– П-простите, милорд!
Церемониймейстер – конечно, не лорд – польщённо улыбнулся. И даже сделал милость – подсказал:
– Кухни в той стороне.
Ромион снова поклонился и отступил к стене.
– Благодарю, милорд! Вы очень добры, милорд!
Ни церемониймейстер (естественно, знавший Его Величество в лицо), ни даже гвардейцы у двери королевских покоев, не узнали в худом белобрысом парнишке короля. По-прежнему сутулясь, Ромион прошёл мимо них и тут же припустил в сторону кухонь.
Никакой магии: просто втяни голову в плечи, спрячь взгляд, изображай во дворце испуганного новичка – Ромион разыгрывал это представление очень часто, и только так ему удавалось проскальзывать незамеченным мимо своих же придворных и, главное, гвардейцев, за дворцовые стены. В такие моменты Ромиону его внешность даже нравилась. Дамиан, когда попытался провернуть нечто подобное, был остановлен охраной ещё во внутреннем дворе и возвращён в свои покои под конвоем. Впрочем, актёр из Дамиана всегда был никакой. «Он даже врать не умеет, – думал Ромион, спускаясь по лестнице для слуг. – Всегда сначала краснеет, бедняга».
А Ромион врать умел – и ещё как!
Взять хотя бы королевские смотрины – прекрасный повод устроить приём с шикарным ужином из десяти перемен и последующими танцами, иногда и на столах (а один раз даже под столом). Чтобы организовать всё это, требовалось много слуг – больше, чем дворец обычно мог себе позволить, поэтому на этот случай их специально нанимали. Запомнить всех в лицо невозможно – чем Ромион бессовестно пользовался. Он уже года два не встречал своих возможных невест лично – этим занимался советник, а также церемониймейстер и кто-нибудь из придворных дам. В глубине души Ромион ненавидел шумные мероприятия с толпой народа, часто пьяного, потенциально опасного… Да и потом, всегда интересно посмотреть на девушек со стороны. Когда ты король, они одинаково тебе улыбаются, приседают в реверансе и смущаются… Зато когда ты слуга, всё становится куда интереснее.
Огромные дворцовые кухни сейчас гудели, как пчелиный улей. Звенела посуда, кто-то кого-то отчитывал, звал, смеялся – и всюду сновали одетые в ливреи лакеи. Ромион с трудом протиснулся между двумя – у одного на подносе исходили паром шоколадные кексы, у другого – креветки в кляре. Дальше король пролез под длинным столом с подносами (так было быстрее), попал в ту часть кухни, где лакеев было меньше, зато поварят – больше. Здесь у одной из стен красовался искусственный пруд, в котором плескались самые настоящие рыбы. Время от времени кто-нибудь из поварят подбегал, выхватывал рыбину или специальными щипцами, или даже голыми руками и нёс к столу. Здесь же начиняли пряными травами кабана, ошкуривали зайцев, поджаривали ароматных, сочных гусей, уток, куропаток, каплунов… Шум тут стоял такой, что закладывало уши.
Ромион, лавируя и постоянно извиняясь, проскользнул в третью залу кухонь, где печи были меньше, но грели жарче. Здесь месили, раскатывали, обваливали в муке тесто, чтобы испечь из него потом булочки, крендельки, пироги, торты, пирожные… Ромион пробрался мимо разделочного стола, где сосредоточенный повар толок в глубокой деревянной чаше сыр. Рядом стояла тестовая формочка-заготовка для пирога в виде открытой корзинки. Когда Ромион пробрался к низенькой дверце в стене, повар как раз разбил яйцо о край чаши, вылил на мятый сыр и принялся посыпать смесью перцев.
Потом дверь за Ромионом закрылась, и на пару мгновений он оказался почти в полной в темноте. Здесь пахло пылью и лавандой – сухие букетики висели под низким потолком, освещаемые тонкими лучами света из кухни (тот проникал сквозь щели).
Ромион на ощупь нашёл ещё одну дверь, толкнул и буквально ввалился в тускло-освещённый зал со скамьями у стен и шкафчиками. Здесь младшие лакеи хранили свои ливреи. Сейчас все шкафы были распахнуты и пусты, а на скамьях кое-где валялись снятые в спешке рубашки.
Ромион оглянулся – и тут же столкнулся взглядом с молодой леди в изумрудном платье. Её рыжие волосы, перехваченные золотыми лентами, спускались на грудь – высокую и соблазнительную в бархатном корсете
– Опаздываем, молодой человек… Ромион?!
– Алисия. – Ромион широко улыбнулся. – Ты всё так же прекрасна.
– А ты всё такой же плут, – рассмеялась леди. Смех у неё был очаровательный. – Что ты здесь делаешь? Тебя все дожидаются наверху, в тронном зале.
– И я как раз туда собираюсь. Лиси, ты не могла бы… Там не осталось лишней ливреи?
Леди посмотрела на него с укоризной и, как фокусница, достала из воздуха последнюю, ярко-лиловую ливрею.
– Роми, ты снова за старое? У тебя всё-таки смотрины, а ты никак не наиграешься.
– А ты всё такая же зануда, – фыркнул Ромион, торопливо одеваясь.
Алисия была его одноклассницей в Сиернской высшей школе. Ещё она была его другом – а друзей король Сиерны мог по пальцам пересчитать.
Ромион всегда отдавал себе отчёт, что она понимает: однажды он займёт трон, и она станет его подданной. Остальные это тоже понимали и обращались с Ромионом соответствующе – несмотря на то, что в Сиернской школе есть традиция забыть про титулы и заслуги родителей: когда все вокруг титулованные, это перестаёт иметь значение. Ну, или почти перестаёт – в реальности граф поддастся герцогу, а капитан команды-барон охотно примет в неё наследного принца. Просто на всякий случай – все помнят, что школа когда-нибудь закончится, и за её стенами их ждёт совсем другая жизнь.
Поэтому в школе будущего короля Сиерны всегда выделяли и всегда ему потакали. Но Ромиону казалось, что Алисия делает это чуть реже, чем остальные. Что она чуть честнее остальных. Честность Ромион ценил чрезвычайно.
Сейчас Алисия стояла и неодобрительно смотрела на него.
– Пояс, – проронила она, наблюдая, как Ромион застёгивается, путаясь в петлицах. – Погоди, дай лучше мне.
Ромион замер.
От неё пахло ландышами, как раньше. Когда-то он играл ей трогательные серенады, и от её улыбки его сердце билось чаще. А её глаза светились и казались ему самыми красивыми на свете…
Ещё Алисия была его первой любовью, и её руки сейчас были такими же нежными и ловкими, как он помнил.
– Вот так, – выдохнула она, застегнув пряжку, и Ромион поднял на неё взгляд. Она не отстранилась и тоже посмотрела – успокаивающе, как обычно. Это Ромиону в ней нравилось больше всего – в её присутствии ему было спокойно.
– Зачем?..
Она улыбнулась.
– Зачем я помогаю организовывать смотрины, которые никому не нужны?
– Лиси, не тебе меня осуждать. Не ты ли рыдала у меня на груди перед свадьбой? Когда родители выдали тебя замуж по расчёту.
– Как благородно с твоей стороны это вспомнить, – усмехнулась она. – А я, в свою очередь, могу вспомнить, что мне тогда сказал ты. Что не я поцеловала тебя, когда ты спал мёртвым сном в гробу. –
Ромион вздохнул. Когда семь лет назад мачеха, королева Изабелла, прокляла его, заставив заснуть мёртвым сном, ни леди Алисия и никто другой ему не помог. Кроме принцессы фей – если бы не она, Ромион бы не проснулся, не стал бы королём, а Изабелла бы победила.
Алисия грустно улыбнулась и отстранилась. Что-то не так было с её фигурой – Ромион присмотрелся и понял, в чём дело.
– Ты…
– Я жду ребёнка, да.
– Поздравляю.
Она улыбнулась, снова поймала его взгляд.
– Так тоже бывает, Роми. Даже в браке по расчёту. Любовь приходит – не так, как ты рассчитываешь, не с первого взгляда и даже не со второго, но она приходит.
– Любовь? Да, конечно. Предпочитаю считать её привычкой. – Ромион отвернулся. – Человеку свойственно приспосабливаться, а брак по расчёту – дело тяжёлое.
Алисия рассмеялась.
– Ты иногда такой дурак, мой король! Иди, смотрины уже начались.
Ромион поправил рукава и шагнул к двери. Но всё-таки оглянулся.
– Ты пригласишь меня на именины?
– Конечно! – рассмеялась леди Алисия. – Как менестреля.
И Ромион против воли улыбнулся в ответ.
– Спасибо.
– Роми. Те девочки в зале – каждая мечтает стать твоей королевой. Не разбивай их мечты.
– Ну да, – усмехнулся Ромион. – А кого-нибудь заботят мои мечты?
И, когда дверь уже закрывалась, услышал тихое: «Дурак». И снова улыбнулся.
На кухне Ромион пробрался к выпечке, сноровисто побросал на серебряный поднос ягодные пирожные – взбитые сливки, клубника, голубика с ежевикой и густой масляный крем. Потом, успешно лавируя, понёс потяжелевший поднос в тронный зал.
По дороге горка пирожных несколько уменьшилась. Сначала Ромиона остановили две дамы за тридцать – как раз у картинной галереи. Они смотрели на поднос с такой отчаянной решимостью, что Ромион не выдержал и заговорщически шепнул:
– Один раз живём.
Дама в зелёном сделала большие глаза, дама в жёлтом тяжело сглотнула… И цапнула с подноса самое красивое и самое масляное пирожное.
– Звёзды, ты прав, мальчишка.
– Вита, там же ма-а-асло, – простонала дама в зелёном. – Ты опять расплывёшься!
– К демонам! – откликнулась дама в жёлтом и цапнула ещё одно пирожное.
Ромион повернулся к даме в зелёном и подтолкнул поднос к ней. Крепилась она не долго.
Второй раз Ромиона остановил другой лакей – король как раз дожёвывал второе самое красивое пирожное. Они и правда были безумно вкусными, особенно те, что с голубикой.
– Мордаха не треснет?
Ромион фыркнул и демонстративно окинул себя взглядом.
– У меня?
– Смотри, поймает кто из старших – вычтут из твоего жалования. Ещё и должен останешься, – предупредил лакей.
– Зато наемся, – отозвался Ромион. – Ты не хочешь?
Лакей, смерив его осуждающим взглядом, покачал головой. Ромион дурашливо улыбнулся, сделал себе мысленно пометку повысить честного трудягу, облизнулся и побежал дальше.
Тронный зал тонул в цветах, точно кто-то пытался превратить его в огромную беседку. Колонны увивали гирлянды роз, в основном, алых. Мрамор пола прикрыли живым ковром – анемоны, незабудки, лилии, хризантемы… Между фальшивыми клумбами посыпали розовым песком дорожки, соорудили зелёную изгородь – она постоянно меняла форму: то волшебные звери, то диковинные рыбы, то миниатюрные деревья… Под потолком заливисто пели птицы, от цветка к цветку порхали огромные яркие бабочки. На открытых галереях и висячих мостиках прогуливались придворные, а посреди зала бил ввысь фонтан лимонада. Рядом же распускались цветы из мармелада, звенели листьями карамельные деревья и огромные, похожие на спустившиеся облака, зефирные кролики резвились на лужайке.
– Какой кошмар, – прошептал Ромион, окинув зал взглядом. – За что я вам только плачу?
Однако ни иностранные гости, ни сиернские придворные со своим королём бы не согласились. Ромион обогнул группку восторженных эльфиек, лепечущих что-то про качество роз, прошёл мимо задумчиво обрывающих конфетное дерево гномов. И даже феи из свиты леди Эстеллы, сидя на бортике лимонадного фонтана восхищённо щебетали, а в глазах у них плескался такой туман, что Ромион усомнился, действительно ли в фонтане лимонад, а не шампанское.
Десять претенденток на сердце короля сидели на лужайке у трона. Каждая прошла предварительное тестирование, психологический профиль девушек внимательно изучила целая комиссия (надо же скучающим придворным чем-то заняться), а вот Ромион видел их впервые в жизни. Всю процедуру смотрин он с удовольствием отдал в ведомость советнику, и тот находил для короля каждый год лучших девиц на выданье. Лично Ромион удивлялся, откуда они только берутся и почему никак не закончатся?
Если бы короля спросили, в чём он видит смысл смотрин, Ромион бы ответил: хороший повод напоить своих лордов – да и чужих тоже – сывороткой правды. После третьего бокала уже не следишь, что пьёшь, а пить на таких мероприятиях принято много. Так что Ромион без особого смущения спаивал гостям все запасы соответствующих зелий и аккуратненько у них что-нибудь выведывал. Первые годы это были разные заговоры – обычно против Ромиона же. Потом пошли мелкие ссоры и крупные споры. Однажды была даже гражданская война в самой Сиерне – из-за демонами (но не людьми!) забытого моста в провинции. И не стоит забывать про внешнеполитические секреты – Ромион никогда бы не смог за такой коротких срок пополнить казну, не подслушивай он маленькие грязные тайны соседних королевств. Поэтому иностранных претенденток на смотрины приглашали особенно усердно. Год за годом Ромион крутил носом, давал заведомо невозможные задания и никого не выбирал. Но невесты отчего-то всё не кончались и не кончались…
Смотрины позволяли девице от шестнадцати и до двадцати лет, любого происхождения, надеяться на корону. Чаще всего испытания устраивались так, что нужные девушки обязательно проходили отборочный этап, а потом из них уже король должен был выбрать ту единственную, что станет его женой. Так было испокон веку – и Ромион от традиций не отступал. Он просто год за годом разводил руками: нет, свою единственную пока не нашёл, извините, приходите на следующий год… Так прошли одни смотрины, вторые… На третьи уже умудрились попасть девицы из торгового сословия, а уж на четвёртые явились даже выпускницы школы золушек.
Сейчас из десяти девушек семеро точно были не из знатных – хотя бы потому, что Ромион этих семерых не знал. А ещё, конечно, перчатки у них на руках были толще (чтобы скрыть мозоли), а у кого-то слишком затянут корсет (эти, наверное, из купцов – они никогда не откажут себе в сладостях), да и жесты, мимика слишком открыты. Придворные леди никогда не читались как открытая книга.
К последним Ромион сначала и направился – со знатными всегда было весело. Король-лакей… Может, хоть одна из них его узнает? То-то будет смех!
Девушки шептались.
– Почему мы должны решать эти глупые экономические задачки? – тихо интересовалась одна, яркая блондинка в жемчужно-розовом платье. Ромион припомнил, что она вроде бы вторая дочерь графа Винсента, одного из генералов Сиерны.
– Да уж, – поддакнула вторая, леди Лиана – её Ромион пару раз встречал на балах. – Королю нужна жена или советник?
«А в чём разница?» – хмыкнув, подумал Ромион.
– Какая чепуха! – согласилась с ней третья, жгучая брюнетка с брошью рода Лиммеров. – Почему Его Величества здесь нет?
– Прячется, – пожала плечами леди Лиана.
– Говорят, он уродлив, – усмехнулась блондинка. – Ли, ты ведь уже выходила в свет. Это правда, что наш король… ну…
Ромион с улыбкой прислушался.
– Карлик, – фыркнула леди Лиана. – Правда. Танцевать с ним уж-ж-жасно неудобно.
Озадаченный Ромион принялся вспоминать, когда это он танцевал с этой сплетницей, а брюнетка Лиммер между тем вставила:
– Какая разница, как он выглядит! Главное, что на нём корона.
– Спать ты тоже с короной будешь? – поинтересовалась блондинка.
– Спать я буду с любовником, – тонко улыбнулась брюнетка. И, резко обернувшись, улыбнулась Ромиону. – Вот хотя бы с ним. Какой симпатяга! Ну-ну, не смущайся, милашка. Что там у тебя на подносе?
Ромион послушно протянул ей пирожные. Пальцы брюнетки словно невзначай задели его руку и игриво погладили запястье.
– Запомнишь мой герб?
Ромион в ответ улыбнулся.
– Как пожелаете, миледи.
– Тогда увидимся вечером, красавчик.
– Мелковат, – пробормотала блондинка, с осуждением наблюдая эту сцену. А леди Лиана задумчиво нахмурилась, внимательно разглядывая Ромиона. Тот поспешил поклониться и попятился к другой группке претенденток. Эти задачи тоже не решали.
– Ну что за короли пошли? – вздыхала миниатюрная эльфийка, вся в зелёном воздушном кружеве. – То из золота рубашку сшей, то в сетку одевайся. Один вообще попросил дракона убить, дескать, всегда мечтал повесить в тронном зале драконью башку. А где я ему, интересно, дракона достану?
– Ты, я смотрю, не новичок, – усмехнулась рыженькая слева от неё. – Что, не первый раз замуж?
В ответ эльфийка выдала такое ругательство, от которого у её благородных родителей отсохли бы уши.
– Пять! Пять… его…! раз! Я надеялась, хоть этот король нормальный! Мне обещали: никаких драконов, никаких сеток, всё по-честному – придёшь, покрасуешься, пойдёшь под венец. И не рыцарь он, как мне сказали, по турнирам скакать не будет… Да нет же, я ведь везучая: на этот раз король вообще долбанутый на всю голову! Умник, чтоб его! Откуда мне знать, что такое «волатильность»?!
«Звёзды, почему каждый год они всё дурнее и дурнее?» – с тоской подумал о кандидатках Ромион.
