Я и не собиралась сбегать. Взяла протянутый пакет и принялась за уборку, полностью игнорируя одноклассника.
– Я помогу, – сказал просто и отобрал веник с совком. – А ты бы обработала палец. Кровит же.
Кровь идёт. Отрицать глупо. Но на чистом упрямстве:
– Я сама. Чего прицепился? Иди куда шёл! – Махнула рукой, прогоняя, и попыталась отобрать рабочий инструмент.
– Вдвоём мы справимся быстрее. – Промолчала, предпочтя включить игнор. Это всегда помогало избавиться от лишнего внимания. Работа спорилась. Много времени не потребовалось, чтобы убрать беспорядок.
Уже прозвенел звонок и опустела столовая, когда мы закончили. Отнесли грязную воду и мусор. Вымыли руки и вернулись за вещами.
– Спасибо за помощь, – поблагодарила, нарушив тишину. Сама бы я возилась дольше. Раненый палец ныл и покраснел. Закинула рюкзак на плечо.
– Стой, – схватил Толик за руку. – У меня есть лейкопластырь. Давай заклеим рану?
Странный он. Откуда у пацана нашего возраста лейкопластырь? Аптеку ограбил? Усмехнулась про себя, но руку протянула. Синицын расстегнул боковой карман и через мгновение достал узкую полоску бежевого цвета. На ней с удивление увидела персонажа из мультика «Хеллоу Китти».
– У меня младшая сестра, – оправдываясь, произнёс Толик. – Она вечно падает. Приходится заклеивать разбитые коленки.
Он взял ладонь и внимательно осмотрел повреждение. А мир, в который раз за день, сошёл с ума, сконцентрировавшись на тёплых прикосновениях. Приятные ощущения расползались по коже, вводя в ступор. Собственная реакция поразила и испугала. Что со мной?
– Ну вот мы и закончили, – одноклассник критически осмотрел результат собственных стараний. – Может, перекусим? На урок всё равно безнадёжно опоздали.
– Нет, спасибо. – Ответила твёрдо, под голодный спазм желудка, который совсем несогласный с озвученным отказом, громко заурчал. Предатель!
– Отказ не принимается, – и потащил к прилавку. – Тёть Том, остался ещё чай с булочками? А может быть, что посущественней будет? Жрать охота! Очень охота! – процитировал мой любимый фильм.
А спустя несколько минут на стойку перед нашими носами встали два стакана чая и две тарелки горячей картошки с котлетой. И даже без капусты! Чуть не захлебнулась слюной!
Ели, наслаждаясь каждой ложкой. С удовольствием прихлебнула огненный чай, обжигая губы. Молчание не напрягало. Было уютно и спокойно. И это расслабляло. Последний кусочек тающей во рту сдобы съеден. Прячу глаза, чтобы скрыть эмоции. Но это плохо получается. Произношу как можно равнодушнее:
– Спасибо за помощь и за то, что накормил. – Слегка улыбнуться. С этим парнем нужно держать дистанцию.
Анатолий Синицын – отличник, один из лучших учеников школы, капитан футбольной команды, розовая мечта любой девчонки в школе. О нём говорят в туалетах и женских раздевалках, глупышки на стенах пишут его имя, заключая в сердечки, о нём шепчутся за спиной. И интерес такого парня ко мне не может возникнуть просто так. Чудес не случается, а значит ему что-то нужно. Поэтому спрашиваю:
– Чего ты хочешь? – И тем неожиданней ответ:
– Ничего. Считай, что у нас первое экстремальное свидание! – И ушёл.
Я не ослышалась?
Глава 4. Матч, на который она не пришла
Толик
Шагал по пустым коридорам и улыбался. Надо же такое сказать. Свидание! Сам от себя не ожидал. Так же как не ожидал увидеть и такой неприятной сцены. Одно не пойму, почему Ирина допустила столь жуткое отношение к себе? Да, крупный пацан, но точно младше. Такого шугануть разочек, чтоб раз и навсегда научился вести себя. Но Антипова только глаза опустила. А то странно. Но об этом подумаю позже.
А пока приятные воспоминания крутились перед глазами. Ирка, я и больше никого. Наблюдал, как тонкие изящные запястья показываются из-под манжеты простой белой блузки с длинными рукавами. Её движения плавные и грациозные. Больше пялился на стройную фигурку, чем помогал с уборкой. Прогулял урок. Но оно того стоило.
– Синицын! – прогремело на весь коридор. – Ты почему не на уроках? Это что за безобразие?
Тамара Ивановна Ильиных, по прозвищу Ленин, наша директриса, грозно смотрела на меня из собственного кабинета. Вообще-то она нормальная тётка, почем зря не придирается. Хозяйство ведёт твёрдой рукой. И при ней школа стала преображаться. А еще она прекрасно знала моих родителей, у которых преподавала на заре своей педагогической деятельности.
– Тамара Ивановна, ну вы же знаете, что я не буду прогуливать просто так! У меня важное дело было. От этого зависит наш матч. Вы же не хотите, чтобы мы проиграли?
Да, пришлось лукавить. Но за команду директриса болела чуть ли не больше меня. И такую отмазку приняла. Приготовился вдохновенно рассказывать о тренировках. Но взгляд преподавателя устремился за мою спину. Обернулся: на лестнице, скромно потупив голову, стояла Антипова. Залюбовался.
– Кх-кх, – очнулся от транса. – Говоришь, с командой связано? – Я сделал самые честные глаза. Кот из Шрека отдыхает. – Ну-ну. Так, чтобы я больше такого не видела!
Зашла в кабинет. Фух, пронесло! Ирка постаралась незаметно проскочить мимо меня. Схватил за руку. Как говорил папа, если девчонка тебе нравится, нужно схватить и в пещеру! Оставим столь радикальные способы, но вот можно попробовать кое-что другое:
– У нас сегодня матч с пятьдесят второй школой. Приходи. – Схватил за руку, останавливая. Очень надеялся увидеть среди зрителей Иру. Только её присутствие обеспечит сто процентную победу. – Придёшь?
Заглядываю в лицо. Отвернулась и вырвала конечность из моих пальцев, что жгло от невинного прикосновения.
– Нет. У меня много других дел. – Ушла, мягко покачивая бедрами. Летучая, лёгкая походка ногами от ушей. Хотелось смотреть вечно. Ине только смотреть. Может не так уж папа и не прав по поводу пещеры?
– Я буду всё равно ждать! – прокричал в след. Пронзительный школьный звонок заполнил коридор.
Слякоть и холод загнали болельщиков в спортивный зал. Не знаю, кому продала душу директриса, но в прошлом году нам отгрохали здоровый современный спортзал, главной достопримечательностью которого были трибуны. Почти такие же, как показывают в американских молодёжных фильмах. Скромнее, конечно же, но мы и такому рады: теперь можно не бояться завинтить мячом в лоб какому-то «счастливчику», случайно оказавшемуся на пути.
Трибуны наполнялись постепенно болельщиками.
– Ни хрена себе! – присвистнул Женёк, самый младший из всех, выглянув из раздевалки. – Там не только наши. Такое чувство, будто полрайона собралось!
Захлопнул дверь. Радостная суета царила вокруг. Парни разговаривали, смеялись и обсуждали. Кого? Девчонок, конечно!
– Слышали, Рус запал на новую училку? – Костян обрисовал руками силуэт гитары. Дал подзатыльник. Пусть фильтрует речь. Сплетни я не любил. Руслан нормальный пацан. Мы с ним ни один вечер провели, рубясь в «Контр страйк». И это его личное дело на кого западать.
– Лучше бы на Володину из 9 «Г» слюни пускал! Там шансов больше! – заржал Лёвин, натягивая яркую зеленую майку с номером десять. Он утверждал, что станет не менее знаменитым футболистом, чем Пеле и Марадона. Все только смеивались: Лёвин мог только в ногах путаться. Но более способных игроков пока не находилось. Приходилось довольствоваться тем, что есть. Но по крайней мере Тёма Лёвин любил играть и никогда не отлынивал от тренировки.
– Ну, у с Володиной есть шансы у всех! – Отбил подачу Чикин из 11 «А». – У неё не много мозгов, но много очень коротких юбок! Ходить за ней по лестнице удовольствие! – Его многозначительная улыбка сказала о много. Мне Чикин не нравится совсем, но он был одним из лучших нападающих в команде. Без него мы бы пропали.
– Так, пацаны, – я хлопнул в ладони, привлекая внимание на правах капитана. – До матча меньше пяти минут. Там за стенкой наши соперники. И пусть встреч не пойдет в общий зачёт, мы должны выложиться на полную. Не мне напоминать, что впереди игра с тридцать шестой и открытие сезона? В этом году мы должны взять кубок, а то Ленин меня пришибёт! Do you understand?
– Да поняли, – отмахнулся Витька Плеханов, – не зуди. Дай помечтать о классных ножках!
По поводу ножек: может стоит собрать команду поддержки? Танцевали бы в коротких юбках, поднимали командный дух, отвлекали соперника… Хорошая идея! Закину Тамаре Ивановне, пусть посуетится. А если удастся затащить в команду Антипову… Сглотнул. Так, не отвлекаться!
Пронзительно заверещал свисток судьи, отмечая начало матча. Игроки шумной гурьбой выскочили в зал под бурную поддержку болельщиков. Противники удостоились не меньшего внимания. Пока здоровались, пока выстраивались, я искал Иру на трибунах. Не пришла, значит. Что же, она и не обещала.
Хотя я очень наделся. Странное чувство поселилось в душе. Ничего, на следующий матч я её притащу!
Глава 5
Ирина
Возвращаться домой – это как пройти все круги ада. Каждое движение даётся с трудом. Тело наливается чугуном и не слушается, но силой воли заставляю двигаться, зная о последствиях. Вот бы сейчас топать со всеми в новенький, ещё пахнувший свежей краской спортивный зал, и болеть за нашу футбольную команду! Но я шагала против потока спешащих увидеть увлекательное зрелище подростков, как танкер против течения. Один задел плечом и даже не заметил. Второй ощутимо толкнул и вместо извинений выдал:
– Смотри куда прёшь, ненормальная.
А я да, ненормальная. Моя жизнь сплошная аномальная ненормальность. Я знаю это точно. Но другой нет. Нет и другой семьи. И, видимо, я нагрешила в прошлой жизни сильно, раз в этой досталась такая участь.
В раздевалке нашла свою куртку. Пуховик давно был меньше на несколько размеров, чем нужно. Молния еле сходилась на груди. Я маскировала это объёмным пушистым шарфом, подаренным бабушкой незадолго до того, как она отошла в мир иной. Не стало самого дорогого человека в моей жизни, который любил и защищал. Исчез и последний огонёк света. Заблудилась в темноте.
Дорога к дому заняла немного времени. Каждый шаг давался с трудом. Ноги становились ватными. Сердце стучало в сумасшедшем ритме, паническая атака почти привычна. Дурное предчувствие сжало сердце. Уверена, Денис уже успел пожаловаться. И я снова буду виновата во всём. Но это ожидаемо.
Захожу крайне тихо и осторожно. Мне нельзя шуметь. Нельзя ничего просить. Нельзя произнести лишнего слова. Если бы можно было запретить мне дышать, то давно сделали это. Но нет. Уверена, сей факт очень огорчает родителей.
– Где шлялась? – Мама выглянула из кухни. Крупная дородная женщина, чей возраст приближался к сорока. Но по ней не скажешь. Любовь к крепким напиткам давно лишили лицо какой-либо привлекательности. Она не пила постоянно, но когда срывалась, то пускалась во все тяжкие. Но в такие дни я хотя бы могла сбежать.
– Уроки закончились всего десять минут назад, – спокойно отвечаю, всё-таки следовало бы промолчать. – И нас задержал учитель на последнем уроке.
– Как ты с матерью разговариваешь? – замахивается полотенцем. Привычный жест. Я легко откланяюсь, сумев избежать удара. Наклоняюсь расстегнуть сапоги. Хорошо, что нога не выросла за последний год и обувь нигде не жмёт. Сама краем глаза смотрю на мать: продолжит или нет? Она не стала тратить на меня время. Значит, Денис ещё не донёс. Видимо, он пошёл на матч. Это мне ничего нельзя. А для него запретов нет. – Остаёшься без обеда.
Вздохнула, направившись в свою комнату. Да, она у меня была, переделанная из старого чулана. Меня выселили сюда пару лет назад, когда братец нагло заявил, что не хочет больше видеть в своей комнате. Раз хочет, значит, надо. Так я оказалась в тесном душном помещении. В него встали кровать, стол, стул и большой шкаф, плотно забитый книгами. Их собирала бабушка. Энциклопедии, справочники, словари, классика мировой литературы на русском и английском языках. Я перечитала всё.
Пока бабушка была жива, она учила меня английскому и немецкому языкам. Говорила, что за всю преподавательскую деятельность не встречала более способной ученицы. Уж не знаю, правда ли это, но Шекспира, Скотта, Уайльда, Бронте, Рида и многих других совершенно спокойно читала в оригинале. Эти книги – сокровища, принадлежавшие только мне. Через неделю после смерти бабушки я пришла со школы и увидела, что мама собрала книги в большой пыльный мешок, чтобы выкинуть. Вцепилась в мешок и не отпускала. Моё! Единственное, что осталось от лучшего человека в этом мире! Не отдала. Несмотря на боль, то сыпалась со всех сторон, на хлёсткие и звонкие удары широкой кожаной полоски армейского ремня с крупной металлической пряжкой. Несмотря на кулак, прилетевший в живот. Даже удар по лицу, от которого потемнело в глазах и струйкой потёк тёплый багряный ручеёк. Рычала и скалилась диким рaнeным волком, загнанным опасными, жаждущими крoви, псами. Но отстояла.
Аккуратно сняла школьную форму, повесила на стул, надела старенький халат и отправилась мыть руки. Остаться без обеда – это привычно. Лишь бы ужина не лишиться. А значит, включается режим невидимки.
Запереться в комнате, быстро выучить уроки и лечь спать. На сегодня запланирован поход в круглосуточную библиотеку. Да, я с удивлением узнала, что в нашем городе есть такое. Причём совсем недалеко от того места, где я жила. Не знаю кому принадлежит эта идея, но хочу сказать спасибо.
В первый раз сбегать из дома страшно. Страшно идти по тёмным, порой ничем не освящённым, улицам. Но я ничего не боялась. Мне всё равно, что со мной станет, но так хоть есть шанс вырваться из окружающего aдa. Как выяснилось позже, в два часа ночи в нашем районе трудно кого-то встретить. Сложнее выбраться из дома незамеченной. Но пока мне везёт. Да и привыкла.
Два часа ночи. Я готова. Аккуратно открываю и закрываю дверь. Не скрипит. Давно смазала маслом, найденным у отчима в инструментах. Выхожу на лестничную клетку и преодолеваю тридцать четыре ступеньки. Вдыхаю морозный воздух полной грудью. Свобода! Пусть призрачная, ненастоящая, но свобода!
Раскинула руки и закружилась. Вместе со мной затанцевали звёзды в удивительном бездонном синем зимнем небе! Они двигались, улыбались и подмигивали. Хорошо бы стать одной из них! Далёкой, холодной, бездушной! Но у меня слишком мало времени. Ночь коротка.
Останавливаюсь, дожидаюсь, когда перестаёт кружиться голова и двигаюсь к назначенной цели. Шагаю быстро, мороз ощутимо кусает за щёки. Моя одежда уже давно не греет. К этому не привыкнешь, но вполне можно не обращать внимания. Считаю шаги, позволяет сосредоточиться и отогнать ненужные мысли. Я всегда именно так и спасаюсь: считаю всё.
Сто сорок ступенек во всей школе. Пятнадцать кустарников на детской площадке возле дома. Три тысячи сто восемьдесят пять шагов до библиотеки. Тридцать пять фонарей по дороге. А в этом доме шестнадцать окон вдоль и семь поперёк.
– Я тебя заждалась, подруга. – Динка возникла из темноты неожиданно, напугав, так я углубилась в собственное занятие. – Думала, что ты не придёшь.
– Прости, предки улеглись спать позже обычного. Лишний риск ни к чему. – Я не стала скрывать ничего. С Динкой это бесполезно. Она знала обо мне всё. Одна в мире. С ней можно не притворяться.
– Ну да, если засекут, тебе несдобровать. Не факт, что живой останешься. – Не факт. Но я промолчала. Не хочу об этом. Эти ночные часы свободы единственное, что у меня есть. И не собираюсь терять и секунды!
Подруга заправила за ухо ядрёно-рыжую прядь, заброшенную на глаза порывом ветра. Сняла рюкзак и достала оттуда завёрнутые в пакет бутерброды. Протянула мне. Взглянула с благодарностью. Я никогда ничего не просила у Динки, но бутерброды она таскала исправно. Сначала не хотела принимать, но живот сводило от голода.
– Нечего столько жрать! И так жирная. – Для меня никогда не было лишнего половника супа или котлеты. Даже куска хлеба. Не удивлюсь, если однажды обнаружу замок на холодильнике. А пока я пользовалась тем, что родители работают по сменам, а Денис зависает с компанией таких же придурков-друзей, как и он сам, чтобы хоть немного утолить потребности в еде здорового растущего организма.
Впилась зубами в сочный кусок булки, от души сдобренного майонезом. Ещё и колбаса с сыром. Ммм…
– Спафиба, – пробормотала, поглощая кусок чистого удовольствия.
– Не за что, – фыркнула Динка. – Пошли, а то закоченеешь.
Через десять минут уже входили в тёплое освещённое помещение библиотеки. Часто заморгали, привыкая к свету.
– Ну что, пришли, красавицы? – спросила молоденькая Аня, которая работала в ночную смену. – Вы сегодня не одни здесь. А то я бы уже уснула.
Не уснула. Ночами она не только выполняет обязанности библиотекаря, но и пишет дипломные и курсовые работы на заказ. На этой почве мы и сошлись: я помогала, чем могла, а она подкидывала заказы на перевод текстов. Попадались не только художественные, но и технические и даже научные из разных областей знаний. Иногда требовалось готовый научный труд перевести на немецкий язык, чаще на английский. Я делала это, с головой погружаясь в справочники и словари. А Аня мне платила. Немного, явно значительно меньше, чем мог бы стоить подобный труд. Но и этим копейкам была рада. Без денег давно бы загнулась.
Аня вручила флешку и кивнула на дальний угол, где стоял компьютер, за которым я обычно сидела. С удовольствием расположилась на знакомом месте, вытянув ноги, и погрузилась в работу с головой. В этот раз требовался перевод нескольких научных статей по литературе. Не заметила, как прошло отведённое моей свободе время.
– Ир, – Дина потрясла за плечо. Я как раз допечатала и проверяла перевод на возможные ошибки. Не собиралась подвести доверившегося мне человека. – Пять утра. Пора.
Кивнула, вытащила флешку из порта и отнесла Ане.
–Проверю. Деньги в следующий раз. А пока, – она вытащила тысячу и протянула мне, – отдаю за две предыдущие работы.
Забрала деньги и спрятала их на груди. Нужно спешить домой.
С Диной попрощались на том же месте. Рыжая головка мелькнула меж деревьев и скрылась. Я почти ничего о ней не знала. Ни где живёт, ни кто родители, ни что заставляет её проводить ночи напролёт в круглосуточной библиотеке. Знала только, что учится не в нашей школе и что она старше на несколько классов. Подруга не любила говорить о себе, а я не настаивала.
За спиной тихий щелчок отрезал от холода улицы. Повернула замок и на цыпочках прошмыгнула в свой чулан. Фух, я дома!
Глава 6. Злая шутка
Толик
Мы выиграли. Толпа кричала и скандировала наши имена. Меня поздравляли, били по плечу и жали руку. Я ликовал, получая похвалу от Тамары Ивановны. Но радость оказалась неполной. Раз за разом осматривал толпу, пытаясь уловить светловолосую головку одноклассницы. Может быть, я просто не заметил?
Но нет, её не оказалось среди болельщиков. Спешил домой, но в голове прокручивал каждый момент, что провели рядом. Нужно узнать об Антиповой побольше. Напрягаю память, пытаясь вспомнить, с кем общается девчонка. Но на ум ничего не приходило.
До того памятного урока химии Ирки будто не существовало. Да, выходила к доске, отвечала, ходила рядом, сидела за соседней партой. Мы сталкивались в коридорах, между партами, в раздевалке. Я не знал об Антиповой ничего. Кажется, что увидел её только на той самой лабораторной по химии. Смотрела с вызовом своими нереальными голубыми глазами и указывала!
Тоненькая и такая худая, того и гляди унесёт ненароком порывом ветра. Длинная густая коса перекинута на грудь. А последняя отчётливо выделяется под простой белой блузкой. Ого! Не думал, что рядом обладательница таких форм! Думал пошутить, но не смог, поражённый неожиданными открытиями. И всё, теперь все мысли занимают только эта девчонка!
Решено, завтра аккуратно наведу справки.
– Миха, – окликнул я на следующий день одноклассника Мишку Тимохина, заметив его на улице перед уроками, – на пять сек – разговор есть.
