– Ну да, понравится: купи шесть штук и собери собаку.
Саша прыснул.
– Да ладно тебе! Просто попробуй. Две шаурмы, пожалуйста, – обратился он к продавцу.
– Не-е-ет, – застонала я.
К такому жизнь меня не готовила.
– Тебе правда это нравится? – уточнила я, когда мы вышли на улицу, с сомнением глядя на забитый непонятно чем лаваш.
– Ага. Я парень простой, мне незачем менять свои привычки, – сказал он, откусывая знатный кусок, а потом кивнул в мою сторону и с забитым ртом прошепелявил: – Попробуй, тебе тоже понравится. Здесь самую вкусную продают.
– Господи, сколько ж ты её уже отведал?
– Много, – не стал спорить он.
Я набралась мужества, сделала вдох и, стараясь не выглядеть слишком брезгливой, через силу откусила ма-а-аленький кусочек.
– Съедобно, – прокомментировал за меня Саша.
Дальше дело пошло ловчее, и шаурму я всё-таки съела, хотя не скажу, что получила какое-то колоссальное удовольствие или сделала для себя большое открытие. Это был мой маленький подвиг.
Едва мы двинулись в путь, Саше кто-то позвонил и он, взглянув на экран, извинился и отошёл на пару шагов.
Я наблюдала за ним. Не из ревности, а из интереса.
Он стал другим. Отвечал отрывисто, совсем не улыбался и, кажется, разговор этот был ему неприятен.
Вернулся он через минуту или полторы, и мы продолжили нашу прогулку, не упоминая об этом. У нас было столько тем, о которых хотелось болтать!
Саша рассказывал о книгах и фильмах, которые смотрел – и делал это так интересно, что я могла в красках себе всё представить. Наш путь как раз пролегал мимо кинотеатра, и мы, остановившись перед яркими афишами, выбрали, на что хотим сходить вместе.
– Завтра? – то ли спросил, то ли постановил парень. – Так у меня будет повод снова тебя увидеть, – и вновь улыбнулся, задержав взгляд на моём лице, так что на мгновение показалось, что он хочет меня поцеловать…
А я не знаю, как бы отреагировала.
Но этого не случилось. Я кивнула, и мы условились о времени – завтра, здесь же, в восемнадцать тридцать.
День был такой длинный и насыщенный, что в вагоне метро я заснула на Сашином плече.
Он разбудил меня.
– Ты выходишь или будешь спать здесь?
– Уже наша станция?
Я не знаю, почему сказала «наша». На самом деле это была моя станция. Но даже несмотря на усталость, я не хотела расставаться.
При этом риск был велик. Шанс, что ту дверь подъезда снова кто-то случайно откроет для меня, был ничтожно мал, поэтому прощаться нужно было сейчас.
Тем не менее Саша проводил меня до выхода из метро и пошёл назад, пятясь, словно не мог оторвать от меня взгляда. Затем махнул рукой, отвернулся и быстро растворился в толпе. Я лишь успела махнуть ему вслед ромашками.
Заявляться домой с цветами было рискованно, но бросать их казалось кощунственным, поэтому я решила не трусить. Дома была одна мама, которая, заметив цветы у меня в руках, вяло поинтересовалась:
– А это что?
– Цветы.
– Ну, это я вижу, – сказала она с таким презрением, словно я тараканов домой притащила. – От кого?
– Сама купила. У бабушки в переходе.
Мать фыркнула – этого было достаточно, дополнительных комментариев не последовало, и я облегчённо вздохнула.
– Есть будешь?
– Да, что-нибудь бы перехватила.
– Там Лида приготовила борщ и котлеты. Посмотри в холодильнике.
– Хорошо. Я не спросила, как твоя встреча вчера прошла?
– Ой, да нормально, как она может пройти? Нинка опять жаловалась на своего бывшего – зачем, спрашивается, с ним вертится, если давно уже разошлись? И я понимаю, был бы ещё при деньгах – хоть какой-то толк!
– А может, у них любовь, – вставила я, отправляясь на кухню.
Вслед донеслась ухмылка.
– Не смеши меня, Вера. Я в твои годы, конечно, тоже в такое верила, но это быстро проходит.
Я включила телевизор. Продолжать разговор расхотелось.
Любви нет у тех, кому она не нужна. Я же встретила Сашу. Он нравится мне, я ему.
– Кстати, забыла тебе сказать, – мама появилась на пороге кухни, запахивая поплотнее свой дорогущий заграничный халат. – Мы завтра вечером идём на партнёрский ужин. Там будет Глеб.
– А можно хоть раз обойтись без меня? – повернулась к ней я, чувствуя раздражение и мигом теряя аппетит.
– Нет, нельзя.
– Я устала от этих ваших вечеринок, где, по сути, совершенно не нужна.
– Это не вечеринка, а официальное мероприятие.
– Мама! У меня были другие планы!
А хоть бы и не было – я терпеть не могу, когда приходится сидеть, уставшей, морально истощённой, да ещё и выдавливать из себя эмоции, держать спину ровно, не замечать косых взглядов.
– Ну, ничего, перенесёшь свои планы, – спокойно отреагировала родительница, наливая себе манговый сок – её любимый, он у нас никогда не переводился.
– Не могу.
– Почему?
Я не ответила.
Тогда мама решила зайти с другого бока. Присела рядом за стол, дотронулась рукой до моей руки – скудные нежности нашей семьи.
– Вера, если тебя что-то беспокоит, давай поговорим об этом.
– А если я не хочу говорить о том, что меня беспокоит?
– Тогда не удивляйся, что тебя никто не понимает.
– Я и не прошу, чтобы меня понимали. Я хочу, чтобы моё мнение просто уважали.
– Ах вот как? – взъерепенилась мать, вставая и тут же теряя маску хорошей родительницы. – И что же ты понимаешь под уважением?
– Чтобы другие понимали, что у меня тоже есть права, как у всех. Есть интересы, друзья, с которыми я хочу проводить время. А вовсе не с теми, кого мне навязывают.
– А тебе не кажется, что уважение – это прежде всего забота о других, чтобы всем было хорошо и комфортно?
– Уважение – это позволять другим заниматься тем, чем они хотят заниматься, и проводить время с теми, с кем интересно, а не с теми, с кем выгодно.
– Ты на что сейчас намекаешь?
– Я не намекаю, а говорю прямо. Я хочу, чтобы вы с отцом перестали таскать меня на все эти ваши официальные мероприятия, – передразнила я, – и сватать за Глеба!
– А чем тебе, скажи на милость, не угодил Глеб? Он достойный парень из хорошей семьи.
– Этот «достойный парень» замучил меня уже! Кружится постоянно рядом, как будто больше заняться нечем!
Мама аж замерла – то ли от удивления, то ли от негодования.
– Как ты можешь так говорить? Глеб заботится о тебе! Он очень умный, сообразительный и перспективный молодой человек.
– Ты забыла добавить, что он из состоятельной семьи, – добавила я.
– Ты так говоришь, как будто это недостаток! Сама-то любишь вкусно поесть и красиво одеться. Ты не сможешь жить по-другому, Вера. Поэтому и муж тебе нужен достойный. Твоего уровня.
– Это не главное.
– С каких это пор у тебя появились такие взгляды?
– С рождения, мама.
– Знаешь, мне иногда кажется, что даже если у дверей появится принц на белом коне, ты скажешь, что у него пуговки не костюме неподходящего цвета! Тебе не угодишь! – заявила мама.
Ей сложно понять, что может быть важнее материального благополучия. Человек, который положил жизнь на то, чтобы у неё было всё – обеспеченный муж, хорошая квартира в центре Москвы, статус, престиж, личный водитель. Она считает, что нужно найти достойную партию, а любовь – лишь приятное, но вовсе не обязательное дополнение.
Спорить с родителями бессмысленно. И лучше не навлекать сейчас на себя гнев и не привлекать дополнительное внимание.
Я поставила ромашки в вазу в своей комнате и вдохнула их ненавязчивый аромат. В тяжелой фарфоровой вазе простые цветы смотрелись не самым выигрышным образом, но главное было не это. Мне, кажется, впервые подарили букет от души – просто так, а не в качестве «светского знака» или в честь дня рождения.
Потом набрала номер Саши.
Через пару гудков он ответил.
– Привет, – и голос звучал так, словно он очень соскучился и страшно рад меня слышать.
Будто мы и не расстались всего два часа назад.
– Доброй ночи. Прости, что поздно. Решила, что лучше позвонить, чем писать. Я по поводу завтрашней встречи. Прости, у меня не получится.
На том конце провода на пару секунд повисла неловкая тишина, а потом он ответил:
– Да ладно, ничего.
– Нет, Саш, я не отменяю встречу, а просто прошу перенести, – поспешно заверила его. – Пришла домой, а тут у родителей, оказывается, уже есть совместные планы на завтрашний вечер. Давай увидимся послезавтра?
– Давай, – откликнулся он, и в его голосе мне снова почудилась улыбка.
– Тогда спокойной ночи?
– Хороших снов!
Поговорив с ним минутку, я снова стала счастливее. Почитала немного перед сном, побродила по страничкам социальных сетей и легла спать, представляя себе всевозможные варианты нашей будущей встречи.
А утром снова на учёбу. Потом пригласила к себе Алёну, чтобы она помогла мне подобрать образ к ужину. Не то чтобы я хотела выделиться, но упасть в грязь лицом – точно нет. А у подруги был отличный вкус на сочетание цветов, и комбинировала вещи она так круто, что это выглядело словно на страницах глянца – изысканно и уверенно. Я обожала ходить с ней в магазин. Даже без примерки, «на глаз» она отлично определяла, пойдёт мне или ей эта вещь или нет. Угадывала почти всегда. И даже если поначалу я говорила: «Фу, мне не нравится», после примерки меняла свою позицию.
В квартире для наших с мамой вещей была отведена целая комната – просторная гардеробная. По одну сторону шли вещи мамы, по другую – мои, а прямо – обувь, сумочки и пояса.
Прямо там же висело зеркало, чтобы можно было примерить образ и посмотреть, как он смотрится.
Я завела подругу внутрь и развела руки в стороны.
– Ну, тебе, как обычно, полный карт-бланш.
Алёнка сразу же взялась за дело. Отодвинув в сторону пару кофточек и взглянув на них лишь мельком, вытащила тёмно-синее платье карандаш и приложила к моему телу.
– По-моему, то, что надо. Ты же, я так понимаю, не настроена покорять его сердце?
– Нет.
– Ну вот. Выглядеть будешь стильно, но строго. Знаешь ли, внешний вид стимулирует работу мозга и подаёт сигналы. Если наденешь платье с декольте – мужчина прочтёт один сигнал, если офисное – другой. Меряй. У тебя серёжки какие-нибудь жемчужного цвета есть? Не очень длинные.
– Есть. И кулон к ним.
