Я ещё раз обратила свой взгляд на неё и убедилась в ангельской красоте девушки. Даже не смотря на смуглую кожу, все её черты лица были очень мягкими и будто бы окрылёнными, а белокурые, пепельные волосы создавали эстетический контраст. Особенную изюминку ей придавали едва закрученные на концах уши. Такие я видела только у Александры, и они всегда меня умиляли.
– Странно, что ты работаешь здесь, тебе бы в моделинг подаваться. – перешла на неформальное общение, посчитав, что у нас слишком маленькая разница в возрасте, чтобы так изощрённо говорить.
И все же, я произнесла это искренне. Даже невзирая на достаточно низкий рост Василисы, она бы отлично смотрелась на глянцевых обложках.
– Мне это не совсем интересно. – улыбнулась она, однако, было видно, что я её сильно смутила.
Наконец, мы подошли к двухметровым дубовым дверям, на самом верху которых красовалась надпись: «Nomen est omen».
– Что это значит? – поинтересовалась, пытаясь таким образом отвлечься от тревоги.
– Имя – знамение, это латинский. – пролепетала Василиса и, наконец, дождавшись, маму с ее проводником, распахнула двери.
Я хотела повторить свой вопрос, посчитав данную фразу какой-то бессмыслицей, но меня прервали:
– Госпожа, неужели Вы не брали с собой никаких вещей? – слегка удивлённо спросил у меня мужчина, сопровождающий Иренку, заставляя меня невольно подумать о том, что он наверняка родственник Василисы – они были буквально одинаковыми, разве что ширина плеч и рост немного отличались.
– Мы же на один вечер. – озадаченно произнесла я, после громко ахнув.
Внутри дом выглядел ещё прекраснее, чем снаружи. Взгляд сразу направился на огромную хрустальную люстру, свисающую с четвёртого этажа. Яруса не были ничем отделены, кроме золотистых лестничных перил, украшенных различными цветами и широких ковровых дорожек, вместе расположенных по бокам. Повсюду были развешены разные картины, я заметила и Ван Гога, и Да Винчи, даже польскому художнику Коссаку нашлось место. Под ногами пол был вымощен плиткой из белоснежного мрамора, слегка переливающего от яркого света свечей. В самом конце внушительного по размеру холла располагался высокий проход, обрамлённый золотистыми иероглифами.
– Таисса! – не успела я пройти дальше, как ко мне подбежал отец, – Ты пришла. – без особого энтузиазма произнёс он.
Виктор Ясецкий, или просто мой папа, сегодня выглядел совершенно не так, как месяц назад, при нашей последней встрече. Его и без того, вечно уставший от работы, взгляд узких зелёных глаз был безжизненным; щеки совсем пропали, и на их месте образовались огромные впадины; слегка пухлые губы приобрели синеватый мёртвый оттенок, а кожа ничем не отличалась от цвета плитки на полу. Внутри вновь начал образовываться ком тревоги. Что-то здесь было не ладно и даже невероятно красивый дом не мог данное скрыть.
– Привет. – я не решилась его обнять, а он, кажется, даже и не планировал. Такие отношения нас абсолютно устраивали.
– Виктор, – высокомерно произнесла мама и рефлекторно, подхватила меня под руку, – Где остальные?
– И тебе здравствуй, Иренка, – мне казалось, что между моими некогда счастливыми родителями вот-вот будут летать молнии. Хотя, полагаю, настолько безрассудная женщина и, наоборот, чересчур собранный мужчина, не способны быть счастливы вместе, – В гостиной, позволь, я вас провожу.
Я покосилась на Василису, которая, судя по всему, мешкалась, не зная, что делать.
– Может, мы можем чем-то помочь? – спохватился её коллега.
– Спасибо, Флориан, но я думаю, что справлюсь. Если что-то понадобится, полагаю, вас позовут.
Отец махнул нам рукой и повёл в проход, находящийся в самом конце большого коридора.
« С ума сойти, Рафал никогда мне не упоминал, что он из настолько богатой семьи. Если так подумать, наши свидания проходили или в кофейне «У Джесси» или изредка он выбирал другие заведения, но тоже с достаточно средним ценником». – подумалось мне, пока рассматривала роспись на потолке.
От чего-то эти мысли меня сильно расстроили. Я полностью открылась Рафу и иногда рассказывала даже то, чего не знала Александра. Мне казалось, что я знала и его, но это оказалось ложью. Он мог мне сказать свой любимый цвет, книгу или фильм, но никогда не выдавал чего-то личного. Я же, по уши в него влюблённая, этого и не замечала.
Совершенно случайно я обратила свой взгляд на подсвечники, свисающие со стен.
– Как странно, огонь зелёный. – настороженно произнесла, до этого видевшая подобное только на уроках химии.
– Просто свечи со специальным составом. – сказала мама, по прежнему держащая меня под локоть.
Наконец, дойдя до конца изумрудной ковровой дорожки, мы оказались в так называемой столовой, однако, на самом деле, по площади она превосходила даже некоторые однокомнатные квартиры. Эта комната не была исключением, и в самой середине находилась громоздкая люстра, только в этот раз украшенная какими-то камнями синего цвета. Снизу от неё расположился огромный стол из красного дерева, во главе которого с гордым видом восседал неизвестный мне мужчина, а с двух сторон от него и братья Роспонд. Чуть поодаль от них находились ещё двое человек – пепельноволосая женщина, одетая в строгий белый костюм и полный мужчина с длинными рыжими, почти красными волосами, уложенными в небрежный хвост.
– А где бабушка? – удивлённо произнесла, не увидев человека, собственно, из-за которого на это всё и согласилась.
Я почувствовала, как Иренка сжала мою руку так, что она начала противно пульсировать, отдавая в область локтевой кости. Отец лишь обвёл меня мрачным взглядом, присущим ему, но ничего так и не ответил.
– О, Виктор, ты наконец привёл нам гостью, – противным писклявым голосом произнёс длинноволосый мужчина, протягивая в мою сторону руку, облаченную в красную перчатку, – Вернее, даже двух. – он слегка приподнял бровь, переводя взгляд своих маленьких карих глаз на маму.
Мужчина неожиданно поднялся и небрежно перебирая короткими ногами, оказался около меня, зачем-то прикладывая потную ладонь к моему лбу. Я инстинктивно отпрянула, брезгливо поморщив носом.
– Ну же, милая, я не кусаюсь, всего-то хочу узнать тебя получше. – он криво усмехнулся, оголив свои желтые зубы.
Раздался громкий удар по столу и мужчина закатил глаза, сильно краснея. Мне он напомнил в этот момент гнома, возможно, из-за его роста не выше метра шестидесяти или огромного живота и румяных пухлых щёк. Отчего-то, невзирая на достаточно мерзкие черты лица, в виде широкого носа картошкой, искривлённого в бок; мелких далеко расположенных и слегка косых глаз и непропорционально больших губ, он не казался мне противным, скорее, неуклюжим и крайне странным.
– Розальд, прошу, достаточно подобных вольностей в моём доме. – произнёс мужчина, сидящий в главе стола так, будто хотел заморозить всех присутствующих в комнате, – И, Виктор, пожалуйста, усади уже наших гостей по местам. Оставим представления на потом.
Мне казалось, что отец, если бы мог себе позволить, хотел его ударить, но вместо этого он чуть ли не поклонился и, подхватив меня за руку, повёл к высокому деревянному стулу с золотой подкладкой, обрамлённой всякими узорами.
– Не стоило ехать туда, где тебе не рады. – донёсся до меня низкий голос слева.
Он принадлежал Кристиану, которому посчастливилось сидеть со мной по-соседству. В данной и без того королевской атмосфере Кристиан, с его идеально ровной спиной, уложенными волосами и серьёзным, скупым на эмоции лицом, выглядел как истинный аристократ. Он не поворачивался на меня, продолжая смирно сидеть на месте и немного нервно цокать пальцем по стеклу наручных часов. Я сразу же захватила взглядом и его оголенное предплечье, на внутренней стороне которого красовались сразу две небольшое татуировки, одна из которых являлась необычным символом, а вторая – той самой надписью на латинском, встретившей меня на входе.
– Судя по всему, не рад тут только ты, мистер, который любит хватать девушек за горло. – съязвила я.
Он на меня даже не посмотрел, лишь плотно сжал челюсть, тем самым, показывая собственное недовольство.
«Вот напыщенный идиот». – подумала, все ещё находясь в полном недоумении от происходящего.
– Говорили же – не надо. – шёпотом сказал Рафал, сидящий напротив меня, тем самым почти что повторяя реплику собственного брата. На лице парня не было нахальной улыбки, которая, казалось, никогда не спадала с его губ. Он явно за что-то беспокоился.
– Итак, – произнёс мужчина, направляя на меня цепкий взгляд впалых тёмных глаз, – Таисса, моё имя Войцех Роспонд, я являюсь сводным братом твоего отца, – эти слова заставили меня улыбнуться. Сводный брат? Ну уж нет, можно сразу внебрачный сын, – Понимаю, ты наверняка об этом не знала. Я достаточно занятой человек, поэтому до этого момента у меня не было времени с тобой познакомиться.
Но это не могло быть правдой. Я знала о бабушке совершенно всё. Она постоянно мне рассказывала разные истории: о детском доме, войне, даже неудачный брак не обошла стороной. Лиззи попросту не могла не рассказать о сыне, даже приёмном. Да и родители никогда ни о чём подобном не говорили.
– Хорошо, дядя, – иронично произнесла, забывая о том, что здесь находились еще несколько взрослых, – Так чего Вы от меня хотите? Такая официальная встреча, чтобы объявить об этом?
Неужели бабушка действительно мне звонила только ради того, чтобы я узнала о каком-то Войцехе Роспонде? Это не могло уложиться у меня в голове. И почему тогда Рафал и Кристиан так не хотели, чтобы я об этом знала? Мы же всё равно не будем являться от этого кровными родственниками.
– Мы собрались, чтобы прочесть завещание Элизабет, дорогая… – неожиданно сказала мама, сидящая с другой стороны от меня.
Я широко распахнула глаза, не веря её словам. Нет, абсолютно невозможно, ведь я только сегодня говорила с бабушкой. Ведь я слышала её такой живой и добрый голос, ведь я приехала сюда ради неё.
– Неправда, – тихо сказала, – Ты просто лгунья.
– Твоя бабушка умерла от сердечного приступа, Таисса, – холодно произнёс Войцех, без всякого сожаления продолжая пронизывать меня взглядом, – По правилам все, кто могут претендовать на наследство, должны присутствовать при прочтении завещания.
– Да как Вы смеете подобное говорить?! – выкрикнула, резко поднимаясь на ноги.
Меня кто-то ухватил под руку, кажется, Кристиан, но я сумела вывернуться, стремительными шагами поторопившись к выходу, совершенно не думая о том, что не знаю, куда идти. Меня начало сильно тошнить, а голова, так и не прошедшая с утра, вновь разболелась, пульсацией отдавая в висках. Казалось, что я вот-вот потеряю сознание – ноги, ставшие словно ватными, данное подтвержали.
Свернув куда-то за угол, и оказавшись, в самом темном коридоре, позволила себе упасть на пол и заплакать. Слёзы катились сами по себе, не давая мне и секунды для передышки. Схватившись за собственные волосы, я рыдала, не веря произнесённым ими словами.
– Я ведь разговаривала с ней сегодня… О-она сама хотела, чтобы я приехала. Так какого чёрта?! – прокричала в пустоту, чувствуя, как начинаю задыхаться от безмолвной тишины в ответ.
Мой крик раздался гулом по длинному коридору, но пустота, полностью окутывающая помещение, поглощала и меня, не позволяя вывернуться. Я будто так и не проснулась от кошмара. Происходящее казалось каким-то бредом сумасшедшего, не иначе. Голова разболелась ещё сильнее, заставляя меня прижать лицо к согнутым коленям.
– Ну и зрелище. – произнёс высокий женский голос у меня над головой.
