– Увы, не могу пропустить смену. Нам с Ником уже сегодня нужно сдать три машины. Ещё не факт, что за ночь управимся… Так что случилось?
– Дед попросил меня узнать, не будет ли у тебя минутки заскочить к нему в офис? – невинным голосом протянула Лидия, и вскоре после этих слов Курт изменился в лице.
– Ну если он настаивает… Я тогда попробую отпроситься…
– Нет, нет, что ты! – вдруг переполошилась девушка. – Скажи, когда тебе будет удобно, а я уже договорюсь с дедушкой.
– Хорошо, тогда он не будет против, если я заеду к вам завтра?
– Угу, хорошо, я поговорю с ним, – улыбнувшись, Лидия вновь чмокнула юношу. – Ты лучший!
– Да уж…
– Кстати, не забыл, что у нас на следующей неделе?
Курт хотел было ответить, но вдруг замолчал, с недоумением уставившись на косящуюся в их сторону Эльзу. Девушка, поняв, что её раскрыли, ответила тому столь же озадаченным взглядом и, медленно подняв руку, оттопырила средний палец. Не успел юноша опомниться, а та уже вновь с головой погрузилась в изучение своего телефона.
– Что, прости? – запнувшись, вдруг пробормотал Курт, попутно косясь на Эльзу.
– Курт! Мы же договаривались!
– Ах да, на следующей неделе! Точно, точно! Я помню. Всё в силе.
Секундой позже громкий затяжной сигнал пронёсся над головами студентов, оповещая о начале учебных пар, и, попятившись назад, Лидия отступила к аудитории.
– Тогда до завтра! – широко улыбнувшись, сказала девушка. – Передавай привет маме.
– Угу, пиши, как освободишься, – махнув рукой, ответил юноша.
-||-
Тихий противный скрип раздался где-то в глубине тьмы. Вслед за ним где-то в висках появилась приглушенная боль. Распахнув глаза, Ганс вдруг томно захрипел и закрыл лицо ладонью, хоть как-то спасаясь от безжалостного солнечного света, который пробивался в белоснежную комнату сквозь гигантское окно. Тем временем боль в голове продолжала нарастать.
– Твою мать… – едва слышно прохрипел мужчина, пытаясь привыкнуть к слепящему свету. – Твою… черт её дери… мать…
С трудом приподнявшись в широкой двуспальной кровати, он лениво осмотрелся по сторонам. Головная боль продолжала расти подобно несущейся с горы лавине, и ныне уже добралась до опухших глаз Ганса. С каждой новой минутой бодрствования лицо мужчины сползало всё ниже и ниже, отчего казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Оторвав от глаз огромную лапищу, Ганс вяло почесал появившуюся за выходные щетину и, кряхтя от боли, слез с постели. Едва встав на ноги, он чуть было не рухнул на пол, споткнувшись о пустую бутылку виски, коими был обильно усеян некогда белоснежный пушистый ковёр. К слову, разбросанные бутылки были отнюдь не главной проблемой ещё недавно ухоженной спальни. Книжный шкаф лежал на боку, журнальный столик оказался перевёрнут вверх ногами, а на подушках кожаного дивана томились жирные пятна от закуски. Одним из немногих уцелевших предметов в комнате была полка с зеркалом на стене, к нему-то Ганс и направился. Кое-как проковыляв через помещение, он добрёл до полки и с грустью взглянул на своё отражение. По ту сторону зеркала на него смотрел короткостриженый шатен с грубым лицом, уставшим взглядом и парой синих мешков под глазами. Губы Ганса скривились в недовольной ухмылке и тем самым исказили старый шрам, тянущийся от подбородка до верхней губы. Тут в поле зрение мужчины попалась пачка сигарет. Выудив себе одну папиросу, Ганс так же нащупал зажигалку и, едва передвигая ноги, добрёл до лоджии. Нажав на едва светящуюся кнопку на стене, он разблокировал замок, а затем отодвинул стеклянную дверь. В тот же миг в лицо ему ударил свежий поток ледяного февральского ветра, а комнату заполнил шум гудящих снаружи машин. Отсюда открывался потрясающий вид на простирающийся двадцатью этажами ниже парк и на множество переливающихся в свете солнца небоскрёбов. Застилая собой горизонт, величественные здания царственно возвышались над домами вокруг парка.
– Уже проснулся? – вдруг раздался нежный женский голос позади.
Осторожно повернувшись, Ганс взглянул на источник беспокойства. В дверях в комнату красовалась высокая голубоглазая блондинка, одетая в одну лишь белую рубаху, застёгнутую на пару пуговиц. Грациозно ступая меж мусора длинными, словно спицы, ногами, та начала приближаться к мужчине, элегантно покачивая бёдрами.
– Хорошо спалось? – спросила девушка, скользя пальцем по стене. – Ты всю ночь кряхтел и дёргался во сне… Тебе снилось что-то плохое?
Глупо похлопав глазами, Ганс вылупился на полуголую девушку и, выдохнув свежую порцию дыма от тлеющей во рту сигареты, задумчиво почесал щетину.
– М-м-м, а ты, собственно, кто? – не скрывая любопытства, поинтересовался мужчина.
Не успел он вновь открыть рот, как его ослепило белой вспышкой. В ушах раздалось громкое эхо шлепка, а вслед за ним появилась жгучая боль в щеке и треск в голове.
Как ни крути, а февраль в этом году выдался тёплый, даже по меркам Синедара. Яркое солнце освещало покрытый лужами асфальт, а на улицах города по-прежнему гуляло множество народу. На удивление, погода в этом году благоволила непринуждённым дневным прогулкам, хотя порой и редкий ледяной ветерок все же мог пробрать до костей. Особенно это чувствовалось, если ты вдруг оказался на улице по пояс голым… Стянув старенькое пальто с ветвей сухого кустарника, Ганс поспешил надеть его поверх голого торса и, продолжая топтаться во дворе стеклянного небоскрёба, с надеждой уставился на окно двадцатого этажа.
– Ну хватит уже! – продолжал вопить мужчина, переминаясь с одной босой ноги на другую. – Скинь хотя бы ботинки!
К сожалению, последние минут десять крики мужчины не имели никакого эффекта. Только редкие прохожие вокруг время от времени с интересом косились на замерзающего мужика, но едва ли кто-то пытался предложить помощь. Их можно было понять, так как при первом взгляде со стороны Ганс отнюдь не вызывал доверия. Из-под распахнутого пальто коренастого мужчины взору зевак открывалась усеянная татуировками грудь, а от кистей до шеи по рукам незнакомца тянулась широкая вереница странных символов. Всё это в совокупности с озлобленным лицом автоматически закрепляло за ним образ стереотипного бандита.
– Алё, подруга! Как прикажешь мне идти через город в одних брюках и пальто?! – потирая плечи, продолжал надрываться Ганс.
Вдруг недовольную тираду мужчины прервала грубая вибрация небольшого информационного модуля на шее. Ткнув пальцем в крохотную кнопку устройства, он попытался выключить вызов, но надоедливый механизм продолжал вибрировать, раздражая владельца пуще прежнего.
– Да едрить тебя вверх тормашками! – захрипел Ганс, продолжая тыкать пальцем в миниатюрный кусок пластика на шее. – Вырубайся уже, хреновина бесполезная!
Бросив попытки совладать с устройством, мужчина принялся копаться в карманах брюк, до тех пор пока не выудил оттуда старенький складной телефон. Раскрыв аппарат, он спешно нажал на кнопку приёма вызова, и вибрация наконец прекратилась.
– Да, слушаю, – гневно прорычал в трубку Ганс.
– Здарова, трудяга! – раздался бодрый голос собеседника. – Ты вроде как обещал ещё вчера отзвониться. Как там твои дела?
– Какого хрена ты трезвонишь, Бегель? Я же тебе говорил, наберу как освобожусь. Перестань названивать, покуда эта хреновина в глотке меня не угробила.
– Уж тебя-то угробишь, хех… Сходи уже в ремонт, сколько можно эту тему мусолить?
– Ладно, Бегель, давай потом поговорим. Я сейчас тут немного занят.
– Хорошо, только не забудь перезвонить. У нас новый заказ.
-||-
Шаркая старенькими кедами по грязному полу, Николас с трудом доковылял до калибровочного станка. Захрипев от тяжести, молодой человек снял с плеча массивное автомобильное колесо и трясущимися руками водрузил его на специальный поддон. Томно вздохнув, юноша вытер проступившие на лбу капли пота перепачканной маслом рукой и, отступив на пару шагов назад, с улыбкой оценил проделанную работу. Вид пары невысоких башен из колёс наполнял Николаса чувством небывалой гордости. Созерцая плоды своих трудов, молодой человек буквально светился от счастья. Но увы, вдоволь повитать в облаках ему не удалось, так как вскоре самодовольный транс юноши был прерван грохотом жестяной двери в дальнем конце мастерской. Не успел он обернуться, как в комнату влетел запыхавшийся Курт.
– Привет, Ник! – спешно стягивая пальто, затараторил юноша. – Извини за опоздание. На дорогах сегодня какое-то безумие. Есть новости?
– Привет, Курт! – ещё шире улыбнувшись, зачастил Николас. – Недавно приходил директор, сказал, что к утру нужно доделать машины и откалибровать все колёса из подсобки.
– Блин… Выходит, моё опоздание уже спалили… – тихо выругался юноша, оперативно надевая рабочий халат. – Я так понимаю, он был недоволен моим отсутствием?
– Нет, что ты! – махнул рукой Ник. – Он только сказал: «Мастерской придётся купить часы Бартону, за бюджет из его премии».
– Проклятье…
– Ты недоволен? – искренне удивился Николас. – Тебе ведь подарят часы!
– Он не это имел в виду, Ник… Ладно, забудь. Раз у нас новое поручение, то нужно побыстрее заняться колёсами…
Едва Курт успел закончить мысль, как его взгляд упал на забитый до краев поддон. Потеряв дар речи, он с недоумением покосился на перемазанного сажей и маслом светловолосого юношу.
– Ты что, сам перетаскал все колёса?
– Угу! – гордо выпятив грудь, отчитался тот. – Я ещё мог бы начать калибровку, но директор запрещает мне трогать станок без тебя.
– Ох, блин… Зря меня не дождался, так ведь и спину сорвать можно.
– Это ерунда! – уперев руки в бока, затараторил Николас. – Если надо, я могу их ещё раз туда-сюда перетаскать, только скажи!
Широко улыбнувшись, светловолосый паренёк гордо задрал подбородок и захвастался, словно маленький ребёнок.
– Побереги энергию, дружище, нам ещё всю ночь пахать, – дружелюбно улыбнувшись, буркнул Курт.
Застегнув перепачканный маслом халат, юноша резво юркнул за рабочий стол возле станка и тут же принялся щёлкать переключатели на стареньком оборудовании. Пара щелчков – и ржавая вытяжка над столом грозно загудела, жадно впитывая воздух. Вслед за ней засветился крохотный чёрно-белый дисплей ближайшего станка, а вместе с ним на приборной панели рабочего стола зажглось несколько лампочек. Созерцая работу напарника, Николас застыл на месте с лицом ребёнка, попавшего в парк аттракционов.
– Ну что, Ник, как прошли выходные? – не отвлекаясь от работы, спросил Курт. – Сколько пунктов плана удалось реализовать?
Но ответа не последовало. Юноша, словно заворожённый, смотрел в пустоту, витая где-то в облаках.
– Ни-и-ик?
– А? Да?! – вздрогнув, затараторил молодой человек.
– Я спрашиваю, как прошёл «поход» на выходных?
– А-а-ах, поход! – растерянно почесав затылок, виновато затянул Николас. – Я не ходил в него…
– Как это? – оторвавшись от работы, возмутился Курт, смерив напарника грозным взглядом. – Мы же договаривались с тобой.
– Да, я помню, но… Но у меня не получилось…
– Не получилось? – с подозрением переспросил Курт. – Нет, нет, нет, дружище. С таким подходом мы ничего не добьёмся. Давай-ка по порядку. Ты пришел на собрание в выходные?
– Угу.
– Ребята с твоего этажа там были?
– Угу.
– Ты говорил с ними?
– Да.
– И-и-и-и?
– Они извинились и сказали, что не могут взять меня с собой.
– Что? – вскочив из-за стола, возмутился Курт. – Это ещё почему?! Они там совсем охренели?
– Нет, нет! – замахав руками, всполошился Николас и натянул на лицо испуганную улыбку. – Ребята не виноваты! Я говорил с Генри, и он сказал, что они бы с удовольствием меня взяли. Просто на базе ограниченное количество мест и нет специальных комнат для содержания особенных постояльцев.
– Особенных? – закипая от гнева, медленно повторил Курт. – Особенных, значит… – Сев обратно за стол, юноша сосредоточенно уставился на горящую на панели лампочку. – А знаешь что, Ник? К черту этот дурацкий план социального развития! Мы разработаем новый! Куда лучше прежнего!
– Точно! – воодушевился Николас.
– Тогда давай вернёмся к работе. Вот только напомни мне, пожалуйста, одну вещь… – вернувшись к работе, пробормотал Курт. – У тебя ведь комната в общежитии политеха Гаммпа?
– Угу! – резво кивнул юноша, схватившись за ближайшее колесо. – Четвёртый этаж, комната четыреста тридцать. Первая дверь возле окна.
– Здорово, – вяло улыбнувшись, промурлыкал Курт и, щелкнув тумблером, заговорщически покосился на напарника. – А специальность Генри ты случайно не знаешь?
-||-
Вернувшись домой, Курт небрежно бросил пальто в прихожей и, спешно сняв обувь, направился к лестнице.
– Сынок? Это ты? – вдруг раздался обеспокоенный голос из гостиной.
– Да, мам, – спокойно ответил юноша.
– Как прошёл день?
Повиснув на лестничных перилах, он украдкой покосился на инвалидную коляску перед телевизором.
– Хорошо. Виделся сегодня с Эльзой.
– Правда? Опять, небось, шкодничали?
– Мы уже не в том возрасте, мам. Помимо прочего, разговаривал с Лидией. Она передавала тебе привет.
– Лидия? – вдруг растерянно повторила мать. – Кто это?
– Как кто, мам? – вдруг возмутился Курт, но вскоре вновь взял себя в руки. – А хотя, неважно… Я сегодня очень устал, пойду к себе. Лягу пораньше, – продолжив шагать по лестнице, буркнул юноша.
– Хорошо, – мягким голосом ответила мать.
Миновав ступеньки, молодой человек распахнул дверь своей комнаты, и на звук тут же вновь среагировала мать.
– Курт? Сынок, это ты?
– Да, мам…
