– Может, ты и великий некромант, но ты абсолютно ничего не знаешь ни о мире мертвых, ни о мире живых. Все, что ты знаешь о мертвых – это только ваши техники и твои личные переживания, но и это больше, чем то, что ты знаешь о простых человеческих отношениях. Тайра существует в твоей жизни, и этого не изменить, так что перестань вести себя как идиот. И это нечестно.
– Я все еще не понял, что нечестно.
– Нечестно, что ты до сих пор нас не познакомил. У тебя есть человек, о котором ты заботишься, который важен для тебя, хоть ты и не показываешь вида. Ты живешь две жизни – свою и ее, и это хорошо, Йен. Это значит, что ты живой. Я боялась, что ты навсегда останешься Белым Богом, – Магда печально усмехнулась. – А что есть у меня? Я тоже хочу жить так, как ты. Я тоже хочу заботиться о ком-то, кроме тебя и театрального гардероба. Честно сказать, я устала от предсказуемости и спокойствия, поэтому сегодняшнее приключение – хоть что-то новое в моей жизни. Ты меня понимаешь?
– Не совсем, – признался Йен.
– Я же говорю, ты ничего не смыслишь в человеческих отношениях.
Хет Хоофт опять вздохнул.
– Мы с ней, как бы это сказать… Поссорились.
– Поссорились? – удивилась Магда.
– Ну не совсем поссорились…
– Ты, взрослый мужчина, поссорился с девочкой? Не стыдно?
– Знаю, знаю. Я ничего не смыслю в человеческих отношениях.
– Почему ты ни разу за столько лет не привел ее к нам в дом?
– Не хотел причинять тебе боль.
– Об этом мы с тобой уже разговаривали! Не заставляй меня повторять одно и то же в сотый раз! – разозлилась Магда.
– Магдалена…
– Познакомь нас! Я научу ее печь пирожки.
– Я подумаю.
– Я уже подумала за тебя! Насколько я помню, мне как твоей жене это иногда позволительно! – и она отвернулась от мужа, потянув на себя свой край одеяла.
?Т Хоофт придвинулся поближе и обнял ее.
– И еще, – через какое-то время уже спокойно сказала Магда. – Айгер хороший парень, но она и Айгер не пара.
– Ну начина-а-ается, – протянул Йен.
– Я надеюсь, ты оторвешь ему все, что там у вас полагается в таком случае!
– Магда, это ее личная жизнь.
– Я уже попросила тебя, чтобы ты не был идиотом. Видел бы ты свои глаза, когда я сказала, что она пообещала ему себя.
?Т Хоофт еще раз вздохнул, поцеловал жену и покрепче прижал к себе.
– Спокойной ночи, – сказал он и закрыл глаза.
– Ну, – Айгер сидел в кресле, без стеснения разглядывал Тайру. – Я свою часть договора выполнил. Осталась твоя.
Тайра, оценив ситуацию и его намерения, которых он, впрочем, и не скрывал, молча кивнула. Он ждал пару секунд, но она так и не подняла взгляда.
Ван Хинкес выбрался из кресла и подошел вплотную к ней. Он стоял рядом, смотрел на нее с высоты своего роста и ощущал еле заметный запах ее туалетной воды. Он протянул руку к ее голове и аккуратно вытащил заколку. Волосы темными волнами упали ему в ладонь, он запустил в них руку, наслаждаясь их мягкостью и шелковым блеском, и расправил их по ее плечам. Тайра не пошевелилась.
Айгер тыльной стороной ладони коснулся ее щеки, спустился к шее, погладил ее обеими руками по плечам и привлек к себе. Он наклонил голову, зарылся носом в ее волосы и вдохнул ее запах.
Она была другая… Он не смог бы объяснить, чем она отличается от того множества женщин, которые были у него до этого момента, но то, что она была некромантессой, не имело ровно никакого значения. Он слышал, как бьется ее сердце, но в его ударах не было ни страсти, ни страха, которые обычно испытывали все его женщины, когда он касался их в первый раз. Айгер расстегнул замок ее платья и спустил его с ее плеч, обнажая спину и зеленый с черным кружевом бюстгальтер. Он провел ладонью вдоль ее позвоночника: между ужасными шрамами, изуродовавшими ее тело, кожа была теплая и нежная, он гладил ее, прижимая Тайру к себе и медленно опуская руки ей на бедра. Он не мог поверить, что она не вырывается, не дерется, не пытается остановить ему сердце или сотворить еще какое-нибудь непотребство из своего некромантского арсенала. Айгер отодвинул бретельку ее бюстгальтера и поцеловал ее в плечо.
Тайра вздрогнула, и он почувствовал, что на секунду ее дыхание сбилось. Он поцеловал ее еще раз, и у него закружилась голова. Она пахла серединой лета, пряными прованскими травами и морским ветром. Она пахла его детством. Он закрыл глаза и почувствовал, что вместе с желанием его переполняет нежность.
– Айгер… – она шепотом позвала его. – Айгер…
– Что? – так же шепотом спросил он.
Она какое-то время молчала, а потом, тщательно подбирая слова, произнесла:
– Я не знаю и не умею ничего из того, что ты от меня хочешь.
Айгер резко открыл глаза и замер. Затем медленно отодвинулся от нее на полшага, убрал руку с ее талии и осторожно одним пальцем вернул бретельку на место. Он еще раз вдохнул ее запах и посмотрел ей в лицо.
– Не бойся, не обижу, – мрачно сказал он и отошел к окну.
Он вглядывался в ночную тьму, приходя в себя, до тех пор, пока наваждение не отпустило его, а потом повернулся к ней.
– Тебе сколько лет, Кхасса? – спросил он.
– Двадцать один скоро будет.
Пока он был к ней спиной, она успела натянуть платье обратно и теперь стояла, обхватив себя руками, словно ей было холодно, хотя щеки ее были пунцовыми.
– Да успокойся ты, – Айгер криво улыбнулся. – Нечего тут стыдиться. Береги себя и дальше.
– Было бы для кого, – тихо откликнулась Тайра.
Айгер почувствовал, как его постепенно накрывает ее печаль.
– Я бы очень хотел, чтобы моя девушка была только моей, – сказал он и, поняв, что слишком расчувствовался и что ненавидит весь этот проклятый магический мир, зло бросил Тайре в лицо: – Вот же достанется кому-то подарочек!
Тайра ничего не ответила.
– И далась тебе эта госпожа Магдалена! На такое ради нее соглашаться!
– Ты не поймешь.
Айгер подумал, что уж он-то не имеет права ее воспитывать и что он, должно быть, точно не поймет, зачем она согласилась на это, подошел к ней, вздохнул и уже спокойно сказал:
– Ладно, считай, Слово свое ты сдержала. Ничего ты мне больше не должна. Иди в свой заповедник.
Тайра помедлила секунды три, проверяя, правда ли Айгер ее отпускает, неслышно дошла до двери и потянулась к ручке.
– Подожди, – сказал Айгер, взял со стола ее заколку и подал ей. – На вот. Забыла.
Она протянула руку за заколкой, и он увидел, что в его ладони могли бы поместиться две ее.
– Давай провожу, – он снял с вешалки свою куртку и открыл дверь, пропуская ее вперед. – Пройдемся немного вместе, пока не успокоишься. Нечего по ночам по городу одной шляться.
– За город беспокоишься? – спросила Тайра, и по ее тону Айгер понял, что она начала приходить в себя.
– Конечно, за город, – рыкнул он. – А то от тебя, ведьма, оказывается, чего угодно можно ожидать.
Воскресенье выдалось солнечным и теплым. Идти Тайре было некуда, дел не предвиделось. После вчерашней прогулки с Айгером она долго не могла уснуть, вспоминая его теплые руки на своей спине, и проснулась рано, с первыми лучами ишанкарского солнца. Тайра пыталась отвлечься от мыслей о желаниях, которые вызвал в ней его поцелуй, но выходило плохо: плечо все еще чувствовало прикосновение его губ и щеки пылали то ли от мыслей о том, что все могло окончиться совсем не прогулкой, то ли о том, что все случившееся между ней и Айгером мог видеть Змей. Тайра убрала в комнате, полила цветы, переделала все, что было возможно, а впереди все еще оставался целый ничем не занятый день.
Урюк цвел, как и весной, времена года проходили мимо него. Тайра сидела на скамейке и наблюдала за медленно облетающими лепестками. Очередной роман Джейн Остин, который вручила ей Гудрун, лежал рядом, Тайра так и не смогла в него заглянуть.
Йен подошел и сел рядом. Тайра попыталась подскочить и поприветствовать его, но он положил руку ей на плечо.
– Это лишнее, – мягко сказал он. – Рад тебя видеть.
– Правда рады? – спросила Тайра.
– Я соскучился по тебе, – признался Наставник, – хотя ты очень быстро отошла. Я думал, тебе понадобится больше времени.
– Змей сказал, я спала почти пятнадцать дней. А Макс сказал, меня не было неделю.
– Змей забрал тебя в одно из искажений, в тени. Сообщил об этом мне и Бергеру, чтобы мы не волновались. А еще он сказал, что ты была будто в коконе из единой тьмы. Он боялся к тебе приближаться. Наблюдал со стороны.
– Это единая тьма помогла мне быстрее восстановиться?
– Возможно. В монсальватских книгах про древних некромантов я такое встречал, но относил это к разряду неподтвержденных легенд. Единая тьма исцелят только путем уничтожения чего-либо… Разве что она очистила твое тело от моей магии, забрав мой гнев и мою ненависть, которые я вложил в заклятье… Надо будет перечитать. И поблагодарить Змея не помешает, а то я был с ним слишком резок.
– Он ушел. Сказал, что далеко и вернется нескоро.
– Ушел и ничего не разрушил, надо же, – Йен осмотрелся. – Вы друг друга компенсируете.
– Что это значит?
– С тех пор как вы начали общаться, он больше не наносит урона Ишанкару. Будто установилось некое равновесие, как если бы давление выровнялось внутри и снаружи. Раньше он без необходимости не заходил за Второй Рубеж, а теперь может свободно гулять по Ишанкару. Замок перестал сыпаться при его появлениях.
– И почему же он так редко тут бывает?
– Не хочет ходить на Советы. Но это его тайна. Ты же не сдашь Змея аль-Малику или сэру Бергеру?
– Разумеется, не сдам, – Тайра улыбнулась.
– Почему ты не пришла в Башню?
– Я приходила, но вас там не было, Башня была запечатана, я не стала снимать печать и ушла. Я хотела попросить прощения.
– За что?
– Толком и не знаю, сэр. За все. Я вроде бы и сама жертва обстоятельств, но все равно чувствую себя виноватой. Я не хотела лезть в вашу семью, я помню про границы дозволенного, просто так получилось. Извините.
– И ты меня извини, – сказал маг. – Если кто и должен просить прощения, то это я. Толком тоже не знаю за что, но на душе у меня было неспокойно. Убивать собственную Ученицу я точно не собирался.
Йен взял в руки ее книгу, полистал и положил обратно на скамейку.
– Роман о любви? Это у тебя после ван Хинкеса?
– Это у меня после Гудрун, – усмехнулась Тайра. – Она все еще тешит надежду сделать из меня женщину.
?Т Хоофт помолчал какое-то время, не смог сформулировать нужного вопроса и спросил:
– А Айгер?
Тайра всегда была осмотрительной, особенно с парнями, и Йен был уверен, что такой глупости, о которой думала Магдалена, она не совершит, но на всякий случай, допуская ничтожную вероятность этой странной сделки, все же поинтересовался.
Тайра посмотрела на Наставника – госпожа Магдалена наверняка раскусила Айгера и поделилась соображениями с мужем – и снова усмехнулась:
– Да нужна я ему… Он потребитель услуг, а что с меня взять? «Пятилепестковый лотос» вы мне в руки брать запретили, поэтому мы разошлись друзьями.
Йен почувствовал облегчение. Он всегда знал, что иносказание – это искусство.
– Он мне не подходит, – уже серьезно сказала Тайра.
– В смысле – не подходит? – уточнил маг.
– Не подходит как сексуальный партнер.
– И как ты это узнала, если вы разошлись… э-э… друзьями?
– Не знаю. Просто поняла, что живым он от меня не уйдет, если мы… ну… это… – Тайра смутилась и покраснела. – Мы несовместимы. Он слабый маг, он бы не выдержал, если бы я хоть немного раскрылась… Я читала об этом в книгах про Зулейху и Гвендолин, просто со мной раньше этого не случалось.
– А зачем же соглашалась на такую цену, если знала, что Айгер связи с тобой не переживет?
– Я вообще плохо понимала, на что соглашалась, сэр, тогда времени думать не было, а потом надеялась, что Айгер это просто так сказал, для красного словца, – попыталась оправдаться Тайра. – Думала, он меня на слабо берет… А оказалось, что он все это серьезно, но я и тогда не знала, что он мне не подходит, я это поняла позже, когда он ко мне прикоснулся.
– Прикоснулся? И как же он к тебе прикоснулся? – нахмурился маг.
Тайра осторожно взглянула на Наставника, но тот ждал ответа.
– Он меня поцеловал, – ожидая бури, все же призналась Тайра. – В плечо.
