Мальчика лет пяти-шести увидела спустя полчаса и не смогла пройти мимо. Он сидел на стульчике в детском уголке продуктового отдела супермаркета и никак не реагировал на происходящее вокруг. Его не интересовали ни яркие игрушки, ни карандаши, ни детишки, галдящие в игровой комнате неподалеку. Он напомнил мне Тимура в детстве. Такой же худенький, седовласый, безликий. С опущенными плечиками, бледным равнодушным лицом и с таким же пустым безжизненным взглядом, устремленным в пустоту.
К тому времени мой резерв еще не восстановился, но для пробуждения ребенка его определенно хватало. Сказав Доминике, что догоню ее через минуту, направилась к мальчику, на ходу просматривая его ауру. С удовлетворением обнаружив во втором слое переливающиеся капельки, подошла поближе, присела на корточки и, улыбнувшись, тихо сказала:
– Привет.
Мальчик апатично повернул голову и стал медленно разглядывать мое лицо. Наши взгляды встретились всего на несколько секунд, но мне этого хватило, чтобы изменить его жизнь навсегда. Зеленые лучики появились и исчезли, мальчик вздрогнул, зажмурился, стал с усилием тереть глазенки кулачками. Я поднялась и тут же ушла, стараясь ровнее держаться на ногах, чтобы не привлекать к себе внимания. Оглянувшись, запечатлела в памяти испуганное выражение детского лица и небесного цвета глаза, разглядывающие прежний мир, неожиданно ставший другим.
Вчера закончилось, пришло сегодня. День рождения Доминики и легендарный квест «Любовь Дракона». Я настроена решительно и по-боевому, но сильно волнуюсь. И мне страшно. Как всегда. Хотя нет, не как всегда. Чуточку меньше.
Изменения подкрались незаметно, словно исподтишка. Сверхэмоции никуда не делись, просто я научилась по-другому их воспринимать и по-другому к ним относиться. Это сложно объяснить, легче почувствовать. К тому же ощущения приятные.
Я стала смотреть на свои эмоции как бы со стороны. Хотя на самом деле увидеть не всегда могу: переключить зрение с обычного на энергетическое возможно только в состоянии расслабленности, а расслабиться, когда страшно, у меня не получается. Пока. Да, я помню те щупальца страха, которые видела благодаря Айштару, однако повторить сей прием не удается. Но я не сдаюсь, потому что процесс совершенствования – процесс с бесконечной глубиной. Так говорит Повелитель Сумеречного мира, и я с ним полностью согласна.
А вот и Карим.
– Доброе утро, – я чмокнула застывшего на пороге друга в щеку. – Проходи, не стесняйся.
– Доброе, – сказал Карим, не сводя с меня восхищенных голубых глаз и до безобразия смущая мою скромную персону. – Классно выглядишь.
– Спасибо, – выдохнула я, стараясь не обращать внимания на слишком откровенный взгляд и на бурный поток соответствующих эмоций.
– Балдею, когда ты смущаешься, – выдало это голубоглазое солнышко и тепло улыбнулось, искренне так, по-детски.
А потом начались сюрпризы. Один за другим, причем каждый последующий круче предыдущего.
Святослав и Ильдар прибыли без Тимура и Дамира, зато в сопровождении стройной блондинки полуЭЛ, которая представилась Светаликой. Как выяснилось позже, эта молчаливая блондинка в черной облегающей одежде со светло-серыми глазами учится вместе с нашими парнями в Военной Академии и она – единственная девушка на факультете Внутренних войск.
Тимур явился минут через десять. И не один, а с Викторией Найтли. Сказать, что я была в шоке, – ничего не сказать, но что творилось с Каримом, это надо было видеть! Его неэстетично отвисшая челюсть и вытаращенные голубые глазищи вызвали у Тимура веселую улыбку, превратившуюся в приступ хохота, после того как Виктория чуть не задушила в объятиях обалдевшего паренька, а потом, пока он не успел опомниться, обхватила его лицо изящными ладошками и впилась в губы крепким поцелуем. Карим от избытка чувств побледнел и пошатнулся, Виктория же мило поздоровалась с остальными, оценивающе оглядела собравшихся парней и, ни капли не смущаясь, спросила:
– А где красавчик?
Судя по всему, она имела в виду Дамира. Карим, видимо, тоже это понял и хотел было произнести что-нибудь выдающееся по этому поводу, но, пока его шокированный мозг подбирал нужные слова, пришли Дамир с Доминикой, загадочно улыбаясь и глядя друг на друга влюбленными глазами. Челюсть отвисла теперь у Виктории. Девушка никак не ожидала увидеть «красавчика» в обнимку с преподавателем Академии Искусств.
Сразу после приветствий, поздравлений и обнимашек Дамир попросил минутку тишины, и они с Доминикой продемонстрировали нам свои предплечья, на которых красовались изящные тандем-метки с изображениями тигров.
– Доминика приняла мое предложение, и час назад мы стали официальной парой, – торжественно сообщил Дамир, сияя, как алмаз на солнце.
– Поздравляем! – радостно произнес Тимур, совершенно при этом не удивившись.
Ага, знал, значит. Интересно, а тигры – чья идея? Надо будет расспросить Доминику при случае.
Тандем-метки – редкость, не многие решаются на их ношение. Они гарантируют обоюдную интимную верность, поскольку являются защитой от измен и домогательств. Именно поэтому их в народе прозвали печатью верности. Удалить метку можно лишь в случае смерти носителя второй половинки. Ага. Через три года. К тому же, говорят, процедура удаления крайне неприятная и болезненная. Потом еще пересадка кожи, чтобы скрыть рубцы. В общем, понятно, почему подобные украшения считаются чем-то маниакально-уникальным.
Эти безобидные, на первый взгляд, наклеенные на запястья, плечи или предплечья тонкие прозрачные полоски с нанесенными на них символами, линиями или рисунками в течение суток намертво припечатываются к телу, постепенно вживляются в кожу и превращаются в нечто наподобие выпуклых татуировок. При попытке интимной близости с партнером, не имеющим второй половинки тандем-метки, рисунок краснеет, раскаляется и так жжет кожу, что желание пропадает само собой. А при попытке домогательств нужно всего лишь активировать определенный участок рисунка и прикоснуться им к коже охотника позариться на чужое. Печать верности моментально выделяет вещество, парализующее возбужденного домогателя. Сначала ему будет очень больно (минут десять страшных конвульсий и судорог), а потом полчасика беспомощного оцепенения. Ну и черные пятна на коже останутся в качестве подарка и прямого пропуска в резервацию сроком на двадцать пять лет, поскольку пара с тандем-метками является сексуально неприкосновенной.
Все бросились по очереди обнимать голубоглазую парочку, не жалея пожеланий и теплых слов, а заодно разглядывать и с опаской ощупывать тандем-метки. Для меня же это не было диковинкой. Печать верности имеется у моих родителей, только вместо тигров у них львы.
Обнимая лучезарно улыбающуюся подругу, я чуть не расплакалась.
– Вы – чудесная пара, Доми, – сквозь слезы прошептала ей на ухо. – Поздравляю.
– Спасибо, – ответила Доминика тоже шепотом. – Я на седьмом небе от счастья. И тебе желаю того же.
Она стрельнула глазками в Карима и хитро прищурилась, недвусмысленно намекая, что подходящая партия уже вроде как имеется, осталось только согласиться. Я хмыкнула в ответ, а потом вздрогнула, поймав на себе внимательный взгляд Святослава. В это же мгновение в голове прозвучало предсказание Айштара: «И любовь вот-вот нагрянет, когда ее совсем не ждешь».
«Так, от хейта держаться подальше, любовь тоже пусть подождет, не до нее сейчас», – решительно отогнала я от себя дурацкие мысли и еще раз крепко обняла подругу.
Потом мы поздравляли Доминику с днем рождения, дарили подарки и с наслаждением поедали именинный торт, который получился нереально вкусным! Ничего лучше даже вообразить невозможно! И если судить по выражениям лиц присутствующих, гастрономический оргазм испытала не только я.
– Медвежонок, а ты не лопнешь? – со смехом поинтересовалась Доминика после того, как сладкоежка-Дамир потянулся за очередным куском.
– Не-а, – протянул тот, с показным удовольствием облизывая губы. – На сегодня у меня другие планы.
– Кушай, дружище, набирайся сил, – с многозначительной улыбкой сказал Тимур, вогнав в краску неожиданно смутившуюся Доминику.
– Завидуй молча, – отозвался Дамир, бросив незаметный взгляд на Викторию.
Мне показалось или это был намек? Тимур и Виктория? Серьезно?
В ответ на мой немой вопрос Тимур загадочно улыбнулся и, прихватив баночку энергетика, с невозмутимым видом направился к… Светалике, сидящей на кровати рядом с Ильдаром. Причинно-следственные связи моей логики запутались в беспричинно-следственных связях моих же мыслей. Ну так я их распутаю. Я ведь умею смотреть по-другому.
И что я вижу? Да ничего особенного. Симпатичная девушка полуЭЛ, из «доходящих». Проверка ауры показывает, что исправить это я не смогу. Увы. Сущность расплывчатая, слабая. Эмоциональных нитей мало, и в них почти нет сияния. К Тимуру Светалика ничего не испытывает, впрочем, она вообще мало что испытывает. Молча взяла предложенный стакан, выпила содержимое, кивнула и снова уткнулась в свою тарелку, изредка окидывая присутствующих быстрым невидящим взглядом.
А вот Виктория – совсем другое дело. Пылкая рыжеволосая красавица излучает уверенность, страсть и игривость. Поведение соответствующее. Открыто кокетничает с Каримом, томно поглядывая на Тимура. Чувствует, что нравится обоим, и умело этим пользуется, заручившись согласием вампирши. Сдавайтесь, парни. Вам не устоять.
Я же говорила! И минуты не прошло, как Тимур с азартом и нескрываемым удовольствием включился в ухаживание, удвоив число горящих взглядов, бросаемых на соблазнительную фигуру, облаченную в черные облегающие брючки и черную кружевную приталенную блузку с глубоким декольте. Как себя чувствует Виктория? Правильно, целиком и полностью в своей тарелке. Вовсю флиртует и забавляется ситуацией, наблюдая за тем, как потрясающие парни ловят каждое ее слово, одаривают комплиментами и всячески пытаются перещеголять друг друга в остроумии.
Поглощенная наблюдениями, я не сразу заметила, как Святослав пристроился рядом со мной на подлокотнике дивана. Зато отчетливо ощутила реакцию своего тела, когда хейт наклонился к самому моему уху и, обжигая шею горячим дыханием, прошептал:
– Нам нужно поговорить. Наедине.
От этого шепота щеки опалило волной жара, сердце бешено заколотилось, а руки, держащие тарелку, предательски задрожали. Я повернулась к хейту, оказавшись слишком близко к его лицу, и, поняв, что не в силах вымолвить ни слова, молча кивнула. Он резко отстранился, но я успела заметить, как сверкнули ярко-красные глаза, а потом сработал фриз. Я тоже отстранилась, пытаясь выровнять дыхание и собрать в кучу разбежавшиеся мысли. И отчаянно надеясь, что Святослав, находясь в порыве своих эмоций, моего состояния не заметил.
– Еще кусочек, Витошка? – улыбнулся подошедший Карим.
– О нет, спасибо, – я замахала рукой. – Дамира мне не превзойти, не стану даже пытаться.
Все дружно заулыбались. Те, кто это умеет, естественно.
– Дамы и господа, – торжественно объявил Тимур, – еще пять минут наслаждаемся кулинарным изыском наших несравненных хозяюшек и собираемся. В Квест-Хаусе нас ждут к двенадцати часам.
Ребята довольно загудели и вскоре стали потихоньку продвигаться к выходу. Не шелохнулся только Святослав, застыв около меня прекрасным изваянием. А я по-прежнему дрожала и, как ни старалась, не могла унять эту дрожь.
Присутствие хейта так близко действовало на меня двояко: я его боялась и в то же время во мне рождалось незнакомое, но очень приятное волнение. А еще я боялась пошевелиться, потому что мне до безумия нравились испытываемые ощущения. Нравился огонь желания в его глазах, нравился и этот мой страх, от которого тело буквально трясло. Вместо того чтобы сбежать куда подальше и от этого хейта, и от себя самой, я хотела… даже не так – я чувствовала дикую потребность остаться и узнать, что он собирается мне сказать. Поэтому сидела и тихонько дрожала, не оставляя при этом попыток разобраться с сумбурными чувствами, эмоциями и мыслями.
В какой-то момент я с ужасом осознала, что хочу, чтобы он взял меня на руки, как тогда в Фертине, и прижал к своей мускулистой груди. Мне захотелось снова погрузиться в то непоколебимое чувство защищенности и надежности, которое давали его сильные руки, прислушаться к ровным, немного учащенным ударам его сердца и уйти с головой в эйфорию, вдыхая дурманящий запах. Хейт очень приятно пахнет, прям голова кругом идет. Свежестью, свободой и силой.
– Трое неизвестных похитили мою девушку, – в памяти всплыли сказанные Святославом слова. – Несовершеннолетнюю. Выследил, девушку освободил, собираюсь вернуться в Ширан.
Тогда, после всего пережитого, я плохо понимала, что происходит, особо не вслушивалась, поэтому не придала значения этим словам. Так же, как и другим, предназначавшимся только мне:
– Ты моя. Запомни это. Я тебя никому не отдам.
Он так сказал? Видимо, да. Память меня еще никогда не подводила. Хотя это не точно. Но я не могу быть его девушкой! И все, что я сейчас чувствую, – все это неправильно! Всего этого не должно быть. Потому что мы разные. Потому что он – хейт, а хейты не знают, что такое любовь.
Черные квадратики, и о чем я только думаю? Какая любовь?!
– Витошка, – голос присевшего передо мной на корточки Тимура вернул в реальность, – ждем только тебя. Все в порядке?
– Мы задержимся на несколько минут, – ответил вместо меня Святослав. – Идите, мы догоним.
Тимур вопросительно приподнял бровь, переводя взгляд с меня на Святослава. Он даже не пытался скрывать, что удивлен. И обеспокоен.
– Мы скоро, – я улыбнулась. – Ты что, не доверяешь своему другу?
Тимур как-то странно на меня посмотрел, потом медленно встал и, уже глядя на Святослава, серьезно произнес:
– Доверяю. Полностью. Ждем вас на улице.
Как только за ним закрылась дверь и мы со Святославом остались наедине, я забрала у парня пустую тарелку, отнесла и забросила ее вместе со своей в приемный отсек пищеблока. Я пыталась скрыть волнение и хоть немного успокоиться, а хейт, прекрасно это понимая, намеренно не сводил с меня глаз. Он неотрывно следил за моими скованными замедленными движениями, не давая ни малейшего шанса расслабиться. Вот же… хейт!
На трясущихся ногах я вернулась к дивану, присела и выжидающе уставилась на Святослава. Он по-прежнему сидел на подлокотнике и молча пытался поймать мой взгляд. Наши глаза встретились, я заглянула прямо в красные радужки, кожей ощущая все эмоции хейта. И все его желания. Он с трудом сдерживался, а я инстинктивно отодвинулась подальше.
– Не бойся, – тихо сказал Святослав, прикрыв на секунду глаза, потом неожиданно спросил: – Виталина, я смогу стать ЭЛ?
– Не знаю, – после некоторого замешательства ответила я, опустив голову.
Что я могла ответить? Я не знаю. То, что я не могу помочь, вовсе не означает, что такое невозможно в принципе. Но… как он узнал?
Святослав соскользнул с подлокотника, придвинулся ко мне поближе, пальцами приподнял мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.
– Что объединяет всех тех, кто смог? – спросил он с требовательной серьезностью.
– Они живорожденные, – обреченно выдохнула я, пытаясь сохранять самообладание.
– Я понял, – тихо ответил хейт, не отпуская мой подбородок и не сводя с меня пристального взгляда ярко-красных глаз.
Его лицо выглядело холодным и бесстрастным, но в голосе было столько боли и безнадежности, что сердце рвалось на части. Никогда раньше я не слышала таких эмоций в голосе хейтов, поэтому была уверена, что это невозможно. Оказалось, возможно. Еще как возможно. И испытывают хейты не только злость, жестокость и ярость. Они могут страдать, чувствовать сильнейшую душевную боль и… одиночество. Осознание этого факта всколыхнуло душу, во мне словно что-то перевернулось, встало с ног на голову.
Не соображая, что делаю, приблизилась к Святославу почти вплотную и провела рукой по его лицу.
– Если бы я только могла, – прошептала едва слышно и прижалась щекой к его щеке.
Хейт замер, а я потянулась к его губам. Легко коснулась их своими, но тут же испуганно отстранилась, замерев напротив внимательно разглядывающего меня хейта. Мне стало неловко и стыдно за этот порыв. Надеюсь, он не истолкует мое поведение неправильно. Нет, не должен. Святослав – умный парень, и прекрасно понимает, что это произошло случайно, под влиянием момента. Между нами ничего не может быть, мы слишком разные.
Я с облегчением выдохнула, когда он молча притянул меня к себе и крепко обнял. А потом…
Не знаю, как это произошло, все было как в тумане. Сначала он сидел неподвижно, потом резко подхватил меня на руки и жадно впился в мои губы. Страстно, жестко, властно. Я пыталась противостоять натиску, пыталась оттолкнуть его от себя, но чем яростней были мои попытки вырваться, тем настойчивей становился поцелуй. От него бросало в жар и трясло от холода. Неистовое, дикое сумасшествие.
Я сильно испугалась, да, но было кое-что еще. Действия Святослава пробуждали что-то странное и совершенно мне не свойственное. Я даже не заметила, когда перестала сопротивляться, потеряв связь с внешним миром…
Очнулась лишь тогда, когда услышала хриплый стон хейта. Я сидела у него на коленях, обхватив ногами его бедра и вцепившись пальцами в твердые плечи. Мы тяжело дышали, завязочки на моей блузке были развязаны, а руки парня с силой сжимали мою талию под блузкой. Я вырвалась, соскочила на пол и в ужасе, глядя прямо в сверкающие темно-красные глаза, попятилась назад.
– Прости, – прошептала, продолжая пятиться.
Святослав не двигался, напряженно наблюдая за моими действиями. А я боялась сделать лишний шаг, чтобы не спровоцировать возбужденного хейта. В панике забыла даже о стилле на запястье.
– Не бойся, – глухо произнес парень и сжал руки в кулаки. – Я могу пройти в ванную?
– Да, – едва слышно выдавила я, опускаясь в кресло, так удачно оказавшееся за моей спиной.
Хейт резко встал. Спустя мгновение раздалось журчание воды. Я шумно выдохнула и закрыла лицо руками. Во рту пересохло, коленки тряслись, а сердце билось так, словно норовило пробить ребра.
Что со мной происходит, черные квадратики? Откуда этот шквал эмоций и такая реакция? И как я теперь буду в глаза парню смотреть? Я же сгорю от стыда!
– Я должен извиниться, – раздался негромкий голос над моей головой. – Мне сложно себя контролировать рядом с тобой.
– Не извиняйся, это случайность, – подняв голову, сказала я первое, что пришло на ум. – Ребята нас уже заждались. Идем?
Не зная, как лучше себя повести в этой ситуации, но отчаянно желая как можно скорее с ней покончить, я вскочила и ринулась к входной двери, однако Святослав схватил меня за руку и аккуратно потянул на себя.
– Подожди, – его голос был спокойным и ровным. – Надень вот это.
Он достал из кармана брюк кольцо и протянул мне. Тоненькое, серебряное, с маленьким синим камешком. Я непонимающе уставилась на кольцо, потом подняла голову вверх и вопросительно посмотрела на хейта, прикусив нижнюю губу.
– Это маяк, – невозмутимо ответил он, вытирая ладонью мокрое лицо. – С ним будет проще тебя отслеживать. Тимур не успокоится, пока не найдет всех, кто тебе угрожает.
– Не успокоится, точно, – я взяла колечко и надела на средний палец правой руки, удивившись насколько идеально подошел размер. – Красивое. Спасибо.
Снова подняла голову, сделала попытку улыбнуться и спросила:
– Теперь идем?
– Ты знаешь легенду о любви Дракона? – неожиданно спросил Святослав.
– Знаю, – я кивнула, недоумевая, зачем он задал мне этот вопрос. – Красивая легенда, одна из моих любимых о драконах. Говорят, этот квест – лучший в Ширане.
– Тебе понравится, – уверенно сказал хейт и, взяв меня за руку, повел к выходу.
Помог надеть пальто, оделся сам, пока я впрыгивала в сапожки. А когда я в очередной раз запрокинула голову, чтобы что-то сказать, быстро наклонился и поцеловал.
Это был уже совсем другой поцелуй. Осторожный, почти нежный и в то же время какой-то… одержимый. Я чувствовала, что хейт едва сдерживает нахлынувшее желание и изо всех сил старается не показаться грубым. Было понятно, что он не привык к такому, для него это впервые.
А еще я поняла, что не хочу сопротивляться. И ответила на поцелуй.
Не знаю, когда это закончилось. Голова кружилась, щеки пылали, я с трудом стояла на ногах. Святослав подхватил меня на руки, прижал к себе и хриплым голосом сказал, уткнувшись носом мне в шею:
– Такая маленькая.
