Хотя на воспитание детей не оставалось времени, но Агафья Петровна следила за поведением детей, была строгой и, в то же время, очень ласковой. Она понимала, что про интимную жизнь взрослых дети узнали очень рано друг от друга. Мать замечала, что Капитолина, прежде чем лечь спать, подходила к окну, где обитали её куклы, укладывала их спать. Она укладывала куклу на куклу, покрывала их одеяльцем, а утром из спичечного коробка мастерила маленькую кроватку, куда помещала крошечную куколку – ребёнок родился значит. Верочка, однажды сидя на кухне, спросила мать:
– Откуда берутся дети?
Агафья Петровна опешила и пока собиралась с мыслями и открытым ртом, дочь произнесла:
– Да ладно, я знаю, мне девочки рассказывали.
И убежала. Агафья Петровна как настоящий психолог, аккуратно с ними беседовала на разные сложные темы. Очень заботилась об их здоровье, сама лечила их от воспаления лёгких, от цинги, от чесотки, других заболеваний, используя различные народные средства и свои способности, благодаря чему дети остались живы.
Страшным испытанием для неё было время отступления фашистской армии. Партизаны кое-кому сообщили, что немцы будут отступать и сжигать дома. Все стали закапывать своё имущество в землю. Она тоже выкопала ямку величиной с сундук, опустила туда его, а в сундук сложила вещи: подушки, одеяло, швейную машинку. Это и осталось на будущее житьё-бытьё. А шкаф, комод и кровать вытащила она прямо на улицу и положила в огороде открытыми на землю. Фашисты приказали собираться людям в центр деревни. Скот забрали ото всех, от Агафьи – породистую корову Шурку. Приближались холода, стояла мокрая знобкая осень. Агафья одела на детей тёпленькие вещи и на каждого заплечничек с вещами. Народу в центре деревни собралось много, всех построили в колонну, которая растянулась на километры. С обеих сторон колонны шагали патрули с винтовками и автоматами. Она вела детей Толю и Веру за руки, Капитолина шла самостоятельно, т.к. третьей руки у матери не было. Колонна по команде двинулась вперёд, все молчали, будто умерли. И вдруг женщина, ехавшая на телеге, всплеснув руками, закричала истошным голосом:
– АХТИ-ТОШНЕНЬКО. КАКОЙ УЖАС!
На крик все повернулись в сторону деревни – деревня пылала общим костром. Все прощались со своим родным гнездом молча. По обочинам дороги грозно громыхали сапоги оккупантов. А люди всё шли и шли, казалось, дороги не было конца. Хотелось пить. И люди набирали с колеи грязную воду, и пили эту жижу. К Агафье Петровне подошёл сосед и сказал, что по возможности они будут убегать, пока нет вырубки леса. Она сильно расстроилась – как убежишь с тремя детьми.
– Капочка, вы с мальчиком Вовой постарайтесь сбежать самостоятельно, но вместе.
Но немцы заметили за ними неладное и приставили патруль. Их выручил молодой немец, который приходил попить молочка у Агафьи раньше, заняв разговорами патруль. А в это время они отстали и потом сбежали.
– Поторопитесь, скоро начнется вырубка, будет сложно убежать, – произнёс снова подошедший сосед. Колонна остановилась и долго не двигалась. Наступил вечер и вскоре ночь. Откуда ни возьмись во всё небо над дорогой нависла чёрная-пречёрная туча и люди оказались в тёмном туннеле – с боков лес, сверху туча. Когда колонна стала двигаться дальше, многие падали на бок прямо в гущу леса. И вот началась вырубка – надо торопиться пока темно. Лес теперь отступал на несколько метров от дороги.
– Доченька, как я тебя толкну, ты сразу беги в сторону и ложись лицом вниз, – сказала Агафья Верочке.
И вот она толкнула девочку, но та наткнулась на кучу песка. Мать срочно её отдернула, поставив на ноги. Идут дальше. Снова толкнула в непроглядную тьму Веру, и они втроём побежали по вырубке, сунулись лицом вниз и лежали так полчаса или час, ожидая в спину автоматную очередь. Стук сапог стал утихать и, наконец, всё стихло. Только в страхе громко стучали сердечки детей и матери.
– Теперь мы пойдём по лесу, чтобы не встретить немцев.
Вдруг услышали впереди разговор, прислушались, речь русская.
– Кто там? – спросила Агафья.
– Свои, – отозвались.
Так встретились люди, сбежавшие от фашистов, их односельчане. Уставшие с приключениями к утру добрались до своих жилищ, от которых остались одни трубы, возвышавшиеся как небоскрёбы. К ним нельзя было подходить, так как они могли обрушиться и задавить человека. Наступило ещё более тяжёлое время – где жить? что кушать? Была угроза, что немцы ещё могут возвратиться, т.к. они ещё были в Стругах Красных. На краю деревни остался один дом не сожжённый, в котором жили одни инвалиды, поражённые параличом и все во вшах. Вернувшиеся все ночевали на полу в этом доме и все заразились вшами. Вскоре люди обнаружили, что в соседней деревне Рожник остались целыми дома полицаев сбежавших с фашистами, и поселились в них по нескольку семей. Так семья Агафьи оказалась под крышей.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69569764&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Кисея? – чрезвычайно легкая, прозрачная хлопчатобумажная ткань полотняного переплетения. – Здесь и далее прим. редактора.
