– Мы должны угадать точку, которую вы придумали? И в которой все сходится?
– Наверное так.
– Но это же почти невозможно. Может, этих точек как звезд на небе – немерено? Кто ж их знает?
Он пожал плечами. Я вспомнила, как Ия беспрестанно пожимала своими в комнате с фотографиями. Как потом мы доставали одну за одной и смотрели на них и сквозь них через солнце, а там были одни птицы. Как предостережение? Как сигнал? Как что? И к чему? Об этом спросить я не решалась. Да и толку? Они уже были тут – везде, где ни посмотри. Даже на фотографии прокрались. Только какой от этого толк? Мы их видим, но что с того? Что дальше?
– Но ваш смысл тоже кто-то создал?
– Наверное. Но мне об этом никто не расскажет. Разве что в книге могу что-то о себе прочитать.
– Например, что?
– О том что я должен буду сделать потом.
– Но вы не расскажете?
– Не положено.
Теперь заговорила Ия:
– Это как-то связано с отплытием?
– Да.
– И птицы все контролируют?
– Да.
– А почему именно птицы?
– Не знаю.
– Думаете, это они все придумали? Или ими управляет кто-то еще?
– Я знаю только то, что должен кормить их кузнечиками. И что они сторожат меня. И что они диктуют лосям слова.
Я смотрела, как с берега уносит травинки и представила, что это чей-то разрушенный домик. За эти травинки держаться маленькие человечки, которых течением затягивает в реку. Они стараются, они кричат о помощи. Они правда здесь. Только мы их не слышим – и как же нам быть? Их воспоминания, возможно, хранятся в библиотеке, и в книге времени о них написали тоже – и может быть, даже не строчку, а целых две.
– А что происходит с людьми, которые умирают, вы тоже сказать не можете?
– Они возвращаются домой.
– Домой?
Он задрал голову к небу и едва видно кивнул. Ия кивнула ему в ответ. Я смотрела, как травинки смывает водой и вспомнила, как дедушка дарил бабушке сарафан. Где он был теперь? Где это все? Тоже унесло течением? Получается, все это ждало меня дома?
– А зачем мы здесь, если мы здесь чужие?
– Кто его знает.
Я подумала: ведь говорят же «бог знает» – оказывается, бог тоже не знал. Это ли не полная безнадежность?
– Если бы я была вашим работодателем, я бы сказала, что вы плохо работаете.
– Почему.
– Ну как. Надо же знать.
– Есть вещи, которые и мне знать не положено. И я бы даже сказал, что таких вещей большинство.
– А вы, получается, тоже домой вернетесь?
– Вы вернетесь. Я – не знаю. Мне кажется, что у меня нет дома.
– Я думаю, дом есть у всех.
– Может, и у меня он есть. Только мне туда не надо. Меня там не ждут. Пока. А потом, когда все закончится, мне тоже нужно будет куда-то вернуться.
– Закончится?
– Когда мы все закончимся.
– И вы не грустите?
– Не особо. Иногда бывает. В основном нет времени. Грустить.
– Вы мне, кстати, прошлый раз страницу из своей тетради обещали.
Он опустил взгляд на страницы.
– Если вы помните.
– Берите.
Он замешкался с тетрадью в руках, после чего неуверенно передал мне ее в руки. Я осторожно на него посмотрела. Он кивнул.
– Я могу вырвать любую? Или только без рисунка?
– Без рисунка.
Я поменяла нарисованные травинки, какого-то паука и лягушку на чистый разворот. После чего аккуратно оторвала одну страничку. На ее месте остался торчать маленький клочок бумаги. Я вытащила его и он беззвучно упал на землю, тогда как мне казалось, что здесь, рядом с богом, он должен был грохнуться или издать какой-нибудь совсем неожиданный звук. Однако, это была обыкновенная тетрадь. Даже листы на ощупь в ней были обыкновенные. Я подумала, что должно быть, дело было совсем не в бумаге, а в самом боге. Далее – мысль. Этот клочок обязательно окажется у кого-нибудь на подошве. А этот кто-нибудь даже не подумает, что… Что что? Вам когда-нибудь было так трудно выдавливать из себя мысли? Мне – да. Во всяком случае, я думаю, вы меня поняли.
– Спасибо.
– Не за что. Я же вам обещал.
– Послушайте, если тетрадь, которую пишут лоси и птицы – «Книга времени», то у вас – дневник бога?
– Я никак ее не зову.
– Тогда – «Безымянный дневник бога»?
– Давайте так.
– Вы бы хотели жить долго?
Она опять заговорила. Я подумала, что у нее были свои почему. И для этих почему нужен был свой список. Слова – в одну кучку, вопросы – в другую. Чтобы выписать их всех на бумажный носитель, нужен был еще один «Безымянный дневник бога». Она все еще жевала травинку – та в ее рту заметно укоротилась.
– Я не думал об этом. Я делаю свое дело. У меня нет выбора. А когда нет выбора, нет смысла думать о том, что бы ты выбрал.
– Но вы бы хотели?
– Нет.
– А когда вы умрете? Вы этого тоже не знаете?
– Слишком много вопросов на сегодня.
– Так что?
– Я умру когда умрут люди. Я нужен здесь пока вы тут.
– Как-то нечестно получается.
– Я об этом не думал.
– А вы бы хотели другой жизни?
– Наверное.
Он помолчал и уставился в днище лодки. Было неловко закидывать его вопросами. Это было похоже на интервью. Я подумала, а неплохо звучит. Интервью с богом.
– Я бы хотел жить в лесу в маленьком доме. Еще я бы хотел маленькую ручную птичку. Разноцветную.
– Что-то вроде попугая?
– Наверное. Я бы охранял лес и лосей. Но по собственному желанию, понимаете. С возможностью встать и уйти, если мне надоест.
– Вы не думали, что вы проживаете нечто похожее?
– Людская порода. А я по-прежнему человек. Человек всегда будет против того, что ему навязывает кто-то другой. Но чуть что он выбрал бы это сам, будь у него право выбора. Это же разное, вы не думаете. Выбирать самому и выбор, который делают за тебя другие. А кто эти другие – непонятно. Даже в лицо их не видел.
Он помолчал.
– Много у вас вопросов.
– А у вас есть свои вопросы? Может быть, список?
– Есть. Только один. Кто я такой?
2
Радио Голова и настоящее под головами
– Помнишь, мы с тобой про штаны говорили?
– Ну и что?
– Что если смысл в том, что потеряв штаны, мы обретаем их снова?
Она крепко держала руль. За окном было жарко. Жарче было только в салоне. Челка опять прилипла к ее лбу и мне страшно хотелось ее отодрать. Играли Radiohead с «All I Need[14 -
]». Обложка не подписанная. Ия сказала, что подписывать ее карандашом вовсе не обязательно – и без того все понятно. Что ей было понятно – понятия не имею. Я их слышала впервые в жизни. На картинке громоздкое космическое пространство, сжатое в пределы компактного CD. По нему кое-как разбросаны звезды. Там искать свой дом? Или это все-таки брызги разноцветных красок на темном фоне? Каждый видит то, что хочет видеть, или то, что прячется в нем самом и ждет выхода. Как вам угодно – это почти одно и то же. Поверху многочисленное In Rainbows[15 -
]. Внизу – Radiohead[16 -
]. Мне все еще было непонятно, что ей там было понятно. Подумаешь… Может, радио какое? Может же такое быть? А что? Радио «Голова». Неплохое название.
– И смысл тогда их терять?
– Научиться жить без них?
Нехотя оторвавшись от дороги, она долго-предолго на меня посмотрела, после чего ей пришлось прилепить взгляд обратно.
– И зачем? Чтобы научиться переносить холод?
– Какой холод?
– Ну вот такой вот. Штаны отберут и бросят в морозильную камеру. Go, go, go! А в штанах было бы фьють-фьють-фьють.
Я сделала вид, что что-то все-таки поняла. I am a moth. Who just wants to share your light. I’m just an insect. Trying to get out of the night. I only stick with you. Because there are no others[17 -
]. На фоне что-то неразборчиво завывал солист. Клянусь, если подолгу такое слушать, может приключиться хандра или что-то гораздо хуже. Лишь бы бог там себе магнитофон наколдовать не вздумал. А уж альбом Radiohead «In Rainbows» – подавно.
