– Встречаемся на углу ювелирного.
Первый спектакль был о женщине, которую любили двое мужчин. И для которых она была проклятием. Марта с Семёном подмечали каждую мелочь. В игре актеров. В том, как раскрываются характеры. Какие сценические приемы действуют на зрителя.
– Да, женщина может быть источником бед. Но как без нее! – говорил Семён, нежно сжимая ладошку Марты. После спектакля они впервые ехали к нему домой, на другой конец самой длинной ветки метро города Х.
– Смотри, выходим сюда. Запоминай. На этой дорожке убивают людей. Но мы пойдем по лесу. Хоть тут и нет фонарей, не заблудишься. Здесь безопасно. Здесь маньяки не ходят – не ожидают увидеть своих жертв. Мне нравится мой район. Тихо и спокойно. Семён Семёныч! Я ж хлеб забыл купить! Пойдем, вернемся.
– О боже! Я так совсем запутаюсь. Никогда раньше не выходила на этой станции метро.
Марта немного запыхалась. Ей приходилось идти быстро, чтобы угнаться за размашистым шагом Семёна. Туфли на каблучке увязали во влажной почве дорожки.
– Черный круглый, – попросил Семён в окошке хлебного. Хлеб оказался горячим, и он понёс его в руках.
– Запах обалденный!
– Ага, хлебозавод рядом. Я часто половину съедаю, пока до дому донесу. Но сейчас мы этого делать не будем.
– Будем воспитывать силу воли, – согласилась Марта.
– Смотри, рядом парк. Я хожу туда тренироваться. Как-то зимой решил пробежаться босиком. Обгоняю девушек, а они меня испугались. Наверное приняли за маньяка.
– И как ощущения? Не заболел?
– Ощущения – класс! Ноги горят, в теле столько энергии!
– Интересно! Никогда не пробовала.
– Вот и мой дом, нам на 2-й этаж. Надо мной живет бабушкина подружка, вечно кормит пирожками.
– Она за тобой следит?
– Ну как следит? Она думает, что следит.
Обычная хрущевка. Семён открыл дверь и впустил Марту в квартиру, помог раздеться, обнял. Марта будто бы погрузилась в теплое спокойное море. Здесь будет все хорошо. Так хорошо, как до Семёна она не могла себе представить.
На плите закипал чайник. Марта рассматривала обстановку. После своей кухни и кухни Глеба здесь – просторно. Не потому, что кухня большая. Потому что ничего лишнего. В том числе холодильника.
– А он мне не нужен. Я люблю хлеб с постным маслом и солью.
– Блюдо детства! Мне дедушка делал.
Марта тихонько села к Семёну на колени. Замерла, как затаившийся бельчонок. Встретила его губы и провалилась в поцелуй.
– Нет, ну так невозможно, как тут остановиться, – прошептал Семён, – давай я тебе ванну наберу.
Семён не скупясь вылил пены, и она торчала из ванны. Марта только опустилась в воду, как Семён вошел.
– Я тебя искупаю.
Марта смутилась, но идея ей понравилась. А исполнение – еще больше! Совсем скоро им обоим очень захотелось перенестись из ванны в кровать.
31. Марта. Не садитесь в первый ряд
– У нас билет в первом ряду. Будем сидеть, как Буратино!
– Ух ты, здорово!
Малая сцена начиналась прямо у их ног, и актеры ходили, задевая одеждой.
Лирическая пьеса. Герои в легких белых одеждах – замкнутые и эмоциональные. И любовь у них – на грани, на краю. Сегодня или никогда.
Уже через несколько реплик Марта и Семён там, в действии. Марты нет. Есть прекрасная героиня.
– Сделай мне ребенка! – молит она возлюбленного.
Героиня открыта и беззащитна. Она понимает: сейчас у нее неповторимая ночь счастья, завтра – неизвестность. Она любит сейчас и не надеется на завтра. Но оказывается, и возлюбленный хочет остаться с женщиной и растить их ребенка.
Безысходность. Марта – загнанный бельчонок, освещенный софитами сцены. Всё это происходит с ней. Только у неё всё плохо. Она остается с ребенком. Одна. Или еще хуже: одна и без ребенка.
Внутри тела бьётся дрожь и не может вырваться наружу. Вскочить и бежать к выходу, чуть не сбив актера – на лестничную клетку. Прислониться к стене, приседая на корточки. Можно!
Марта судорожно ревет, обхватив голову руками.
Семён садится рядом. Ни о чем не спрашивает. Кажется, сам не знает, что делать. Предлагает выйти на улицу и успокоиться на свежем воздухе.
Улица отрезвляет, но внутри Марты страсти не утихают. На смену первой истерике приходит самобичевание: «Я истеричка, испортила Семёну спектакль! Что делать – поехать с ним или домой? С ним стыдно. Домой – всё равно, что расстаться.»
Они идут, взявшись за руки.
– Ты поедешь со мной?
– Да, я с тобой! – как в пропасть.
Хрущевка вбирает в свои стены их страсть и стоны. Так же, как в спектакле – на грани. На краю. Остро. Жгуче. Как в последний раз. Прекрасно!
– А если бы я с тобой не поехала?
– Я бы решил, что это всё. Пожалуй не пойдем на третий спектакль?
– Не пойдем.
32. Мая. Окружающий мир
В школе Маю ждал сюрприз: буквально на-днях на горизонте появился другой химик, с пед стажем и кандидатской степенью. Химия и биология достались ему. Нагрузка Маи «сдулась» – только занимательная химия и Окружающий мир.
– Не волнуйтесь! Осваивайтесь с этим, постепенно что-нибудь добавим, – успокоила ее Ксения, – Вот учебники и пособия. В начальной школе у нас 2 класса: 1-2-й и 3-4-й. В 1-2-м пятеро, в 3-4-м – семеро ребят. Практически все – не садиковые, домашние. А у родителей свои заморочки. У каждого своя история, свой подход, свои тараканы. Да, они не «причесаны», не привыкли работать коллективно. Но и не задурены. Каждый – талантлив. Задача нашей школы – помочь им проявиться, дать знания, научить общаться и слышать другого. Считаться со школьными порядками, но не задавить.
– Как сложно!
Мая вдруг поняла, что оказалась на совершенно неизвестной ей территории – педагогики и детской психологии. Но отступать было поздно.
– А как же учить одновременно два класса? Они что, по два года будут проходить одно и то же?
– В Окружайке они и так проходят почти один и тот же материал. Просто он из года в год усложняется. Да и за год всё забудут – это точно. Здесь свирепствует болезнь Тропикана – разжижение мозгов от солнца, моря, серфинга и кайтинга. Людям живется слишком легко, чтобы проявлять усидчивость и упорство!
Мая улыбнулась, представив эту самую Тропикану.
– Да, Мая, а как Вы собираетесь вести уроки? Чем удерживать внимание учеников?
– В Занимательной химии я находила интересные факты, рассказы, сами опыты зрелищные.
– Вы работали со всеми органами чувств. Это очень важно, особенно для малышей! При подготовке к любому уроку ищите, что они могут потрогать, понюхать, попробовать на вкус, нарисовать. А не только увидеть и услышать. Хорошо, когда к теме можно подвести ролевую игру, интерактив – это всегда заходит.
Мая взяла книги в охапку и поехала домой – переваривать. По деньгам – ровно на пропитание. По времени – 5 часов в неделю плюс столько же на подготовку. Прекрасный расклад, чтобы наплаваться в море и найти Икигай!
33. Марта. Он умеет мыть посуду!
Он ждал ее у метро.
В свой следующий визит к Семёну Марта торжественно принесла домашний халат, тапочки, зубную щетку и губную помаду. Всё это богатство заняло свои законные места в доме Семёна.
– Класс! Теперь я буду видеть следы твоего присутствия в каждой комнате моего дома!
– Про кухню я не подумала. Ладно, в следующий раз возьму баночку варенья.
– Сегодня у нас на ужин – печеная картошка. Я недавно научился выпекать в духовке, мне понравилось.
– В мундирах? С салом внутри?
– Не, я ее чищу и разрезаю пополам. Про сало интересно, надо попробовать.
Из духовки уже доносился запах картошки. Очевидно, Семён забросил ее, когда выходил её встречать. Он попробовал картошку спичкой, выключил газ, достал противень и пересыпал картошку на большую тарелку. С противнем в руках пошел в ванную, и там зашипело паром.
– Я понял, что легче мыть сразу, – донеслось из ванной, – а под мойкой неудобно.
«Невероятно! Вот что значит живет сам», – восхищенно подумала Марта.
Через минуту Семён вернулся на кухню с противнем в руках, вставил его в духовку и сел к столу.
Пододвинул маленькую бутылочку, 2 фужера, плеснул ей и себе вина.
– Очень вкусное, друзья угостили. Я хочу выпить за тебя. За то, что ты появилась в моей жизни.
Марта смутилась:
– Спасибо, и за тебя.
Марта отпила небольшой глоток и подержала во рту.
– И правда, очень вкусно. Это не терновка?
– Да, она самая! Давай картошку есть, а то остывает.
Семён налил ей и себе в блюдечко постного масла.
