Галина Григорьевна Черненко "Исповедь алкоголички"

Мы покупали эту бутылку и шли с ней ближе к танцплощадке. Там искали лавочку в зарослях, и прямо перед танцами начинали принимать по глотку. Бутылку пускали по кругу. Хватало кругов на пять. Потом все дружно закуривали и ждали прихода. Благодаря подружкам из советской торговли, сигареты мы курили болгарские, а не всякую ерунду.

Ну вот кто-то чувствовал, что пора и мы отправлялись к танцплощадке. При везении можно было подцепить парней, у которых было с собой, и догнаться на танцплощадке. Вот тогда получалось крутое веселье. У девчонок. А парни искали приключения на пятую точку. До скольки длились эти простые движения под песни Антонова и Бони М? По-моему до одиннадцати. А потом мы выходили за пределы танцплощадок, и начиналось!

Группа на группу, район на район, в процессе догонялись. Парни дрались, мы болели. Но милиция не дремала. Поэтому всех, кого поймали, развозили по отделениям, а мы шли домой, остыть и передохнуть до следующих танцев. Ну и приготовить спиртное. После трех раз, на трезвую голову туда никто не ходил. Допинг стал допингом только в тот момент, когда можно было почувствовать его действие с самого начала до конца.

Сначала, легкое веселье, потом движуха под музыку, рев толпы, драйв, попутно прилагались влюблённости, обжиманцы, потом все это шлифовалось обостренным чувством переживания за тех, кто дрался между собой. В общем, приняв винишка перед танцами, мы испытывали весь набор эмоций, который давал нам возможность почувствовать себя на седьмом небе. В тот момент все это и начиналось. Путь в никуда.

После того, как я стала свободна от школы особого контроля не было. Где уж. Мама была вечно на работе, я не пойми где и делала вид, что готовлюсь к вступительным экзаменам, поэтому никаких претензий, даже на запах свежачка. А свежачок теперь присутствовал частенько. Потому что, перестав смешивать Рубин со спиртом, и имея в наличии для бодрости всего полстакашка, или в крайнем случае стакан винишка, я медленно, но верно, привыкала к мгновенному получению удовольствия. И мне это нравилось.

Компашки были разные, но почти все припадали к святому источнику. Это я говорю про тех, кто был ровесником. Исключений почти не было. Был у меня ухажер- исключение. Вадим звали. Был он из Якутии, учился в мединституте. И был ростом вровень со мной. Это меня бесило в первую очередь, каблуки то уже не наденешь. Но как-то мы маленько подзадержались друг подле друга. Вернее, он возле меня.

Он прекрасно знал, что я появлюсь на танцульках. И знал с какой стороны. И ему было все равно, на каблуках я или нет, он всегда оказывался рядом, была я настроена на контакт или нет. И каждая наша встреча начиналась ни с приветствия, а с вопроса: "Опять огненной воды приняла вовнутрь?". Этот вопрос меня бесил! Я пыталась исчезнуть с горизонта, но Вадим ходил за мной, как приклеенный. Это продолжалось до поры до времени.

Я сменила ухажера. Рядом появился Витя, тоже из Якутии. Высокий, красивый, можно было носить любые каблуки. Ни в чем меня не ограничивал. Потому что любил только себя. Я ему нравилась, как картинка, как украшение. Когда мы шли рядом, даже слепые оглядывались, такая красивая была пара. Но, как только ему не нужна была картинка, он исчезал, а я искала живительную влагу. Тогда еще неосознанно. Для успокоения.

Но Витей я тоже переболела, а в моем поведении ничего не изменилось. Я любила деньги, хорошо одеваться и выглядеть, и конечно выпить. В те времена только чуть-чуть, для веселья и смелости. Ну и конечно, еще до учебного года, я начала искать подработки, чтобы ни в чем себе не отказывать. Мама, конечно давала мне денег, но это были совсем не те деньги. Они бы могли быть поддержкой студенту, но до учебного года еще было время. Поэтому приходилось извращаться.

Так что даже в те времена я всегда рассчитывала свой бюджет на хорошее спиртное. Ну попробовала уже и болгарские вина, и армянский коньяк. Но взрослеть я хронически не хотела. А при включении взрослых мозгов, можно было просто прижаться к какому-нибудь состоятельному мужику и не искать работу. Но я боялась взрослых мужиков и отношений. А еще боялась забеременеть. Поэтому жила целкой патриоткой, пьющей на свои деньги.

Да, иногда случались рестораны и знакомства. Я могла даже напиться, но в самый ответственный момент я умудрялась скрыться, и потом тот ресторан месяца три обходила десятой дорогой. И вообще тогда я поняла, что лучше лошки ровесники, чем дяденьки, которые хотели не только выпить и потанцевать. А вот про алкоголь я тогда еще ничего не поняла, а зря. Потому что перспектива выпить уже повышала мне настроение.

Дальше был учебный год, знакомство с однокурсниками, сближение. И тех, кто был не знаком с действием алкоголя было очень мало. Кто-то мне написал, что у меня было маргинальная семья и такое же окружение, думайте, как вам удобно. Я так не думаю. Во-первых тогда такого понятия не было, а во вторых я была частью советского народа, частью, а не исключением. Мы даже преподавателям в качестве презента несли бутылки, а не книгу, лучший подарок.

В те времена вечеринки стали случаться уже в общежитии. Вахтёры на это дело смотрели сквозь пальцы, а мы старались не выходить за рамки. Но субботу мы ждали с предвкушением радости и свободы, именно так. Конечно, я сейчас пишу это, осознав все свои чувства и эмоции по поводу тех событий. И да, не важно, где предполагалась вечеринка, в кафе, или общаге, радость была вполне предсказуемой и яркой. Это уже зависимость постучалась в мозг. Но тогда об этом даже мыслей не было.

Деньги в то время у меня уже были на постоянной основе, как-то научилась их добывать. Была другая засада. Иногда мы не могли достать живительной влаги в магазине. Что поделать, такой у нас был город. Можно было пойти в кафе или в ресторан, при определенных навыках это было возможно, но для того, чтобы там провести время, нужно было по минимуму три рубля. Не все студенты могли себе это позволить. Но я уже тогда не очень любила спонсировать безденежных. Поэтому в общепит с компанией не стремилась.

В таких случаях однокурсники отменяли вечеринку. И это было привычным. И хоть тогда, как я сейчас понимаю особой завязки на алкоголь еще не сформировалось, но все равно наступала какая-то лёгкая грусть. Теперь я понимаю, что организм так реагировал на отсутствие моментальных дофаминов. Но юношеская психика, она очень подвижна, поэтому моментально умудрялась переключаться на что-то другое.

Вот если бы в то время я понимала, что творю, я бы ее переключила раз и навсегда. Но в те чудесные времена алкашами считались только те, кто прогуливал работу, каждый день валялся в канаве, и утром искал опохмелку. Те, кто пил культурно, в ресторанах, в кафе, в компаниях, таковыми не считались. Потому что пили культурно, и не важно, что пили каждый день, и на работе до обеда страдали от понятного недомогания.

Ой, простите, забыла про особо любимое мной мероприятие, колхоз. Мы туда попали через неделю после начала учебного года. Почему через неделю? Потому что организационные вопросы. Пока иногородние подъехали, пока получили учебники и вникли в суть нашего присутствия в институте, пока договорились с сельхозпредприятиями. Все это требовало времени. А еще в те времена никто никуда не торопился.

В общем, примерно через неделю, мы попали на бурятскую землю, в район Усть-Орды. Деревни там назывались по-разному, Олой, Харат, Базой. Но суть была одна. Нас расквартировывали либо в общагах, либо в старых школах. Сопровождали нас молодые преподаватели или методисты, которые еще вчера были студентами. В общем компания была вполне однородная. А что было в сумках у этой компании, вполне можно догадаться.

Спиртным запаслись все. У кого не было возможности купить это, везли с собой деньги. И мы, погрузившись в пять автобусов, четко знали, чем займемся уже этим вечером. Может, конечно, кто-то мечтал и об объятиях и поцелуях, но основные разговоры были о предстоящей вечеринке. Потому что. Потому что эти мысли, даже мысли об этом, делали нас счастливыми.

Ну сначала хочу сказать, что молодой организм, это такая система, которая регулируется во все стороны. Потому что, не смотря на то, что мы там делали, и какой опыт получили, не все это понесли по жизни. Потому что в тот момент ты еще можешь сделать выбор. Реакция на алкоголь есть, но ведь и соображение тоже есть, жалко, что не у всех. Да никто в молодости и не думает о том, что эта гнусная привычка пойдет с ним по жизни.

Ну а нас расселили по комнатам, которые различались по половому признаку. Кровати были с панцирными сетками и с уставшими матрацами. Но мне в тот момент все было хорошо. Вернее хорошо, что не деревянные нары в два этажа. После расселения было собрание. Там нам рассказали, что мы будем делать и как жить. И после этого отпустили отдыхать. А планы на отдых у нас были.

Дискотеку мы устроили в поле, кто-то прихватил магнитофон с батарейками. Пили все, что было. До скольки мы там скакали, как бешеные верблюды, не помню. Очнулась утром, в собственной койке, как дошла тоже не помню. С похмелья я тогда вообще не болела. Два стакана воды и как новенькая. Стою у правления. Мало нас собралось, бодреньких и живеньких. Нас отправили на работу, а остальных пошли собирать по полям и кустам.

Работа была уморная. Кто это придумал, я не знаю, но он был большой юморист. Нас заставили косить!!!! С тяпкой и граблями я еще бы справилась, но коса, это очень загадочный агрегат. Я честно попробовала два раза. А какой смысл, этому надо учиться. Но учиться косить у меня желания не было, вот совсем. Другой работы пока не предвиделось, поэтому мне пришлось раскинуть мозгами, как оптимизировать колхозный труд.

Я нашла мальчика Вову. Он был из деревни под Иркутском. Называется она до сих пор, Еланка. Вот он косил классно, свою норму он скосил до обеда. А я за этим наблюдала. Поэтому пошла строить ему глазки, это было не сложно. К двум часам была скошена и моя норма. Но было одно но. Вовик был старше. Он пришел в институт после армии, и ему мои глазки, конечно, нравились, да и я была в то время огонь. Но ему было нужно что-то посерьезней моих карих глазок.

Я тогда была совсем не готова расстаться с девственностью. Тем более, что кандидат был совсем не тот. Хотя парень был очень гарный. Высокий, один из главных параметров, крепкий, меня в легкую носил в обед до столовой, и симпатичный. Но мне он казался туповатым, ну хоть тресни. Опять же он хорошо косил, что-то нужно было делать. И уху сварить, и кастрюлю грязной оставить. И я старалась, как могла.

Днем я с ним не встречалась. Ну не то пальто. А вечером на дискотеке приходилось. И вот там он давал волю своим ручкам, и эти ручки надо было как-то нейтрализовать. И мы пили. Он больше, я меньше, в расчёте того, чтобы как-то дойти до кровати. Где заснет Вова, меня не касалось. Меня волновало только одно, чтобы он встал утром, и скосил наш участок. А уж три часа вечером я как-нибудь потерплю его ручки на своем теле. А ручки были очень даже ловкие.

Через несколько дней Вовчик понял, что я из команды Динамо. Да я это не особенно и скрывала. Просто я надеялась, что портвейн и самогон отобьют у юноши тягу к женскому телу. Зря надеялась. Одним прекрасным утром он еще до работы выловил меня в столовой, и пока мы шли к своему сенокосу, просто завалил меня в кусты. В тот момент я поняла, что до греха два шага. И самое обидное было то, что я не хотела грешить с Вовой!

Я тогда ни с кем не хотела грешить. Не готова я была к этому. Но ловкие руки косца искали доступ к моему телу, и у него это получалось. Ну не орать же мне на все поле, что меня девственности лишают. Там в тот момент до фига было народу вполне довольного этим процессом. Меня бы и не поняли, и на смех подняли. Ведь на вид то Вовка был парень хоть куда. А мозги в этом деле не нужны.

Но я не хотела ни с Вовой, ни в кустах. Поэтому я вывернулась из под него, подскочила и понеслась к правлению колхоза. А куда еще нестись? Там можно сделать вид, что пришел по делу, и хоть как-то пересидеть. Вовка не собирался уступать и топотал за мной. Не шаг в шаг,конечно, но падать мне было нельзя. На бегу я оправляла свой внешний вид, чтобы нельзя было догадаться, что меня по кустам таскали.

Вот дверь правления, вот приемная, куда дальше. Я заскочила в дверь, на которой было написано Бухгалтерия. Я успела заскочить за эту дверь, сесть на стул и состроить умное лицо. И тут же хлопнула дверь, которую открыл Вовик. В бухгалтерии сидела девушка неизвестного возраста, солидных габаритов. Она сначала подняла на меня глаза, потом услышала, как заскочил Вовка и спросила безучастно: "А что не дала то? Жалко,что ли?". Я офигела: "Не хочу. ". На что мадам ответила: "А я бы дала, но никто не просит. "

Меня отпустило, я поняла, что никто меня гнать отсюда не будет. Но как отблагодарить эту русскую колхозницу? И тут я увидела у нее на столе счеты, арифмометр, и бланки отчетов. Мама то у меня бухгалтер была. Я встала, подошла к столу и поняла, что отчет вообще не клеится: "Что не получается? Давай помогу. "

–Правда? А ты умеешь?

– Ну попробовать то можно

– Попробуй, пожалуйста. На век должником твоим буду!

– Да не надо, я так попробую.

С циферками у меня всегда все было хорошо. И отчеты за маму в ее товарно- расчетной конторе, я научилась писать лет в четырнадцать. Тогда же освоила счеты и арифмометр. У мамы были отчеты по углю, по мазуту, по соляре. А здесь пока лежал отчет по комбикорму. Минут десять я понимала, что к чему, и еще минут десять писала и считала.

– Все, готово!

– Правда?

– А зачем мне врать?

Она схватила отчет и выбежала за дверь. Вернулась она через пять минут. Счастливая, с блестящими глазами. Она открыла сейф и достала болгарскую Славянку. Ни фига се! Откуда такое богатство в колхозе?

Ну как вы догадываетесь, день и вечер у меня удались.

Вот так я прижилась в бухгалтерии. Лида, девушка, которая там работала, или вернее, пыталась работать, вообще была не в ладу ни с циферками, не со своей профессией. Кто ее туда посадил, мне неведомо. Мне ведомо то, что она целыми днями смотрела в сводки и в бланки отчетов, и не знала, что с этим делать. Черт знает, вообще никому не нужны были эти отчеты, или как.

А мне наоборот с этим повезло, со всех сторон. Во-первых, я переехала жить к Лиде, она жила одна, вернее с бабушкой, в огромном пятикомнатном доме. Родители ее были на заработках, на Севере. Лиде было всего двадцать два, а выглядела она на все тридцать. Конечно, из-за веса. Но тогда я даже не догадывалась, что толстеют от того, что жрут без границ. Я верила в широкую кость и сочувствовала Лиде.

Насколько беспутой она была в математике и бухгалтерии, настолько хорошей она была внучкой и хозяйкой. До сих пор я уверена в том, что я видела самый идеальный огород в моей жизни, и самый уютный и гостеприимный дом. Лидка умела все. Вязать, шить, вышивать, готовить, банки крутить, стряпать, это была ее стихия. Богато накрытый стол, почти все свое. Держали корову, двух поросей и кур. Вышитые занавесочки и скатерти, самовязанные половики на полу, вышитые полотенца, я от этого умирала!

А она умирала от того, как я писала отчеты. За один вечер, поняв суть, я за свою колхозную ссылку написала ей все отчёты, с нового года по сентябрь. Хорошо, что она была очень аккуратной и все сводки у нее лежали стопочками по датам. В общем, жизнь у меня с того дня удалась. Был один минус. Вечером мы прибухивали. Самогон, наливочку, настоечку, и даже бражечку. Лидка все это делала сама.

Вечером мы приходили с работы, меня садили на почетное место, и я ждала, пока Лидок провернёт все домашние дела. У нее это получалось очень ловко. А потом она накрывала стол, и мы садились выпивать. Выпивали до средней степени опьянения и шли на танцы. Зато на танцах нам было весело так, как никому. Тряслись мы там, как в лихорадке, и прыгали, как кенгуру. Домой я шла под охраной Лидки. Никому даже в голову не приходило пристать ко мне.

И вроде все хорошо. Но сейчас я понимаю, что тогда я радовалась каждому вечеру, потому что вечером был алкоголь. И с алкоголем было в разы веселее. Хотя до хронической стадии было еще далеко, но мозг уже знал, как получить мгновенную радость, не напрягая себя и окружающих. Жалко, что мы с Лидкой не знали, чем чревата эта мгновенная радость. Да и вообще тогда никто не думал в эту сторону.

А в деревне эта мгновенная радость была очень популярна. Я сужу по тому, что видела на танцах. А танцы председатель колхоза, с тех пор как мы приехали, проводил каждодневно. Благодарность, так сказать. Потому что не смотря на нашу молодость, в наших рядах было очень много хороших специалистов. Вон даже для меня, дело нашлось. А уж парни после армии, и технику знали, и строительными специальностями владели. А председатель был не промах, всех пристроил по талантам. Это первую неделю мы муйней занимались, а потом все работали на пользу колхоза.

А вечером все бухали, и шли на танцы. И так каждый день. А пробыли мы в этом колхозе до снега. Только снег и разлучил нас. То есть у меня лично было два месяца пьянки, а мне было семнадцать лет. Хорошо это или плохо? Но я думаю, если бы этих пьяных месяцев не было, что-то бы в моей жизни сложилось по другому. Хотя сожалеть, смысла нет. Кстати, Лидка на танцах познакомилась с парнем из нашего института. Пригласила его в гости. И он стал захаживать к ней. Сначала раз в неделю, потом ездил из города, а потом они поженились. И так бывает. Вот и попросили. И нашлось кому дать.

Институт принял нас в свои объятия повзрослевших, помудревших, новых. Теперь мы были родными и в субботу вечером собирались в общаге. Нет, не на танцы, просто прибухнуть, поговорить по душам. В основном, девчачья компания. Винишко расслабляло, делало нас доверчивыми. Так через неделю после колхоза стало известно, что трое из нас беременны.

Для меня в то время, это было самое страшное. Все три девчонки сообщили, что все случилось по пьяни, и рожать конечно никто не хотел. Потому что на трезвую голову контакт с папиками деток, будущих деток, не складывался. Нужно было срочно искать, кто и где избавит девок от приплода. Как ни странно, спасителя нашла я. Отец одной из моих бывших одноклассниц был тем, кто нам был нужен.

Все прошло удачно. Но для меня это был хороший урок. С тех пор, если я шла на гулянку, я одевала пояс верности. Знаете, наверное. Помните, наши советские колготки, не важно какие, постоянно слетали? Держалка нужна была? Так вот, поверх колготок я одевала старые растянутые плавки, и еще подвязывала их каким-нибудь шнурком, потуже. Добраться было сложно. Но попытки были.

Алкоголь стал напитком выходного дня. Раз в неделю. Мы готовились к этому вечеру, покупали напитки, готовили закуски. В субботу общага превращалась в обитель радости. Чтобы вахтеры не бузили, им мы тоже наливали. Естественно было весело. Сначала мы объединялись комнатами, потом коридорами. А в итоге кто-то уединялся парами. Благо, контакт с гинекологией был теперь прочный.

Если вдруг по какой-либо причине гулянка отменялась, накатывала тоска. Это зависимость так стучалась в окошко. Скромно, неуверенно, просто пробовала свою силу. Силы было мало. Потому что если пару недель не было наших пьяных сходок, то все устаканилось и на трезвую голову. Находились занятия, люди, интересы, и забывалось о том, что можно развеселиться с одной рюмашки.

Но когда вдруг кто то что-то снова организовывал, объединялись все моментально. И как я сейчас понимаю объединяющим началом именно в тот момент, был алкоголь. По интересам мы не объединялись с такой скоростью, требовалось время, условия. А если дело касалось рюмки, все обустраивалось волшебным образом. Нет, алкашами в ту пору нас нельзя было назвать. Просто мы постигали азы.

В итоге каждый выбрал для себя. Ведь люди разные. Кому-то не нравилось состояние на следующее утро, кто то умудрялся периодически беременеть, кто то находил приключений на свою пятую точку. Поэтому все делали выбор, продолжать это или завязывать. Отколовшиеся и ушедшие от этой радости были, но не очень много. И большинству они казались чудаками. Потому что тогдашние гулянки, даже с приключениями, мы не считали чем-то из ряда вон. И так все продолжалось до самого диплома. Но у меня была своя дорога.

Ну сейчас то я совсем взрослая и много повидавшая. И себя в том числе, во всяком разном виде. Много ли нас осталось тогдашних мальчиков- девочек? Единицы. Но многие до сих пор в теме. Я не осуждаю, это же личный выбор каждого. А в основном то уже нет многих ни в теме, ни без темы. Все, закончился калейдоскоп жизни. Я о своем опыте буду сейчас говорить, ну, потому что я жила эту жизнь, и я, слава богу, жива.

Я про подружек своих из того времени говорить буду. Потому что разные они были, эти девчонки. Кто-то принципиально не хотел пить, не знаю почему, это была их позиция. Не буду и все. А были те, кто ни в чем себе не отказывал, и в спиртном тоже. Самое обидное,наверное было то, что меня не коснулось, беременности в колхозах, в общагах, после вечеринок. По разному они заканчивались, кто-то абортировал, кто то рожал, знаю такую одну. Почему оставила ребенка тоже не знаю. Живы до сих пор, и мама, и дочь. Это единственная ее дочь. Есть даже такие, кто после таких залетов поженились. Ну в нашей местности, и в наши годы, так положено было. Сейчас не могу сказать, хорошо это или плохо, а в молодости мне это не нравилось.

Многие профессии подразумевали выпивку, наверное, сами знаете какие. На меня, например, сильно повлияла советская торговля. Я расскажу еще про это. Вот те, кто пришел туда молодяшками, тех уже нет. Сейчас старалась вспомнить хоть одну, не получилось. А те, кто пришел туда осознанно, уже со своими работающими мозгами, те как-то регулировали движение. Пара дам из той жизни до сих пор живы, хотя уже за семьдесят, сумели договориться с алкоголем.

Но умерших, да в самом рассвете сил, больше. Ведь умирали не только от алкоголизма, но и от катаной водки, от пьяных разборок, замерзали пьяные в сугробах. Разные последствия были, причина одна, алкоголь. Но мы тогда не проводили анализ, некогда нам было. Умер, или умерла, значит судьба такая. Обидно, что дети без матерей оставались. А это сразу другое направление, потому что детям нужна мать. Но мамки любили выпить.

Таких красоток было в моей жизни двое. Обе оставили по трое детей. Выжили только старшие. Вернее, не выжили, а с жизнью справились. Младшие отправились по наклонной, на трассу и в тюрьму. И это же не есть хорошо. Ведь живые же люди. Я не говорю про тех, кто пил два раза в год шампанское, я говорю про тех, кто серьезно усугублял, с молодости. Очень мало женщин могут регулировать этот процесс.

Ещё двоих знаю, которых мужья забили. Не убили, а забили. Постепенно поотбивали все органы. А пили на пару с мужьями. И ушли девочки рано, тоже до сорока. Почему про девочек, так я сама девочка и мне повезло. Я реально так думаю. Повезло в том, что осознала, в том, что мозги включились, и в том, что получилось. Конечно все по-разному смотрят на эту проблему, а я смотрю глазами прозревшего алкаша.

Потому что видела эту жизнь и пьяными глазами и трезвыми. Это две разные жизни. Вот на днях же кто-то написал в комментариях, живёшь ты правильно, но скучно, не может трезвая жизнь быть веселой оказывается. Но есть большой плюс у моей трезвой жизни. Эта жизнь продолжается. А веселье, оно у всех разное. У меня особый случай, я не борюсь, как большинство с желанием выпить. Я просто потеряла интерес к этому.

Может поэтому я и восхваляю трезвую жизнь, потому что нет борьбы за эту трезвость? Мне не нужно держать себя в руках, избегать пьющие компании. У меня все ровно, я не хочу. Я просто не хочу пробовать алкоголь. Все, цистерна выпита, я удовлетворена, и спокойна. Нет у меня тоски, сожаления, срывов. Поэтому думаю так. Сегодня. Завтра будут другие мысли.

Теперь уже не буду цепляться за объекты, буду рассказывать, что эти объекты привнесли в мою жизнь для развития алкоголизма. Ну институт был самый безобидный, кроме как в колхозе я нигде до беспамятства не напивалась. Принимали, почти каждую неделю, но в меру. Я про себя. Потому что общага, она общага и есть, разные там были персонажи. Некоторые просто пообщаться приходили.

А вот дальше уже пошли профессионалы. Потому что я в магазине увидела пальто за 875 рублей. Все, свет померк для меня без этого финского пальто. У родичей я даже спрашивать про него не стала. Пошла сама думать эту думу. А что можно придумать, если нужна целая тысяча? И чем быстрее, тем лучше. Работать надо идти, вариантов нет. Я тогда даже не думала о том, где меньше, где больше платят.

Я думала о том, куда на работу ближе ходить. Магазин номер девять Левобережного пищеторга. От моей двери до его двери тридцать шагов. Я пошла на разведку. Учеником продавца за 72 рубля, да хоть завтра на работу выходи. И я вышла, когда медкомиссию прошла, и с институтом все утрясла. На третий день мне налили. Не вино, не пиво. Водку в чайную чашку и заставили пить за прилавком.

Непьющих там не было, от слова вообще. Пили кому, где и как удобно, и напитки выбирали подходящие. Но коллективное бессознательное почему-то решило, что всего лучше водка. Поэтому это был приоритетный напиток. Но при случае не гнушались ничем. Там пили каждый день. Но в течение недели как-то можно было отказаться, но когда сдавали смену пили все. Домой идти не могли, уезжали на такси.

Вот оттуда я начала приходить всякая, и чуть-чуть подвыпившая, и просто на бровях, а бывало и приносили на руках, благо, нести всего тридцать шагов. Меня это вообще в ту пору не напрягало. Все пили, я пила. Но большинство болело с похмелья, а я нет. Здоровенькая была, не испорченная. Водички утром хлебаешь из-под крана, а она такая сладкая!

До сих пор помню вкус той воды. Во взрослом и пьяном виде часто ее вспоминала. Сильно хотелось, чтобы с похмелья два стакана воды помогали. Но так бывает только в молодости. Опять же только за себя говорю, может кто-то до сих пор водой опохмеляется. В общем, я зарабатывала на пальтишко и привыкала к возлияниям. А так как торгаши в то время были самыми крутыми, их поведение никто не осуждал, и я маленькая девочка, считала, что так и должно быть.

Магазин был школой алкоголика. Там я научилась пить все. Коньяк, водку, настойку, вино. Если не злоупотребляла, последствий не было. Но частенько был перебор. Но рядом то были такие же юные алкашихи, поэтому никакого стыда мы не чувствовали, а угрызений совести, тем более.

А следующий объект был самый важный в моей жизни. Охрана. Пятая команда военизированной охраны ВСЖД. Какого чёрта я туда попёрлась?

Было несколько причин. Моя мамуля сдала в эту организацию мою любимую собаку, первая. Учась на охотоведении, я должна была иметь опыт в профильной профессии, сюда я шла кинологом, это вторая. Ну и получка здесь была не хилая, тоже имело значение для меня. Конечно, доход общий ожидаемо был меньше, чем в магазине, но пальто то я уже купила.

Кинологи были в той системе отдельной кастой, мы были неприкасаемые, нас не гоняли куда попало, нас лишний раз не трогали, я даже сейчас не понимаю, за что нам вообще деньги платили. Ведь как минимум мы получали триста, а как максимум четыреста. Наше рабочее место было отдельно, в питомнике, и кто хотел нас увидеть вынужден был или идти к нам, или вызывать нас по телефону.

Но я-то не про это, я про алкоголь. Нас было четверо, и все мы были молодыми. Самому старшему было двадцать восемь, а старшему кинологу , двадцать четыре. И мы жили отдельно, как вы поняли. Еще к нашему славному собачьему коллективу прибавлялась повариха Клавка. Почему Клавка, а не Клава? Ну вот так она выглядела. Было ей тогда тридцать три года, и она была прожженым бухарем. Уже прожженым.

Кроме нас в нашей команде были еще стрелки, тоже четверо, старшина, женщина лет пятидесяти, начальники караулов, четверо, и начальник команды, один. Вот такой сложился коллектив. И разделился по пристрастию к алкоголю. Четверо стрелков и четверо кинологов уверенно принимали на грудь. И что самое удивительное, иногда к нам присоединялся начальник команды!!!! Это было удивительно.

Начальники караула были серьезными , но скучными дядьками. А старшина была старой девой. К алкоголю они относились отрицательно, и сейчас я думаю, что только на них держался порядок в команде. Ну догадываетесь почему, потому что не фиг с нами пить. Уже после первого возлияния мы на тебя, дорогой начальник, положили или поклали. Какой ты начальник, если пьешь с подчиненными? Вот так.

А мы все пили, не на смене, нет, на смене было табу, нам выдавали оружие, а это , как ни крути , ответственность. Но вот заканчивалась смена, и кто то был свободен, просто, как птица. И может быть и не было бы такой идеи выпить, но. Кругом лилось вино. И не какое нибудь фуфло, а вино хорошего качества. Знаете откуда оно у нас было? Может кто помнит такое понятие "яшки". Кто это такие? Это азербайджанцы, которые везли в Иркутск вино в цистернах.

А цистерны стояли в границах нашей ответственности. Мы за свою смену мимо их цистерн раз двадцать проходили. Ну догадались? Нам платили за присмотр, нам и стрелкам. Платили натурой, вином. Зато к их бочкам никто не подходил. Потому что все знали, что их крышует охрана, которая появляется неожиданно и с последствиями. Мы отрабатывали вино, хотя никто из нас не понимал, а на фига оно нам. И без него вроде было хорошо.

Первый раз я столкнулась с этим вином , наверное , смене на пятой. Кинолог приходил на развод в 7.30, получал оружие, и шел к себе в питомник, затапливать печку, в которую был вмонтирован собачий котел. В девять часов приходила повариха, и водичка в котле к этому времени, должна была кипеть. Я затопила печку, и пошла разнесла собакам завтрак. Когда я зашла в нашу избушку после обхода, в ней стоял стойкий запах винища.

Откуда? Ведь только десять минут назад здесь ничем не пахло. Надо отметить, что кроме котла была еще небольшая плита, примерно на три кастрюли и чайник. Иногда мы просто кипятили чай, а иногда варили себе еду, если было желание. Так вот, я как дура, стояла посреди избушки и не могла понять, откуда пахнет, это ведь питомник, а не винзавод или завод по розливу вин.

Минут через несколько я осознала, что все емкости, стоящие на плите, заняты вином. Они начали подогреваться и пошел запах. А еще вино было во всех ведрах, которые стояли в сенях. За ночь все подмерзло, а сейчас от печки все начало таять. Что делать, я не знала, мне было страшно. Вдруг сейчас придет кто нибудь из начальства, а тут такой аромат. Кто будет виноват? Тот, чья смена.

Я побежала к сменщику, Степе, у него была комната, на территории охраны. Заскочила к нему, глаза навыпучку, и почти в истерическом состоянии описала всю ситуацию. А Степан меня успокоил, объяснив, что все в курсе, и в течение дня все винище разберут, потому что кроме того, что его пьем мы, его растаскивают по домам, потому что вино хорошее, неразбодяженное.

Первое время я как бы удивлялась, а потом привыкла. И нам хорошо, захотели после смены выпить, в магазин бежать не надо. А Клавка, мало того, что синячила по стаканчику целый день, и домой себе еще наливала. В общем, все по взрослому. Можете не верить. Сама сейчас диву даюсь только от воспоминаний. Но из песни слова не выкинешь.

Но кроме работы была еще и просто жизнь. А молодость, что подразумевает? Конечно влюбленности и отношения. Но, трезвую меня мальчишки боялись, поэтому я сейчас вспоминаю все это и понимаю, что без горячительного со мной готовы общаться только единицы. Я имею в виду, общаться наедине. Пойти в кино, в парк, просто погулять. Но это были прямо уверенные в себе ребята.

Остальные, или общались со мной в компании, либо потихоньку спаивали. Сейчас вспоминаю те, компании, и смешно. Ко мне в гости, лет в восемнадцать, приходило человек по семь. Вот толпой для них , это было нормально. А как то пригласить хотя бы в то же кино, сложно. Мы и гуляли все вместе, я имею в виду праздники. Я одна, и человек семь парней. Признался в любви в том возрасте один. Не совсем на трезвую голову.

Еще четверо очень повзрослев, прямо лет до пятидесяти, рассказали почему они ко мне ходили. Нравилась я им. И до них даже не доходило, что я не понимаю их порывов. Не выросла я еще до любви. Ну а эти товарищи, такие же наивные, как я, устраивали праздники со спиртным, и довольно часто просто придуманные праздники, чтобы потусоваться со мной . Но я то была простая тогда и совсем недогадливая.

Вот смотрите, Степа, всегда готовый сблизится за счет алкоголя, еще компашка из семи человек, которые пытались провести со мной время с помощью горячительных напитков. В то же время появился Гена. Он был редким гостем по сравнению с вышеперечисленными, но он был, и приглашал меня не домой, а в рестораны. А в тех заведениях мне всегда нравилось.

И еще стоит уделить внимание одному товарищу. Звали его Вова, он ехал с Олимпиады80, к себе домой, во Владивосток, да и завис у нас в Иркутске. Познакомились мы с ним на танцах. И два раза в неделю он приходил ко мне в гости с гвоздиками!!!!!!! И двумя бутылками вина, под названием "Медвежья кровь". Но не ставить же бутылки в холодильник. И мы ее , эту кровь, выпивали.

И в те времена ни мне, ни тем, кто наливал, даже в голову не приходило, что ни к чему хорошему это не приведет. Да и не знали мы об этом. Взрослые же пили, и были веселы в этот момент. Значит никакого вреда от этого напитка быть не могло. Так самое интересное было то, что они даже не ругали нас за это!!! Ну хоть бы лекцию какую прочитали о вреде этой жидкости. Но они тоже не считали это вредным.

Если пересчитать тех, кто остался из той компании, лично встречала только двоих. Живы и здоровы. Одного жизнь заставила завязать еще в юности, второй заплатил за пьяную дурость годами жизни. Поумнели. Поэтому живы. Одного контролирует жена, прямо с армии. Слышала, что жив, а лично не видела.Остальные ушли, благодаря этому бальзаму. Ушли давненько. Царствие им небесное, хорошие были мальчики.

Ну и подведем итог перед главным переломом в жизни. Как то все вокруг располагало к этому, к питию. Не было буквально никаких ограничений, ни в обществе, ни в правилах торговли. То есть идти по улице в состоянии крайнего опьянения было не стыдно, а в магазинах спиртное мог купить даже ребенок. И это было реальностью в то время в моем родном городе. И никого это не смущало.

Правда были и собрания, на которых осуждали пьяниц, были еще вытрезвители, помните? А после этих вытрезвителей донос на работу, лишение премий и других бонусов и порицание общества! Хахаха. Тебя осуждало общество, которое само было не прочь набухаться. А еще были ЛТП, кто не знает, объясняю. Лечебно трудовой профилакторий, куда попадали лица, которые вели асоциальный образ жизни.

Что это, такой образ? Расскажу на примере Гены, он там был. Пьяненьким Гена был прямо каждый божий день. Но, вел себя прилично, потому что ему обязательно надо было охмурить какую нибудь даму. Причем не просто первую встречную, а ту с которой рядом было пьяно и комфортно. Потому что не любил он работать, совсем. Поэтому, Гена был асоциальным типом. И самое главное было не то, что он бухал, а то, что он не работал. Был тунеядцем. Вот это было недопустимо.

А если ты бухал до невменяемости каждый день, и при этом ходил на работу каждое утро, и делал вид, что работаешь, потому что какая работа после того, как ты вчера упился вдризь, это просто показуха. Ну помните фильм "Афоня". А вот если ты еще и не работаешь, и не просто так, а это твое решение, тебя надо перевоспитывать, поэтому тебе присуждают лечебно трудовой профилакторий. Да, это делалось через суд.

Сроки были разными. Смотрели на анамнез социальной жизни. Что там у тебя в прошлом? Смотрели трудовую книжку, судимости, семейное положение, образование, и наверное еще какие то маркеры были. Я, пишу о том, что знаю. Ну и вот , самый тяжкий случай. Судимость, трудового стажа нет, разведен, это надо просто выкорчевывать. ЛТП два года. Чем меньше минусов, тем меньше срок. Два года трезвости для алкаша, это же смерть!

Но когда я на старом канале писала про ЛТП, пришло много комментариев на тему, что они и там пили, им охрана носила по двойной, а то и тройной цене. Конечно там сложно напиться за такие деньги, но периодически устраивали себе маленький праздник. Я лично об этом ничего не знаю, ну нет у меня такой информации. Я знаю что туда попасть можно было на полгода, на год и на два. Трезвенников после этого заведения не видела.

Да и вообще в своей молодости я трезвенников встречала исключительно редко. Можно сказать и не встречала совсем. Можно конечно написать, что я жила в окружении маргиналов, но я так не думаю, а я девочка с аналитическим умом и хорошей памятью. И сейчас я не верю, что можно пить в меру. Да, в меру на людях, а дальше догоняемся до поросячьего визга. Так было тогда, у взрослых.

У нас маленьких еще не сформировались алкогольные привычки, и если бы кто то тогда хоть как то просветил и ограничил нас, все бы было по другому. Потому что тогда наш мозг был привязан только к одному алкогольному плюсу, моментальному удовольствию от рюмки. Но мы же были молодые, поэтому удовольствие мы искали много где. И если нас действительно что то интересовало, алкоголь уходил на второй план, а то и на третий.

Но все было так, как было. Поэтому я и считаю, что государство умышленно спаивало народ. Чтобы этому народу некогда было думать и размышлять.