Итак, англичан было человек десять. Не густо. Все пунктуальные – один к одному. Ну, что удивляться, это говорят, их национальная черта. Экипированы, приодеты. Я, однако, на этом фоне туристов буду явно выделяться. Не то, чтобы мне нечего было одеть, приемные родители были и заботливы, и щедры, но, отправляясь погулять, я особенно не выбирала, что надеть, и уж тем более не предполагала, что в чем выйду, в том и буду путешествовать по миру Геспервайда. На мне была водолазка, легкая джинсовая курточка, чуть потертые, но очень удобные джинсы и бейсболка.
Мда, с этим надо будет что – то делать. Ведь у меня на самом деле было только то, что на мне одето, да рюкзачок, укомплектованный правда под завязку, как говорится под самое не хочу. И вообще по словам моих приёмных родителях женская сумка должна быть такая, чтобы с ней спокойно можно было прожить пару дней. Вот только нюанс – на сколько дней рассчитана эта чудо экскурсия? Кормить – то нас хоть будут? Или же наше пропитание не входит в стоимость экскурсионного тура? Нет, надо быть оптимистом и я буду надеяться хотя бы на бесплатные завтраки, это знаете, даже в нашем мире хороший тон.
И что это означает в данном случае для меня? А то, что мне, во-первых, будет нужна одежда или возможность её приобрести, ведь я совершенно не представляю какой в Геспервайде климат, какая погода, если будет жарко, то хорошо бы все же в платьице гулять, а не в водолазке под горло, да и вопросов, знаете, будет меньше. А, во-вторых, надо будет решить вопрос питания. Терять сознание от недостатка еды, да еще находясь в другом мире не лучшая идея. На работу по вечерам, в свободное, так сказать время, что ли устроиться? Полы мыть, официанткой тоже можно, даже лучше, там хоть накормят, а это решение хотя бы одной проблемы…Вот был бы опыт! Где вы провели лето? Так в ином мире, посещали удивительные достопримечательности, а по вечерам я мыла посуду в иномирной кафешке, моей напарницей была молодая эльфийка, или того лучше, орчанка под три метра ростом, а начальником гном, которому в обед сто лет…
Звучит впечатляюще, жаль, что никто не поверит. Зато смогу на заработанные деньги привезти такие изумительные вещи, сувениры и подарки, да хотя бы гербарий из их лиловых лесов! Ну-ну. О таком, как я понимаю, вежливо молчат, целее будешь. Интересно, а какой там всё – таки климат? Про моду я вообще помалкиваю. Нет, только представьте, жить в ином мире, о котором я и слыхом не слыхивала ещё в обед, пусть недолго, пусть всего хотя бы недельку, но как же это здорово!
Мда, хотела же я, когда – то жить и учиться в другом мире, но я-то думала лишь о столице, не так же буквально! Вот и мечтай после этого…. Может, это вообще мне не рекомендуется?
Вот с такими мыслями мы и направились из столицы Англии. И, что интересно, в последние километры даже не скрывались, ехали по трассе, к слову сказать достаточно оживленной, однако крылья всё же сложились или втянулись, я так и не уловила этого момента, хотя и наблюдала во все глаза. Мне было крайне сложно сориентироваться, поскольку я уже поняла, что скорость и расстояние не соответствует привычному восприятию. Проехали небольшой городок, хотя я так и не разобрала его названия, но отчетливо увидела каменный старинный мост, поднимавший нас в гору и практически сразу перед нами выросли вертикально стоящие по кругу камни. Чем – то они были похожи на знаменитый Стоунхендж, я даже поначалу решила, что это он и есть. Но, нет, приглядевшись, поняла, что это было совершенно другое сооружение.
Как оказалось, мы отправились далеко на север от столицы, и теперь находились на территории Шотландии. Ну, да чего же обидно, что нет возможности посмотреть всё это!
А я ведь адаптировалась к ситуации достаточно быстро. Удивительно! Ведь ещё пару часов назад я и в бреду, и в горячке предположить не могла, что окажусь подле древнего памятника где-то в глубине Англии, а поди же, спокойно рассматриваю его из окна межмирового транспортного средства и еще прикидываю, сможем ли мы прогуляться по окрестностям. И кто после этого усомниться в крепости моей психики?
А вообще, как сказал Кассиль, успели мы вовремя, даже есть какое – то время про запас. На что? Как оказалось, необходимо определенное положение местного светила по отношению к каменным фигурам. В это время открывался проход, издавался легкий стрекот, исходящий из каменных глубин, а в нашем случае это был выход из нашего мира. Длиться это буквально несколько минут, помелоты снабжены чуткими радарами и легко ловили нужное направление. Заблудиться в мирах нам не грозило. Но вот без спецтехники вполне реально потеряться в этих самых мирах и выйти не знамо где, не известно в каком времени, и что самое главное, искать вас точно никто не кинется. То есть подобный исход в девяносто случаев из ста будет рано или поздно летальным, а ещё в девяти трагичным, и может статься, что только одному проценту самостоятельных путешественников во времени и в мирах повезет, и он не сгинет, а сможет жить и приспосабливаться в новом для него мире. Это я, собственно, как технику безопасности пересказываю со слов Кассиля, для тех, кто ринется к археологическим памятникам Англии. Не надо, ребята. Лучше не надо.
Тут мы увидели по вспыхнувшему экрану монитора, который весел над входом на наш этаж, что Кассиль, встав к нам лицом, застегнув последние пуговицы куртки и торжественно обращаясь ко всем сразу сказал:
– Я ещё раз поздравляю всех прибывших, а вас ровно сто человек с тем, что у вас появилась уникальная, можно сказать единственная в своем роде возможность увидеть своими глазами прекрасный мир далекого Геспервайда. Одного из самых уникальных, неповторимых миров Реальности. Во время экскурсионного тура, который продлится в общей сложности семь дней вам посчастливится увидеть не имеющие аналогов по всей Реальности природные достопримечательности, такие как Драконьи Хребты на севере страны во время брачного сезона Сапфировых Драконов, который длиться только три недели в году. Лощину Крылатых Светляков, поражающих своими вечерними танцами. В программу тура входит и однодневное путешествие по реке Дель до Бухты Русалок. Если повезёт, то вы услышите пение морских дев, но это, скажу сразу, большая редкость. В лучшем случаи вы увидите вдалеке плывущую стайку Русалок, да и то, если сможете предложить им что – то стоящее в дар. Не останется без внимания и Имперский Город. Музей Истории Геспервайда, Музей Дворфов, Музей Всемирной Архитектуры, учебные заведения, коих у нас не мало, как для одарованных стихиями студентов, так и ремесленные, но так или иначе готовящих специалистов мирового масштаба. Посетите на выбор либо Великую Оперу, где на этой неделе в главной роли блистает леди Онеэль Лиграас, эльфийка по происхождению с великолепным контральто, что несвойственно для представителей этой расы. Либо будете участвовать в Квесте, на выбор пиратский, эльфийский или тот, то предлагают дворфы, что вам будет больше по душе, скажу лишь, что для пиратского нужна хорошая физическая подготовка. Так же запланирована небольшая прогула по парку Императорского Дворца, поистине уникальной красоты творение не одного столетия, посещение Императорской булочной, где можно попробовать изумительного вкуса выпечку и сдобу, испеченную для императорского стола, так и для желающих, кто получил доступ к дворцовой территории.
К слову сказать, в то же время, что и мы в Геспервайд прибывают экскурсии из мира Леорин, с группой эльфов и из мира Даргов, из Даргонии, соответственно с даргонийцами на борту. К драконам мы поедим всем составом, так что у вас будет возможность познакомиться с представителями эльфов и даргонийцев, которые, открою секрет, уверенны, что произошли от Драконов Черных Гор, которые разительно отличаются от Сапфировых Драконов и размерами, и главное, нравом. Только вот нюанс, в их мире драконы не идут с ними на явный контакт, впрочем, не думаю, что даргонийцы сильно об этом переживают, как я сказал нрав у них весьма сложный. О Драконах Черных Гор всегда ходила дурная слава. Вам же следует знать, что с даргонийцами лучше не сближаться, они не ищут дружбы с иномирянами, замкнуты и холодны. Это вам не учтивые эльфы, или хвастуны дворфы, готовые рассказывать о себе каждому встречному, дарги знают себе цену, и не размениваются на случайные знакомства. Если же даргониец ищет с вами общения, то это должно в первую очередь насторожить, а во вторую надо понять, что ему от вас надо. Но, вам лучше держаться от них подальше, ведь мало кому приятно, когда его либо вовсе не замечают, либо дают понять, что в их присутствии лучше молчать.
Настоятельно советую вам посетить улицу Шнур. Необычность этой узенькой, буквально метр в ширину, но чрезвычайно длинной улочки состоит в том, что она не менялась, не перестраивалась вот уже второе тысячелетие. Если и есть какие – то изменения, то они столь незначительны, что и мы, коренные жители ощущаем дыхание времени, попадая в Шнур. Там вы найдете множество крохотных лавочек, хозяева которых живут тут же, на вторых и третьих этажах. Разнообразные кафе, забегаловки, бары, пабы – их колорит не передать словами – это надо видеть. Есть единственный в своем роде магазинчик игрушек к празднику Слияния Времени, по-вашему Новый Год. Приобретите там какую-нибудь безделушку, чтобы украсить ею по вашему обычаю новогоднее дерево, это будет не только памятным сувениров, но своего рода приветом из нашего мира. По легенде в Ночь перехода Времени, когда эти игрушки начинают издавать лёгкий перезвон, если его услышать, то можно понять то, чего ждать хозяину или хозяйке в ближайшее время, ну или, чего опасаться, что тоже, знаете ли, не бывает лишней информацией.
А вот возле Великой Оперы проходит широкая прогулочная улица Яннин, на которой запрещено передвижение на любом виде транспортного средства. Здесь раздолье и для туристов, и для любого жителя нашего мира. Неповторимые выступления уличных артистов, дрессированных питомцев, что не встречаются в вашем мире, предсказания уличного оракула. Часто можно встретить талантливых учеников Лицеев и Академий, которые не считают зазорным для себя выступать перед уличным зрителем, ведь обучение в Геспервайде очень и очень дорогое, а за выступление иллюзионистов, призывников, музыкантов, художников, воплотителей, а то и просто сказателям баллад платят щедро. В любом случае это создает тот неповторимый колорит, что кружит голову, заставляя забывать о времени. Да, и здесь находится знаменитая на весь Геспервайд Кофейня, дорогу вы к ней найдете по дивному аромату, что не даёт пройти мимо. Чем знаменита эта Кофейня? Во-первых, все знают, что это излюбленное место Императора Геспервайда правда, он не забывает о конспирации, приходит переодетым, зачастую изменены его наряд, прическа, да, собственно, весь его внешний вид находится под иллюзией, узнать его невозможно. Но всё же, народ так и тянет туда, а вдруг посчастливится посидеть за одним столом с Великим Императором нашей славной Империи и посудачить о том, что творится в мире, да и в самом Геспервайде. Во-вторых, там пекут фирменный торт Рахэр. Закажите себе хотя бы кусочек этого торта, уверяю, вы будете вспоминать его очень долго. Да, кстати, никто так и не может воспроизвести подобный кулинарный шедевр. Рецепт хранится не то, чтобы в тайне, но под заклятием, это точно.
Жить вы будете в комфортабельных двухкомнатных номерах гостиниц, находящихся в пешей доступности от Оперы. Вашими соседями по гостиницам, а кое у кого и по этажу будут эльфы из параллельной экскурсионной группы. А вот даргонийцы никогда не изменяют своему правилу – жить, по возможности, отдельно от других рас. Но это не имеет к вам ровным счетом никакого отношения, это так сказать особенности их менталитета. Но все же возьмите себе на заметку, не в коем случае нельзя здороваться с эльфом за руку, как по моим наблюдениям свойственно людям с Земли. Если следовать хорошему тону, то здороваясь с эльфом приемлем легкий поклон и вежливый, чуть набок наклон головы, правую руку, тем временем, медленно кладут на грудь.
Кассиль продемонстрировал нам вежливый поклон так сказать, по – эльфийски. Кто – то улыбался, кто – то не обратил внимание, мне же было чрезвычайно интересно, и я попробовала повторить этот жест приветствия, чем заслужила легкий, вскользь брошенный взгляд Кассиля на наш этаж. Камеры у них что ли стоят?
Что ж, информация более чем щедрая, а в моем случае уникальность этих экскурсий возводится даже не в квадрат и не в куб. Их просто могло не быть, не повлеки меня что – то в тот странный магазинчик, на тихой, сонной улочке столицы моего мира. И ведь не расскажешь потом, после того, как вернёмся домой никому. Ох, и ведь это даже не странно, это нереально. И ведь я еще ничего толком не успела увидеть, но при мысли о возвращении обратно до того щемящее ощущение, будто я теряю что – то до боли родное. Хотя, тут – то выбор мне точно никто не предоставит. Остаться никому не разрешат. Да и не на что. Да и не у кого. Да и дома ждут. Так что точка. Будет наслаждаться не пойми за что свалившемся на мою голову счастьем, длиной в семь дней. А кто сказал, что семь дней – это мало?!
– А теперь уважаемые экскурсанты земляне, пристегните ремни, кто этого ещё не сделал, в сидении перед собой возьмите повязки на глаза и завяжите потуже, во избежание последствий от ярких вспышек при переходе. Навещать офтальмологов сразу по приезду и восстанавливать зрение, пропуская экскурсии, думаю, никто не хочет. И еще раз предупреждаю, что бояться ничего не стоит, надо лишь довериться опытным проводникам, коими мы и являемся.
Мы завязали плотные, тяжелые повязки, в миг погрузившие нас в кромешную темноту. Тем временем мотор завелся резко и даже как – то неожиданно громко. Я почувствовала крепкие, цепкие холодные чуть влажные пальцы на своем запястье. Олеся. Боится девчонка. Это у меня ещё куча мыслей, которые надо и продумать и по полочкам разложить. А у нее, бедняжки, всего одна – как справится с переходом.
Были ли вспышки, о которых говорил Кассиль, я так и не поняла. В какой-то момент я поняла, что помелот стал плавно сбавлять ход и вскоре остановился совсем. Послышался облегченный дружный вздох и дружное хлопанье. Что и говорить, я и сама хлопала от души, и была очень рада, что переход состоялся, всё-таки боязно, привычки знаете ли нет.
– Господа экскурсанты, я вас поздравляю. Можете снять повязки, уберите их в сидение перед вами. Итак, вы успешно прошли линию перехода и теперь находитесь на территории Геспервайда. Сейчас предстоит таможенный контроль, поскольку мы прибыли первыми, то идем вперед эльфов и даргонийцев. Да, и при подходе к пункту контроля вам предстоит пройти сквозь арку языковой адаптации. Уверяю, ничего страшного. Необходимо будет положить руку на пульт, буквально пару секунд и вы сможете понимать, и что самое главное говорить на нашем диалекте. Кто лучше, кто хуже, это будет зависеть и от индивидуальных психолингвистических способностей, и от особенностей каждого из вас в прицепе воспринимать чужой язык.
И ещё один очень важный момент. Наши помелоты могут улавливать точку посадки, возврата на родину, если хотите, только на территории самого Имперского Города. Так что сейчас мы находимся на площадке межмирового пункта посадок. Но вокруг нас город, жители города, наша повседневная, обыденная, если хотите жизнь. Большая, настоятельная просьба вести себя спокойно, без суматохи пройти языковую привязку и контроль. Не нужно никуда бежать, смотреть, трогать что – то для вас необычное, или пусть даже диковинное, не нужно пытаться что – то приобрести, всему свое время. Так кажется у вас говорят? Помните, что без прохождения языковой привязки вы не сможете ни посетить все экскурсии, ни совершать покупки, ни общаться на территории Геспервайда, а без прохождения таможенного контроля вас не заселит ни одна гостиница. Так что готовьте документы, соблюдайте элементарные правила въезда на территорию иного мира, это в ваших же интересах.
И тут на меня накатило. Да что там! Меня придавило, что пудовой плитой! Оханьки. Наивная девушка с Чукотки! Как меня ещё назвать – то помягче?! Дурёха! Какой таможенный контроль я могу пройти здесь и сейчас? Никакой – единственно верный ответ. У меня же нет ничего ни одного клочка документов, ни листочка от оплаченного тура… вот сейчас меня и развоплотят или, если смилуются, то арестуют за незаконное проникновение на территорию их прекрасного Геспервайда и всё, что я смогу увидеть будет иномирная тюрьма, хорошо, если одноместная. А Кассиль – таки потеряет место работы. А ему ж еще семью кормить надо… Жалость к Кассилю стала последней каплей. И удивительное дело, мне бы растечься мокрой лужицей, да пойти сдаваться, уповая, что повинную голову меч – таки не сечет, но я ощутила совсем другой настрой. Во мне будто появился прочный, несгибаемый стержень, мысли стали четче, они словно начали крутиться ода за другой, слажено, как колёсики в хорошо налаженном часовом механизме. Спокойно просчитывая ходы один за другим, без истерик и метаний ища выход из неприглядной, безвыходной ситуации. Я знала за собой эту черту – упорство, переходящее в упрямство, но то, что она сработает даже в такой безвыходной ситуации было удивительно даже для меня. Я вообще считаю упрямство ценнейшим качеством, надо только выбрать достойную точку, в которую ты намерен упереться. У меня она была. Я ведь, если и проникла незаконно на территорию иного мира, то в этом не было ни злого умысла, ни коварных планов. Так что надо искать выход, быть начеку, и воспользоваться любой лазейкой.
Было ясно одно, если эту самую привязку я и пройду, то вот уже таможенный контроль, для которого большая часть зашуршала приготовленными яркими папками, поди со всем полагающим набором документов и оплаченных квитанций, мне не одолеть. Это без вариантов.
Так вдох, выдох. И еще раз. Есть тут ещё какое – то развитие сюжета, кроме как публичное, унизительное признание меня незаконно пробравшимся иномирным элементом?
Я старалась не думать, о том, что же будет дальше, если я смогу каким – то образом миновать таможенный контроль. Остаться без гостиницы, искать место ночлега, или же умудриться не отставать от группы… Об этом я подумаю после.
Имперский дворец Геспервайда.
Высокие двери распахнулись без стука. Эх, это от чиновников можно скрыться, сказать секретарю, что я никого не принимаю и ничего никому не объяснять. Звучать будет грубо, но у меня попросту нет ни настроения, ни желания, ни сил никого видеть. Кроме бокала даргонийского терпкого вина, которое вроде и не пьянит, и не даёт окончательно скатиться в тоску. Но от родственников за дверями кабинета не скроешься. Даже, если ты Император Геспервайда. Хотя, что ворчать? Из родственников у тебя в наличии осталась только жена, да сестра, да и та, к сожалению, не рядом. А в таких случаях, знаете, не разбрасываются.
– Лион, усиль проверку генотипа на въезде в столицу.
Я только приподнял взгляд, она не глупая, сама поймёт. Зачем? И так мы в этой не мысленной, ускользающей с каждым годом надеждой отыскать похищенную дочь выставили детекторы при въезде во всех городах, где стоят межмировые порталы. То, что нашей девочки нет ни на территории Геспервайда, ни в какой – либо из стран нашего мира мы знали давно. Но датчики жизни упрямо показывали, что девочка, наша дочь, жива. И что в результате? Надежда. Кто сказал, что это благо? Меня уже ощутимо корёжило от вечного ожидания, что сработает титаническая работа спецотдела призывников, работающих только по одному этому направлению, и императорская кровь сама потянет нашу единственную дочь к организованным только для одной этой цели межмировым экскурсиям по разным Галактикам не в меру огромной Вселенной. Хотя и тут не без проблем. В определенных мирах, куда мы направили поиск и запрос было крайне тяжело организовать выездной туризм. Договор о невмешательстве еще никто не отменял. Столько труда, столько лавирования, сколько более чем щедрых подарков организаторам в поисках самых настоящих щелочек в попытке дать шанс нашей похищенной девочке добраться до своих. И призыв, призыв, призыв, а еще долгое, мучительное ожидание. Сейчас ей должно было уже исполнится семнадцать лет.
– Еще раз повторю, Лион, усиль проверку. Я почувствовала сейчас такой эмоциональный всплеск, равный которому не припомню. Меня словно позвали.
– Позвали? – тихо, не поворачивая головы произнес я. – Ну, может и в самом деле позвали, дорогая?
– Ты не понял. Мамой меня может позвать только одно единственное существо во всей Реальности – моя дочь!
Языковая арка выглядела впечатляюще. Высокая, стрельчатая, из камня на вид очень и очень древнего, серовато-розового цвета, шероховатого, всего испещренного какими – то бороздками, вкраплениями, но почему – то мне казалось, что это лишь антураж, так видимость, для доверчивых как мы туристов, а вся суть крылась в небольшом устройстве, расположенном в нише, что контролировал весьма широкоплечий, но на вид добродушный дяденька в форме.
Я огляделась. Людей в форме, к слову сказать малоприметной, этакого невзрачного серого, мышиного цвета, с черными воротниками стойкой, и такого же цвета манжетами, которая отличалась у всех лишь нашитыми на плечах знаками отличая, было не так уж и много. Поди и десятка не насчитать. Почти все из них собрались возле таможенного контроля, где шла проверка туристов, что ехали на первом этаже нашего помелота и уже успели пройти языковую привязку. Проверка, как я успела заметить, шла с ленцой, документы просматривались быстро, а разрешающий на въезд штамп ставился ещё быстрее. Расстояние от арки до этого пункта было метров пятнадцать, не больше, но толпа ожидающих получалась знатная.
Всё же через арку проходили значительно быстрее, чем шла проверка документов. Ну, а галдёж там поднялся ещё тот, оно и понятно, все начинали пробовать изъясняться на языке Геспервайда. Один громче другого. Скажу вам получалось у них коряво, что не могло не резать слух. Смех, выкрики, веселье… По легкой, почти невесомой усмешке проверяющих и того, что дежурил у арки, все могли понять, что выходило у них с жутким акцентом. Но получалось же! Что ж, не повеселиться, не каждый же раз удаётся так легко перейти на чужой язык. Это не в школе годами учить, учить, да не выучить. К слову сказать, для этого тоже нехилые способности, если не талант нужен! Так виртуозно сопротивляться попыткам учителей втиснуть в свои мозги изучаемый язык и знать через несколько лет только: «Халоу! Май нейм из Борис!» – для этого талант поистине нужен! Те, кто проходил через арку отвечали дежурному на пару вопросов о самочувствии, о погоде в нашем мире и присоединялись к очереди ожидания, держа в руках папки с документами.
Я огляделась. Чуть поодаль и правда кипела жизнь. Удивительное дело, почему это не привлекало ничье внимание?! Ведь это и есть самая настоящая иномирная жизнь! Мы совершили посадку вроде как на местном автовокзале, только вот нюанс автовокзал то был межмировой и немалая доля транспорта, окружающий нас, была снабжена крыльями, как и у нашего помелота, отличался лишь цвет крыльев. На самой же территории было более чем многолюдно, туда-сюда спешили люди, и не совсем люди, мне было трудно вот так сразу определить кто есть, кто, но я все же четко могла сказать, кто не принадлежал к человеческой расе. В первое мгновение голова пошла кругом от такого разнообразия, и как в них разбираться то? Разве, что эльфов по их острым ушкам можно было отличить от общей массы без особого труда. Правда наш киношный мистер Блум был куда симпатичней этих образчиков эльфиского народа. Хотя, возможно, я зря столь категорична, и судить по двум-трем представителям о всей нации не верно, мы же тоже все разные. Я вот, ну, например, среднего роста, с копной каштановых, чуть вьющихся волос, которые стараюсь убрать, заплести в тугую косу, а еще лучше, как вот сейчас кепкой с козырьком прикрыть. Ну, не нравится мне реакция на мою шевелюру, ни у своего пола, ни тем более у противоположного. Глаза у меня серо – зеленые, как застоялое болотце, ничего особенного, если бы не густые черные ресницы, а если еще те подкрасить, то вообще получается очень даже ничего. Но у кого – то цвет глаз бывает вообще прикольный – зеленый, как молодая листва, всегда такой нравился, или темно-карий, почти черный, таинственный, или небесно – голубой, это вообще отпад. А так ничего выдающегося во мне не было, радует только то, что ноги прямые, да осанка не сутулая. Но ведь не спутаешь меня ни с кем. А почему? Да потому что все мы разные, все особенные, со своей изюминкой, а уж душа у каждого – так глубока, мимоходом не исследуешь, и уж, точно, похожей не будешь ни на кого. Одним словом, все мы – уникумы.
Чуть поодаль шла торговля, причем довольно бойкая, кто – то выкрикивал, что его и только его товар уникален, неповторим во всем Имперском Городе не найти, не сыскать ничего подобного, а уж про цену можно и не говорить – одним словом, берите, уважаемые туристы, гости столицы, не пожалеете, а то ведь и не достанется. Мда… На кого они рассчитывали? На таких как мы доверчивых приезжих, что не видели еще ничего во всем Геспервайде? Что?!! Стоп, стоп!!! Да тпру, же! Я поняла, что выкрикнул тот торговец с безделушками?! Он выкрикнул это просто слишком громко, и это зацепило мой слух, но рвано выдохнув застрявший в груди воздух, и прислушавшись к происходящему до меня дошло, что я понимаю всё, что творится вокруг. Всё! Я понимаю буквально всё – от реплик местных жителей, до обрывков фраз, доносившихся от людей в форме. Пот мелкими бисеринками враз выступил у меня на висках… Но этого же просто не может быть – я же ещё не прошла языковую привязку! Где я, а где арка?! Она же не на расстоянии работает! Как же я смогла понять всё, что говорятся вокруг?
Липкая испарина обдала все тело, как – то резко и неприятно колюче враз похолодел затылок. Сейчас бы в обморок не грохнуться. Ой-ёй! Что же со мной не так-то?! Ведь ещё и на документах отловят! И тут мои мысли закрутились волчком. Увильнуть после арки будет крайне сложно, это и ёжику понятно, это – раз. Там все на виду, плюс охранников в разы больше, это – два. Что из этого следует?! А то, что, если я понимаю речь, то могу постараться затеряться в толпе и присоединиться к своим уже после таможенного контроля, так и документы не понадобиться показывать – три. При заселении в гостиницу что – то наплету. Что? Да хоть, сумку украли, все документы пропали. Толкнули, ушиблась, вам бы помощь оказать, а не допросы вести! Слезу пустить, да что там, в голос зарыдать, заголосить, никто этого не любит, легче рукой махнуть, чем выслушивать бабскую истерику. Выкручусь. Решено.
Итак, медленный глубокий вдох, выдох. Вдох, выдох. Я, не спеша, стараясь не привлекать к себе внимание отодвигалась к самому краю толпы. На меня никто не обращал внимания. Что ж, только на руку. Собственно, и обращать внимание – то было не на что, я уже говорила, что была среднего роста, особенно не выделялась, единственно приметная деталь – волосы, заплетены в тугую косу, я засунула под джинсовую курточку, джинсики и неброские кроссовки. Ни ярких чемоданов, ни броских сумочек. Одним словом, пройди мимо, и через минуту ты ничего обо мне не сможешь рассказать, ибо не заметишь.
Я же была готова и ждала только подходящего случая. Минута, другая. Вы замечали, как медленно может тянуться время? Словно нехотя, оно ползет, не желая обращать внимание ни на частый стук вашего сердца, ни на вспотевшие в раз ладони, наоборот, оно словно приглядывается, принюхивается, заинтересовавшись, скользит по вам изучающим взглядом, и оттого еще более замедляет ход.
Но тут, за считанные секунды случилось сразу три события. С отчетливым, резким хлопком пришел в действие какой – то портал, выпуская перед наши взоры внушительную толпу военных, заставляя всех присутствующих открыть рты. Зеленые мундиры, осанка, выправка, все говорило о том, что это не простая охранная служба. А стража, до того вяло, я бы даже сказала с ленцой проверяющая документы, преобразилась на глазах – вытянулась в струнку, отдала честь, ну прям, все как полагается, еще бы свое изумление могли искусней прятать, тогда было б вообще любо дорого посмотреть. Одновременно с этим, кто – то из нашего состава приезжих с перепугу выронил свои документы, и в быстрой, но неуклюжей попытке собрать все нечаянно задел другого и уронил бедолагу навзничь, понятное дело и его документы веером разлетелись под ноги всем присутствующим. Всё это сопровождалось руганью, примечательная деталь на иномирном, который я прекрасно понимала. Да что ж такое?! Брань, причем столь отборную, я где распознавать то научилась?!
В это самое время на площади, совсем недалеко от нас пожилая женщина, скорее бабушка, поди от той же неожиданности уронила корзину с какими – то фруктами, которые раскатились в разные стороны. А одно, круглое, наливное, на подобие наших яблок подкатилось прямо к моим ногам.
В тот миг я даже не задумалась о том, привлеку ли я к себе внимание, вызову ли негодование Кассиля, я действовала по наитию, не надеясь ни на удачу, ни на везение, и удивительно, но все прошло гладко, как говорится без сучка и задоринки.
Подобрав яблоко, что подкатилось ко мне, я не спеша подошла к бабульке и наклонившись, стала помогать собирать фрукты в широкую корзину.
– Вы, наверное, испугались? Здесь такой переполох поднялся.
Говоря это, я внутренне напряглась, что струна, натянутая до предела, того и глядишь – зазвенит. Согласитесь, одно дело понимать, другое дело говорить, и то, как тебя воспринимают носители языка.
– Не то слово, милая, у меня аж сердце зашлось. До сих пор руки дрожат. И что могло случиться, что усилили стражу? И ведь не абы какую, а Имперское подразделение, такое не каждый день увидишь.
По всей видимости бабушка не заметила в моей речи ничего странного, ни акцента, ни корявости, отличающую речь только что прибывших.
– В самом деле? Всё ж вроде, как обычно.
– Ну, причины у них, наверное, есть, не думаю, что они просто так наведались с проверкой к иномирянам. Они откуда? Да кто их разберет. Шастают помелоты туда-сюда по несколько раз в месяц, всех не отличишь… Сейчас всех прибывших просканируют, потом тех, кто только что приземлился – видишь помелот на посадку пошел? Может и ещё какие рейсы захватят. Без работы не останутся, что мы, в конце концов, зря налоги что ли платим.
Я собирала яблоки, а мои мысли метались, что белка в колесе. Возвращаться, а вдруг проверят и тех, кто уже по ту сторону контроля? Да как пить дать! Обязательно проверят! Зря что ли эти типчики из Имперского подразделения заявились. Отойти и наблюдать издали? Но, девяносто девять процентов из ста, что я не смогу после незамеченной присоединиться к группе. Так где я найду потом ту гостиницу, куда отвезут моих соотечественников? И как же быть?! Тут мои метущиеся мысли прервал скрипучий, суховатый голос бабульки:
– Моя хорошая, а не сделаешь еще одно доброе дело? Не поможешь мне отнести корзину до дома? Что – то сердце у меня расшалилось не на шутку, так и стучит, так и бьётся, мне бы дойти. А я заплачу, ты не беспокойся.
Предложение оплаты явно было вызвано моим скромным видом. Но я не обиделась. Годы, проведённые в приюте многому, знаете учат.
После я не раз думала, что это было? Дикое везение или случайность, расположение или насмешка судьбы? Что было бы тогда, если личная гвардия Его Величества отыскали – таки меня среди толпы иномирян? Как сложилась бы судьба Империи, и какой бы путь ждал меня, прямой и с такой же вероятностью короткий? С годами я пришла к выводу, что судьба ко мне благоволила, это можно сказать был ответный ход конём, тем, кто, когда – то участвовал в моём похищении. Но, тогда, идя под руку с местной бабулькой, всё дальше удаляясь от нашей группы, неся тяжелую корзину, полную ароматных, восхитительно пахнущих смесью корицы и земляники плодов, которые очень хотелось попробовать, все – таки я не ела уже почитай с обеда, я ни о чем не догадываясь, лишь надеялась и молила, чтобы принятое мною решение оказалось верным.
Имперский дворец.
Аккуратно, без малейшего звука прикрытая дверь. Стиснутые до белизны тонкие ухоженные пальцы жены. Какие же тонкие у нее руки, какие прозрачные ногти… И тишина, которую придется – таки нарушить.
Ну? Что же ты? Ты же Император? А, ладно! Ты – Муж! Глава! Скажи же хоть что – то! Ты ведь самый главный человек в своей Империи. Ты должен быть силен, должен держать удар и поддерживать не только тех, кто рядом, но и всю свою великую Империю. Так что же ты молчишь? Что же не сделаешь ничего, что поможет ей сейчас?!
Надо сделать всего лишь шаг, подойти, обнять эти поникшие плечи и сказать слова ободрения и утешения в эти, оглушенные известием уши. Ну? Не находишь? А должен! Должен! Должен!
– Я должен был с самого начала верить в работу наших призывников и распорядиться о должной охране всех прибывающих за это время! Все должно было быть организовано по-другому.
– Не казни себя. Ты не мог все предвидеть.
Какой тусклый, бесцветный голос… Она еще может меня поддерживать, не корит…
– По крайней мере мы знаем, в каком миру её держали. Знаем, что Яннин жива и находится сейчас в Геспервайде, более того она здесь, в Имперском городе. Мы все эти годы на это и не рассчитывали… Все-таки я тогда и в правду слышала её призыв, ее голос, она звала меня… Почему? Она была напугана? Надо расспросить проводника еще раз и как можно более тщательно проверить его слова. Составить портрет девочки. Дочки… Для поиска, для меня…
– Боюсь, не мы одни знаем, что она в Империи, – констатировал я холодную, безжалостную правду. – А мы до сих пор не знаем, кто участвовал тогда в заговоре, кто похитил и смог доставить её в тот далекий мир, а ведь тогда еще не было никаких пересечений с Землей. Нашли ведь – край цивилизации, мрази! И ведь дарги прилетели почти следом, целой экскурсионной толпой, будь они не ладны…
– Ты все еще думаешь на них?
– Не знаю, я уже ничего не знаю, но их я со счетов не сброшу.
– Тогда надо очень постараться, чтобы знали лишь мы! Клятву на крови с призывом смерти на весь род до десятого колена от страшных мучений со всех, кто в курсе поисковой операции. Немедленно! А после методичный поиск. Мы её найдем! Слышишь? Мы её обязательно найдём! Она теперь на нашей территории – это то, на что мы и надеялись раньше! Они, конечно, мрази, как ты говоришь, но, если мы до них когда-нибудь и докопаемся, я казню их не с жестокостью, а с милостью только за тот факт, что тогда ее не убили, беспомощной трехгодовалой малышкой! А призывники молодцы, они отлично поработали, после я лично выпишу им награду, но теперь им надо ставить другую цель – дворец! И продумать, как можно открыть доступ для девочки. Нужно обязательно доработать датчик крови, он отнюдь не совершенен, охват территории должен быть максимальным! Нам надо знать больше!
– Надеюсь, не пройдет и недели, как наша дочь будет с нами.
– Неделя?! О чем ты говоришь, Лион? Ей неделю скитаться, не имея крова и пропитания? Об этом не может быть и речи! Если я правильно поняла слова того сопровождающего, то девочка попала на экскурсию по чистой случайности и от шока от увиденного и двух слов не связала. Понимаешь?! Она в шоке! Следовательно – в страхе. Я думаю, именно от испытанного страха она тогда и стала кричать, звать меня на помощь! Да сработала работа призывников, но наша девочка не имеет ни малейшего понятия где она очутилась, кроме вводного инструктажа экскурсовода на иномирном транспорте! Это же уму не постижимо! Поставь себя на ее место! У нее нет ни денег, ни знакомых, ни представления, куда податься в этом чужом и непонятном для нее мире, о котором она не знала ещё несколько часов назад! И ей, не забывай, только семнадцать лет!
– Мы найдем ее быстрее, ты права. Уже сейчас наши сотрудники дежурят возле каждой самой маломальской гостиницы. Мы ее найдем до захода темноты.
– На что она пойдет снимать номер в гостинице? У нее нет средств! Надо проверить каждого бездомного, каждый проулок, каждый парк, каждую скамейку в нашем ни к месту большом городе!
Мда. И кто ж кого утешил, кто кого ободрил? Еще и первые решения принял, да в самое яблочко? Нет, нельзя позволить слухам о том, что пропавшая принцесса прибыла на территорию Геспервайда и находится вне стен дворца, расползтись по стране. И найти дочь надо в кратчайшие сроки ради ее же безопасности и будущего Империи. Дай Всевышний, чтобы дочь унаследовала от матери ту же силу, чутьё и волю. О, боги, как же я хочу почувствовать её рядом, обнять, успокоить…
А ведь ни жена, ни я не сказали тогда главное – у нас всего лишь год, даже меньше, а после в её восемнадцатилетия она сможет быть только нашей дочерью, и видят боги, нам и этого будет достаточно, но править Империей наша дочь уже не сможет. Трон Геспервайда принимает только до совершеннолетия, иначе регалии не пойдут в руки, а народ не примет, даже, если все поймет и будет рад, да что там, счастлив, что девочка нашлась. Время – оно очень определенно, и пунктуальность еще никто не отменял… Мда. Так что у нас оставался только один год.
Но, собственно, есть ещё и племянник, сын сестры. Лилиан всегда нас поддерживала, и горевала не меньше о потерянной в мирах племяннице. Вальту сейчас шестнадцать, почти семнадцать, хороший мальчик, будет править он, все – таки кровь от крови, а нам, по сути надо лишь одно – найти нашу девочку.
Словами не предать того удивления, когда я поняла, что бабушка, чью корзину я несла жила не на какой – то окраине, к чему я собственно была готова, а на той самой улочке Шнур, которую нам еще в помелоте расписывал как местную достопримечательность Кассиль.
Улочка и впрямь была удивительной, старинной, словно сошедшей со страниц старенькой книжки со сказками. Аккуратной, уютной и вместе с этим сразу чувствовалось, что находится она не на моей родной Земле, а в ином мире. Белые домики, словно нарисованные акварелью, с островерхими крышами тёмно-красной ровно выложенной, одна к другой черепицей, стояли не просто близко друг к другу, а прямо – таки в притык, разве что крохотные палисадники служили небольшой, чисто символической границей. Вымощенная мелким белесым булыжником петляющая, что самый настоящий шнур дорожка, в ширину и в самом деле была не больше метра и терялась из виду за очередным поворотом. И цветы, цветы, цветы. Повсюду – в кадках, в горшках на подоконниках, свисающие со стен кашпо, притулившиеся у самой обочины миниатюрные клумбочки с россыпью цветов, названия которых я и не знала. Прелесть, однако, что и говорить. И ни одной розы, что я отметила, пусть и не сразу. Что ж, это даже радует. Ну, не люблю я розы…
К слову сказать, бабушку, которую я провожала звали Мартой, жила она на втором этаже книжной лавки, что стояла где – то посередине Шнура. Собственно, этой лавкой, когда – то управлял ее муж, но, овдовев лет пятнадцать назад, она сдала лавку и третий этаж для проживания сыну двоюродной сестры. Я уже было задалась вопросом, отчего мне все это рассказывают, как все прояснилось вопросом, который задала бабушка Марта прямо, возможно бестактно, но в моей ситуации на политесы время не было:
– Девонька, а ты где остановилась? Гостиницы нынче дороги, есть конечно на окраинах и подешевле, и с хозяевами приличными, если надо, я подскажу куда идти, а куда и соваться не стоит, но туда ещё добраться надо.
Секунду другую я раздумывала, чутье, спасибо, хоть сейчас оно не спало, не дремало, как давеча инстинкт самосохранения, по чьей милости я здесь оказалась, так вот оно мне подсказывало, что надо говорить правду, только вот нюанс, не всю, от этого правда не становится ложью, но и вся правда собеседнику бывает абсолютна не нужна.
– Ты ведь приехала в столицу недавно? Акцент у тебя такой интересный – вроде легкий, едва заметен, но, все же, видно, что ты не из местных. Да и одета ты, не обижайся, моя милая, очень скромно, хотя по мне так лучше, чем нынешняя молодежь. Иногда смотрю и думаю, вот что – ты болезная ноги оголила то, что сказать своим видом хочешь, что ноги кривоваты и ходить тебе в старости лишь с клюкой?
Я лишь хмыкнула, это она еще, наивная, наших девонек не видала…Вот кто ноги кривоватые оголять умеет…
– А в столице, и правда, можно устроится работать, кто ж спорит, здесь и платят совсем по – другому, чем в провинциях, – продолжала Марта, – но и жить надо где-то, согласись? Учиться тоже можно – это неплохой вариант, но там оплата немалая и прием только через два месяца начнется. Бывают конечно, как и везде бюджетные места, опять для этого надо быть, как минимум одаренной стихией, или семи пядей во лбу. А так и общежития дают, но таких мест с каждым годом все меньше. Впрочем, так, наверное, везде? Так где ты остановилась?
– Пока ещё не где, – я развела руками и улыбнулась.
Грустно. Да, грустно, пока день, а вот скоро, когда наступят сумерки, будет неуютно, и весьма. И в самом деле, о чем в моем случае надо в первую очередь думать, раз уж возвращаться к своей группе не предоставляется возможным – об еде, я все сильнее ощущала голод и о месте ночлега. Чего, спросите, я не ожидала сейчас больше всего? Того, что последовало – конструктивного предложения на оба пункта сразу от бабули, чьё яблоко прикатилось мне под ноги у языковой арки.
– Знаешь, я могу предложить тебе пожить у меня. Места много, комната, пусть и небольшая, у тебя будет отдельная. Но у меня есть условие. Даже скорее не одно, а целый ряд.
Что сказать на это? Да, я с радостью выслушаю целую вереницу условий, ведь самое главное, мне не нужно тогда будет ломать голову в бессмысленной головоломке, где ночевать, где взять денег на ночлег, где найти работу и желательно до наступления ночи. Даже, если я переночую только ночь, то и это уже будет удача.
Бабушка Марта предложила зайти в крохотную кафешку, или как она назвала – таверну, в самом начале Шнура и все обсудить. Мы миновали одну, потом другую таверну и зашли только в третью. Как сказала Марта ей всегда нравилось, как готовит выпечку местный повар. Что ж, там было чисто, аккуратно, а ажурные миниатюрные салфеточки на столах, вышитые занавески на крохотных оконцах, цветы в горшочках и потрескивающие с ленцой дрова в камине, занимающим почти всю дальнюю стену, и главное аппетитные запахи, что доносились из-за стойки, придавали этому месту поистине домашний уют.
– Ты проголодалась?
– Есть немного, – вежливо отозвалась я. Не скажешь же бабушке, что я ела лишь в обед, да еще и в другом мире.
– Кто с тобою, Марта? – над нами нависла упитанная сверх меры тетенька, без стеснения разглядывавшая меня с головы до низу.
– И тебе не хворать, Мариста. Ты приглядись, разве никого не напоминает? Помнишь Таю, внучку моей троюродной бабки, она приезжала сюда лет восемнадцать – двадцать назад? Вы тогда даже общались немного? Это её дочка, Ани, – ну прямо одно лицо с Таечкой! Есть, конечно, что – то и от отца, не спорю. Волос таких у Таи отродясь не было, что уж скажешь. Но так очень даже похожа.
– Так девочка к тебе в гости приехала, Марта?
– Очень надеюсь, что Ани здесь понравится и она задержится подольше. Стареть лучше не в одиночестве, знаешь ли.
– А как же Руфус?
– Руфус на своем месте, Ани не своем. Ты нас, Мариста, разговорами кормить будешь? Или предложишь можешь чего?
На что толстушка ответила дежурной улыбкой, и отчеканила то, что могла предложить мне и Марте. Сказать, что я что –то поняла, будет неверно. Так в общих чертах, звучали слова пироги, взвары, пудинги и прочее. А вот названия этих самых пирогов и пудингов мне ни говорили ровным счетом ничего, а о взварах я только могла догадываться, что речь шла, о чем –то похожим на чай. Видя моё замешательство, которое скорее всего сочли за природную застенчивость, Марта выбрала и для себя, и для меня.
Когда же Мариста принеся к нашему столику миску густого, приятно пахнущего супа для меня, пару тарелочек с румяными, еще теплыми пирогами и чайник с травяным взваром, да увесистые кружки, отошла, Марта рассказала мне следующее:
Уже лет пятнадцать как она овдовела. По началу она пыталась сама управлять той книжной лавкой, которую держал ее покойный муж. Но таланта у нее к этому отродясь не было, сноровки, знаний, энергии, если хотите не хватало, да и смерть близкого человека подкосила, что и говорить. Бывало зайдёшь в лавку и как привидится, померещится ее муж покойный, замрёшь, приглядишься, ан нет его. Пусто… А тоска потом такая нахлынет, что хоть вой, хоть реви белугой. И она согласилась на предложение ее родственника, настойчивое, к слову сказать, сдать ему в аренду магазинчик и один этаж для его семьи – жены, да двух маленьких дочек. Поначалу Марту все устраивало. Деньги Руфас платил исправно, она даже могла откладывать и со временем у нее накопилась приличная сумма. Этажи они занимали разные – можно сказать не пересекались и друг другу не мешали. Но вот нюанс, она жила одна в трех комнатах –небольших, что и говорить, но отдельных, в каждой по оконцу, выходили они либо в крошечный садик за домом, либо на Шнур. А Руфус с семьей, которая к этому времени разрослась и процесс этот все никак не мог приостановиться, словно тормоза у их способности рождать все новых младенцев напрочь отказали, занимал те же три комнаты, но этажом ниже. Детей у них уже было восемь. Перенаселение было на лицо. Вот оно то и изменилось в последнее время к Марте, причем деталь, у всех домочадцев, которые вроде, как и родственники, вроде, как и квартиранты. Осложняло все еще и тот факт, что детей у Марты в живых не осталось. Сын погиб по молодости от несчастного случая, не оставив семьи. Так что ситуация складывалась более чем прозрачная. Годы брали свое, квартирантам она была не нужна, хотя ни о какой дарственной или завещании речи не заходило, но в сложившихся обстоятельствах оно и не нужно, все и так в случаи смерти Марты отошло бы к семье Руфуса.
Боялась ли Марта за свою жизнь? Сложно сказать. Вроде как не в чем ни упрекнуть, ни обвинить домочадцев, но интуиция, а к ней надо прислушиваться обязательно, говорила, да что там, твердила другое. Марта стала остерегаться. Ела у Маристы или в другой какой таверне, готовила себе сама, объясняя тем, что много гуляет на свежем воздухе и чувство голода ее подстерегает то тут, то там, а бороться с ним она не хочет, лень дескать. Да и ест она мало, к старости хочется свежих фруктов и овощей, а их она что, сама себе не накрошит, что людей то утруждать. И ведь видела недовольство, что мелькало на лице родственников, и поди разбери, чем оно было вызвано, вот, если б огорчение, тогда может все вернулось бы на круги своя.
