Майя Максимова "Карфаген"

– Просто расслабься, – глядя ему в глаза, я осторожно прикоснулась к мужу. Так, как привыкла – без намёка на грубость, с одной пронзительной бесконечной нежностью. И почти сразу переместила руку, крепко сжав пальцами основание члена.

– Ой… Вероника… – впервые за много дней меня назвали официальным именем. Грозным и строгим. Однако даже оно не потушило моего желания.

– Всё под контролем, – плоть у меня в руке в одно мгновенье обрела упругость. – Вот. Ты же хочешь? Тогда лежи и молчи, а не ломайся как какая-то девочка.

Дима притих, смирившись с участью зрителя, и ненадолго задержал дыхание. Было заметно – шестым неведомым чувством он уловил всю важность происходящего.

Я аккуратно одела презерватив и одним махом забралась на мужа. Меня трясло. Внизу горело огнём, а душу будто вывернули наизнанку. От нетерпения, от адской жажды секса и от терзавшей мою сущность совести. Но что я могла? Я, простой человек, так по-дурацки попавший в плен инстинктов? Да ничего! Моим единственным шансом было немедленно утолить желание.

Ещё никогда наша интимная близость так откровенно не походила на изнасилование. С остервенением двигаясь вверх и вниз я словно вообще не замечала мужа. Всё, что тогда составляло мою вселенную, являлось сгустком абсолютной страсти. А тысячи нитей, ведущих во внешний мир, тянулись к далёкому в тот момент Олегу.

Минула вечность, сжатая в пять минут, когда внутри меня взорвалась сверхновая. Яркая вспышка затмила собой сознание и мелкой дрожью растеклась по телу. Я изогнулась, сжала до боли зубы, ценой усилий сдерживаясь от крика. И тут же обмякла, как надувной матрас, откуда разом выпустили весь воздух.

Мир снова померк. Я медленно слезла с мужа и обессиленная повалилась на спину. Хотелось рыдать, но этот дикий оргазм как будто выжал из меня все слёзы.

– Ника, ты в норме? – помедлив какое-то время, не удержался от вопроса Дима. – Не понимаю, что на тебя нашло. Может, есть смысл увольняться чаще?

– Всё хорошо, – мне было трудно дышать и уж, тем более, отвечать на шутку. – А про работу… Прости, я дико устала. Давай отложим разговор на завтра.

Он снова сдался. Почувствовав облегчение, я в полудрёме повернулась на бок. Закрыла глаза, прижала руки к груди и, отключаясь, подумала об Олеге.

Глава пятая

Проснувшись утром, я выскользнула из кровати и первым делом поспешила к Насте. Дочь не спала. Усевшись среди подушек, она задумчиво листала книжку. Почти как взрослая, хотя в неполные десять такое сравнение выглядело нелепым. И всё же я, вспомнив её малюткой, застыла тенью на пороге комнаты.

– Доброе утро, – услышав мой тихий вздох, Настя мгновенно оторвалась от чтения. – Уже семь тридцать. Катя вчера сказала, что они с мамой будут ровно в восемь.

– А? Катя с мамой? – медленно, словно нехотя, я возвращалась к повседневной жизни. Ну да, конечно. Сегодня очередь Светы перед работой вести девчонок в школу. Пожалуй, кстати. После вчерашних подвигов мне не хотелось выходить на улицу.

– Ты что, не выспалась? – дочь подняла глаза, и я прочла в них искреннее любопытство. – А почему? Опять завал на работе? Или вы с папой занимались сексом?

Настя – в отца. Прекрасно всё подмечает и очень точно задаёт вопросы. А главное – смело. И в довершение к этому – не успокаивается, не получив ответа.

Так что, поймав её пронзительный взгляд, я машинально села на край кровати.

– Зайка, ты помнишь, – слова давались с трудом, и между ними возникали паузы, – мы договаривались: всё, что касается секса – только в специально отведённое время. Не перед школой, – и приобняв её, я по привычке чмокнула дочь в макушку.

– Ну, я же взрослая…

– Нет. Пока ещё нет, – мне и самой уже не верилось в сказанное. Непостижимо, но глядя в её глаза, я сомневалась в том, что Настя – девочка. Тот странный мир, что притаился в них, просто не мог быть сотворён ребёнком. И мы, как родители, почти забывшие дочь, несли ответственность за её взросление.

– Уговорила, – вырвавшись из объятий, Настя дурашливо закружилась в танце. – Мама, а можно сегодня после уроков мы с тётей Светой съездим в планетарий?

Всё-таки девочка?

С улыбкой любуясь ею, я машинально выдавила согласие. Как и всегда. Столь примитивным способом мне удавалось урезонить совесть. Ту, что нещадно грызла за давний выбор, сделанный в пользу материальных ценностей.

Так, может, хватит? К чему весь этот комфорт, если мне некогда пообщаться с дочерью? Если она, почти не видя родителей, пять дней в неделю под присмотром Светы? А наша жизнь волнует её настолько, что она спрашивает о каком-то сексе!

Ха! О каком-то. Да эти пять минут были ярчайшим ощущением в жизни! Искренним, чистым, рождённым в недрах души, пусть и приправленным острым перцем страсти. И то, что в этом был замешан Олег, не умаляло пережитых эмоций. Скорее, напротив, оно возводило их на недоступный пониманию уровень.

– Мама, семь сорок, – застыв на миг перед зеркалом, почти с упрёком проговорила Настя. – Ты опоздаешь.

И снова в её словах я уловила интонацию взрослого.

– Да… Собирайся, – даже такой ответ заставил вытащить из себя все силы. – И марш на кухню! – я разом стала серьёзнее, боясь встревожить любопытство дочери.

К моему счастью, теперь в голове у Насти была другая тема для разговора. Так что она, лениво копаясь в каше, почти весь завтрак спрашивала про звёзды. И громко смеялась, когда на её вопрос мама, смущаясь, отвечала глупость.

В дверь позвонили ровно в восемь часов, как и планировалось накануне вечером. Привыкшая к Светиной маниакальной точности, к тому моменту я была в прихожей. Пожала дочери на прощание руку и замерла под строгим взглядом гостьи.

Пусть мы и знакомы уже примерно пять лет, не утверждала бы, что между нами дружба. Ну, так бывает. Возможно, мы слишком разные, к тому же видимся по особым случаям. Да что там видимся, если за это время она лишь трижды была у нас в квартире! А в основном всё наше общение – встречи на улице и школьных мероприятиях. Поэтому я, поймав её странный взгляд, непроизвольно прикусила губы. И покраснела, когда тотчас поняла, что стало причиной удивления Светы.

Моя естественность. Сегодня впервые в жизни она увидела меня домашнюю. В одном халате, с невыспавшейся физиономией и с окончательно растрёпанными волосами. А ведь за годы я приучила Свету к другим стандартам и к другому образу.

– Ника, привет… – она в сравнении со мной легко сошла бы за модель с обложки. Вся расфуфыренная, в строгом синем костюме и в сапогах на высоченной шпильке. А уж причёска… Её смешные кудряшки как будто только что уложили в студии. – Я… Мы за Настей, – нашлась она, наконец, стараясь выглядеть максимально собранной. И почти тут же её блуждающий взгляд спустился ниже, обжигая ноги.

То, что вчера я приняла за стыд, ныне и вовсе расцвело позором. Чёртовы ногти! И надо было додуматься открыть ей дверь, не надевая тапочки? Непостижимо… Сдвинувшись вглубь прихожей, я словно спряталась за спиною дочери.

– Вот, забирайте, – похоже, мой бедный мозг решил ни в чём не отставать от Светиного. – И… Извини. Вчера был тяжёлый день, так что сегодня я слегка не в форме.

– С кем не бывает, – она подняла глаза и посмотрела на меня с сочувствием. – Выглядишь скверно. Видимо, есть причина, но я надеюсь – ничего серьёзного?

– Да ерунда, – наигранно отмахнувшись, я незаметно подтолкнула Настю. – Бывало и хуже. Что ж. Хорошего дня. За планетарий переведу на карточку.

– Даже не думай, – сказала Света с угрозой. – Лучше расслабься и займись собою.

Дверь тихо закрылась. Почти не чувствуя ног, я инстинктивно прислонилась к шкафу. Хотелось забыться, вернуться на день назад и, как обычно, отправиться на работу. Но, к сожалению, среди моих способностей не наблюдалось управление временем. Поэтому я, небрежно щёлкнув замком, вернулась на кухню, чтобы накрасить ногти.

За этим занятием спустя пятнадцать минут меня с удивлением обнаружил Дима. Он выглядел странно. Весь какой-то встревоженный, словно забывший сделать что-то важное. Немного замешкавшись, муж налил себе чай и, достав йогурт, расположился в кресле.

– Доброе утро, – он смотрел на меня как на пришельца из другой вселенной. – Ник, ты в порядке?

– Ну, бывало и лучше, – я с наслаждением протянула ноги. Всегда выбиравшая сдержанные оттенки сегодня я сразу склонилась к ярко-красному. И с умилением глядя на результат, не сожалела о своём решении. – Видно, не врут, когда потерю работы считают серьёзной первопричиной стресса.

– То есть, цвет от стресса?

Я пожала плечами и недовольно вздёрнула подбородок.

– Ладно, молчу. А этот “Новгород+”… Когда ты думаешь ехать на собеседование?

– Ещё вчера, – слова давались легко, но неожиданно засвербело сердце. – Пока не ответили. Однако предполагаю, что у меня есть неплохие шансы.

Он сразу расслабился, и пусть мне стало обидно, я разделила переживания мужа. Ведь мы совместно (причём не с его подачи) сделали выбор в пользу трёшки в центре. Как результат – теперь вся наша семья жила фактически на мою зарплату. Да, неплохую. Однако который год я ощущала на себе ответственность. И эта ответственность, чёрт её побери, порой прилично действовала на нервы!

Дима молчал, хоть было предельно ясно, что он задумался примерно о том же самом. Только его, формально главу семьи, терзала попранная мужская гордость. Но я-то знала – виновен в этом не он, а мои вышедшие из-под контроля прихоти. Так что решать вопрос текущих финансов мне, однозначно, придётся самостоятельно.

– В общем, не парься. Пока что всё под контролем, – я через силу улыбнулась мужу. – С моим-то опытом, как утверждает Маша, сложнее будет не найти работу.

Дима не спорил. Он знал меня как облупленную и понимал, что говорю я искренне. Но параллельно его смущало другое – моя ничем не обоснованная реакция.

– Хотелось бы верить, – со вздохом ответил он. – Просто ты выглядишь чересчур растерянной.

– Не нагнетай, – я снова стала серьёзной. – Мне нужно время отойти от стресса.

– Кстати, о стрессе, – муж взглянул на часы. – Ты не желаешь повторить лечение?

И прежде, чем я успела что-то ответить, меня буквально вытащили из кресла.

Через мгновенье халат лежал на полу, а мои руки упирались в стену. Тело дрожало. Я приоткрыла рот, но не смогла произнести ни звука. Муж же, раздевшись, встал за моей спиной и со всей силой залепил по попе.

– Господи, больно! – почти прокричала я, ошеломлённая поведением Димы.

Он не ответил. Провёл рукой по спине и как тисками обхватил за талию. В глазах поплыло – вчерашнее возбуждение нахлынуло с новой невероятной силой. Я замурчала, чуть расставила ноги и, изогнувшись, поднялась на пальцы.

– Делай что хочешь, – как будто со стороны раздался мой сдавленный от волнения голос.

Муж принял это за руководство к действию и, наклонившись, впился губами в шею. По всему телу, сметая остатки сна, прошлась волна животного наслаждения. Я словно отбросила тяжёлый камень с души и в эйфории устремилась к небу.

Но не взлетела. Дима вошёл в меня, затмив блаженство яркой вспышкой боли. В глазах померкло. Чтобы не закричать, я со всей силой прикусила губы. И закачалась в такт его движениям, изображая из себя покорность.

С таким напором и откровенной грубостью меня любили, пожалуй, впервые в жизни. Одной лишь страстью – без обращения к сердцу и неуместных проявлений нежности. А я терпела, считая это расплатой за мою выходку накануне вечером.

Когда любимый немного ослабил хватку, я с шумным выдохом опустила голову. Прошлась глазами по напряжённым пальцам и ощутила, как дрожат колени.

– Дима, кончай… – двусмысленная мольба невнятным хрипом разнеслась по кухне.

– Ещё минуту, – он, видимо, свято верил, что я в восторге от его затеи.

Нет, не сегодня. Роль безучастной жертвы не подходила для моей натуры. И едва Дима, ухнув, разжал объятия, я с тихим стоном опустилась на пол.

Лишь после этого мой всезнающий муж, кажется, понял, что перешёл границу.

– Ника, ну что ты… – спешно усевшись рядом, он уже с нежностью прошептал на ухо. – Тебе не понравилось? Боже… А я подумал, ты захотела экспериментов в сексе.

Экспериментов? И снова муж угадал, довольно точно определив причину. Всё дело в них. Меня ещё со вчера как обезумевшую потянуло к новому. Но не к каким-то экстравагантным играм и уж, тем более, не к открытой грубости. Тут было другое – я в глубине души желала близости с другим мужчиной.

Глава шестая

За десять лет своей супружеской жизни я никогда не думала об измене. Да и зачем? Меня устраивал брак и наше с Димой отношение к сексу. Пусть не всегда у нас горело огнём, мы научились понимать друг друга. И для меня, воспитанной в строгих рамках, это казалось наивысшей ценностью.

Впрочем, и внешне при взгляде со стороны мы оставались симпатичной парой. Он – темноглазый высокий стройный брюнет, а я – всё та же худенькая блондинка. Да, не модель, но с очень милым лицом и завораживающим до мурашек голосом. В общем, звезда, по воле всевышних сил не обделённая мужским вниманием.

Что ж, доигралась. Глядя в окно на двор, я непрерывно думала об Олеге. Как поступить? Ответить ему отказом или сознательно окунуться в омут? Я колебалась: ответ лежал на поверхности, но в моём сердце поселился дьявол. И именно он, опутав меня сомнениями, всё ближе и ближе подталкивал к краю пропасти.

Раздался звонок. Подняв со стола смартфон, я прочитала незнакомый номер. Внутри всё заныло – час Х уже наступил, а мне по-прежнему недоставало смелости. Хотя бы ответить… Лишь через полминуты я неуверенно дотронулась до экрана.

– Алло, – взамен привычного “да” с особой сухостью произнёс мой голос.

– Доброе утро, – как ни в чём не бывало прямо мне в ухо прощебетала девушка. – Это Кристина. Олег просил передать, что ждёт вас в офисе сегодня в 15.30. Вы же придёте?

Вопрос был поставлен так, что отказаться не хватило духу.

– Да, разумеется, – мной овладела слабость, и я, качнувшись, схватилась за подоконник. – Что-то ещё?

– Ну, про всё остальное шеф обязательно вам расскажет лично. Так что до встречи, – не дав мне вставить ни слова, она мгновенно прервала беседу.

Я молча села. Мне было трудно дышать и адекватно воспринимать случившееся. В который раз за эти неполные сутки решение приняло не моё сознание. Но изменить текущую ситуацию уже не смог бы даже сам всевышний. Игра началась, и коль меня пригласили, мне, разумеется, предложат должность. Что и пугало… Я даже не представляла, как я сумею отказать Олегу.

Страсть или деньги? Мне трудно было понять, что же в действительности руководило мною. И то, и другое практически в равной степени пленяло душу чарующим искушением. Мозг же, в отчаянии пытаясь следовать логике, лишь погружался в пучину противоречий.

В конце концов, устав от самой себя, я психанула и позвонила Маше. Раз уж она втянула меня в историю, пусть и подыщет варианты выхода. Ей-то виднее, на что я могу рассчитывать, если отвергну “предложение века”.

– Ника, ну как? – не тратя время на лишнее, подруга сразу перешла к допросу. – Он тебя взял?

Тотчас в моей голове возникло утреннее совокупление с Димой. Я громко фыркнула, почувствовала, что краснею, и не сдержалась от дурацкой шутки:

– Не заслужил. К тому же, если забыла, официально я вообще-то замужем.

– А если серьёзно?

– Сегодня в 15.30 он хочет встретиться со мною снова. Только вот, знаешь… Я уже не уверена, что меня хватит на работу с Хворцевым.

– Да не вопрос. Я покопалась в базе. Там штук пятнадцать неплохих вакансий. Чуть поскромнее, зато без странных анкет и абсолютно по твоей специальности.

– Чуть поскромнее? Вчера ты мне говорила, что у Олега "предложение века".

– Ну, говорила. Слушай, давай по-честному. Тебя так сильно охмурили деньги?

– Маша, не знаю… Всё это полный бред, но я, похоже, неравнодушна к Хворцеву. И… чёрт с деньгами. Меня волнует другое – как бы случайно не наделать глупостей.

– О-о… – подруга тихо присвистнула и как-то сразу изменилась в голосе. – Так ты влюбилась? Он настолько хорош, что покорил тебя за одно свидание?

– Нет, не влюбилась. И шутки здесь ни к чему. У нас с ним было обычное собеседование.

– Да-да, конечно. Это же модный тренд – на первой встрече раздевать сотрудников.