– Я, собственно, и не рассчитывал, что ты сразу поверишь, – покачал он головой, насупившись.
– А ты-то сам кто такой?
– Я – дух. Дитя Велеса. Меня зовут Фонс. Я хранитель этого дома.
– Морговой? – Догадалась Марья. Дух скривился.
– Ненавижу это просторечье. Звучит как кличка домашнего козла. Будь добра, не называй меня…
– Ладно, Фонс, – снова перебила она, сложив руки на груди, – так, значит, это ты стучал на чердаке?
– Нет, это Степан. У него сейчас кризис. Он недавно в вас предметами кидаться собирался, но я его отговорил.
– Степан, это тот, который… – Марья жестом руки изобразила удавку на шее.
– Верно: здоровяк с наручником на руке.
– И давно ты здесь?
– Давно. Я был здесь, когда еще здание не переоборудовали под морг. Холм много лет простоял заросший лесом. Но потом его отчасти вырубили и построили это здание. А еще раньше на месте Волена было несколько сел. Со временем они объединились и выросли в огромный город. В городе стало слишком шумно и светло, и я переселился сюда.
– Зачем, если знал про курган?
– Здесь тихо и виды красивые, – просто ответил он.
– То есть присутствие сильнейшего в мире колдуна, хоть и спящего, тебя не смущает? Скажи-ка, а ты сам видел этого Чернобога? Господи, что я несу? – Сжала она двумя пальцами переносицу.
– Лишь однажды, – терпеливо ответил Фонс, – Это был последний раз, когда он просыпался.
– Если это было до христианства, – начала рассуждать Марья, – то ты просто кладезь исторических фактов! Ла-а-адно. – Выдохнула она, сложив ладони, – допустим, ты не плод моего больного воображения, – хоть в это и слабо верится. Почему ты рассказываешь мне все это?
– Потому что ты должна принести ему жертву, – огорошил он. Дух вдруг обернулся. Из стены появилась голова Степана.
– Машина приближается, – объявил тот и снова скрылся. Фонс дернул ушами и, взглянув на девушку, попятился назад и слился с тьмой коридора, выдав напоследок ехидную улыбочку. Выглядело это поистине жутко. Марья открыла рот. «Интересно, глюки и должны быть такими красочными и детализированными?»
Молоточек электрического звонка заколотил по чаше, пронзая известием о том, что на пороге гости.
На этот раз приехал не Троша.
– Что там? – Спросила Марьяна по традиции.
– Мы под завязку, – Ответил «труповоз», выдвигая нижний ярус с телом из машины. Она подкатила каталку и развернула пакет, – ДТП, три жертвы. Один из них ребенок, – единственное, с чем никак не могла свыкнуться Марья, – это с видом мертвых детей. Ей было жаль только что начавших свой жизненный путь малышей. – В такую погоду надо дома сидеть, а не по гостям шастать, – продолжал рассуждать коллега, кладя на каталку труп на вид пятилетнего мальчика, – снегоуборочные машины не справляются, а народ все равно куда-то прется.
– У людей в планах жизнь, а не смерть, – ответила Марья.
– Людям все нипочем: вьюга, морозяка минус сорок, а они на центральной площади фейерверки пускают. И детей своих потащили хоровод вокруг елки водить. Скорой покоя нет: драки, травмы, обморожения, отравления, констатация. – Труповоз замолчал и перевел взгляд ей за спину. Она обернулась. В проеме стоял мужской силуэт. Но как только его заметили, поспешил скрыться за дверью.
– Этой мой знакомый, – неловко проговорила она, потупив взгляд.
– Да, ладно, я понимаю. Новый год все-таки. – Пожал он плечами и открыл дверь приемки. Марья пошла провожать его до машины.
– Слушай, – неловко начала она, – не говори никому. Ладно?
– Да не вопрос, – улыбнулся он, запрыгивая в кабину. – С новым годом!
– Спасибо, и вас! – она помахала рукой ему и водителю. Машина, скрипя колесами по снегу, медленно съехала с горки, на мгновение мигнув красными стоп-сигналами. Проводив ее взглядом, Марьяна вставила в рот сигарету и щелкнув зажигалкой, затянулась. Произошедшее в комнате для гримирования трупов вдруг показалось сущим бредом. Подняв голову, она заметила, что снег почти перестал валить. Над крышей кружились лишь мелкие снежинки, похожие на белую пыль.
Ее внимание привлекло белое, идеальное гладкое полотно покатой крыши, под толстым слоем снега. По нему, от края вверх к кирпичной трубе, тянулись чьи-то следы. Свет до трубы почти не доходил, и она тонула в полумраке. Приглядевшись, Марья заметила черный, осторожно выглядывающий из-за трубы силуэт на фоне темно-серого неба. Выглядело это сказочно и жутко одновременно. Ее вдруг посетило странное чувство перевернутого сознания. Словно окружающий ее привычный мир, который когда-то казался реальным, стал призрачным. Даже она сама и все, что ее окружало сделалось каким-то не настоящим. Единственное что всегда на этом месте было непоколебимым – это незримый раньше ее глазу мир.
Как в жутких сказках. Велес, Чернобог, дух… А это кто? Сам бес явился по ее душу? Она снова глубоко затянулась, всматриваясь в силуэт. После встречи с Фонсом, он не вызвал страха. Только интерес. Существо смотрело на девушку, ссутулившись и пригнувшись, как кошка, готовая к прыжку. Пристальный взгляд заставил напрячься. Он сделал аккуратный шажок из-за трубы и глаза, словно оранжевые светоотражатели, сверкнули во тьме. Марья открыла рот и сигарета упала в снег. Еще один осторожный шаг навстречу и девушка разглядела, что он напряжен, как хищник перед броском. А дьявольские глаза смотрят пристально. Инстинкт самосохранения заревел «Беги»! Повинуясь, она рванула к дверям, успев заметить краем глаза, как силуэт метнулся в ее сторону. Лязгнул тяжелый засов и в наружную сторону ворот что-то ударилось. Створки покачнулись внутрь, чуть не слетев с петель, а она отпрыгнула назад. Следом послышался неразборчивый сварливый шепот. А за ним и другие. Голоса шипели и переговаривались, но слов не разобрать. Марья стояла и потрясенно прислушивалась. Вскоре голоса стихли. Только сейчас она услышала, как громко колотится сердце. Потянулась к окошку приемки, чтобы взглянуть, что творится снаружи, но рука замерла. Нет, не стоит открывать. Мало ли, какие твари водятся в Нави и на что они способны.
Сердцебиение постепенно успокаивалось, а дыхание почти пришло в норму. Помещение приемки не отапливалось, и температура соответствовала градусам снаружи. Пальцы окоченели, и только сейчас Марьяна по-настоящему поняла как здесь холодно. У двери висел термометр. Столбик опустился до минус пятидесяти. Но на этом шкала заканчивалась. Повернувшись спиной к двери, она направилась к коридору. Холод пробирал до костей. Войдя в секционный зал, она заметила иней, лежащий белым тонким покровом от окна по потолку и стенам. Подошла к батарее, и положив руку, отдернула. Та оказалась нестерпимо горячей, но с нагрузкой не справлялась. Задрав голову, Марья осмотрела стены. Изо рта вырвался клубочек пара. Стены покрылись тонкой корочкой льда. И если она сейчас что-нибудь не предпримет, то замерзнет заживо. Ее охватили страх и паника. Мысли заметались, подыскивая решение. Можно надеть на себя все вещи, которые имеются, но это не спасет. На складе, кажется, был обогреватель.
Печь! Только она сможет протопить все здание.
Сунув руки в подмышки, Марьяна бросилась к кабинетам. Макар Архипыч говорил, что печь вмурована в стену за шкафом, куда вешались хирургические костюмы. Распахнув дверцы, она схватила охапку висящей на плечиках одежды и бросила на диван. Шкаф был старым и задняя стенка отсутствовала. Ее взору предстала деревянная обшивка. Взявшись за отставший край, девушка потянула что есть сил окоченевшими пальцами, но обшивка не поддавалась.
– Фонс! – Крикнула она, захрипев от натуги. Тишина в ответ. Пальцы обожгло болью. – Фонс, черт тебя задери, я знаю, что ты здесь! Мне нужна твоя помощь! – Над головой раздался грохот и Марья подняла глаза, оставив обшивку в покое. На чердаке кто-то шастал. По потолку прогрохотал топот, похожий на стадо. А следом шипяще голоса. Они раздавались повсюду, словно их было сотни. Словно гигантские крысы пробрались внутрь и резвились, играя в догонялки, сшибая все на своем пути. А потолок и здесь обрастал хищно ползущим инеем. Уши улавливали обрывки фраз, то над головой, то доносящихся издалека.
– Здесь вкусно пахнет…
– Очень вкусно…
– Мы хотим полакомиться…
– Мы очень голодны…
Раздался дружный сиплый смех.
– Какого хрена? – Промямлила Марьяна, с ужасом глядя вверх.
– Это драуги, – раздался беспечный голос Фонса, – те еще сукины дети, – Марья взглянула туда откуда доносился голос. Морговой стоял в середине коридора. Его силуэт обрисовывала мигающая гирлянда, отбрасывая на лицо причудливые тени.
– Драуги?
– Нежить. Слуги Чернобога. Охраняют курган. Жрут мертвечину, но и живыми не брезгуют.
– Класс. Я как раз видела одного снаружи. Сидел на крыше. Как только я заметила его, бросился навстречу, но я успела закрыть ворота. – Фонс молча смотрел несколько секунд.
– Повезло. Эти твари обычно сжирают все, даже костей не оставляют.
– Да везение мое второе имя, – развела она руками, чувствуя как болят кончики ушей от холода – смотри, – указала она на медленно ползущий иней, – нужно затопить печь, иначе я околею здесь. Помоги мне отодрать панели. – Марья снова налегла на обшивку, но пальцы не слушались. Фонс подошел, тихонько цокая когтями по полу. Девушка зажмурилась от натуги, прикидывая не оторвет ли заодно и пальцы.
– Можно бесконечно смотреть на три вещи. Да, Фонс?! – рявкнула она, чувствуя как закипает от собственной беспомощности. Он аккуратно положил руку ей на плечо. Она бросила эту затею и отпустила кусок панели. В коридоре уже собралась любопытная публика, и Степан с Трутневым в их числе. В конце коридора, друг к другу жались женщина и ребенок, что попали в аварию и с тревогой глядели на Марьяну.
Раздался громкий треск. Повернувшись, она увидела как Фонс отдирает кусок панели, роняя щепки. Перед их взором показалась топка печи с заслоном.
– Давненько я ее не видел, – ностальгически сказал дух, глядя вниз.
Топка была закрыта железной черной дверцей. Марья открыла ее и заглянула в пустую, перепачканную сажей пасть.
– Черт, – в сотый раз за ночь ругнулась она, – мне нечем топить. О чем я только думала? – Она поднялась на ноги и стала ходить по коридору, размышляя. Попутно накинула теплую дежурную мужскую куртку. Потирала руки, дышала на ладони и размышляла вслух, шагая из стороны в сторону:
«Думай, Марья, думай. Что деревянного есть в этом проклятом месте? Столы? Не пойдет. Можно сжечь линейку для измерения длины трупа. Но этого не хватит, чтобы протопить все здание», – остановилась у двери в предсекционную. Степан с Фонсом глядели с тревогой и переглядывались. Вдруг она медленно растянула губы в улыбке. Фонс и Степан удивленно подняли брови, а Трутнев подтянул трусы.
– Кажется, я знаю, что подойдет.
Сначала подголовники трещали и разгораться из-за сырости не желали. Но пламя взяло вверх и первый желтый язычок лизнул потрескавшийся брусок. На чердаке сделалось тихо. Марья выдвинула заслонку и села у очага, прислонившись спиной к стенке шкафа. Огонь стал смелее и вскоре весь брусок занялся спасительным пламенем. Марьяна протянула к огню окоченевшие руки.
***
Машина трупоперевозки грузно катилась по заснеженной дороге. На повороте к подъему на холм водитель и Троша увидели, как со склона спускаются два ярких огня встречных фар. Водитель притормозил, чтобы пропустить коллег и они разъехались.
– Опять заснежило, – проворчал водитель, – скоро Волен занесет по самое не балуй. – Из радиоприемника, похрипывая, донесся веселый голос радиоведущего: «Доброй ночи, Волен, и с новым годом! Снаружи минус сорок два, а снег идет трое суток, не переставая. Но людей это не пугает. Все веселятся. Главное не перебарщивайте с водкой и не облизывайте качели. А пока праздник в самом разгаре, встречайте короткую сводку новостей».
– Фонари не горят, – заметил Троша, вглядываясь во тьму впереди. Колея недавно проехавшей машины еле угадывалась в кромешной тьме, а падающий снег затянул мир полупрозрачной дымкой.
– Странно, – согласился водитель, всматриваясь во тьму. Фонари не просто не горели, по обочинам не было видно даже столбов. – С чего это вдруг? – Машина устало перевалилась с одного бока на другой, громко хрустнув.
– Может провода где повредило? – предположил Троша. Достал из внутреннего кармана плоскую металлическую флягу и сделал маленький глоток. Машина продолжила упорно лезть вверх по холму. «Дворники» усердно скрипели, расчищая валивший снег, – нихрена не видно.
Вспыхнул дальний свет и яркие лучи фар осветил фигуру, стоящую вдали посреди дороги.
– Стой.
– Да вижу я, – машина скрипнула колесами в снегу и остановилась. Двигатель размеренно ворчал, а из радиоприемника донеслось шипение. Фигура, облаченная в белый мех, стояла неподвижно спиной к машине. Первое, что бросалось в глаза, это босые ноги, торчащие из-под подола. Крупные хлопья снега косо летели в лучах света.
– Во дает. Бухой что ли? – Проворчал Троша. Водитель посигналил и, опустив стекло, крикнул:
– Эй! Ты чего там встал? Дай проехать! – Налетел шквал ветра, неся волнами охапки снега. Мех взъерошился, а фигура медленно повернулась. Лицо, изрезанное морщинами, казалось белее снега. Седые длинные волосы спадали почти до пояса. Обескровленные губы растянулись в оскале в непропорциональную ширину от уха до уха. Изо рта, ниже подбородка, вывалился длинный синий язык.
– Какого х… – Человек шагнул к машине.
– Назад, назад! – Водитель включил заднюю и дал газу. Фигура деда стала отдаляться, а голос из радио отрывисто заговорил, перебиваемый помехами. Водитель притормозил, и машина поползла юзом, но он сумел удержать курс.
– Надо развернуться.
– Не впишемся.
– Впишемся, – уверенно отрезал водила и выкрутил руль. Дороги хватило впритык. Перед их глазами возникла дорога, виляющая вниз. Но она терялась в кромешной тьме. Огней Волена не было. Только стволы деревьев по краям дороги мелькали мимо. – Далеко уехали, – неуверенно подбодрил себя водитель и нажал на газ. Троша вглядывался во тьму. Этого не могло быть. Холм не настолько высокий, чтобы город пропал из вида. Что-то здесь было не так. Впереди видна лишь заснеженная дорога, что выхватывал свет фар. Необъяснимая тревога заставляла сердце ускоренно биться. Он напрягал глаза сквозь рябящую пелену щедро валившего снега. Его хлопья казались размером со сливу.
– Что это было? – Вдруг подал голос Троша, нервно сглотнув, но в горле пересохло. Он имел ввиду не вид маскарадного деда, а необъяснимый давящий ужас.
– Не знаю, – покачал головой водитель, – бред какой-то. Может грим? Или этот… как его… пранк. А мы испугались, как идиоты. Что будем делать? – Троша поймал себя на мысли, что в напряжении наклонился вперед, вглядываясь в дорогу впереди. В боковом зеркале ничего не было видно.
– Может ментам позвонить? Вдруг это маньяк какой-нибудь? – Водитель промолчал. Дорога белой лентой бежала вперед. Они продолжили ехать молча в нависшем напряжении.
– Тебе не кажется это странным? – снова заговорил Трофим.
– Что? – повернувшись к нему на секунду, переспросил водитель.
– Фонарей по обочинам нет. Огней Волена не видно. Колеи нет. Не могло ее засыпать так быстро. Словно пустошь кругом.
– Может свернули не туда…
– Куда не туда, Глеб? На холм одна дорога! – Взорвался Троша, злясь на их глупую трусость. Вдруг по кузову сзади почувствовался удар. Зад машины слегка занесло.
– Гони, гони! – Водитель нажал на газ.
Машина стала набирать скорость. Водитель и Троша смотрели во все зеркала. Откуда-то раздался протяжный вой.
– Волки? – Удивился Глеб, – сроду их здесь не было.
– Я же говорю, странно это все, – машина внезапно ворвалась под свет фонарей, которых секунду назад не было. Освещенная дорога завиляла вперед и вниз – к Волену.
– А ты говоришь свернули не туда. Ха, – с облегчением выдохнул Троша, откинувшись на спинку. На лобовое стекло прыгнуло тощее, с длинными конечностями существо и завопило, словно хор обезумевших голосов в амфитеатре. Троша и водитель заорали в унисон. Машину развернуло по часовой стрелке. Сделав полный оборот, она скатилась задом в овраг и увязла в сугробе носом вверх. Два длинных луча фар устремились в серое небо. «Дворники» проворно шныряли из стороны в сторону.
– Дьявол! – Выругался Троша. Оба часто дышали от испытанного ужаса. – Что это такое нахер было?
– Будто покойник из могилы выскочил, – они переглянулись.
– Погаси фары, – лучи света погасли, машина затаилась. Из динамиков донеслись едва различимые слова: «Черные сказки белой зимы на ночь поют нам большие деревья…», сменившиеся шипением.
– Надо выбираться, – сказал Троша, оглядывая пассажирскую дверь в снегу и ствол дерева, который смял боковое зеркало.
– Посмотри под сиденьем – там монтировка лежит, – Троша нагнулся, шаря рукой во тьме. Снаружи послышался хруст снега и помехи. Вдруг песня снова ворвалась в кабину: «…новую кровь получила зима. И тебя она получит, и тебя она получит!». Водительская дверь оторвалась с корнем и улетела, ударившись о дерево, с которого посыпалась лавина снега. Что-то вырвало водителя с сиденья и он пропал из поля зрения. Лишь его вопли, полные ужаса, разносились эхом по округе.
Троша вжался в дверь, держа перед собой монтировку обеими руками, словно щит. Его трясло. Мысли метались в панике, во рту пересохло. Он с ужасом глядел на черные стволы деревьев, выглядывающие из белых сугробов. Все казалось сине-белым. Крик Глеба оборвался. Сердце бешено стучало в ушах. Просидев в тишине несколько минут, Трофим подумал, что надо тихонько выбраться и где-нибудь затаиться. Возможно его не найдут. Все равно это лучше, чем сидеть и ждать своей участи. Он осторожно отстегнул ремень безопасности и перебравшись на водительское сиденье, выглянул. Снег перестал валить. Тучи отплывали прочь, обнажая звездное небо и полную луну в венце света. Лес засеребрился, как в сказке. Троша присмотрелся. Тело Глеба лежало относительно недалеко, на спине, раскинув конечности. От вздутых петель кишечника, выглядывающих из вспоротого живота, шел пар. Над ним склонилась белая фигура, и, омерзительно причмокивая, поддела что-то пальцем и отправила в рот, задумчиво смакуя. Троша оцепенел. Чудовище принялось жрать плоть, но резко остановившись, подняло голову. Их взгляды встретились. Трофим похолодел. Темно-красная кровь выделялась на белом косматом лице. Дед издал рык и, встав на четвереньки, словно животное, ринулся в сторону Троши.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69505891&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
