Так я впервые увидел Серпа. Он активист, любит выступать на публику и этим всегда веселит окружающих. Его фантазия безумна, а идеи просто фантастичны. Серп причислял себя к «истинным коммунистам», которые смогут изменить мир к лучшему. Он подбивает людей подняться и идти по пути духовного развития, чему умиляются даже санитары. Для них это как концерт юмориста.
В день когда я увидел его впервые Серп агитировал народ на революцию прогресса. Обещал изменить всё, что сейчас не удовлетворяет каждого жителя страны. Из всего перечисленного я запомнил что-то о высоковольтных проводах и отоплении. Серп решил опустить силовые линии под землю, а водоснабжение модернизировать так, чтоб в городах никогда не было протечек. Тоже касается и канализации. Всё должно работать исправно. В этом смысл работы партии Серпа. Для начала лишь нужно скосить всю коррупционную власть и казнить продажных чиновников.
До того момента, когда мужик не начал призывать к насилию, стоя на стуле, санитары не вмешивались. Они стояли в стороне и посмеивались с больного. Но потом выступление перешло все границы и они сняли активиста с пьедестала.
– Я не раз уже спасал мир, – орал Серп, пытаясь вырваться из сильных рук, – Голосуйте за меня. Я поведу страну вперёд и мы поднимемся на несколько порядков выше.
– Да! – поддерживали его из толпы.
Кто-то истерически хохотал. Кто-то пытался помочь герою.
– Мы за тебя, Серп.
– Мы поднимем город, а потом и страну! – закричал он, перед тем как санитары вывели его из зала.
Толпа тут же утихомирилась. Больные занялись своими делами. Оставшиеся санитары этому поспособствовали и уселись на места. А я, почему-то никак не мог забыть слова Серпа. Каждый день потом их обдумывал. А ведь он дело говорил. Если всё сделать по его плану, то Украина заживет счастливо. Где только взять такую технологию, о которой он толковал? Нержавеющие трубы, неразрушающийся асфальт, подземные провода электропередачи. Фантастично, но реально. Дать бы только возможность изобретателям и те сделают всё для прогресса.
Николай
Я потерял счёт времени. Не могу вспомнить в какой день от моего пробуждения он подошёл ко мне, но это случилось не сразу. Я уже чаще стал посещать общий зал и каждый раз ходил есть в столовую. У меня появлялись собеседники. Кто-то даже просил срочно вылечить его, а кто-то другой, кажется Иван, просил выпустить его к детям. Это говорило о том, что они узнавали меня. Знали что я доктор. Но это всё пустое. Самое важное знакомство было с тем, с кем судьба свела ещё в палате реанимации.
Это произошло в общем зале. Я сидел за столом с шахматной доской, в полном одиночестве и отчаянно пытался вспомнить с чего начинается игра. Вокруг бесновались психи, а санитары время от времени успокаивали их. Я иногда наблюдал за происходящим и очень удивлялся, что некоторые пациенты ведут себя совсем сумбурно. Неужели так можно сойти с ума? Некоторые сидели и просто пускали слюни, а один удивил меня больше всех. Он нагадил себе в штаны и полез смотреть, чем именно. Недоумок достал своё испражнение и принюхался. Как это отвратно выглядело. Меня едва не стошнило. Я хотел отвернуться, чтоб не видеть дальнейшее, но любопытство было сильнее. Стало интересно, что будет дальше. И он начал целиться, выбирать цель. Если бы не санитары, то этот псих запустил бы свои фекалии прямо в телевизор, где всегда сидят пожилые пациенты. Злодея забрали и вывели из зала. Вскоре прибежала уборщица и громко возмущаясь начала убирать то, что упало на ковёр. Некоторые пациенты охотно ей помогали. Я слышал, за подобные поступки в больнице практикуют поощрения. Какие не знаю, ведь у меня всегда всё есть. По крайней мере, есть то, что мне нужно.
Я потерял интерес к суете и вернулся к шахматам. Моё внимание вдруг привлёк торчащий из-под доски бумажный уголок. Странно, что раньше его не замечал. Отодвинул доску, достал несколько листков бумаги с разными надписями и изображениями.
На первом листке изображён череп, в зубах которого была роза. Рядом серп. А на других листках рисунки ничуть не лучше. Разные демоны, трупы, оружие. Художник везде старался изобразить кровь. Жуть. Это ж как надо с ума сойти, чтоб такое рисовать? Или для этого не обязательно быть сумасшедшим? Хотя, может, этот пациент хотел так избавиться от своих страхов.
Перевернув один из листов, я окаменел от страха. Там в полный рост была изображена Смерть с косой. Почему-то вид этого рисунка настолько устрашающий и гнетущий, что я ощутил как холодеют мои стопы. По телу забегали мурашки, а горло сдавило мёртвой хваткой. Мне хотелось кричать, но ничего не получалось, дыхание сбилось. Я даже начал терять сознание и заваливаться на бок. Уже представлял, как больно ударюсь головой и как мой мозг будет трястись при этом. Но этого не случилось. Меня подхватили крепкие руки и удержали на месте. Во мне тут же появились силы сделать глоток воздуха и пробиться сквозь внезапно навалившуюся волну страха. Открывая глаза, я ожидал увидеть санитара, но моим спасителем оказался один из пациентов. Его плохо выбритое, узкое лицо имело хамский вид. Глаза бешено бегали по сторонам, а руки немного трястись. Тип явно был чем-то обеспокоен. Возможно не меньше моего. Поэтому поначалу я не знал, как мне реагировать. Толи боятся рисунка, толи подошедшего психа. Как выяснилось, последнего бояться не пришлось. Человек явно был мне хорошо знаком. Об этом говорило, то чувство, которое возникало в столовой при виде Лохматого.
Странный тип смотрел на меня сверху вниз, иногда поглядывая на санитаров. Он выглядел задумчиво. Что-то решал. Это было видно по его рукам. Они то и дело норовили потянуться к листкам. Я же молча наблюдал за ним и ждал. В конце концов, он рискнул и быстро, двумя движениями пальцев, передвинул несколько листков, чем обратил моё внимание на один абзац:
«Владыка Тени полностью опустошил меня. Он довёл меня до безумия и полностью сломил. Моё сознание было вырвано из тела и выброшено за пределы. Когда я пришёл в себя, смог увидеть мир другими глазами».
Когда я прочитал, мне сразу захотелось узнать что означает эта цитата, но странный человек уже ушёл. Он закрутился среди тех, кто помогал убирать уборщице. Я не сводил синего глаз. Его поведение вызывало странные, не поддающиеся объяснению эмоции. Мне захотелось с ним пообщаться. Я встал и пошёл, надеясь на то, что хоть этот человек не станет падать на пол и вопить как резаный. Мне хватило того лохматого.
Когда подошёл ближе, человек вдруг как почувствовал меня. Повернулся ко мне, наши взгляды пересеклись. От этого пошли мурашки по спине. Тогда я решил, что он, несомненно, сумасшедший. И судя по всему, рисунки были его. Не зря же к моему столу подходил.
Я приближался медленно, а он всё смотрел на меня. Когда расстояние между нами оставалось не больше метра, он вдруг повернул и пошёл к выходу. Я за ним.
– В туалет, – громко объявил он санитарам.
Те махнули рукой и даже не повели головы вслед за ним. Когда подошёл я, внимания было больше.
– Куда вы, Валерий Фёдорович?
– В туалет, – улыбнулся им я и взялся рукой за живот.
Санитар поднялся и протянул руку помощи. Вывел из зала и собирался вести дальше, но это было лишним. Я боялся, что он может всё испортить.
– Я могу сам… – попытал счастья я.
Санитар вопросительно посмотрел на меня, а я улыбаясь кивал. Показывал своим видом, что вполне адекватный и контролирую свои действия.
– Ладно, – он пожал плечами и указал рукой на открытый проход в коридоре. Я поблагодарил сотрудника и скрылся в этом проходе.
В нос сразу ударил зловонный смрад, перемешанный с дымом табака. Я долго морщил нос, пока не привык. Зашёл в сам туалет и поискал глазами интересовавшего меня человека. Среди трёх курильщиков его не оказалось. Я хотел спросить у них и уже подошел ближе, но увидел возле унитаза ещё одну фигуру. Это был он. Спрятался в кабине, в которой нет дверцы. Впрочем, тут нигде нет дверей. И он не прятался. Ждал.
– Мы знакомы? – прохрипел я единственный интересующий меня вопрос, – Кто ты?
– Скажи своё имя, – вместо ответа попросил он.
В тот момент я ощутил весьма странное чувство. Будто что-то очень важное происходило здесь и сейчас и от моего ответа многое зависело. На меня даже посмотрели те трое, которые до этого беспечно курили свои БФ. Я удивился когда, наконец, узнал их. Это был Серп, Стас и ещё кто-то, чьё имя не запомнил.
– Валера, – неуверенно проговорил я, – А ты…
– Я Николай, – он говорил быстро и не совсем разборчиво. Приходилось прислушиваться, – У нас мало времени. Ты не помнишь меня?
Я качал головой. А он продолжил говорить так же быстро, глотая последние слоги:
– Мы лежали вместе, – его глаза бегали по моему лицу, груди, рукам. Каждое слово начиналось с движением зрачков. Коля будто бы искал что-то на моём теле, – В реанимации. Нам делали электрошок. Меня ведь тоже жарили. Ха-ха.
Он смеялся и в этом было что-то безумное. Весь его вид, посреди туалетной кабинки, вызывал неприятные мысли. А смех… Если бы только можно было его описать на бумаге…
– Не знаю, помогло ли мне, – он говорил возбуждённо, – Мозги как сыр расплавили. До этого я был нормальный, но потом… Впрочем, ты же знаешь… Должен знать, ты видел это. Нас обоих это коснулось. И у тебя были объяснения. Ты сказал, что если я помогу тебе, то потом ты поможешь мне.
– Да, – почти хором добавили те трое.
– Нам помоги тоже, – закончил уже Стас, – И я помогу всему миру.
Я с недоумением смотрел то на них, то на Колю. Думал, сговорились. Не мог понять, можно ли доверять им. Они же все тут настоящие психи. Думал даже поднять крик и привлечь санитаров? Стоял, думал, пока вдруг до меня не дошло услышанное – Коля мой сосед по реанимации. Леся за него только вскользь упоминала, поэтому он никогда не был на уме. А это оказалось немало важным моментом в моей новой жизни.
Я долго слушал монолог о том, что мы должны друг другу помогать. Что все должны держаться вместе и что в шизофрении есть разгадка мироздания. Со временем я уже не мог понять, о чём шла речь. Но догадался, что у меня с теми ребятами было что-то общее.
– Совсем не помнишь? – расстроился Коля, в конце концов, – Да, ты говорил, что можешь забыть. Но мы напомним. Тут всё против нас. Стас знает.
Я посмотрел на лысого человека. Помню, как во время обеда он винил во всех бедах мировое господство.
– Почему против? – пытался я выяснить, – Кто именно?
– Как кто? – Коля был удивлён не меньше меня. Задумался.
Но затем он пришёл в себя и быстро, как умеет, поведал мне о каких-то дневниках, которые я давным-давно исписал в нескольких тетрадях. Для меня это было неожиданным открытием. Ведь ни Леся, ни Лариса, никто не потрудился рассказать мне об этом. А ведь это важно. Если я писал дневник, значит, есть что вспомнить. Иначе, зачем я пишу этот?
– Ты не читал? – спросил Коля.
Я молча качал головой. Мне было обидно. Чувствовал предательство. Коля был разочарован не меньше меня. И это было очень странно.
– Они не показали тебе? – возмущался он, – Я же просил эту, как её там? Лесю! Она приносила тебе тетради. Или блокноты… Неважно. Ты их до безумия требовал. Я еле уговорил эту дурачку дать тебе это. Вообще, как она работает в этом месте? Боится… А-эх. Чёрт!
Последнее он говорил своим друзьям, которые по-прежнему пыхтели дымом.
– Мои мозги хоть и криво стояли в тот момент, но я помню. Точно помню то, что ты говорил и что записывал. А ты много говорил. Очень много. Да, чёрт возьми! Ты постоянно это делал. Не умолкал. Я даже о своей судьбе задумался. Мне показалось что я спятил именно для того чтоб тебя выслушать.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69551563&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
