– Ох, Намджуни, – сказала тёща. – У вас такие красивые детки!
– Мама, это потому что они – наши? – засмеялась Ми Сун.
– И поэтому тоже! Но они, и правда, очень красивые! – ответила бабушка.
Они вчетвером уселись за стол, и музыкант достал из бара бутылку с коньяком и три бокала. Плеснул немного в каждый, а потом принёс высокий стеклянный бокал с апельсиновым соком – для Ми Сун. Госпожа Кан тут же забеспокоилась:
– Апельсиновый? А у малышей реакции никакой не будет? Аллергия не появится?
– Ох, и правда! – спохватился рэпер, выхватывая бокал из рук молодой женщины. – Прости, чаги! Давай, поменяю! – и принёс ей уже яблочный. Она только улыбнулась в ответ на эту заботу.
Все четверо подняли бокалы.
– Выпьем за здоровье наших малышей и их родителей! – торжественно произнес адмирал и первым выпил. Все последовали его примеру. А потом Нам Джун наполнил бокалы еще раз и предложил:
– А теперь давайте выпьем за бабушек и дедушек наших детей!
Они неспешно ели, потом Ми Сун накрыла стол для чая.
Вскоре родители засобирались домой, и молодёжь пошла провожать их.
Ми Сун уже начала убирать со стола, когда из прибора послышалось сначала недовольное кряхтение, а потом звонкий детский плач на два голоса. Молодые родители опрометью кинулись в детскую.
Малыши проснулись и настоятельно требовали к себе внимания.
Нам Джун растерянно переводил взгляд с одного на другого младенца:
– Чаги, чего они хотят?
– Я думаю, проголодались. И, наверное, уже мокрые! Сейчас проверим!
Она ловко поменяла подгузник сначала одному, потом другому ребенку на пеленальном столике и аккуратно вложила дочку в руки отца. Тот округлил глаза и, кажется, даже перестал дышать:
– Милая! Я боюсь – как бы не уронить крошку!
– Садись в кресло и ничего не бойся! – успокоила она. – Просто подержи ее, пока я буду кормить Кён Мина. Ты справишься, Нам Джун!
Мужчина послушно опустился в кресло и, держа дочку, разглядывал ее личико. Девочка, словно почувствовав, что она на руках у родного человека, перестала плакать и уставилась на отца, лишь изредка помаргивая темными ресничками. И тогда Нам Джун негромко заговорил:
– Моя девочка! Моя доченька! Такая красавица! Такая умница!
Малышка хмурила крошечные бровки, словно прислушивалась к словам отца, а потом вдруг улыбнулась беззубым ротиком с розовыми деснами, и сердце Джуна замерло от этого чуда.
– Ми Сун, она улыбается! Мин А улыбается мне, представляешь?!
– Она же чувствует, что ты близкий ей человек, – ответила жена и улыбнулась сыну, сосредоточенно сосущему грудь. – Ты мой маленький! Кушай, кушай! Наш Кён Мин – тоже умничка! Он будет хорошо кушать и вырастет большим и сильным! Да, сыночек? И всегда будет защищать сестренку!
Мальчик неотрывно смотрел в лицо матери, как будто силился понять, что она ему говорит.
Наконец дети были накормлены, уложены в кроватки, и Джун и Ми Сун, еще раз взглянув на своих спящих ангелочков, тихо вышли из детской. Вернулись в кухню, где так и лежал блок от «радионяни», Ми Сун быстро закончила убирать со стола, пока Нам Джун отправился в душ.
Потом электроника заняла свое место в родительской спальне на прикроватной тумбочке. Мужчина, еще раз проверив, как спят дети, лег в постель. Вскоре пришла Ми Сун, с еще слегка влажными после душа волосами, и забралась к нему под бок. Супруг тут же обнял ее и прижал к груди:
– Моя любовь! Как же я соскучился по тебе! Все эти ночи, пока ты находилась в клинике, были такими одинокими!
– Нам Джун, мне тоже не хватало там тебя, – ответила она.
– Но, наконец, мы снова вместе! Мы и наши детки, – добавил он, целуя женщину в висок. – Люблю вас больше жизни!
– Я тоже люблю тебя, родной, – Ми Сун погладила мужа по щеке и зевнула. – Ох, этот день был таким долгим!..
– Спи, чаги! Тебе нужно больше отдыхать, чтобы были силы заботиться о наших малышах!
– Спи хорошо, дорогой! – сонно откликнулась она, и Нам Джун повторил:
– Спи хорошо, любимая!
***
Мэй Лин возвращалась домой после смены в компании. Подростки, расположившиеся на своем обычном месте, поприветствовали ее и проводили взглядами. На завтра ей дали выходной, и девушка решила провести его в блаженном ничегонеделании. Ну, может быть, наконец-то откроет учебники, так и лежавшие без применения на полке. Она сварила рис, достала из холодильника кимбапы, купленные накануне в «Сэвэн Элэвэн», кимчи и поставила чай. К чаю у нее были припасены вкуснейшие кексы, приобретенные там же.
Чайник только вскипел, и девушка совсем уже было собралась ужинать, как вдруг во входную дверь кто-то громко и настойчиво застучал.
Мэй Лин замерла, страшась даже предположить, кто это может быть: никто не знал, где она живет, кроме вездесущих мальчишек из их района. А стук не прекращался, стал только еще громче и отчаяннее. Девушка подошла к двери и спросила как можно более решительным голосом:
– Кто там?
– Нуна! Открывай скорее! Это я, Сын Хун! Открывай!
Мэй Лин очень удивилась – Сын Хун был одним из тех мальчишек, что постоянно тусовались на улице. Ему было лет десять, не больше.
– Сын Хун?! Что случилось? – приоткрыла она дверь.
– Нуна! Там твоего парня хёны бить собираются!
– Чего?! Какого еще парня?!
– Ну, такого – шикарного, в богатой одежде! У него еще тачка такая!.. Крутая! Поспеши! Хёны очень злые!
– Господи! – страшная догадка осенила девушку. – Что он им сказал?!
– Сказал, что твой парень, и что ему нужно знать, где ты живёшь.
– Идиот! – обхватила голову руками она.
– Ты не пойдёшь? – посмотрел на нее мальчишка. – Просто хёны…
Девушка сунула ноги в кроссовки, забыв даже накинуть всегдашнюю бесформенную толстовку и натянуть на лоб кепку, затеняющую глаза, и, как была, в стареньких джинсах и простой однотонной футболке, рванула вслед за Сын Хуном:
– Где они?
– Там, в начале улицы, – ответил тот.
Вскоре Мэй Лин и сама увидела – подростки обступили кольцом высокого мужчину, и в лицах их не было ничего дружелюбного. Наоборот, взгляды исподлобья и стянутые в ниточку рты не предвещали ничего хорошего чужаку, посмевшему сунуться на их территорию. А он стоял спокойно, словно был в своём праве.
– Ро Ун! – из всех сил закричала Мэй Лин и припустила еще быстрее. Волосы её окончательно растрепались и летели за ней темным пламенем. – Стойте!
Парни обернулись на крик, а мужчина поднял глаза и, увидев её, вдруг расплылся в довольной улыбке.
– Нуна? – слегка удивленно спросил Ро Ун. – Ты что здесь делаешь?
– Нет, это я спрошу – что ВЫ здесь делаете?! – вызверилась на него девушка. – Вы чего ещё удумали?! Прекратите немедленно! Вы хоть знаете, кто он?
– Пф! – пренебрежительно фыркнул парень. – Сказал, что твой парень! Это правда, нуна?
– Ро Ун, этот человек – под моей защитой! Ты понял меня?! – повысила она голос.
Ро Ун нахмурился, и тогда она еще раз задала вопрос:
– Ты понял меня, Ро Ун?
Тот нехотя кивнул, а девушка жестко добавила:
– И вы никогда, слышишь, никогда, не посмеете даже пальцем тронуть его! И всем дружкам своим передай! – потом глянула в сторону всё так и стоявшего молча айдола. – Ты на машине?
Он задумчиво кивнул. Едва заметный намёк на улыбку поднял уголки его ярких, четко очерченных губ. А Мэй Лин продолжала всё тем же сухим, жестким тоном:
– И еще, Ро Ун! Позаботься о том, чтобы никто не испортил его машину!
– Но, нуна!.. – вскричал главарь, однако девушка так сверкнула на него тёмными глазами, что парень только отступил на шаг и поднял руки, недовольно качая головой. – Ладно, понял я, понял!.. Вы слышали, парни? – обратился он к своим подчинённым.
Те закивали головами и вразнобой ответили:
– Да, хён! Поняли! Всё понятно!..
А Мэй Лин опять покосилась в сторону мужчины и, буркнув: «Иди за мной, быстро!», развернулась, так что распущенные волосы взметнулись вихрем, и направилась в сторону дома.
Подростки неохотно расступились, а Хо Сок, похлопав Ро Уна по плечу и, слегка улыбнувшись: «Прости, бро! Ничего личного!», пошёл вслед за девушкой.
Мальчишки только проводили их взглядами, не сулящими ничего хорошего наглому пришельцу.
Мэй Лин тем временем, кипя от возмущения, вошла в дом и в маленькой прихожей резко развернулась, так что едва не налетела грудью на танцора, и сложила руки на груди:
– И что это ты вытворяешь?!
– Я?! – удивился тот. – Ничего не вытворяю! – и пожал плечами, опять натянув на лицо свою фирменную улыбочку.
– Ты что здесь забыл?! Следил за мной?!
– Ну, прости! – поднял он руки в жесте примирения. – Только сегодня, один раз…
Девушка вздохнула:
– Совсем спятил?! Явился сюда! Ты бессмертный, что ли?!
– Почему – бессмертный? – не понял мужчина.
– Ты не знаешь – какой это район? – скептически хмыкнула она.
– А должен?
– Эти мальчишки так просто не отпустили бы тебя! Как ты не понимаешь!
– А ты, у нас, что ли, предводительница малолетних бандитов? – в его голосе явственно прозвучала улыбка.
– Пф! Дурак, что ли?
– Ну, а что? Вон как они тебя слушаются! По струнке просто встали!
– Прекрати нести чушь! Просто они уже считают меня своей, той, кто живет на их территории.
– Прямо волчьи законы какие-то… – хмыкнул он. И принюхался. – Ужинаешь?..
– Проходи, – вместо ответа бросила она и пошла в комнату.
Парень с любопытством огляделся:
– А у тебя миленько!
Мэй Лин только фыркнула в ответ.
Чайник уже остыл, и девушка включила его снова. Достала еще одну тарелку, приборы и стакан, налила в него воды.
– Я так понимаю, что ты очень спешил проследить за мной и ешё не ужинал?
– Угу, – развел он руками.
Мэй Лин села на один из двух стульев и вздохнула:
– Ешь! У меня, конечно, разносолов никаких нет…
– Спасибо, Шоколадка! – быстро сказал он, беря в руку палочки.
– Ты опять?! – сверкнула она глазами.
– Ох, ну, прости, прости! Само вырывается!.. Тебе так подходит!
– Вот уж нет! – возразила она.
