Стейси Амор "Чаровница"

– Прости, – чуть улыбнулась, радуясь ее настроению, – сегодня должен прийти лекарь. Ты же не откажешься?

– Конечно нет, – кивнула та, – пусть он докажет бедовой девице, что я почти здорова.

Если бы все было так.

***

Целитель зашел в дом после обеда. Я понимала, что он пришел по просьбе Алекса, но не противилась.

Постучавшись и сняв уличную обувь, он  отправился мыть руки, чем вызвал мое уважение. В столице так делали все, в провинции – никто, считая, что правила гигиены не распространяются на жителей удаленных городов.

– Где больной? – тут же услышала я вопрос.

– Я здесь, – отозвалась матушка, не вставая. Не желая признаваться, она ожидала этого визита. Ей тоже хотелось ясности. А еще больше хотелось быть здоровой.

Мужчина, не оглядываясь на меня, прошел на кухню, которая служила нам и гостиной.

Все казалось спектаклем. Я отвыкла от подобного обращения – слишком уверенный в себе лекарь и точно знающий, в каком финансовом положении мы находимся. Он мог вести себя проще, не так изысканно, но не вышел из образа. Рассыпавшись в поклонах, отвесив пару комплиментов болеющей женщине, приступил к осмотру. Матушка таяла, радуясь учтивому бхождению и светскому разговору, по которому сильно скучала.

– Как вас зовут? – спросила я, прерывая неспешную беседу, приблизившись, но стараясь не мешать.

– Беа? – удивленно отозвался тот, едва повернувшись. – Странно, что вы меня не знаете, ведь лечу почти весь гарнизон.

– Обычно когда я прихожу, лечение не требуется, – мрачно ответила я, наблюдая за за манипуляциями.

Он ловко обхватил запястье мамы, нащупал пульс, высчитывая удары сердца. Потом надел странный прибор, который я видела и на других целителях, чтобы прослушать легкие. Продолжая расспрашивать ее о питании, и образе жизни, составлял личное мнение, игнорируя мой вопрос. Зрение целителя не интересовало. Его не вернуть.

– Вы примечательная женщина, – улыбнулся он леди и взглядом указал мне, что хотел бы выйти. – Я сообщу вашей дочери, какие травы необходимо собрать.

– Со мной все в порядке? – грустным тоном спросила больная.

– Почти…

Мы оба удалились за дверь.

Внимательно оглядевшись, словно запоминая бедную обстановку, он напряженно вздохнул.

– Я Баррет Бомонт. Меня вызвал дознаватель, чтобы поставить диагноз, – начал мужчина.

– И? – тут же напряглась я, ожидая худшего.

И, по-видимому, не зря. Слова целителя мало кого могли обрадовать. Он мялся, переминался с ноги на ногу, но все-таки продолжил говорить.

– У вашей матери чахотка. Вы же знаете об этом?

Мне пришлось кивнуть. Конечно. Трудно не распознать болезнь, видя, как родной человек после затяжного кашля вытирается платком, оставляя кровавые следы.

– Это можно вылечить? – с надеждой воззрилась на мужчину.

– В данном случае нет, – отрезал тот, – затяжная форма. Я бы даже советовал вам есть из разной посуды. Не вкушать ту же пищу, избегать мокроты из горла. Того и гляди, сами заразитесь.

Мир вокруг рухнул. Все потухло и стало серым. Отчего мне досталась судьба – провожать семью к богам? За какие грехи? Что я успела натворить перед ликом Благороднейших?

– И нет никакой надежды?

– Беа, – склонился Баррет ко мне. – Я бы не стал врать ни вам, ни больной. Все очень серьезно.

– Стараюсь понять, – у меня выступили непрошеные слезы, – сколько ей осталось?

Баррет обернулся на прикрытую дверь.

– Год, пару месяцев, пару недель. Я не маг. Никто не спрогнозирует точно. Она с трудом дышит. Зараза поглотила легкие.

– То есть, – я тоже развернулась, – в любой момент мы можем попрощаться?

– Верно, – грустно заключил мужчина, – мне жаль.

Он написал на листке бумаги список трав, способных облегчить боль, дал общие рекомендации, посочувствовал и пожелал матушке выздоровления.

Наверное, все лекари – лицемеры, способные лгать, смотря в глаза. И я тоже могла. Видя приподнятое настроение матушки, не смогла сказать, что все настолько плохо.

– А ты переживала, – хлопнула она пару раз в ладони, – не так уж я и больна…

– Да, – склонилась к ней и крепко обняла, – все хорошо.

Жрецы в храмах говорили простым людям и магам, что Благороднейшие не дают испытаний, которые человек не сможет преодолеть, но я в одном шаге от того, чтобы сдаться. Вот только не хочется облегчать задачу императору и его окружению. Рядом осталась одна родная душа, кому небезразлична моя судьба, а скоро лишусь и ее. Где я успела нагрешить в столь юном возрасте, чтобы меня так сильно наказали?

– Опять в своем мире, – хмыкнула мама.

– Да? Что? – вырвалась из плена мыслей. – Ты что-то спросила?

– Да, милая. Хотела узнать, что ты будешь делать с принцем?

– Не понимаю, о чем ты, – я начала собирать разбросанные вещи, прибираться вокруг, чтобы она не почувствовала дрожи в моем голосе.

Это не из-за волнения в связи с нашим прошлым. Нет. Алекс мне небезразличен, но как дознаватель, начальник, мужчина, от которого будет зависеть дальнейшее существование моей семьи. Как только мать покинет этот мир, я не задержусь в Стоунберге. Уверена, он и сам это понимает, а значит, скоро сюда нагрянет тот, кто может заменить меня.

– Не доверяй ему! – наказала леди Уолдорф. – Не забывай, как пострадала вся наша семья от их действий.

– Он ничего не сделал, – пожала я плечами, вспоминая темные дни и жуткие слова его помощников, и задумчиво продолжила, – и тем самым уничтожил меня.

– Малышка, – подозвала меня матушка к себе, – ты не раз встретишься с подобными ухажерами. Просто не позволяй хорошим воспоминаниям затмевать разум, ладно?

– Конечно, – согласилась с ней.

Интересно, а предательство вообще можно забыть? Тогда я была разбита, зато собралась с силами и сделала невозможное, чтобы выжить.

Так и не найдя ответа на этот вопрос, продолжила заниматься домашними делами, почти позабыв о страшных словах лекаря.

Вечером, когда кормила животных – коз, куриц, кроликов – и набирала им воды, услышала тихие шаги по тропинке. Я стала очень мнительной и тревожной, а магия обострила мои чувства еще больше. При любом ветре я сравнивала запахи, прислушивалась к звукам из леса и города и всегда была в ожидании гостей.

Уже зная, кто так ходит, остановилась и вышла с заднего двора.

– Зачем ты пришел? – спросила Алекса, едва он показался из-за поворота. – И почему не на лошади?

Взмыленный, растрепанный. Такое ощущение, что торопился. Может, в гарнизоне что-то случилось? Как сейчас не хочется бежать туда ради спасения военных. Я достаточно измотана, чтобы допустить ошибку с призрачными псами.

Он удивился, что его встречают. Глаза пробежались по моей фигуре, отмечая каждый сантиметр. Раньше он так смотрел, когда я была одета в самые дорогие и лучшие платья, а теперь взирает на уставшую и вспотевшую крестьянку с ведром корма. Странно, но в глазах нет пренебрежения.

– Я слишком шумно шел? – приблизился он к небольшой изгороди вокруг нашей избушки.

– Нет, – покрутила головой, – больше выдал запах. Решишь подбираться незаметно, не используй духи. Я тебя почую за километр.

– Да, – чуть улыбнулся мужчина, – об этом даже не подумал.

Сколько себя помню, Александр – баловень судьбы. Ему многое давалось легко, обучение в том числе. Волшебство слушалось его, дар огненной стихии он отточил до невероятных результатов, но мастерство следопыта… или лекаря… или умение разобраться в устройстве артефакта… Все Бернгарды использовали свое природное обаяние, огромный магический резерв и силу, считая, что она решает все. То, что ему казалось незначительным, он не изучал, а ведь именно эти науки так пригодились мне в простой жизни. В подобных вопросах он не просто плавал – был беспомощен.

– Зачем пожаловал? – поставила ведро с отбросами на землю. – Вроде как у нас не было договоренностей о встрече?

– Верно, Беа, – согласился он. – Разрешишь войти? – указал взглядом на калитку.

– Да, – закатила я глаза. Его разве остановит такое препятствие. – Но говори сразу и по делу. – И выставила ладонь, оставляя пару метров между нами.

Поначалу он браво открыл хлипкую скрипящую дверцу и прошел в огород, но, завидев мой жест, остановился.

– Лекарь после вас приехал ко мне и все рассказал, – начал мужчина.

– Ну да, – скривилась я от его слов, – как можно надеяться, что нанятый тобой целитель не доложит о происходящем в чужой семье.

Он сделал шаг, а я отпрянула.

– Трисси, мне жаль, правда, – Алекс тут же поднял руки, словно сдаваясь. – Я не знал, что все настолько серьезно.

В глазах блестело сочувствие, но ко всем эмоциям принца нужно относиться прохладно. Уже научена и не доверюсь.

– Разве это не была цель канцлера и императора, – зло ухмыльнулась, – извести нашу семью? Они в этом почти преуспели.

– Повторюсь, я не знал, – поник гость, всматриваясь в носы своих ботинок.

Как удобно так говорить. Я бы тоже могла при каждой возникающей проблеме утверждать, что я ничего не знала, – жаль, это не помогает при постоянно сваливающихся на меня бедах.

– Уже не важно, Алекс. Это все, что ты хотел сказать? – начала намекать на то, что он задержался.

– Нет, – покачал он головой. – Мне нужна твоя помощь в рамках нашего договора.

– И что именно? – устало потерла лоб.

– Слышал, что в лесу, на берегу реки, живет старая ведьма Солина.

Я вспомнила о сумасшедшей старухе, покупавшей у меня больных козлят и иногда мертвых петухов. Та была не просто старой – древней, очень пугающей и отталкивающей.

– Ты хочешь ее навестить? – сильно удивилась, почувствовав дурноту.

– Да, – он кивнул, – ведьмы многое замечают, но держат в себе. К тому же знаки, обереги, подкинутые подвески – это в их стиле, – намекнул Алекс на найденный мною кулончик.

В чем-то он прав. Солину я недолюбливала, не доверяла ей. За помощью никогда не обращалась. Но попытка не пытка. Отчего бы не побеседовать с этой женщиной?

– Хорошо, – согласилась с его доводами. – Я проведу тебя и буду с тобой, но сейчас уходи. Завтра утром жду здесь. Отправимся к ней.

Мужчина хмыкнул, не выказывая эмоций. Когда его спина скрылась за деревьями, я смогла вдохнуть полной грудью. Как бы хотелось, чтобы в город прибыла другая чета дознавателей, чтобы не встречать его, не вспоминать прошлую жизнь.

Глава 7

Беатрис

Утром я во всеоружии встречала Бернгарда и Эгберта. Последний слишком сильно зевал и пялился на меня с недовольным лицом, будто я заставила его идти через топи и бурьяны здешнего леса.

– Что нам даст это знакомство? – вопрошал Себастьян, приводя меня в бешенство.

Я тоже так считала. Солина, мягко говоря, странная. Не факт, что она поможет, но я упорно вела за собой двоих мужчин.

– Твоя бы воля, – недовольно отметил Алекс, – мы бы из дома и не уходили.

– Моя бы воля, – съязвил невыспавшийся аристократ, – мы бы даже в Стоунберг не попали.

Я притихла, ожидая подробностей. Нет, мне понятно, что младший сын чем-то прогневал отца, но что именно он сотворил? Где-то в глубине души я понимала, что это связано с женщиной, и это\ осознание противно царапало кожу изнутри. Что-то подобное они упоминали при первой встрече, но расспрашивать я не могла.

– Долго еще идти? – воззрился на меня Александр.

Перед нами распластался берег лесной реки. Здесь так красиво, как мужчины этого не замечают? Речушка называлась Фориса. На другом берегу все тот же песок, земля и сосновые деревья, а посреди водных потоков – острые камни, как пороги отделяющие исток от основных потоков. Через пару километров Фориса набирала силу, петляла по землям Лидории и впадала в Лидорское море, которое я так мечтала пересечь.

– Нет, – покачала я головой, – минут пятнадцать, и мы на месте.

– Веди, – смирился принц, – она нужна нам.

Еще бы ведьму спросили об этой встрече. Почти уверена, что та визиту рада не будет.

Через некоторое время наша компания вышла к покосившейся избушке. Крыша съехала вперед, накрывая стены дома, и покрылась мхом. По ней расселись совы и филины, почесывая перышки.

– Мы на месте? – вздохнул громко Себастьян, вспугнув хищных птиц.

А то непонятно. Да, мы на месте. В воздухе разлилась колдовская сила. Если я ощутила мощь древней старушки, разве наследники известных магических родов этого не чувствуют?

– Кто пожаловал ко мне? – раздался старческий голос.

Мы переглянулись. Призывным взглядом я заставила Бернгарда выступить вперед. Пусть сам отчитывается перед ведьмой, он же захотел сюда идти.