Глава 4
Данил
О, этот шум перед выступлением.
Когда толпа зовет тебя на сцену, когда до самого выхода каких-то пара минут.
Чувствую мандраж, впрочем, как обычно. Чтобы успокоиться, настраиваю гитару, подкручивая колки. Медленно провожу по ней рукой.
Музыка – это драйв, это чувства. Она питает меня и дарит мои эмоции залу. У нас будто общее сознание, объединяемое всего одной песней. Моей песней.
Отец запрещал мне играть на ней, мечтал, чтобы я стал спортсменом. Он был сильно удивлен, когда узнал, что я продолжил заниматься. Тогда, два года назад, впервые выступил на сцене в школе, и меня заметила одна независимая студия. Я начал дополнительно заниматься вокалом, это было тяжело из-за нагрузки в школе – по уговору с отцом я не имел права бросать футбол и сдавать позиции. А когда знакомые отца вопреки его мнению позвали меня выступить на их небольшом празднике, у меня появился инвестор. Я не знаю, кто он. От его имени руководит менеджер Глеб. Неизвестный был согласен помочь с развитием, если я сколочу группу.
Еще несколько месяцев формировался костяк. Мрачный Мирон, добрый и простодушный Славик, охотник до женских сердец и при этом жуткий лентяй Валера и я как лидер группы. Примерно столько же мы привыкали друг к другу и сыгрывались. Сложнее было притираться друг к другу, учитывая разные темпераменты. Мрак так и остался как бы с нами, но сам по себе.
– Ух, чувствую, зажжем сегодня. – Слэв нетерпеливо ходил туда-сюда за кулисами. Ремешок гитары уже перекинут через плечо.
– О да, – подошел Вал, – новый альбом «Дотянуться до звезд» шикарен. Девочки так и липну… – Он испуганно заметил мой предостерегающий взгляд и скосил глаза на Еву. – Фанаты, говорю, в восторге.
Моя девушка улыбнулась. Она всегда так мило улыбается.
– Да, мне он тоже понравился.
– Готовность две минуты! – раздался голос, и ди-джей с дредами достал беспроводной микрофон.
– Давай, – с улыбкой забрал его и настроился, глубоко вдохнул, подержал воздух в легких секунд пять, затем выдохнул. – Эй, кто-то по нам соскучился, – я начал заводить толпу. – Но, кажется, недостаточно сильно. Я не слышу вас, дайте шум!
Из-за стенки раздались крики фанатов. Радостное «у-у-у-у» вперемешку с девичьим визгом. По полу отдается вибрация, как если бы толпа начала прыгать. Включились прожекторы на сцене.
– Ребята, пора. – Я кивнул своей группе.
Мы одним рывком выскочили под многочисленные взгляды.
«Дотянуться до звезд» и правда мой самый вдохновленный альбом. Наверное, потому что у нас с Евой все наконец-то наладилось в жизни в тот год, и она была… моей путеводной звездой. Освещала мою жизнь.
Как я вообще жил без нее?
Зазвенели струны, Мрак начал неистово колотить по барабанам. Адреналин поднялся до максимума. Ты будто под кайфом, но при этой трезвый как стеклышко. И это чувство не отпускает весь концерт. Оно передается от тебя всем, и вот вы уже вместе поете так полюбившуюся песню.
Когда в твою сторону люди направляют свет мобильных фонариков, ты уже не видишь их лиц. Теперь толпа становится чем-то единым. Она общий организм, который подпевает, орет и прыгает. Тянется к тебе, как мотыльки на свет. И ты даришь им этот свет в своих песнях.
– Просто будь рядом, просто сойди со звезд. Ты мой свет, ты мой последний поезд… – поет зал.
А я кайфую.
Когда твое творение находит симпатию, это серьезно трогает. И вот сейчас зал медленно качает вспышками телефонов из стороны в сторону. Они помнят ее наизусть, и каждый поет от души. И песня приобретает огромную значимость, поддерживаемая этой кучей голосов.
Мой голос стал растворяться в них. Скосив взгляд, я заметил, как мечтательно смотрит в темноту зала Слэв, как улыбается с другой стороны Вал. Даже Мрак более сосредоточен, чем обычно. Он запойно стучит по тарелкам и мембране барабана.
Этот концерт должен пройти безупречно …
Звук отрубился. Свет тоже.
Мы еще играли по инерции несколько секунд, но без включенной аппаратуры звук был еле слышным. Затем и мы остановились, смотря только вперед – на свет телефонных фонариков, которые теперь не были направлены прямо на нас, а растерянно метались по сторонам и потолку.
– Всем лечь на пол!
Из прохода в зале появилась группа ОМОНа вместе с резко включенным общим светом. Будто ты лежал ночью, играл в телефон, но зашла мама и включила свет, чтобы тебя спалить. Шок примерно такой же, как и не привыкшие к яркому свету глаза.
Ошеломленные посетители стали в панике метаться и кричать. Перед сценой и по всему помещению началась давка. Но с учетом того, что выход был оккупирован, ребята начали лезть к нам. И тогда группа ОМОНовцев, что уже забралась на балконы ВИП-ов, сбросила один большой прожектор на сцену, отпугивая от нее ребят. Он чуть не придавил меня, хорошо рефлексы отличные.
Мысль «Что они здесь делают?!» была обогнана другой: «Где Ева?! С ней все в порядке?»
Я приподнялся и посмотрел за кулисы. И увидел лишь спину: ее утаскивал куда-то Мрак.
Какого хрена?!
Перелез через местами искрящий прожектор. Как меня не закоротило, не имею ни малейшего понятия, я действовал чисто на эмоциях. Мне хотелось догнать и вырвать ее от него. Потому что бежать сейчас тупо, второй выход по-любому перекрыт, и этот дурень ведет ее под другую группу в форме ОМОНа. И если эти наигрались еще в зале, то тем не хватает свежего мяса. Работа отца однажды столкнула меня с этими людьми, никому не пожелаю.
– Мирон! – Я выкрикнул имя барабанщика, и тот дернулся и застыл. Мою девочку он крепко держал за запястье. Но я не успел ничего сделать или сказать, сзади повалили те из зала, и меня очень быстро скрутили.
– НЕТ! – Я вырывался. – Дайте мне дойти до нее! Черт, Ева!
Но при приеме на работу у этих парней отключили чувства. Один удар прикладом, и я перестал дергаться. Мир погрузился во тьму…
Очнулся я примерно через несколько часов. За окошком камеры стояла полная луна. Голова трещала и раскалывалась надвое. Место удара ныло. Рядом со мной на другой лавочке лежал Славик, а рядом с ним Валера. На мой глухой стон они отреагировали весьма оживленно, подбегая и присаживаясь рядом.
– Чувак, ты как? – Слэв приложил руку к моему лбу.
– Дурак, что ли? – зашипел на него Вал. – У него что, грипп? Ты температуру меряешь.
Я усмехнулся.
– Да всего лишь припечатали по башке. Но все не так хреново, как могло быть. Где мы и сколько?
– Часа четыре-пять, у нас мобилы отжали. – Валера сел на место. – Не знаю, с какого хрена эта облава еще и в наш концерт. Вот гудеть теперь будут …
– Черный пиар, это только плюсом нам будет, не об этом думай. – Я медленно сел. – Поразмышляй о том, когда нас отсюда отпустят к чертям собачьим. Мирона и Евы с нами нет.
– А, слышал, их другой фургон увез, – отмахнулся Славик и подтянул колени к подбородку, обхватив ноги руками. Теперь он почти был похож на один большой, темный колобок. Весьма грустное тесто.
– Эй, нас скоро вытащат, не век же здесь сидеть. Тем более мы ничего не сделали, – попытался его приободрить.
– Но отыграть концерт и поехать домой спать было бы лучше, – не бодрился тот.
Я плавно пожал плечами.
– Кто ж спорит …
Неожиданно в двери стал поворачиваться ключ. Ее отворили настежь, и в камеру зашел … мой отец.
– А я говорил, что это ни к чему хорошему не приведет? – Он разозленно поправлял галстук. – Давай быстрее, я договорился, чтобы вас пораньше отпустили. А то будешь сидеть здесь до утра минимум.
– Ты здесь откуда?
Вопреки всему я не обрадованно подорвался, а глупо уставился на отца, с которым последний месяц мы даже не созванивались. После того как, закончив одиннадцатый класс, я заявил ему, что бросаю спорт и иду карьерой певца, наши отношения стали несколько напряженными. Единственное, я пошел на специализацию, которую он хотел. Мне в принципе все равно, какое образование получать, лишь бы корочка была, а у него это тешит эго.
– От верблюда. Пошли, – он скривился, – не люблю эти места.
– Только со своей группой. – Я упрямо остался сидеть на месте, поглядывая на растерянных парней.
Он посмотрел на ребят.
– Этих, что ли? Ну бери с собой, и в темпе. У меня завтра важная встреча.
– Не только. Где-то здесь еще моя девушка и еще один член группы.
В его глазах блеснуло удовлетворение.
– И ее, что ли, пригребли? Ну посидит до утра, может, одумается с тобой встречаться.
– ОТЕЦ!
– Ладно. – Сдался. Видимо, стоять внутри камеры его напрягало не меньше, чем наш разговор. Даже больше, иначе он бы не пошел на уступки.
Мы вышли, и папа шепнул менту, который тряс увесистую связку ключей. Попутно сунул тому что-то в руку. Улыбка милиционера стала широкой, кивнув, он скрылся в ближайшем коридоре.
Через десять минут мы уже стояли на улице.
– Зачем ты приехал за мной? – Я встал напротив родителя, сунув руки в карманы. Все еще в сценическом костюме, но теперь эта кожаная куртка грела.
– Не хотел, чтобы наша фамилия светилась в газетах. – Тот закурил.
Я хмыкнул. Такое поведение совсем не удивительно.
– А, кстати, сын. Тебя бабушка ждет.
– Да ладно, когда? – Хоть какая-то хорошая новость. Мать отца живет за границей и редко прилетает в гости. Она весьма добрая, но со своими заскоками. Как говорится, у богатых свои причуды.
– На следующей неделе прилетает, остановится в нашем особняке. – Тема про нее ему не нравилась. Бабушка была и остается единственным человеком, кто имеет власть над отцом и может на него повлиять. Размер ее капитала ничуть не меньше отцовского. У нее несколько виноделен в Италии.
– Хорошо, я приду.
– И это … – Тот замялся. – Она ждет тебя… с девушкой, – обреченно выдохнул, сплюнул остаток смога из-под сигареты и выкинул бычок.
– Обязательно. – Моя улыбка стала мстительной.
– Данил! – Моя девушка бегом спускалась с лестницы перед входом в отделение.
Глава 5
Ева
Не знаю, сколько я просидела на жесткой лавочке, обхватив руками коленки. Совсем рядом развалился Мрак и грел своим плечом мою спину. Не хотелось к нему поворачиваться. Я все еще была обижена на то, что он утащил меня от Данила. Так бы мы хотя бы вместе здесь сидели …
– Эй, рыжая, – тихо позвал тот.
– Чего тебе? – буркнула, утыкаясь лицом в колени. Слабость давила, а я даже прилечь не могла.
– Ложись мне на ноги, поспи.
Удивленно повернулась.
– Что это за жест доброй воли? Или ментовка на тебя благотворно влияет?
Он болезненно скривился. Ему эти слова и так, наверное, трудно дались, так еще и я тут порчу ему настрой.
– Не язви. Я просто чувствую, что ты обижена.
– Конечно, обижена, ты же утащил меня от моего парня!
– Я хотел как лучше.
Он отвернулся к маленькому решетчатому окну, сквозь которое еле-еле пробивался свет фонаря. Больше парень не проронил ни слова, и между нами снова повисла гнетущая тишина, разбавляемая лишь звуком телевизора из будки. Там шел какой-то нудный мыльный роман.
Я молча и даже несколько скованно легла на колени парня. Не то чтобы подушка, но помягче лавочки будет. Нас тут явно продержат до утра, так что не в моем случае перебирать.
Он вздрогнул, потом я почувствовала, что расслабился.
Веки тяжелели, свернулась клубочком, на время забыв, что рядом (точнее, надо мной) сидит мрачный барабанщик. Есть просто я и теплые колени. Мозг постепенно отключался, стирая неприятные воспоминания. Последнее, что мне показалось перед тем, как я погрузилась в сон, – чья-то рука медленно гладила меня по волосам …
***
– Встаем, собираемся, и на выход. – По прутьям обезьянника резко постучали, отчего я вздрогнула, резко вырванная из дремы.
– А? – не совсем поняла, что от нас хотят.
– Вас ждут на улице, выходите, говорю. – Мент нетерпеливо открыл нашу железную клетку.
