Меня всю затрясло, а время замедлилось, громкие голоса учеников неожиданно исчезли. Будто бы в столовой остались только мы втроём.
– Какого ты делаешь?! – прошипела я, наконец сумев совладать сама с собой и отталкивая парня, как можно дальше.
Повседневный гомон вернулся вновь и кто-то даже прошёл сзади меня, случайно задевая сумкой. Я переводила взгляд то на Рафала, то на Кристиана. Раф слегка нахмурил брови, а его брат продолжал смотреть на меня, но всё-таки уже не столь пристально, скорее проницательно: он будто меня изучал. Его глаза снова стали чёрными, наводя на мысль о том, что у меня таки поехала крыша.
– И откуда ты знаешь, что я должна куда-то ехать сегодня?
Не получив ответа, пропустила лёгкий смешок, после чего громко выдохнула и произнесла:
– Так, не знаю какого хрена тут творится, но я не собираюсь слушать нахального брата своего бывшего. И держитесь от меня подальше! Я, в стиле главных стерв из сериалов про подростков, развернулась, напоследок поправив волосы и устремилась к выходу, совсем забывая, что должна дождаться Александру.
– Не едь туда, Ти, ради меня… – услышала вдогонку, после чего за мной закрылась дверь.
Не заметив, как вышла во двор, уселась на ближайшую лавочку, чтобы перевести дух. Мысли в голове никак не хотели складываться во что-то одно, хаотично перенося меня от одной к другой.
«Бабушка хочет, чтобы я ехала, а бывший и его грозный старший брат, которые непонятно откуда узнали, что я должна вообще куда-то ехать – нет.», – начала разговаривать сама с собой в голове, – «тут выбор очевидно склоняется в сторону того, чтобы поехать…».
Однако, непонятное чувство тревоги меня не покидало. Почему вообще так важна какая-то поездка к родственникам? Да мама постоянно меня заставляла с ней ехать, то к двоюродной тётке, живущей в другом конце страны, то к не более известному мне дедушке Августу, кажется, четвероюродному. Так чем эта поездка отличалась от других? Ну кроме того, что, судя по всему, бабуля тоже на неё приедет. Взглянув на часы, увидела, что уже близится время второго урока. Вспомнив, что это ненавистная математика, не долго думая, я решила поехать домой и попробовать поспать, беря во внимание ужасную головную боль.
«Вот ближе к обеду и решу…» – умозаключила я, уже рыская в телефоне в поиске номера такси.
Поместье Роспонд и завещание.
Вначале была непроглядная тьма, однако, вскоре в самом конце начал видеться свет, который стремительно разрезал тёмные просторы своим величием. Пред глазами появилась огромное после, осыпанное красными маками. Они были настолько красивы, что я не выдержала и потянулась за одним рукой, но тут же её одернула – мак обернулся чёрной розой, обвившей, словно змея, мою ладонь шипами. Ядовитый стебель впивался в кожу всё сильнее, и из руки начала сочиться алая кровь, каплями падая на такого же оттенка цветы. Почувствовав, как шипы продолжают вонзаться всё дальше и дальше, я закричала.
Польша. Наше время. Винецбург.
Резко распахнув глаза, первое, что увидела перед собой было обеспокоенное лицо матери. Я выдохнула, осознав, что на самом деле нахожусь в своей комнате и единственные цветы, которые здесь были – голубые гипсофилы на подоконнике. Это сновидение я видела не единожды. Впервые мне снились розы, когда гостила у бабушки на летних каникулах в тринадцать лет и с тех пор, где-то раз в несколько месяцев, этот кошмар являлся ко мне.
– Всё в порядке, просто плохой сон. – пробурчала я, не давая Иренке вымолвить и слова.
Та лишь развела руками и отошла от меня, попутно оглядываясь вокруг.
– Совсем непохоже на комнату девочки-подростка, – задумчиво произнесла она, – Кажется, должно быть чуточку грязнее.
Я неожиданно поняла, что мама действительно впервые находилась в моей комнате после нашего переезда. В целом, мы с ней виделись только за завтраком, а в остальное время обычно не пересекались, иногда я даже не знала о том, что она тоже находится дома. Наши отношения были далеки от гармонии и понимания ещё с моего раннего детства. Мама словно очерчивала между нами линию, не позволяя слишком близко к ней подойти. Раньше мне казалось, что дорогу к ней преграждал папа, но теперь понимала, что она и сама не торопилась сближаться. Иренка определенно любила меня, возможно, даже больше, чем что-либо, но так и не осознала в полной мере, что включало в себя слово «материнство». Однако, подметила она верно. Я была заядлым перфекционистом и не позволяла ни единой пылинке оказаться на мебели, не говоря уже о фантиках или пустой кружке из-под чая. Полагаю, этому поспособствовал мой отец, который в детстве часто ругал меня за не мытую тарелку или случайно оставшуюся крошку на губах.
– Может, это означает, что мне пора жить отдельно? – сказала, попутно сладко зевнув: хоть сон был и тревожным, от этого нежеланным он не стал.
И тут резко меня озарило – я смогла заснуть! Причём днём, в самый час-пик, когда звук мотора машин особо сильный и даже плотно закрытые окна никак не улучшали ситуации. Если так подумать, я даже и не помнила, как оказалась на кровати или разулась. Последним моим воспоминанием был мягкий салон такси, в который я быстро запрыгнула, только завидев жёлтую компактную машину. Конечно, у меня сегодня сильно болела голова, особенно во время разговора с Роспондами, а именно такой была фамилия Рафа, отчего я смело и предположила, что и у Кристиана точно такая же. Но, всё-таки, обычно я даже с самой сильной мигренью не могла избавиться от звука проезжающих машин.
– Хм… – лицо мамы выглядело так, будто она и правда задумалась. Нет, я была уверена, что она задумалась, – Заманчиво, но не дождёшься, – всё-таки умозаключила Иренка, а после подошла ко мне поближе и мягко похлопала по плечу, – И вообще, вставай и пой, мы уже пять минут как должны были выехать!
Я промычала что-то нечленораздельное и, сумев пересилить себя, устало потянулась. Почему-то желания пререкаться с матерью не появилось, а это означало только одно – я выбрала решение ехать. Взяв себя в руки, подошла к зеркалу и начала быстро приводить в порядок уже знатно испортившийся макияж. В голову всплыла мысль о том, что так и не объяснилась перед Александрой. Должно быть, она была просто в бешенстве, когда не застала меня в буфете.
«Чёрт, я ведь даже телефон не проверила». – подумала и быстро припудрив лицо, подбежала к кровати.
На экране сразу же высветились уведомления из мессенджера, переходящие от «Куда ты подевалась?» до «Знаешь что, иди-ка ты нахрен с такими поворотами событий». Мысленно я уже представила то, как Алекса нахмурила свои тонкие темные брови, сузила большущие ореховые глаза до неузнаваемости и поджала слегка асимметричные пухлые губы. О да, она безусловно находилась в бешенстве! Решая не медлить, быстро записала девушке голосовое сообщение, в котором кратко пересказала наш диалог с Рафалом и Кристианом, а после о том, как не заметила, что заснула. Закончив распинаться на быстром: «Люблю», я закинула телефон в карман своей бежевой кожаной юбки и вышла из комнаты.
– Как раз собиралась тебя позвать. – улыбнулась мама, уже надевшая длинный глянцевый плащ красного цвета.
Всегда хотела его примерить, но Иренка мне строго-настрого запретила. В целом, мама являлась хроническим шопоголиком и к своим вещам относилась по-собственнически. Иногда мне казалось, что она скорее сдаст меня в детский дом, чем позволит поносить какую-то из её пар каблуков.
Я лишь усмехнулась и, быстро одевшись и разобравшись с обувью, поторопилась за мамой, которая уже вышла за пределы дома.
В кожаном салоне как всегда стоял сладкий запах маминых духов. Женщина любила пшикаться ими с ног до головы, оставляя цветочный запах абсолютно повсюду. Это была одна из немногих вещей, которую я переняла у матери. Я просто обожала парфюмерию и иногда могла даже нанести на себя сразу несколько ароматов.
– Так к кому мы едем? – не унималась я.
Неведение, особенно, когда какой-то поездке предают сразу несколько людей огромное значение, чертовски раздражало.
– К отцу и его давним друзьям. – как-то слишком резко произнесла мама.
Только сейчас я заметила, что она нервничала, непривычно для неё постукивая пальцами по рулю автомобиля.
– С каких пор «давние друзья» – родственники? – недоуменно спросила.
Ответ меня очень удивил. Во-первых, мама после того, как отец ушёл к другой женщине, даже имя его не произносила, не говоря уже о визите. Во-вторых, мы ехали в совершенно другую сторону города, а не в наш дом на окраине. И, наконец, в третьих, почему бабуля-Лиззи решила приехать навестить моего папу, если они поссорились, кажется, ещё тогда, когда меня и в помине не было? Именно из-за этого, кстати говоря, к бабушке меня всегда возила мама, хотя по сути и не являлась ей никем по родству.
– Какая проницательная, может, пойдёшь по маминым стопам и тоже журналисткой станешь! – улыбнулась Иренка, на секунду переводя взгляд с дороги на меня, – Просто я утром слегка оговорилась. Да и формально, родственники там тоже будут… В общем, мы едем по делу. – как-то слишком быстро произнесла она.
– Какому такому «делу»? – с подозрением уточнила, – Бабушка и папа наконец помирились? У нас будет что-то типа сентиментального семейного ужина? – я пропустила смешок, но мама почему-то моей шутки не оценила, наоборот, как-то недовольно скривила губы и что-то себе пробормотала под нос, прежде чем ответить.
– Элизабет… Она… – женщина замолчала, словно не знала, какие подобрать слова, – В общем, узнаешь.
Я недоуменно на неё посмотрела, чувствуя, как тревога окутала меня с ног до головы, а сердце начало биться чересчур быстро. Всё, что касалось бабушки, всегда волновало меня. Но всё же, она ведь мне звонила сегодня и сама просила приехать, так что, наверное, беспокоиться было не о чем. Сразу вспомнились слова Кристиана, похожие больше на угрозу, нежели наставление и его карие глаза, смотрящие в сердце. Почему они так не хотели, чтобы я сегодня туда ехала? И ещё важнее, откуда Раф и Кристиан вообще про это знали? Тогда я была на взводе, поэтому не могла мыслить рационально, сейчас же мне думалось о том, что надо было остаться и получить ответы.
– Почти приехали. – сказала мама, а вслед её слова подтвердил и навигатор, бездушным мужским голосом оповестивший о том, что до прибытия осталось всего два километра.
Я начала смотреть в окно, удивляясь всему происходящему ещё сильнее. До этого, в основном просматривая ленту в телефоне, я и не заметила, что мы выехали за город, а тем более оказались в совершенно неизвестном мне месте. Через стекло виднелась небольшая лесополоса, очень резко заканчивающаяся и переходящая в уже ухоженную живую изгородь, около трёх метров в длину.
– Как всё по-старинному, – негодующе пробормотала мама, когда машина подъехала к высоким ветвистым воротам тёмного цвета, соединяющих между собой два длинных зелёных забора, – Современные постройки выглядят гораздо лучше.
Я с ней отчасти была согласна, но всё-таки, в силу моей любви к сказкам и истории, готические постройки или замки средней эпохи тоже вызывали во мне определённые эмоции, что-то вроде внутреннего благоговения и ужаса.
Ворота оказались автоматическими и сразу же открылись, давая нам проехать дальше. Я мысленно восхитилась масштабу территории. Нам нужно было проехать ещё довольно много, чтобы хотя бы примерно рассмотреть дом вблизи. Сейчас же, виделся только сероватого оттенка громадный округлый особняк, состоящий, кажется, из четырёх этажей.
Когда машина приблизилась к парковочной зоне, заметила, что часть овальных окон в доме были огромнейшей высоты, а остальные, видимо, выделенные под комнаты, являлись обычными и более квадратными. Сам особняк украшали множественные скульптуры, совершенно хаотичные по стилю и порядку. Были и готические гаргульи, сразу мне напомнившие об одним из самых любимых мультфильмах детства «Горбун из Нотр-Дама», и слегка жутковатые выбитые головы львов, агрессивно скалящиеся на смотрителя, а на более верхних этажах расположились девы, которых я с такой высоты рассмотреть не смогла, но решила для себя, что это древнегреческая мифология.
Дорога, вымощенная плиткой, сопровождалась одиночными скамейками и уже полноценными скульптурами ангелов. Невольно засмотревшись на неоднозначную, но невероятно красивую картину, я и не заметила, как мама заглушила мотор машины. Дверь с моей стороны открылась и передо мной предстала милая девушка, выглядящая с виду на лет пятнадцать от силы. У неё были невообразимо большие голубые глаза и смуглая кожа, красиво отливающая на закатном солнце. Она растянула тонкие губы в улыбке и подала мне руку.
– Добро пожаловать в поместье Роспонд, госпожа Ясецкая. – вызволив собственную ладонь из моей, она изящно поклонилась, словно делала это уже тысячи раз, – Меня зовут Василиса и я буду Вашим проводником на сегодня.
Я, восхищённая таким королевским приёмом, хотела поблагодарить девушку, но вместо этого мой рот замер и стал похож на букву «О».
– Р-Роспонд? – переспросила, отдалённо слыша, как мама переговаривалась с каким-то другим, по всей видимости, дворецким.
– Всё верно, Госпожа, – она кивнула, а после мотнула головой в сторону входа, – Извольте, я Вас провожу.
Голубоглазая сделала несколько плавных шагов вперед, и мне оставалось лишь пялиться в её белобрысый затылок, на котором красовалась аккуратная гулька.
– Вы идёте? – спокойно спросила она, а я мысленно пыталась понять ход событий.
Получается, мама меня привезла в дом Рафала, конечно, это могли быть и однофамильцы, но с учётом того, что оба брата пытались меня утром отговорить от поездки, особняк принадлежал именно им, либо, по крайней мере, их родственникам.
«Так, это все понятно… Но откуда они знакомы с моим отцом и тем более с бабушкой?» – мысленно спросила сама себя, машинально передвигая ногами за Василисой.
– Вам плохо? – слегка обеспокоено спросила блондинка, останавливаясь, – Не поймите неправильно, просто я чувствую Ваше волнение.
– Чувствуете? – задумчиво ответила я, – Нет, всё в порядке.
– Не берите в голову. – произнесла она, по-видимому, отвечая на мой вопрос.
