Юля Бабкина "Созвездие синего слона"

– Ладно, я хочу тебе помочь. Скажи как.

– Сейчас хочешь, но не можешь. А когда сможешь – уже не захочешь. Как бы я ни поступал, всегда результат один.

– Возможно на этот раз все будет по-другому. – сумничал Федя, сам не зная о чем говорит. Это развеселило его собеседника. Федя уже устал сидеть, но встать не мог, словно прилип к полу. Он лишь по удобнее вытянул затекшие ноги и размял шею.

– Что ты сидишь? Обычно бежишь от меня при любой возможности, а теперь не уходишь, когда нужно уйти. – незнакомец докуривал сигарету и задумчиво вглядывался в ночной блеск городка. – Нам с тобой сейчас не о чем говорить.

– Хочу знать кто ты. Расскажи хоть что-то, что б я понимал, что происходит. – потребовал Федя, с надеждой глядя в спину незнакомца.

– Нет, не хочешь. Тебе так интереснее. – ответил тот, не поворачиваясь.

– Откуда ты знаешь такие вещи?!

– Федя, мы знакомы с тобой уже давно. Вы называете меня Мирцам. Но это не мое имя. Мое имя нельзя произнести, если я скажу, ты не услышишь его. Но для вас я Мирцам. Тот человек, с которым ты встретился летней ночью, ищет меня. И он пообещает тебе многое, что бы ты проникся его идеями. Но прошу, не делай этого. Не предавай меня.

– Говоришь так, будто мы друзья, но я не знаю тебя. Ты мне чужой.

На самом деле Федя чувствовал, что он не чужой, хоть и не узнавал его. Эти странные ощущения и страх и трепет перед этим человеком, и дикое волнение, непонятно откуда возникающее, подсказывало ему, что они уже давно знакомы, даже как будто больше, чем всю жизнь.

– Почему к тебе нельзя прикасаться? Что будет?

– Ну вот, опять. – вздохнул незнакомец и развернулся к Феде вполоборота. – Тебе пора домой.

Барсучков поднялся с пола. Все его туловище онемело, ноги затекли. Сделав всего шаг, он оказался рядом с собеседником. Незнакомец смотрел на Федю строго и недовольно.

– И что будет, если я дотронусь до тебя? – спросил Федя, разглядывая одежду незнакомца, его светлый красивый плащ и руки в белых перчатках, в одной из которых он держал сигарету.

– Не стоит. Не стоит взращивать в себе любовь к мазохизму.

От этих слов ноги Феди стали ватными.

– Ты видишь меня насквозь? – ошарашено спросил Федя, испуганным бегающим взглядом оглядывая собеседника. Мужчина легким изящным движением поднес сигарету ко рту и втянул дым, презрительно и спокойно глядя на Федю сверху вниз. Он был совершенно спокоен, до ужаса безучастлив и равнодушен, но Феде показалось, что он смеется над ним.

– Твой отец бил вас с братом до пяти лет. Ты мне рассказывал. – голос мужчины звучал ровно и холодно.

Барсучков настолько растерялся, что потерял дар речи. Будто пол провалился под его ногами. Он обеими руками вцепился в холодные перила и, закрыв глаза, пытался прийти в себя.

– Я не мог такое сказать… – наконец промямлил Федя и, прежде чем, успел что либо подумать, поднял руку. Он хотел дотронуться до незнакомца, но тот резким и уверенным движением перехватил его и сильно сдавил кисть, так, что послышался хруст. Барсучков ощутил такую боль, словно не живой человек, а холодные железные тиски скручивают ему пальцы, и не знают, когда нужно остановиться. Федя закричал от боли и весь сжался в комок. Ноги у него подогнулись, и он опустился на колени. Незнакомец разжал руку. При этом он остался совершенно равнодушен, даже дыхание его не участилось. В его правой руке, покойно лежащей на перилах, все еще дымилась сигарета.

Федя схватил рюкзак и со всех ног побежал вниз по, растворившимся в черноте ночи, железным ступенькам. Он бежал так быстро, что ветер свистел у него в ушах. Несколько раз он падал, но быстро вставал и, не оглядываясь, бежал дальше. Пробежав несколько кварталов, Барсучков остановился, потому что сил больше не осталось. Он пребывал в ужасе от силы и хладнокровия, с которыми незнакомец сдавил его руку. Федя взглянул на свою кисть – она была бордовой и опухшей. Он еле мог ей шевелить. Но странное чувство удовольствия червями жрало его изнутри. Он с ужасом и смятением вспомнил какое чувство восторга и удовольствия испытал в тот момент резкой боли и близости с этим величественным сверхчеловеком. Федя медленно направился в сторону своего двора. Он испытывал чувство стыда, за то, что кто-то знает о нем подобное, и не понимал, как он мог такое рассказать хоть кому-то. Домой идти ему не хотелось, но подняв глаза, он обнаружил, что уже стоит напротив своего дома. В крайнем от подъезда окне горел свет. Это было окно Фединой кухни. Ни о чем не думая, Барсучков забежал в подъезд, и тихо прокрался к двери своей квартиры. Из прихожей слышались голоса:

– Только давай без ремня, хорошо? – говорила Мария Васильевна, мама Феди. – Он уже не в том возрасте.

– Я сам с ним разберусь. Он поступает так каждый раз. – рассерженно отвечал Владимир Семёнович. – Вот где его искать сейчас?

– Ты сам виноват. Тебя никогда не бывает дома. Он берёт с тебя пример.

– Ты опять начинаешь?

Входная дверь распахнулась, и перед Федей возник отец. Темные волосы его торчали в разные стороны, должно быть он небрежно почесал голову, размышляя о сыне. Глаза сверкали злобой, рот был сжат. Из-за его плеча всплыло жалостливое, полное заботы и беспокойства за сына, лицо мамы. Владимир Семенович молча втащил сына в квартиру и, убедившись, что его никто не подслушивает, закрыл дверь.

– Где тебя черти носили?!

Федя растерянно смотрел на отца. А тот ругался на него и называл его таким и рас таким, в общем, по-всякому. Федя молчал, и все сильнее сдавливал за спиной больную руку.

Глава 6.

Встреча с учителем

Небольшой городок, в котором проживал Барсучков Федя, имел очень неровную поверхность земли. Бывало идёшь вперёд, и видишь прямую дорогу, а стоит повернуть на право – сразу обрыв, или наоборот, упрёшься в гору. С самой высокой точки можно было увидеть всю панораму города и даже больше. Леса и многочисленные широкие поля уходили за горизонт разноцветными лентами, а масштабы такие, что и представить было страшно. Если же смотреть с самой низкой местности, можно заметить, что горизонт подпрыгнул вверх. Прямо в небе будут стоять дома, деревья, заводы и мосты. Покажется, что до них рукой подать, но это не так.

Самым низким, пожалуй, было место, где построили одну из школ. Ландшафт там, напоминал воронку. Возможно, такая форма образовалась миллион лет назад от какого-нибудь метеорита или взрыва. Но местные жители об этом никогда не задумывались, не видели в этом ничего особенного. Удивлялись только приезжие. Даже останавливались, чтобы сфотографировать, и долго смотрели вниз. В самом центре площадки, равной примерно метрам четырёмстам, находилось школьное здание и небольшой стадион. Вверху по краю воронки проходил железный забор, ограждающий школьную территорию. На половину забор состоял из металлических прутьев, а другая половина состояла из кирпичей, словно при его установке потерялось несколько железных деталей, и их решили заменить кирпичами. Прямо за ограждением рассыпались по кругу, как конфетти одноэтажные жилые домики разных цветов. Недалеко оттуда находился пятиэтажный дом, в котором жил Федя Барсучков. Каждый будний день, не считая каникул, на протяжении девяти лет, Федя ходил в эту школу одной и той же дорогой. Несмотря на то, что идти ему было всего пятнадцать минут от дома, Барсучков каждый раз опаздывал на первый урок. Даже, когда Рома в шутку перевёл часы вперёд, Федя всё равно опоздал. Сегодня же, у Барсучкова первым уроком намечалась контрольная. Вспомнив об этом уже на полпути, Федя со всех ног помчался в школу. Он так быстро пролетел мимо вахты и забежал на второй этаж, что и не заметил странных изменений произошедших за ночь со школой. Сегодня она оказалась пустой, даже на вахте не было охраны. Недавно покрашенные стены на втором этаже облупились и выцвели. Линолеум на полу продырявился и будто истлел от старости. Окна помутнели, стёкла в них потрескались и покрылись многолетней паутиной. Забежав в свой класс, Барсучков, наконец, заметил, что что-то тут не так. Парты беспорядочно стояли, засыпанные пылью и побелкой с потолка, везде валялись осколки от окон. Шкафы и полки, в полу разобранном виде, лежали в углах помещения. Недалеко от учительского стола Федя заметил странного пожилого мужчину, одиноко стоявшего в пустом обветшалом помещении. На мужчине был длинный кожаный плащ и заношенные потертые кожаные сапоги. Сам он был не высокого роста и коренастого телосложения. На смуглом лице, изъеденном морщинами и старческими пятнами, выделялись два белёсых, ничего не видящих глаза. Седые волосы прикрывала чёрная шляпа, на шее и на руках старика висели груды металлических цепей и браслетов. Пальцы были усыпаны разнообразными массивными перстнями.

– Что здесь происходит? Вы кто? – ошарашенный изменениями Федя с опаской прошел мимо пожилого незнакомца, не рискуя поворачиваться к нему спиной. – Это, что временной сдвиг?

Слепой мужчина, прикрыв белёсые глаза, повернул голову в сторону Барсучкова.

– Нет, ты попал во временной карман. —голос старика звучал громко и гулко, будто в его горле застрял огромный шар и мешал ему говорить. – Я Рат.

– Чему рад? – переспросил Федя, бесцеремонно рассматривая старика.

– Меня так зовут! – раздражённо сказал старик, которому, каждое слово давалось нелегко.

– Крыса? Ну и имечко.

– Ты знаешь латынь? – удивлённо прохрипел слепой старик, покачивая головой.

Федя удивился сам себе, ведь он вовсе не знал латынь, но как будто просто внезапно вспомнил это слово.

– Ты помнишь меня? Мы встречались летом. – вопрос прозвучал как утверждение, с акцентом на слово «помнишь». Сложив руки за спиной, старик покачивался в такт своим словам.

– Так это были вы! – воскликнул Федя. – Что вы со мной сделали? У меня был шрам. – не отводя глаз от мужчины, Федя указал пальцами на то место, где у него был шрам.

Пожилой мужчина издал хрипящий звук похожий на смех.

– Кое-что сделал. – довольно и загадочно сказал он и, улыбаясь от удовольствия состроенной интриги, приподнял бровь.

Федя испытал чувство отвращения, представив, что этот старик ковырялся в его внутренностях своими грязными мерзкими руками. Невольно, Федя устремил взгляд на руки старика и, скривившись от брезгливости, стал рассматривать его желтые от старости ногти. Мужчина выдержал паузу и, гордо приподняв лицо, немного повернул голову к окну, так, что Феде стал четко виден его профиль. Страшный силуэт лица пожилого незнакомца вырисовывался на фоне светлого окна: большой крючковатый нос с горбиной напоминал клюв тукана, мясистый подбородок сильно выдавался вперёд. Колкий взгляд слепых глаз леденил душу.

– Я у тебя кое-что позаимствовал. – старик повернулся к Феде лицом и, угрожающе опустил брови. – Твоё сердце!

– Что?! – сначала Федя рассмеялся, но заметив недоумение и серьезность на лице старика, умолк. У Феди перехватило дыхание, в груди защемило. – Как это?

– Так нужно. Теперь мы с тобой связаны обязательствами.

– А что у меня вместо сердца? Иначе, как же я еще жив? – прыгающим голосом спросил Федя. – Я чувствую, что что-то шевелится в груди.

– Лучше тебе не знать. – с сочувствием сказал старик.

– Нет уж, скажите!

– Ты получишь свое сердце назад, если поможешь мне.

– С чего вам всем нужна моя помощь? Какая? Вам-то что от меня надо?

Пожилой мужчина оживился и настороженно завертел головой, как голубь, тараща глаза:

– А кому еще?

– Я не знаю. – пожал плечами Федя. – Он сказал «вы называете меня Мирцам». Кто он?

– Он уже пришел к тебе. – просипел себе под нос старик и задумался, затем, словно очнулся и сказал громко, как мог:

– Что он сказал тебе?

– Не ваше дело.

– Ошибаешься. – старик приподнял брови и оголил ряд желтых зубов. – Ты мне не груби. Слушай лучше меня. Тебе повезло больше, чем остальным людям. Ты особенный, у тебя есть дар. Но что бы применить его, тебе нужно учиться у меня. Я щедро поделюсь знаниями.

– Да он ничего не сказал. – ответил Федя. – Просил о какой-то помощи. Я толком ничего не понял!

– Ты даже не представляешь, насколько удачлив. – покачал головой старик.

– Кто он?

– Он не человек, и у меня с ним не решенные дела. Тебе стоит опасаться его.

– Кажется, он проговорился, что не может вернуться домой.

Чёрным полумесяцем раскрылся рот старика, и оттуда посыпался гогочущий смех.

Смех оказался таким громким и зловещим, что Федя непроизвольно попятился назад.

– Дальше! – смеясь прохрипел слепой учитель, услышав шаркающие шаги. – Ещё шаг! Ну!

Барсучков сделал еще шаг и вдруг всё вокруг окутал чёрный дым. Федя даже не чувствовал своего тела, словно перестал существовать, но постепенно до его ушей стали доходить неразборчивые звуки.

– Барсучков! Что это значит? – раздался звонкий женский голос.

Федя открыл глаза и увидел перед собой возмущённую Валентину Ивановну.

– Где я? – Федя морщился от яркого света.

– Если плохо себя чувствуешь, не надо было приходить! Но срывать контрольную – это уже слишком!

Женщина повернулась к доске и застыла с мелом в руке, пытаясь вспомнить, что она только что писала.

– Чего стоишь? Иди на своё место, раз пришёл. Или к директору хочешь?! – Валентина Ивановна мельком взглянула на Федю и поправила очки.

Одноклассники Феди не стесняясь осыпали смешками и едкими словцами, как Федю, так и учителя. Барсучков поплёлся на своё место, где сидел его друг.

– Барсучков, ты обалдел? – спросил Игорь. – Ты лунатик? Или что-то принял?

– А что произошло хоть? – в полголоса переспросил Федя, угрюмо косясь по сторонам.

– Ну, ты вошёл в класс и сказал: «Что здесь происходит? Вы кто?».

– А дальше?

– Дальше ничего. Стоял так несколько минут молча.

– Не знаю, что это было. Я будто оказался в другом месте и в другое время.

– Не хочешь говорить, не говори, но я бы с тобой этим поделился.

Игорь пожал плечами и продолжил писать. Федя, не сводя глаз с доски, достал ручку и пододвинул к себе контрольную тетрадь, которая лежала на краю парты. Открыв её, Барсучков обнаружил на первой странице маленький синий конверт, размером с два спичечных коробка.

– Откуда это?

– Любовное послание? – усмехнулся Игорь.

Конверт был запечатан. Прощупав его пальцами, и ничего не обнаружив, Федя решил, что он пустой.

– От синего чулка. – загадочным шепотом добавил Горшков и, не сдержавшись, покатился со смеху.

После уроков Барсучков и Игорь шли по аллее к перекрёстку. Федя рассказал другу всё, что произошло с ним за последние несколько дней, в надежде, что услышит полезный совет.

– Ты меня пугаешь. Всё, что ты сказал звучит невероятно.

– Да ты мне не веришь? Это всё правда, я тебе сейчас докажу. Вот, смотри!

Федя показал другу пострадавшую руку. Подумав с секунду, Игорь бросил на Федю недовольный взгляд.

– Ты что, уже катался на велике по тем каньонам? Мы же договорились, что вместе пойдем туда! – Горшков возмущенно оглядел Федю с ног до головы, как предателя.

– Пфф! Это сделал тот странный тип. Он сказал, что его зовут Мирцам.

– Я же говорил, что б ты не связывался с ним! – с упреком выкрикнул Игорь и покачал головой. Федя расстроено вздохнул и почесал свою лохматую голову.

– Мирцам… Что-то знакомое. – спустя минуту, заговорил Игорь уже в другом настроении. – Я это слово где-то слышал.

– Где? – с большим интересом спросил Федя.