8. Мая. Здравствуй, Вьетнам!
Выдохнула Мая уже в самолёте. Разговорились с соседкой. Оказалось, им по пути. Вот это удача! Добираться до места по объяснениям Фёдора – тот ещё квест.
По виду Лизе немного за 30, и ведёт она себя, как уверенная путешественница. Получить визу в аэропорту, переодеться в шорты и футболку. К Вьетнаму готовы! Осталось доехать до центра, найти место продажи билетов и сесть в междугородний автобус до места.
Раздвижные двери включили мир! Запахи тропических цветов, чужой говор и тепло. Оно окутало Маю заботливым шарфом, одарило свободой от холода и тяжелых зимних шмоток. Рецепторы работали на полную!
«Здравствуй, Вьетнам! Кажется, это место, в котором и нужно жить нормальному человеку», – поймала мысль Мая.
Город нереально яркий. Весь увешан огромными вывесками и фонариками. Ностальгией отозвались политические плакаты: рабочий, рыбак, колхозница во главе с коммунистической партией. Пятиконечные звезды и серпы-молоты на фонарных столбах.
Мопеды. Разве бывает столько мопедов одновременно? Какая-то мопедная мафия. Вот они застыли на светофоре. Перебирая ногами по асфальту, водители выезжают на переднюю линию. Зажегся зелёный. Жужжащий рой срывается с места.
Офис продажи билетов – неприметная лавчонка на первом этаже. Ближайший рейс – через 15 минут. Хозяин знаками пригласил идти за собой и начал загружать багажом… мопед. Здоровенные чемоданы еле уместились в ногах, между рулем и водительским местом. Рюкзаки и сумки поменьше жестами показал одеть на себя. И занимать места! Водитель, Лиза с сумкой, Мая с рюкзаком. Благо, все трое довольно изящны. Мая еле села на краешке длинного сиденья мопеда и изо всех сил вцепилась в Лизу.
Это поедет? Это едет! Это благополучно проехало несколько кварталов. И хвала богам – они на месте!
Слипбас – автобус с удобными лежаками в два этажа. На входе Мая показала водителю адрес, где нужно остановиться. Блин, в Европе идеальные дороги и комфорт, во Вьетнаме – идеальные дороги и комфорт. Что с НАМИ не так?
Вот она, Рыбацкая деревушка. Уже в темноте открылись двери, и Мая увидела Фёдора. Тоже на мопеде, одет в одни шорты, возмужал. «И как я такого красавца родила!»
Фёдор сгреб маму в охапку, а затем быстренько уложил вещи на мопед. Мая храбрилась, усаживаясь сзади. Квартал по темному переулку, и они на месте.
За столиком-беседкой общего дворика – русскоязычные ребята и девушки с ноутами. Вполне приличный номер одноэтажного мини-отеля: кухонька, холодильник, комната с большой кроватью, туалет с душем. Пол завален диковинными фруктами.
– Чем тебя кормить? Начнем с кокоса.
Фёдор взял здоровенный зелёный кокос, специальный штопор, проткнул (ну чисто бутылку вскрыл!), вставил в отверстие бамбуковую палочку.
– Держи. Это и жажду утоляет, и питательно.
Мая сделала первый глоток. Мозг пытался определить, сравнить с чем-то неизвестный вкус. Сладковатый. Свежий. Нежный. Дальше – тупик. Просто вкусно!
Кокос действительно насытил
– Теперь хочу в море!
– Одевайся, оно совсем рядом.
Мая натянула купальник. Через узенькую улочку – пляж. Тёплый песок и каменные ступени. Вот оно, море! Ждет, плещет волнами. «Удивительно: пролетаешь полмира, а в море заходишь, как к старому другу. Как ты, друг, без меня? Не скучал?»
Заснула Мая совершенно счастливой. Она – на одной стороне кровати, Фёдор – на другой. Сидит сын, работу работает, коды пишет.
9. Марта. Хочу в Гамадрил
Марта привыкла к девушкам мужа и выработала тактику борьбы за семью. Линия поведения, найденная для Маши, действовала безотказно. Марта знакомилась и начинала общаться с девушкой. Тем более, девчонок муж выбирал классных – интересных, весёлых. А поскольку Конопатый – известное брехло, значит и про жену лапши навешал. Девушка видела разницу и посылала мужа в сад. Так ненадолго он возвращался в семью. Только вот ЕЙ оно надо? Какой смысл сохранять ТАКУЮ ячейку общества?
– Я хочу пойти в театр Гамадрил! – это она сказала мужу вслух.
«Я хочу иметь свой круг общения, где нет тебя и твоих пассий», – это она подумала.
И начала ходить на репетиции. Туда, на окраину, в крошечный ДК. Где иногда появлялся Семён. Семён часто в командировках по работе или в городе родителей, где у него семья. Роли Марте пока не дали – коллектив уже работал над спектаклем. Но за репетициями так интересно наблюдать!
Перед началом Марта крутила боевой танец ката на большой сцене маленького ДК. Инструктор-режиссер Игорь поправлял, подсказывал. Цки, еще цки, верхний блок, разворот с нижним блоком. Прямой удар ногой назад на уровень паха.
Волна горя захлестнула. Оно исходила откуда-то сзади. Марта обернулась.
Блеск очков. Высокая несуразная фигура. Семён натянул улыбку на лицо.
– Привет! Игорь, мы могли бы пообщаться?
Они ушли, а Марту трясло жарким ознобом: «Что с ним? Ему нужна помощь?»
У Марты – двухнедельная задержка. Глеб в шоке:
– Циклы моей жены – как швейцарские часы. Если 2 недели нету месячных – точно беременность! Куда нам заводить ребенка? Срочно на аборт! У меня знакомый врач, он поможет.
– Но мы уже больше года женаты, почему бы не родить? (Интересно, многих ты отвел к знакомому доктору?)
– Ты же видишь, у нас нет условий!
Да, Марта видела. Что Глеб реально был в панике, на него жалко смотреть. И ни о каких условиях для ребенка думать не собирался. Слава богу, через пару дней месячные пошли. Какой смысл быть с тем, кто не хочет, чтобы ты родила ему ребенка, да и сама уже, кажется, не хочешь? Во время секса Марта вдруг поняла: она представляет на месте мужа Семёна! Нет, даже самый брехливый раздолбай этого не достоин!
Говорить было бесполезно. После очередного «раскрытия преступления» каялся, готов был опуститься ниже плинтуса. Но проходило время – всё по-новой! И это не считая брехни по-мелочам. Врал же всем подряд, обещал и не выполнял. Звонил в квартире телефон – стандартная просьба: «Возьми трубку, скажи что меня нет!»
Марта решилась: днём, пока Глеб на работе, договорилась с мужем подруги, забрала вещи и уехала домой, к маме.
– Хорошо подумала? Половина женщин, уходящих от мужей, не выходят замуж повторно. Знаешь об этом? – спросил муж подруги, ведя машину по заледенелой трассе.
– Я потратила на Глеба почти три года жизни, и больше не хочу, – ответила Марта, глядя на поздно встающее зимнее солнце.
10. Мая. Анатомия Рыбацкой деревушки
Мая, одна или с Лизой, плескалась в море, гуляла по берегу и центральной улочке, идущей вдоль берега, заходила в магазинчики с пёстрым пляжно-беззаботным тряпьем. Пропадала на базарчике, где экзотические фрукты соседствовали с рыбой, морепродуктами и дешевым бельем.
Мая не уставала удивляться пожилым вьетнамкам. Они спокойно сидели целый день на базаре на корточках или скрестив ноги. Никакого артрита. Практически все вьетнамцы – небольшого роста и изящного телосложения. С возрастом они, кажется, усыхали на своём солнце.
Ещё одна загадка – мопеды и то, что на них умещалось.
Мамаша с двумя-тремя малышами.
Семья из мужа, жены, детей и тёщи.
Мопед, обвешанный со всех сторон ведёрками, едущий на базар.
Пассажир сзади с лестницей-стремянкой или стеклом метр на полтора в руках.
Русскоязычных много. Соседи, менеджеры в магазинах, отелях, СПА-салонах, кафешках, аптеках.
Лиза привела Маю на одну из тусовок – кафе здоровой еды «Королевы зелени». Несколько уютных столиков со стульями и креслами. Можно забраться с ногами, пить смузи или травяной чай, лакомиться салатом из морской капусты «Мастер йода» или лепёшкой со шпинатом и острым банановым соусом. Да-да, именно острым банановым!
Хозяйка кафе, на вид ровесница Маи, охотно болтала с новенькими.
– Мы делим всех приезжих на туристов, зимовщиков и аборигенов. Туристов – большинство. Приезжают на 7—10 дней, и весь бизнес заточен под них. Зимовщики съезжаются на зимовку – с октября по апрель или меньше. Пик приезжих – высокий сезон – с декабря по март. Зимовщики – это либо удаленка, либо пассивный доход, либо работа по месту. Вьетнамцы с удовольствием берут наших. Не расскажешь туристу о товаре или услуге – пойдет к соседям, где расскажут. В высокий сезон работы валом, люди крутятся как могут. Потому что в остальное время голяк, и нужно как-то протянуть до следующего сезона.
– Ага, мы получаемся туристами, Фёдор – зимовщик, а Вы, наверное, абориген?
– Да. Аборигены живут здесь по многу лет. Раз в три месяца мы выезжаем на визаран – продление визы. Если не хочешь тратиться – в соседнюю Камбоджу. Аборигенов немного. 10 лет назад мы приехали сюда из небольшого сибирского городка и поняли, что дома ничто не держит. Дома – холодно и нет работы. Здесь – всегда тепло. Для жизни достаточно майки, шорт и крыши над головой. Пропитаться можно на 100 долларов в месяц, за столько же – снять жилье.
11. Марта. Тверца, черника, лучший экипаж
Она ушла от мужа – из-за Семёна? Нет! Просто поняла, что любовь (или то, что она принимала за любовь) прошла, а уважения нет. Глеб пытался её вернуть. Снова говорил, что всё осознал. Следом за ней потащился в Гамадрил. Даже романтическое свидание устроил!
Не грело! Да и не верила в чудесное преображение.
Они снова были в одном кругу общения, и совсем скоро Марта убедилась: права была, что не верила. Теперь-то скрывать очередную девушку не было нужно!
«Блин, умеет выбирать – хорошая девчонка!» – улыбнулась про себя Марта. С ней уже можно было не завязывать дружбу – пусть себе живёт спокойно. Марте всё равно. Почти.
Лето 1991-го. До путча, ГКЧП и развала Союза – месяц.
Компания Гамадрила собралась в байдарочный поход по реке Тверца Тверской области. Глеб – с новой девушкой.
Толпа – на ролевую игру по Толкиену в Подмосковье. Команда города Х – Гондор. Марта прикинула: «По срокам успеваю: пройду Тверцу – и в Гондор, с орками воевать.»
Много еды с собой байдарочники не брали, зато взяли ящик водки. Говорят, на эту валюту по пути еду менять удобно. И точно! Никто из местных от обмена не отказывался, люди щедро делились свежими продуктами с огородов. Даже бабушка – божий одуванчик – унесла заветную бутылочку:
– Соседку Марфу приглашу, ох погуляем!
– Скажите, бабушка, а ягода какая сейчас в лесу?
– Да какая – черника.
