Лейтенант ГАИ: Не надо. Ну, если честно – нет её телефончика?
Он: Нет. Мне её в новые кондукторы предложили. Познакомиться не успел.
Лейтенант ГАИ: Жалко. Хорошая девушка! Езжай, пока не передумал… А всё же вдруг узнаешь? Не в службу, а в дружбу. Я здесь каждый понедельник. Сообщи?!
Он внимательно на него смотрит.
Лейтенант ГАИ: Пол-литра с меня!
Он: Хорошо, товарищ-щ-щ!!!
***
Прозябать свою жизнь, это и есть наша карма. Вечно чего-то ждать, что вот ещё чуть-чуть и начнётся подлинное бытиё, стоит только тумблер повернуть, щёлкнуть выключатель и ты вернёшься к проживанию своей жизнью, да вот щёлкнуть этим тумблером большое искусство. Включиться – это не нажать кнопку ON после кнопки OFF… И к тому же вероятность того, что нужная тебе «маршрутка» только что уехала, всегда больше, чем то, что она вот-вот подъедет, когда ты её так сильно ждёшь.
Воскресный день какого-то дня
Падал большой, какой-то не причёсанный там, на небе, мохнатый снег. Он ложился на гладь озера в парке. На скамейке у озера сидел он, Эля, рядом синяя коляска на мягком ходу. Он пил пиво и глядел на падающий снег. Она следила за его взглядом. На том конце озера, в шашлычной играла бодрая музыка: тянуло запахом жареного мяса и уксуса с луком. Человек-азиат танцевал зажигательный танец с выходом, с приседанием на одну коленку и странным вращением кистей рук.
Эля: Весной надо съездить к маме. Она спрашивает, мы будем копать под картошку усад или нет. В этом году даже не всю картошку продали. Цены по три рубля за килограмм. Капусту вообще даром отдали, да и к новому году надо помочь зарезать телёнка.
Он слушает, но на самом деле вспоминает тот загадочно-праздничный день.
Полдень этого дня
Она плачет, они мчатся с частным извозчиком по городу.
Частный извозчик: Куда прёшь! (Сигналит все сильнее, ударяя по звуковому сигналу.) Блин! Борзота не местная! Колёса потные!
Он на маршрутке. На одной из остановок влезает пьяный, но не сильно агрессивный.
Он: Передаём за проезд!
Пьяный: Счас шеф… Включи погромче… На!
Он: У нас шесть рублей!
Пьяный: Почему?
Он: Потому что. Давай живее ещё рубль!
Пьяный: Да ладно, шеф, билет не надо.
Он: Будем платить!
Пьяный: Чё, крутой? Бери сколько дают.
Красный свет светофора. «Маршрутка» останавливается; открывается входная дверь; он перелазит с водительского места в салон; берёт за шиворот пьяного; тот начинает сопротивляться.
Женщина в годах: Да оставьте вы его, пьяный, что вам, рубля жалко?
Другая женщина: Да они оборзели, на вино хватает! Правильно, товарищ водитель!
Он выволакивает пьяного пассажира на улицу. В это время светофор переключается на «зелёный» свет. В хвосте «маршрутки» гудят автомобили.
Он: Ну что! Рубля жалко!
Пьяный: Да ладно, чё… так психовать.
Он: Заколебали потому что!
Пьяный: Я заплачу, хочешь, больше дам. Ну, правда, я ведь сам водила.
Он: А чё же ты тогда ё…
Пьяный что-то объясняет ему про то, что разбил машину, про то, что на ремонте, что денег потому нет ни фига, что завидно даже на тех, у кого такой хороший «мотор», и прочее.
Но в это время из второй машины, которая стоит в хвосте «маршрутки», из голубой «девятки» выскакивает Она и бежит к нему; за ней выбегает частный извозчик.
Частный извозчик: Девушка, блин, деньги!!!
Она подбегает к нему. Пьяный, понурив голову, что-то тихо бормочет. Она смотрит на него. Он смотрит на неё.
Он: Вы решили?
Она: Да!
Частный извозчик: Девушка… Из любви к вашему нежному возрасту – сто рублей.
Он отдаёт ему деньги. Они впрыгивают в «маршрутку». Пьяный глупо моргает своими большими карими глазами у дверей «маршрутки». Он возвращается, втаскивает его в салон машины, быстро заводит двигатель, и машина еле-еле успевает проскочить на уже переключающийся с «зелёного» на «красный» свет. Она садится на место кондуктора и улыбается всем.
Она: Здравствуйте, люди!
Пьяный: (в недоумении)?????!!!!
Частный извозчик подходит к своей машине, около неё двое крепко сложенных в кожаных куртках и наголо обритых молодых ребят, сзади его синей девятки стоит джип; он без разговоров отдаёт деньги, которые ему заплатил Он за Неё, молодые бритые ребята недоуменно пожимают плечами.
Частный извозчик: Надо шустрее рулем крутить. А не распальцовывать на барабанах.
Молодой человек в кожаной куртке: Я не понял?!
Голубая «девятка» срывается с места, лихо развернувшись на встречной полосе.
Частный извозчик: И не поймешь, урод!
Вечер первой встречи
«Маршрутка» с нашими героями возвращается в гараж. Рабочий день окончен. Ночной город: безлунный, беззвёздный – такой светло-жёлтый от уличных фонарей, такой бесконечно одинокий и неуютный, словно мы не жители этого города, а колонисты на Марсе.
На капоте шампанское, водка, хлеб, букет роз, торт, маслины, лимон, сыр, майонез – всё, что необходимо для праздника. Она смотрит на него, Он смотрит на этот город. На последнем сиденье отсыпается, уткнувшись лицом в стекло, тот самый пьяный водитель-пассажир.
Ночь. Уже ночь. Люди разбредутся по кроватям, по диванам; люди лягут вместе или порознь. Соединятся руками, переплетутся ногами, накроются телами, а может, и нет. А может быть, и не будет вообще ничего, кроме одной бархатной мглы, укладывающейся на стонущие ноги бегущей во Вселенной Земли.
Сторож подходит к «маршрутке» в которой горит свет. Лают собаки.
Сторож: Тук-тук-тук. Заканчиваем праздник. Мне собак надо выпускать. И начальник звонил, спрашивал, мол, все ушли.
Он: Дядя Вить, заходи. Праздник у нас сегодня, понимаешь? Настоящий. Это тебе не новый год! А такой, какой бывает раз в жизни.
Сторож: Понимаю ребятки. Понимаю. Я и сам молодым был. Но порядок. Да и то, у вас праздник, а у меня наказник.
Он: Мы тихо, дядь Вить! Ты же знаешь, я когда-нибудь оставался в гараже, гулял?
Она: Мы тихонечко, пожалуйста?.. А хотите, мы за вас подежурим?!
В сторожке слышно, как зазвонил телефон. Залаяли собаки и засигналила подъехавшая к воротам гаража машина.
Он:???
Она: Пожалуйста, мы же тихо!
Сторож: Ладно. Только двери плотнее закрывайте. Джек – дурак!.. Иду! Иду! Ишь, как сигналит, словно у райских врат. Иду! Раствори вас в осень.
Я не представляю, где и как в автобусе можно заниматься любовью, но наверняка для двух страстно любящих сердец это не проблема. Сколько есть мест, которые кажутся ну никак не приспособленными к этому. И знаю, что всё равно есть такие настоящие страстные, которые и этот неудобный уголок земли обратят в любовное ложе. Для настоящей любви нет неудобных мест… Почему – спросит читатель, автор не соединил своих героев в каком-нибудь романтическом месте? Даю вам слово, что не от недостатка воображения. Один мой знакомый рассказывал, что занимался любовью на рояле. И как гудел этот огромный белый зверь, когда любовники подошли к самому сладкому мгновенью.
Я знаю, я точно знаю, что и эта бездушная, железная машина вибрировала своими внутренностями и пела железной кожей своих частей.
А в луче прожектора две большие чёрные овчарки, затаив дыхание, охраняли это – не звериное.
Бывшая кондукторша в этот вечер набирала ЕГО номер. «Сотовый» звенел, а они целовали друг друга. «Сотовый» звенел и звенел, и поэтому Он, не отрываясь от поцелуя, искал рукой этот телефоно-глаз, присматривающий всегда за нами. Было слишком нежно, чтобы его найти.
Бывшая кондукторша кусала ногти и ждала, ждала ответа.
А они вслушивались в дыхание друг друга. Она случайно легла на телефон, «сотовый» включился, и бывшая кондукторша услышала ответ.
Это встревожено-высвобождающееся дыхание сладости и муки.
Бывшая кондукторша отпрянула от этой чёртовой коробочки, но потом, наоборот, жадно прильнула. Но на том конце пространства, где были Он и Она, продолжалась сладкая борьба. Телефон соскользнул вниз, ударился об пол. Бывшая кондукторша зажмурила глаза, а потом услышала ровный шум теплонасоса.
Маленький Ваня тихо спал, за окном была негромкая ночь. Женщина в слабом свете ночника набирала один и тот же номер, который был занят…
На следующий день. После случившегося
Бывшая кондукторша:– Легла, легла, актриса фиговая… фиговая! Тебе же не нравится рано вставать? Ты же не любишь ездить на автобусах. А сама в первый же день легла… (Трясёт сотовым телефоном). Бывшая кондукторша продолжала размахивать «сотовым» телефоном: «Я всё, всё слышала. Как ты дышала. Как ты дышала и стонала. Вот что надо было читать на вступительных экзаменах…
Бывшая кондукторша заплакала и пошла от своей подруги, обметая свои колени полами шубы.
Она: Света! Света!.. Прости!
Света махнула безнадёжно рукой с «сотовым» телефоном.
Разговор перед первым расставанием на 3-и дня
Она: Не спеши, побудь сколько надо! Я тоже не на день. Дня три- четыре надо побыть.
Он курит и молчит.
Она: Давай посмотрим, так ли мы всё делали… (Улыбаясь). Может, что-нибудь, где-нибудь и не так? А?
Он: Я люблю тебя!
Она: Я тоже, водитель мой!
Он: Хорошо! Давай… К тому же отцу дачу подломали, а он сам не в силах починить, хорошо, до…
Она: До 10 января. С наступающим Рождеством, любимый! Это тебе.
Он: А это тебе! Не опаздывай, как обычно, в 5—30 на углу! 10 января. Я люблю тебя и буду ждать, я очень буду тебя ждать…
Она: Я тоже люб-лю тебя! И я тоже буду ждать встречи с тобой!
