хорошая попытка, Кэсс. Но, увы, я смотрю на эту довольную рожу и единственное, чего я хочу – это переключить канал, – ответила я.
– Не будь букой. Долго ты будешь злиться на него за события семилетней давности?
– Кэсс, это не просто события. Этот чертов гений унизил меня перед всем факультетом. Я до сих пор вижу лица своих одногруппников, которые смеются надо мной, понимаешь? Этот шрам на сердце никогда не исчезнет.
– Какая же ты зануда, Саша, – буркнула Кэссиди, – нельзя же всю жизнь обижаться, может он изменился.
– Поверь, такие как Алекс Брэдли не меняются…
Семь лет назад
– Смотри, кажется, красавчик Брэдли положил на тебя глаз, – заговорщицким тоном сказала Кэссиди во время ланча, – все утро на тебя смотрит.
Инстинктивно я повернулась в сторону парня – он действительно смотрел на меня. А поймав мой взгляд, приветливо улыбнулся. В следующую минуту я вернула ему эту улыбку и снова посмотрела на подругу.
– Да брось. Наверняка он так смотрит на всех, – отмахнулась я.
– Нет, подруга, так он смотрит только на тебя…
***
В попытке отогнать непрошенные воспоминания об Алексе, я тряхнула головой, возвращаясь в свою квартиру. По телевизору все еще показывали этого самодовольного болвана, а в трубке звучал голос моей подруги:
–…Саша, ты слушаешь?
– Да, извини, мне пора… – мой взгляд блуждал по каждому углу комнаты в поисках причин для завершения разговора.
К счастью, поиск продлился недолго. Из коридора донеслось спасительное «Мяу!» и ответ нашелся сразу.
–Мне пора мыть кота.
– Нет, постой!…
Кэсс болтала что-то еще, но мне уже было все равно. Я отключила телефон и бросила его на журнальный столик рядом с диваном, куда следом свалилась и я, уставившись в потолок. Боже! Как я ненавижу Алекса Брэдли и все, что с ним связано. Кроме музыки. В ней я нахожу отдушину и могу на время спрятаться в череде вальсов и симфоний. И до этого дня я не вспоминала о своих студенческих годах, когда для меня существовала только музыка и Алекс…
«Мрр!» – услышала я совсем рядом, и через секунду мягкие лапы приземлились мне на живот. Я погладила животное, удивляясь, как мало нужно человеку для внутреннего спокойствия – всего лишь мурлыкающий кот на твоих коленях.
– Честер, почему люди не такие же ласковые, как ты?
Снова «Мяу», будто отвечая на мой вопрос. Я не смогла сдержать смешок и потрепала кота по голове, отвлекаясь от печальных мыслей, но потом зазвучала до боли знакомая мелодия – та самая песня, которую Алекс написал для меня. отпрянув от кота, я резко повернула голову в сторону телевизора, вслушиваясь в текст песни…
Семь лет назад
"Рука в руке – так странно это,
Ведь я не тот, кем видишь ты меня,
Я для тебя как яркий лучик света,
Ты для меня – обычная игра.
И я менять себя не буду,
Я буду тем, кто есть сейчас,
Но знай, малыш, я не забуду,
Твой огонек влюбленных глаз.
Я хоть не тот, кто нужен даме,
И вовсе я не твой герой,
Но леди, думайте вы сами:
Зачем мне нужно быть с тобой?
Ты не одна и все же одинока,
И мне, прости, не быть твоим героем.
Ты так не извлечёшь ни одного урока,
А я уйду с полночным волчьим воем.
Ты не нужна мне, но, увы, не просто…
Мне нравится смотреть в твои глаза.
И уходить мне в принципе не сложно,
Но нравится идти назад…"
-Интересно, но почему ты спел именно ее? – спросила я, когда Алекс сыграл последний аккорд и повернулся ко мне.
– Не знаю, ноты сами просились на бумагу, а текст я написал, наблюдая за тобой в кафетерии, – уклончиво ответил он.
– Поверить не могу, что ты столько времени собирался заговорить со мной, а теперь вдруг спел лирическую песню.
Парень провел рукой по затылку, отводя виноватый взгляд:
– Да, должно быть сейчас я выгляжу глупо. Вокруг тебя всегда крутятся эти художники. Они как стена из футболистов – через них не пробиться.
Сумев подавить в себе смешок, я подумала: как такое может быть? Всего пару дней назад мы встретились взглядами в кафетерии университета, вчера он впервые заговорил со мной, а сегодня исполнил песню. Как-то все гладко, что ли… И эта песня совсем не о том, о чем я хотела бы послушать.
– Спасибо за песню, – сказала я, собираясь покинуть музыкальный зал.
– Спасибо, что стала моей Музой.
Криво улыбнулась и, забрав свою сумку, я вышла в коридор, медленно выдохнув, заставляя свое сердце биться в привычном ритме…
***
Только теперь я смогла сложить два плюс два. Его план созрел еще тогда. Семь лет назад. В тот злопамятный день в кафетерии. Тупая боль сменилась отчаянием, а отчаяние – ненавистью. Я ненавижу Алекса Брэдли всем сердцем и душой!
Глава 2
– Не бей по клавишам так, словно они тебя обидели, – сказала я своей соседке, тринадцатилетней девочке Джае, которая, к тому же, была и моей ученицей. С ней я могла заниматься, не выходя из дома, что, в принципе, и делала каждый раз, когда наступало время ее занятий, – смотри, как надо.
Я привычно опустила обе ладони на инструмент и легкими, почти невесомыми движениями сыграла сюиту из балета «Щелкунчик» Andante maestoso. Мелодия дарила чувство умиротворения, то самое, какого не хватает каждому. Джая слушала меня с улыбкой и некоторой тоской в глазах. Разумеется, это не осталось без моего внимания. Перестав играть, я положила руку ей на плечо:
– Эй, что с тобой?
– Я никогда не научусь играть так же, как ты. У тебя словно вся душа играет, – с досадой проговорила девочка.
Я весело рассмеялась над наивностью ребенка, а затем, погладив ее по голове, сказала:
– Не говори глупостей. В моей игре нет ничего особенного. Я просто люблю то, что делаю – вот и весь секрет. Уверена, что и ты тоже так сможешь. Нужно только полюбить музыку, инструмент и тогда все получится.
Джая смотрела на меня с открытым скептицизмом, но спустя несколько секунд благодарно улыбнулась, затем обняла меня совсем как старшую сестру, я погладила ее по голове, а после девочка подняла с пола свой рюкзак и ушла. Я смотрела ей вслед с некой меланхолией. Она напоминала мне себя, когда я еще не знала, зачем вообще стремлюсь стать музыкантом…
Семь лет назад
Все эти сонаты, менуэты и сольфеджио изрядно меня напрягали. Ведь, если задуматься, зачем мне вообще понадобилось это музыкальное образование? Стоило пойти в юристы или в медицину, как все мои школьные подруги. С тяжелым вздохом я запрокинула голову к небу, подставляя лицо ласковому утреннему солнцу. Как же хорошо было сидеть здесь, во дворе лондонского университета искусств. Кажется, я могла бы просидеть тут все утро, но к сожалению, у меня 10 минут назад начался урок по фортепиано…
– О, мисс Беннет! А я все гадал: когда же появитесь?
– Прошу прощения за…– хотела закончить предложение, ведь всю дорогу в музыкальный класс я придумывала себе оправдание, но мистер Блэк жестом руки приказал мне молчать.
