– Не понял, – хищно улыбнулся ван Хинкес.
– Я тебя нанимаю, так понятней? – разозлилась Тайра.
– И что я получу в качестве оплаты?
– Все, что угодно, – Тайра считала секунды до первого этажа.
– Все, что угодно? – уточнил Айгер. – Это твое Слово?
– Это мое Слово, – кивнула Тайра и толкнула его в грудь. – Да вали уже! Не светись перед своими!
Айгер галантно приобнял Магдалену, они сделали полшага и исчезли. Тайра выдохнула, повернулась к дверям и вышла за Грань ровно в тот момент, как они открылись.
Она атаковала сразу. Один из магов успел поставить блок, и ее заклятье растеклось по его щиту. Защита была несложной, но сработала. Двое других, объятые черно-зеленым сиянием, растворились в воздухе и отправились на Нижние Галереи. Лигийцы потянулись в Арсеналы за мечами, но в этот момент откуда-то появилась толпа, желающая попасть в лифт, и оттеснила их назад. Парень на роликах подкатил к одному из них и протянул руку с зажатым в ней платком Магдалены.
Портключ взорвался беззвучно и очень ярко, парень взвыл и завалился на спину, прижимая к груди обожженную руку. Некрос запустил в Тайру какую-то черную дрянь, Тайра приняла ее в центр ладони, переводя энергию в откат и отводя его на посох. Некрос не ожидал ничего подобного, отшатнулся назад, но Тайра перехватила их порталы и вытолкнула их из торгового комплекса на пустырь за серым жилым домом любительницы бега и Брамса. Это было место, в котором определенно не было людей и которое первым пришло Тайре на ум.
Она ударила по некросу еще раз, для того, чтобы выиграть время. Он снова выставил щит, и за эту секунду Тайра отбросила лигийцев в стороны метров на сто. Некрос достал посох и направил ей в грудь. Из посоха вырвалось красное сияние, и Тайра словно вросла в землю. Было безумно больно, в солнечное сплетение вонзился раскаленный винтовой нож, но она знала, что долго терпеть ей не придется. Некрос просчитался. Тайра вышла вовне и, пока маг удерживал ее тело своим заклинанием, вытолкнула наружу его сердце. Спина мага ощерилась осколками ребер, сердце в ореоле кровавых брызг вылетело назад, Тайра фиолетовым силком притянула его к себе и со всей силы сжала в ладони, пронзая пальцами плотную ткань мышцы и вместе с сердцем сминая и тело мага, будто это был разогретый пластилин. На все Тайре хватило трех секунд. Маг бросил тело, выронил посох, Тайра ударила по нему заклятьем уничтожения, и артефакт взорвался, магическая воронка завертелась и затянула в себя остатки дерева, металлических накладок, обрывки изуродованной плоти и душу некроманта.
Тайра огненной волной выбила из рук бегущих к ней лигийских Братьев раскаленное докрасна оружие, выхватила из Арсенала две свои шпильки и встретила бойцов на подлете. Шпильки вошли обоим аккурат в горло, воины упали к ее ногам, скованные магией смерти. Тайра привязала их к себе, наклонилась к ближнему, взялась пальцами за навершие шпильки и заглянула ему в лицо.
– У тебя ровно минута, – сообщила она. – За эту минуту ты можешь сделать выбор между жизнью и смертью. Ответишь на мои вопросы – будешь жить. Дальше продолжать?
Воин смотрел на нее абсолютно без страха почти полминуты – Тайра терпеливо ждала, – а потом улыбнулся страшной улыбкой камикадзе. Из уголка его рта алой змейкой вытекла кровавая струйка. Тайра подумала, что, если бы мог, он плюнул бы ей в лицо.
– Твой выбор понятен, – сказала она и выдернула шпильку из его горла.
Тайра присела возле другого.
– Условия те же, – объявила она и взялась за шпильку. – Кто заказал госпожу Магдалену, полагаю, спрашивать бесполезно: вы заказчиков не светите.
Лигиец моргнул. Это должно было означать «да».
– Зачем?
Воин чуть пошевелил головой. Это могло означать все, что угодно, но ей показалось, что лигиец ее послал, и послал очень далеко.
– Это твое последнее слово?
Лигиец, так же как и его собрат, неприятно улыбнулся и закашлялся, подавившись собственной кровью.
Тайра выдернула шпильку, вытерла ее о песок и клочки травы и вернула в Арсенал. Она встала, испытывая отвращение к самой себе, и свысока посмотрела на лежащие у ее ног тела. Она уже собралась уходить, но ее взгляд зацепился за кожаную подвеску в виде нескольких кармашков на бедре у первого воина. Тайра не могла объяснить, что заставило ее нагнуться и проверить, что было внутри. Она сунула пальцы и рассекла их об острые как бритвы края, чертыхнулась, но вытянула содержимое наружу.
…Точно такой же сюрикен был прибит над входной дверью ее комнаты в Ишанкаре. Девять метров белого шелка валялись где-то в шкафу. Она не могла ошибиться.
Внезапно еще несколько кусочков пазла встали на место.
Тайра моментально вытащила из Арсенала все свои шпильки и пронзила тело лигийца в ключевых точках, привязывая к нему энергетические потоки. Она вышла за Грань и бросилась на поиски. Его имени Тайра не знала, поэтому не могла его даже позвать. Если она не сумеет вернуть его обратно, Рания потеряет все.
Она нашла его без труда: такой ненависти к себе она не чувствовала еще никогда. Она отсекла его от потустороннего мира и перетащила в ближайшую тень. Он что-то кричал ей, но она не слышала. Тайра опутала его всеми семью нитями, тянущимися от шпилек, и силой втолкнула в тело. Он изогнулся дугой, от шпилек во все стороны брызнули разноцветные искры, Тайра еле успела выдернуть их, пока они не расплавились, и накрыла его пологом целительской магии, закрывая раны и восстанавливая его сердцебиение.
Принудительное воскрешение вышло грубым и некрасивым, сэр ?т Хоофт обязательно отругал бы ее и заставил переделывать, но ей казалось, что времени катастрофически не хватает. Она потратила драгоценные минуты на общение с другим воином и на глупое сентиментальное созерцание лежащих на земле тел, так что в данном случае результат был важнее исполнения.
Когда дыхание лигийца выровнялось, Тайра встала с земли и ушла через портал в Ишанкар.
Ван Хинкес дремал, сидя в гостиной в большом удобном кресле, положив обнаженный меч себе на колени. Госпожа Магдалена смотрела телевизор, правда Айгер был уверен, что она не любит глупые ток-шоу для полуночников и смотрит в экран лишь для того, чтобы скрыть свое волнение: он не спускал с нее взгляд, таковы были условия его контракта, ничего личного. Айгер не переставал удивляться самому себе: он принял заказ от одного некроманта и должен был защищать жену другого некроманта. Времена менялись, это уж точно… Он чертыхался бы все то время, что провел в доме ?т Хоофта, но присутствие госпожи Магдалены действовало на него так же, как и присутствие сестры Агнессы много лет назад, только у сестры Агнессы с собой всегда был мешочек с сушеным горохом, чтобы при случае насыпать его в угол и поставить на колени особо злостных сквернословов.
Он был абсолютно спокоен. Если бы кто-то рискнул явиться в дом к ишанкарскому ересиарху, то сделал бы это безотлагательно. Сейчас часы показывали около одиннадцати, и если до сих пор никто не пришел, то, значит, приходить было и некому. Младшая нечисть должна была уложить всех без особого труда. Айгера даже не сильно огорчало, что вместе с некромантами на тот свет наверняка отправились и лигийские Братья. Нападать на человека, не обладающего магическими способностями, считалось крайне неэтичным, даже если этим человеком была жена некроманта нелюбимого всеми Ишанкара, поэтому ван Хинкес был уверен, что все получили по заслугам.
О том, кому понадобилась смерть госпожи Магдалены, он себе думать запретил, потому что от одной мысли об этом у него начинала болеть голова. Пусть с этим разбирается ?т Хоофт и его младшая нечисть. Заказ казался ему абсурдным, на этом он и успокоился.
Шаги он услышал еще задолго до того, как человек подошел к двери. Айгер покрепче перехватил меч, распахнул дверь и встал на пороге, заслонив собой почти весь дверной проем.
Хет Хоофт не замедлил шаг, но приподнял бровь в удивлении. Этот жест просто выводил Айгера из себя, особенно в исполнении младшей нечисти. Каждый раз, когда она делала так же, Айгер чувствовал себя полным придурком, будто не мог понять чего-то элементарного. Ван Хинкес спрятал меч и пропустил ?т Хоофта внутрь.
– Удивлен, – сказал Йен ван Хинкесу и подошел к жене.
– И я удивлен, где вас носило, – огрызнулся Айгер – за сегодняшний вечер он устал вести себя прилично – и все же добавил: – Сэр.
– Все в порядке? – спросил ?т Хоофт, обращаясь к жене.
– Теперь, думаю, да, – Магда одной рукой обняла его за пояс.
– Ну а ты, Айгер, что делаешь у нас дома? – маг переключился на Айгера.
– Работаю, – ответил он и натянул куртку. – Вернее, работал. Но теперь я пойду.
– Спасибо, Айгер, – вслед ему сказала Магда.
Ван Хинкес явно не ожидал никакой благодарности, он не привык получать благодарность за выполнение заказа и смутился. Он вынужден был что-то ответить, неловко обернулся к Магдалене и сказал:
– Вкусные пирожки, госпожа Магдалена, особенно с земляникой. Никогда таких не ел.
Он кивнул ?т Хоофту и вышел в ночь.
Йен пару секунд смотрел Айгеру в спину сквозь закрытую дверь, а потом повернулся к жене. Магда поняла, что от его спокойствия не осталось и следа.
– А теперь я хочу узнать, в чем, собственно, дело.
– Пойдем, я тебя накормлю, – предложила Магда.
…Йен в третий раз выслушал краткий рассказ жены, хотя обычно ему не требовалось повторять что-то дважды, но так и не мог найти логического объяснения произошедшему. Лига решила убрать его жену. За всю жизнь такого не было никогда. ?Т Хоофт был ужасно зол и очень хотел поставить Лигу на полагающееся ей место, но видел одну нестыковку: Айгер взялся защищать Магду от своих.
– И что ты думаешь обо всем этом? – спросила Магдалена.
– Если ван Хинкес согласился защищать тебя от своих, значит, он считает, что они поступили неверно, – сказал маг.
– Я думаю, он не успел ничего посчитать. Твоя Ученица не дала ему времени подумать.
– Это я понял. Я не понял, как она его вызвала. Не вместе же они там были.
– Нет. Он сказал, она оторвала его от важного дела.
Хет Хоофт усмехнулся, но тут же стал серьезным.
– Магда, она вызвала своего Охотника, человека, который обещал снести ей голову, – Йен сделал паузу и продолжил. – И ее Охотник мало того, что не отрубил ей голову, предполагая, что она ликвидирует всю зондеркоманду, так еще и принял от нее заказ. Не удивительно?
– Удивительно, – согласилась Магда, – но не менее чем то, что кому-то понадобилась моя смерть. Я вообще не лезу в ваши магические дела.
– Именно это озадачивает меня больше всего, – признался ?т Хоофт. – Я всю жизнь старался ограждать тебя от этих склок, и до сегодняшнего дня мне это удавалось. Я не могу понять, что именно вдруг изменилось.
Магда подлила себе чаю.
– Я не хочу тебя обидеть, Йен, но ответь мне, где ты был всю эту неделю?
Йен молчал. Он считал обвинения жены вполне заслуженными и обоснованными.
– Если бы твоей Ученицы не оказалось рядом, я бы тут не сидела. Как ее занесло в Дублин? Как она меня вычислила?
– Про Дублин не знаю, – ?т Хоофт вертел в руках чайную чашку. – А по поводу вычисления… Есть у нас некоторые техники. А что ты делала в том торговом центре?
– Ты не поверишь, – Магда выдержала драматическую паузу. – Я там гуляла. Хотела купить каких-нибудь ненужных сувениров, шмоток или сладостей. У меня был выходной, день без спектакля, мне нечем было заняться. На улице был ливень, не сидеть же мне весь день в костюмерной или в своем номере?
– Нет, конечно, но почему именно туда?
– Я спросила на ресепшене, что бы они посоветовали, и один из портье меня даже проводил. Очень интересный мужчина, между прочим.
– Неужели? И насколько интересный?
– Достаточно. Он не успел мне наскучить, пока мы пили кофе.
– Ты всегда на гастролях пьешь кофе с незнакомыми мужчинами?
– Обожаю, когда ты ревнуешь, – Магдалена игриво подмигнула. – Кстати, завтра у меня репетиция в девять утра, а у меня еще Оберон и Титания не отглажены, так что, надеюсь, ты вернешь меня в Дублин вовремя. Гастроли еще не окончены. А теперь, когда со мной все понятно, может, расскажешь, где провел эту неделю ты, Йен?
– Я сидел в Зиндане.
– Господи, это еще что за новости?! Почему ты сидел в Зиндане?
– Не почему, а зачем.
– И зачем? – строго спросила Магда.
– Хотел кое-что понять.
– Ну и как, понял?
– Не злись, Магдалена, – примирительно сказал ?т Хоофт. – Не могу рассказать. Служебная тайна. Я просто очень давно не совершал ошибок. Уже забыл, как это и что при этом чувствуешь.
Магда встала и отвернулась к плите. Она сняла чайник с огня и заварила новую порцию чая. По кухне поплыл запах апельсиновых корочек и свежих чайных листьев.
– И знаешь, что Тайра пообещала Айгеру в качестве оплаты? – Магда повернулась к мужу и сложила руки на груди.
– Нет, – покачал головой маг.
– Себя! – веско сказала Магда.
?Т Хоофт некоторое время смотрел на жену, ожидая объяснений, и, не дождавшись, поднялся со стула.
– Я пошел спать, – сообщил он, поцеловав ее в висок. – Люблю тебя.
Магда вымыла чашки, вытерла руки о вышитое полотенце, раздвинула занавески на окнах, выключила в кухне свет и тоже пошла наверх.
Когда она поднялась в спальню, Йен уже лежал в постели. Магдалена выключила ночник, забралась под одеяло и повернулась к мужу. Йен молчал. По потолку волнами ходили тени веток в свете ночных фонарей. Магда дотронулась до его руки.
– Успокойся. Все образуется. Ничего страшного пока не случилось.
– Ты о чем? – для приличия спросил ?т Хоофт.
– Я вообще, – улыбнулась Магда.
Йен смотрел в потолок.
– Знаешь, я однажды спросил ее, о чем она жалеет, – сказал он. – Я думал, она жалеет о чем-нибудь таком… О том, что осталась одна без семьи… Или о том, что ей досталась такая судьба… Что в двадцать лет она вынуждена убивать по приказу и по необходимости… Или еще о чем-нибудь, что было бы мне понятно. Знаешь, что она сказала? – ?т Хоофт посмотрел на жену. – Она жалеет, что так и не научилась печь пирожки до того, как умерла бабушка. Понимаешь? Она жалеет не о том, что ей приходится убивать и что молодость проходит мимо нее. Она жалеет, что не научилась печь пирожки.
Магде вдруг стало жаль мужа. Она всегда знала, что он привязался к Ученице больше, чем хотел бы, но никогда не подозревала, что эта привязанность настолько окрашена печалью.
– Почему ты так мало мне о ней рассказываешь? – спросила она.
– Мне казалось, это логично. А тебе бы хотелось знать больше?
– Не знаю, – честно призналась Магда. – Но тебе не кажется, что это нечестно?
– Нечестно что?
– Я видела ее глаза, Йен. Мне сложно поверить, что она настолько ужасна, как говорят ваши легенды.
– И это нечестно?
– Да нет, я говорю не то, что хочу… Как ты ее зовешь?
– Тайра.
– Нет, Йен. Я знаю, что ты зовешь ее Тайрой, только когда она тебя злит. А еще я знаю, что у тебя есть ее фотографии в столе. Я никогда не обыскивала твой стол, но я знаю это, потому что ты старательно их от меня скрываешь и прячешь в ящик, как только я вхожу в твой кабинет. Ты как школьник, которого мать застала за просмотром эротического журнала, – Магда улыбнулась, но ?т Хоофт остался серьезен. – Ты боишься меня или себя?
Йен не знал, что ответить.
