Аврора Авдеева "Игра в богов"

– У тебя уже кто-то есть на примете? – Керат нежно прикусил ей шею. Его ладонь опустилась на лобок, скользя все ниже и ниже.

– Прекрати. Ты же знаешь, что мы все выжжем в радиусе мили если продолжим в том же духе. – Она вернула его руку себе на живот. – Есть у меня на примете одна чудесная душа из параллельного мира. Ее сотворило мироздание одной из первых, но она слишком хороша для этого мира, за что и вечно страдает. В этом цикле она пошла на рекорд и дожила аж до тридцати пяти лет. Каждый раз она погибает, защищая то слабых и обездоленных, то свои принципы, то своих близких. И это грустно признавать, но такая жизнь это просто насмешка над ней. За все тысячелетия она не родила ни одного ребенка и не смогла передать часть своей души никому. Я не вижу, как сложится ее судьба в этом теле, но любой исход может стать избавлением. Она может, как переломить свой рок, так и прекратить свое существование.

– Если ты решила сделать это сейчас, то можно я не буду присутствовать? Не могу на это смотреть без боли.

– Конечно любимый, иди, – он развернул ее к себе лицом, нежно поцеловав ее полные губы и растворился в желтом сиянии.

Карна еще минуту просто стояла, удерживая вкус его поцелуя. Но собралась, сбросила образовавшееся оцепенение и призвала душу.

Я неожиданно рухнула на песчаный берег. Совсем рядом плескались волны лазурного моря, где две девушки носились, друг за другом играя в какую-то игру. Что произошло? Где я? Это мое угасающее сознание играет такую шутку, или загробная жизнь все-таки существует?

– И да и нет. – неожиданный голос испугал меня. Я развернулась к говорящему и застыла в удивлении.

– Кто вы? – я видела невероятно красивую женщину со странными глазами. Она улыбалась мне и рассматривала с нежностью. На вид она была блаженная и не совсем реальная.

– Я хочу сказать, что загробного мира фактически не существует, но жизнь после смерти есть. Все души идут на повторное перерождение в тела младенцев. Новое тело, новые воспоминания, новая жизнь, – проигнорировала она мой вопрос.

– То есть я умерла? И где я тогда сейчас?

– Ты в другом мире, – она протянула мне руку. – Пойдем прогуляемся?

Я, как завороженная, поднялась, взяла ее за руку, и мы пошли по полосе прибоя. Выглядели мы сюрреалистично – две обнаженные девушки, идущие по песочку. Красивое зрелище конечно, но самое удивительное, что никто не обращал на нас внимание, будто тут это абсолютно нормально.

– Они нас не видят, – в очередной раз мои мысли прочитали и дали ответ. – Позволь представиться – меня зовут Карна. Я, так сказать, отвечаю за перерождение душ. И к тебе у меня есть небольшой разговор.

– Вы богиня? – я остановилась и уставилась на нее. – Не может быть! Я всю жизнь была ярой атеисткой, а теперь я тут… Безумие какое-то! Вы меня накажите за это? Меня ждут какие-то пытки, да? – не знаю почему мне в голову пришла именно мысль про адские муки.

– А ты хочешь этого?

– Нет конечно! Не хочу! Я не прожила жизнь праведницы, но считаю, что я хороший человек и не заслужила такого.

– Я тоже так считаю, – она еще милее улыбнулась и продолжила вести нас к девушкам у воды. – Не будет никакого наказания, так же как и поощрения. Вы вольны жить свою жизнь, как хотите, вы сами должны судить себя и себе подобных. Для всех умерших будет новая жизнь, где вы сделаете новые ошибки или повторите старые.

– Значит индуисты были правы?

– Да индуисты и буддисты в твоем мире ближе всех к истине. Все души бесконечно перерождаются. Есть карма и можно достичь просветления. Боги тоже раньше были обычными людьми. С каждым перерождением они копили силу и смогли не растратить ее на власть, а пускали ее на благо мира и процветания. Так появились первые боги. Этот мир является изначальным. С него все началось благодаря тому, что все пространство пронизывает энергия, которую можно брать в займы и использовать. Мы называем это магией.

Мне оставалось только слушать и хлопать глазами. Боги, магия, другой мир… Безумие какое-то. И даже как-то стало обидно за христиан и мусульман. Молятся, лбы расшибают, ждут спасителя, а тут все как у Блока: «Умрешь – начнешь опять сначала и повторится все, как встарь…». Сама я себя чувствовала подозрительно спокойно. Такое ощущение, что я наглоталась успокоительного и запила все бутылкой вина. Иначе как объяснить меланхоличность, рассудительность и отсутствие истерики?

– Но я не для того тебя привела сюда, чтобы рассказать, как устроен мир, – продолжила Карна. – Я хочу, чтобы ты сделала мне одолжение.

Вид у нее стал напряженный и предельно серьезный. Красивейшее зрелище, мне кажется, ни один художник моего мира даже близко не смог приблизиться и передать образ настоящей божественности.

– Разве я могу отказать богине? – удивилась я.

– Конечно можешь, я такая же душа, как и ты и не вправе ничего требовать у тебя. Но давай я сначала озвучу просьбу, а потом ты решишь? – я кивнула, и она продолжила. – Посмотри на эту рыжую девушку. Это моя дочь. Она должна была прожить долгую и счастливую жизнь, но карты судьбы легли так, что этому не суждено случится. Сегодня она должна умереть и переродится.

– Мне очень жаль, – от Карны веяло такой горечью. Даже не представляю, что она чувствует.

– По закону мироздания ты должна отправиться на перерождение, но я прошу тебя занять ее место. Прожить ее жизнь и принять все испытания, что были уготованы ей. Она могла бы с ними не справилась, но тебе это по плечу. Я знаю тебя, я видела все твои жизни, твои поступки и дела, ты всегда была несгибаемая, прямо смотрела в глаза всем трудностям и упрямо шла вперед. Я верю в тебя и прошу дожить ее жизнь. Проси у меня что хочешь, и я попытаюсь это исполнить.

Это была странная просьба. То, что я узнала сейчас у меня и так не укладывалось в голове. Я вообще не была уверена, что это не бред в моей голове, потому что я слишком спокойно все воспринимала. Я умерла? Хорошо! Боги существуют? Тоже хорошо! Другой мир? Вообще прекрасно. Но прожить чужую жизнь это как? Всю жизнь притворяться не собой? Откликаться на чужое имя? Забыть свое, данное мне мамой? Да и что я могу попросить за эту услугу? Все материальное бессмысленно. А вот если нематериальное? Если попросить не для себя, а для своих близких?

– А вы можете сделать так, чтобы мои родные и знакомые забыли обо мне и не горевали о моей смерти?

– К сожалению нет, я не могу так вмешиваться и менять реальность. Горе со временем трансформируется в теплые воспоминания – о них не стоит забывать. Но я могу убрать у них чувство вины за твою смерть. Елена не будет винить себя, за то, что ты умерла защищая её. У Александра сломался телефон, и он не мог ответить на твой вызов, и он не будет винить себя за это. Это малое, что я могу предложить и…

– Я согласна, – перебила я Карну. – Я согласна если все будет так и они проживут свои жизни без чувства вины.

– Твоя цена за мою просьбу еще раз подтверждает, что я в тебе не ошиблась. – Ее глаза засияли еще ярче, а в волосах появился золотой блеск. – Я выполнила твое условие. Удачи.

– А как все это произойдет?

Но Карна мне не ответила. Рыжая девушка упала на песок, а мир вокруг меня закружился в вихре и все исчезло.

Глава 3

Пробуждение, если его так можно назвать, было страшным как в фильме ужасов. Вокруг темнота, а вдалеке тускло горел свет. Я почему-то понимала, что мне надо ползти к нему, но сфокусироваться на этой мысли и начать движение не получалось. Перед глазами всплывали тени людей и событий, которых я не знала. Я увлекалась их просмотром и начинала забывать кто я и что я тут делаю. Благодаря страху потерять себя и навечно застрять за просмотром этих историй, у меня получалось сконцентрироваться и продолжить путь. Но это было чертовски сложно, образы были такие притягательные, они пробуждали настоящие чувства, будто это мои воспоминания, которые вызывают щемящую ностальгию. Чаще других появлялись образы красивой пары в возрасте. Они были родителями, потому что только они могут смотреть такими глазами, полными любви и нежности, на свое чадо. Самое удивительное, что их взгляды находили отклик в моем сердце – я их любила, любила безмерное. Это сначала испугало – а как же моя мама, как же Ленка с братом? Но я поняла, что помню их хорошо и тоже люблю. Это знание примирило меня с моими же чувствами и дало понимания, что меня больше нет. Есть Мы. Есть наша общая память, чувства, переживания. Есть путь, который я обещала пройти, и я это сделаю.

Идти к свету становилось все проще, образы уже не цепляли, а просто проносились мимо. В памяти всплыло имя – Эмма, Эмма Вудворд. Теперь оно мое. Цепочка фактов из памяти выстраивались в голове, погружая меня в истории моего нового я.

Я недавно окончила школу, мне шестнадцать лет. И сейчас идет мое последнее беззаботное лето. Дальше ждет столичная академия, учеба, поиск выгодной партии для замужества и возвращение к родителям и работе в семейном бизнесе. Отец договорился, чтобы меня взяли в столичную академию – она считается лучшим учебным заведением. Факультет экономики ждет меня с распростертыми объятиями и уже прислал письмо с подтверждением. Наша семья относится к аристократическим, правда совсем молодым. Баронского титула был удостоен мой дедушка за выдающийся вклад в развитие герцогства. Титулом мы никогда не кичились, и упоминали о нем, только если он помогал достичь необходимых целей. И академия как раз такой и была. Попасть туда не аристократам крайне сложно. Одних денег недостаточно – нужны еще рекомендации директора школы и аттестат с высшим средним баллом. Таким аттестатом я не могла похвастаться, немного не дотянула, и вот тут титул пришел на помощь.

В отличии от большинства аристократических семей, проедавшие налоговые поступления с их территорий, наша семья всегда активно занималась промышленностью. Мои предки давным-давно обосновались на западе королевства Рекантор, места тут были дикими и считались малопригодными. Но благодаря упорному труду, люди смогли создать ирригационные каналы от горных рек и вырастить огромные плодовые фермы. Небольшой рыбацкий поселок Западный риф за столетия превратился в крупный торговый портовый город. Причиной скачка в развитии стали полезные ископаемые в горах, которые начали осваивать мои предки. Основной доход сейчас приходился на медь и серебро, а плодовые фермы были уже больше данью традиции. Я слышала, что мы входим в пятерку самых богатых семей, обгоняя даже королевскую. Конечно все это было слухами, которые отец никогда не подтверждал. После академии меня ждало назначение на ответственную должность.

Конечно, остро стоял вопрос замужества. Так как я единственная наследница, все перейдет мне, но с обидными ограничениями. В этом мире не демократия и нет равных прав. Это мир мужчин, и они устанавливают правила. Я буду номинальной владелицей и наследницей титула, но ничего самостоятельно сделать не смогу – вести операционную деятельность можно, но для заключения контрактов на госзаказ, на покупку-продажу активов нужна подпись главы семьи. Я уверена отец с мамой сейчас ищут подходящую кандидатуру. В чем отец непримирим, то в том, что муж не будет из аристократии, и в этом я его поддерживаю полностью. Остаться владелицей я смогу только если брак будет неравным, и будущий муж войдет в нашу семью с потерей своей фамилии и прав наследования на нее.

Да и настрадалась я от семей аристократов за всю жизнь. С двенадцати лет приходилось выезжать с родителями на званые вечера и официальные мероприятия. И каждый раз это начиналось со слез перед поездкой и ими же и заканчивались после. На самом рауте я была вынуждена держать лицо, принимать с улыбкой оскорбления и издевательства. Сегодняшняя я не полезла бы за словом в карман и поставила всех на место, но прежняя Эмма была совсем неконфликтной и послушно выполняла просьбу отца потерпеть.

Анализируя ее жизнь, понимаю, насколько мы разные, как ей было тяжело и часто одиноко. Немногочисленные друзья из семей обслуги в их имении и все. А за порогом дома завистники, подхалимы и ксенофобы. Если с первыми двумя все понятно, то третьи меня сначала удивили. Откуда они тут? Но небольшой экскурс по памяти, а точнее истории Рекантора расставили все точки над i. Ответом стала моя нетипичная внешность.

Среднестатистическая девушка тут ростом чуть выше ста пятидесяти сантиметров, темноволосые, кареглазые, смуглые, с объемной грудью и часто тяжелым тазом и ногами. Но грузность в фигуре больше все-таки превалировала для населения, живущего на севере и востоке. Мужчины же нечасто вырастали выше ста восьмидесяти, фигуру имели сухую и крепкую. Но это все в среднем, а так свои коррективы вносила магия. Да тут есть магия! И еще какая. Все население изначально обладает мизерными магическими способностями примерно в равной степени. А вот на сколько их получалось развить отличается в разы. Кто-то с трудом создает светлячок, а кто-то может сжечь целый город. Тут все дело упирается в энергетические каналы и мозг, а точнее в возможности разума к обучению. И в зависимости от направления магии менялся внешний вид человека с его характером.

Водники мягкие, спокойные, часто с лишним весом в возрасте. Огневики – взрывные, сухие, но с ярко выраженными мускулами. Земляные маги отличались высоким ростом и большой богатырской силой. А вот воздушники – спокойные и рассудительные как водники, но фигуру имели субтильную. Правда эта слабость обманчива, скорость их движения нивелировала все недостатки, делая из них прекрасных воинов. Издревле королевская гвардия состояла на сорок процентов из воздушников и по тридцать приходилось на огневиков и земляных магов. Водных магов среди гвардии, да и боевиков в целом не бывало. Вода изначально основа жизни, маги этой стихии составляют половину лекарей на ряду с целителями и большую часть работников в сельском и рыбном хозяйствах.

Кстати, я тоже маг воды, как и мои родители и родители их родителей. Есть еще целители с некромантами, но они очень редко рождаются и составляют в лучшем случае процентов пять от всего числа. Целитель с некромантом – это природная пара, вместе они могут вылечить почти любые травмы и болезни. Им неподвластны только яды и инфекции, но и тут они могут стабилизировать пациента, до прихода водного мага, который сможет вывести из тела чужеродные элементы. Втроем они смогут выходить даже раненого в сердце, если конечно в ближайшую минуту окажутся рядом с ним.

Но это и не нужно уже давно, в королевстве и на границах мир. С юга мы граничим с Аракеном – удивительная закрытая страна со странными обычаями. Они очень воинственные, но только для защиты своей территории. Воины с ними были, только когда предыдущие короли покушались на их территории, но заканчивалось это всегда одинаково – поражением и выплатой контрибуции в виде молодых девушек. На востоке граница пролегала с герцогством Арат. Давным-давно там начала править младшая королевская ветвь, которая потом принимала несколько попыток выйти из-под крыла большого соседа и стать полностью независимой, но проигрывала. Последнюю попытку они совершили двадцать лет назад. В начале все развивалось очень успешно для них и шансы были велики. Но удача оказалась не на их стороне. Лорд Альберт, молодой военачальник-некромант, с подмогой для основных войск шел к месту сражения. Из-за обвала на перевале основной путь был перекрыт, и он повел свое войско малоизвестной тропой, которая вывела его прямиком в тыл основных войск герцога. Альберт решил атаковать обоз и штаб, а потом отойти обратно на тропу и подготовиться к защите. Отряды лорда успели нанести существенный урон, но довольно быстро противник собрался, отрезал их от горы и отступать стало уже некуда. Сдаваться в плен смысла не было, после рейда их в лучшем случае ожидала быстрая смерть в назидание всем.

От войска оставался небольшой отряд, когда они приняли решение провести ритуал мертвой пустоши. Смысл заключался в том, что некромант в округе себя высасывал из живых их энергию и за счет нее поднимал мертвецов, отправляя их в бой. Отдать жизнь можно было только добровольно, но все были на это готовы. Целителям ставилась одна задача – не дать умереть Альберту от чудовищного выгорания магических каналов. За счет смерти одного добровольца удавалось поднимать десятки трупов, которые нападали на силы герцога, и его же солдаты, поднимаясь умертвиями, кидались на своих же. И тогда добровольная смерть тридцати гвардейцев-смельчаков породила волну тысячи умертвий, которые создали панику и привели герцога к поражению в войне.

После грандиозной победы Лорд Альберт не принял ни единой награды и повышения, ушел с военной службы и даже сбил свое имя на мемориале славы. Он не считал себе героем, наоборот думал, что подвел своих ребят, отправив всех в атаку просчитавшись с путями отступления. Но несмотря на все, от одного предложения короны он не смог отказаться. Его назначили деканом боевого факультета в академии, где он быстро ушел на повышения и заменил почившего ректора. Вот с тех пор на границе с Аратом все спокойно. Новый герцог лоялен и пользуется большой дружбой короля.

На севере сплошняком стояли непроходимые горы. Ходили легенды, что за ними живут люди, но скорее это всего байки. В горах за сотни лет так и не смогли найти ни одной тропы, а морем пройти тоже не выходило из-за крайне неспокойного характера и россыпи каменных рифов, преграждающих путь.

А вот мой родной запад омывался целым океаном, щедрым на богатства. Сейчас никаких угроз с этого направления не было, только рыбная ловля и торговля с городами на западном побережье Аракена.

Но раньше все было по-другому. В сотне километров прямо в море находилась страна Ури – огромный архипелаг. Там проживали такие же люди, как и на материке, занимались рыболовством и добычей магического металла целизия, коего у них были огромные залежи. Целезий это незаменимый материал при изготовлении артефактов. Основное его свойство это прочность и амагичность. На него не действовала никакая магия, никакой магический щит не мог защитить от стрелы с таким наконечником. Наши народы жили в мире, торговля процветала, заключались браки и люди постоянно мигрировали, пока не случилась катастрофа.

К двенадцати магам спустились боги и наделили их силами не уступающие божественным. И повелели им заботиться о человечестве. Маги изменились и получили возможность использовать все стихии одновременно.

По факту они стали местными богами и их прозвали магами жизни. Их возможности возросли, появились силы менять себя и природу вокруг по желанию. Начинали с благих дел – столетиями улучшали флору и фауну, избавились от многих болезней. Но со временем их идеи становились все более радикальными. В моем мире это называлось евгеникой и ни к чему хорошему она не привела. Так и тут они задумали изменить весь мир, правда, забыв спросить, а желает ли этот мир меняться. Так и началась великая война.

Не все маги жизни выступили единым фронтом. Один перешел на сторону жителей материка, еще трое заявили о нейтралитете и ушли в затворники. Того, перешедшего на нашу сторону, звали Теврон, чье имя и носила столичная академия. Теврон Великий стал легендой, полководец чьими стараниями люди материка победили в войне. Боги дали ему артефакт, который сравнял силы и помог вытеснить урианцев обратно на их острова. Окончанием войны послужило воздвижение магической стены, которая и стоит вот уже более семи сотен лет, окружая архипелаг.

И вот мы вернулись к ксенофобам. Игры магов жизни привели к тому, что население островов сильно изменилось. Теперь там проживали высокие люди, с цветом волос от белого до рыжего, и глазами ярко-синего цвета. Считалось, что улучшения магических каналов приводило к таким изменениям с каждым новым поколением. Они дольше жили, были сильнее магически, не болели и быстро восстанавливались. Да, они стали лучшей версией человека на тот момент, и предложи тогда они жителям материка добровольный способ по трансформации, и люди бы со временем приняли это и согласились ради лучшего будущего для своих детей. Но насильственный способ, что предложили маги жизни, все приняли в штыки. И теперь образ урианца это страшилка. Им пугают детей и ненависть к ним прошла и укрепилась сквозь века. И вот наша внешность сильно подпортила жизнь Эмме, да и мне тоже будет явно не сладко.

Я не просто рыженькая, у меня яркие медные волосы до поясницы, рост немного выше ста семидесяти сантиметров, грудь второго размера и глаза цвета хризолита с внутренним свечением. Лицо симметричное с правильными чертами и немного курносым носом. По меркам моего мира я была красивая, может быть даже очень. Но точно не мисс мира, для этого я была слишком правильной, не было того изъяна или изюминки, которая из просто красивых людей делает секс-символы. Ни родинки как у Мерлин Монро и Синди Кроуфорд, ни томного взгляда Моники Белуччи, ни даже неправильного прикуса, что делает Киру Найтли такой милой. Мое лицо можно описать двумя словами – холодность и надменность, которую придавал пугающий цвет глаз. Хотя чего еще ожидать от тела, которое принадлежало дочери богини? Даже мою улыбку доброй или смешной не назовешь, скорее она снисходительная. И вот с этим мне придется жить и выживать.

Поток моих мыслей оборвался из-за голоса рядом:

– Даже не представляю, что чувствуют ее родители. За десять дней не единого отклика. Целители уже все перепробовали.

– И не говори, слышала даже некромант приходил и утверждал, что в теле нет души. Даже предлагал умертвить тело, но ее отец на него с кулаками кинулся, еле оттащили.

Когда я ощутила себя в теле, на меня нахлынули все ощущения свойственные для умершего и пролежавшего в коме человека. Жажда, нет не так. ЖАЖДА! Вот что я чувствовала. Я попыталась привлечь внимания и попросить воды, но смогла выдавить только сип. Но к счастью и его оказалось достаточно, чтобы вокруг меня забегал весь персонал, судя по всему, местной больницы, в которой я оказалась после падения на пляже.

Лекари творили чудеса, за каких-то полчаса они смогли восстановить функции моего организма и даже подняли меня на ноги и сопроводили в уборную. Она, кстати, меня поразила. Никак не ожидала увидеть такое в больнице. Масштаб больше подходит для пятизвездочных отелей, и при том настоящих, а не турецких или египетских. Одну из стен полностью занимало зеркало, настолько чистое, что не удалось найти даже маленькой высохшей капельки. Огромная ванная стояла посередине, а унитаз с биде соседствовали чуть в стороне. Также тут имелась ширма для переодевания и небольшой шкафчик с полотенцами и принадлежностями для купания.

Одета я была в белую больничную ночнушку и жуткий чепчик. Избавившись от этого недоразумения, повернулась к стене с зеркалом. Судя по своему отражению, выглядела я нет так хорошо, как мне помнилось. Волосы спутанные и грязные, цвет лица посерел, щеки немного ввалились, и из-за этого глаза стали еще больше и как будто на выкате. Грудь уменьшилась, а торчащие ребра можно использовать для стирки белья. В животе урчало и вроде бы хотелось есть, но от мысли о еде сразу подошла тошнота к горлу. Попив водички, продолжила изучать тело. В глаза бросилась одна удивительная деталь, за обладание которой в моем мире платили бы огромные деньги. На теле, кроме головы, бровей и ресниц, не было ни одного волоска. Не то что волоска, а даже дырочки в коже под волосяную фолликулу. Из-за этого кожа смотрелась немного неестественной ну или непривычной.

Приняв ванну с лавандовым мылом, почувствовала себя человеком заново. С волосами намучилась – никогда у меня не было таких длинных, а опыт промывания отсутствовал напрочь. Даже поясница заболела от согнутого положения. За дверью слышался какой-то шум. Навертела себе тюрбан и надев большой халат, выглянула проверить, что там происходит. А происходили там мои родители: отец с пристрастием допрашивал целителя, а мама с потерянным взглядом сидела на стуле.

– Дочка! – мама вскочила и бросилась обнимать меня.

– Привет, – обняла ее в ответ.

– Как же ты нас напугала! Что случилось? Ты хоть что-то помнишь? Кристи сказала, что вы бегали по пляжу, а потом ты просто упала, – мама была в состоянии, когда стресс уходит, и все ранее сдерживаемые эмоции, готовы вылиться волной.

– Я не знаю мам. Просто все потемнело, а потом я уже проснулась здесь. Может я переутомилась и это было магическое истощение? – на ходу придумывала я. – Я как раз незадолго до этого практиковалась и, возможно, сильно переоценила свои силы?

Как странно было называть эту женщину мамой. Что-то в этом было неправильное. Часть моего сознания все еще боролось против слияния личностей. И я не хотела потерять ни капельки своей идентичности. Липкий страх забыть себя и дорогих мне людей не отпускал. Но что я могу сделать? Будем решать вопросы по мере поступления.

– Слишком это не похоже на истощение, – вмешался в разговор целитель. – На моей практике и не видел ничего похожего. Но в книгах я нашел упоминание, что такое практиковали некроманты, когда их душа покидала тело и они путешествовали таким образом. Скажи ты не встречала в последнее время некроманта?

– Что вы! Я знаю только одного некроманта и то заочно, ректора столичной академии и все.

– Странно это, но хорошо, что ты очнулась невредимой. Я не вижу никаких повреждений. Даже наоборот, ты восстанавливаешься очень быстро, хотя это понятно почему.

– На что вы намекаете? – отец очень возмущенно сказал.

– Я не намекаю, а говорю прямо. Благодаря урианской крови ваша дочь поправляется очень хорошо.

– В нашей дочери нет урианской крови. Она плоть от плоти наша дочь, что подтверждено храмом богов. А вы не смеете утверждать обратное.

– Простите лорд Вудворд, я не имел ничего предосудительного. И позвольте сказать, ваша дочь прекрасна. Была бы у меня такая дочь, я бы гордился ею.

– Я и горжусь, – ответил отец.

Мое внешнее отличие от родителей чуть не стало причиной развода, которого в этом мире не предусмотрено. Но, к счастью, храм Богов установил, что я дочь своих родителей, а не плод адюльтера матери. Но даже имея такое подтверждение, отец продолжал остро реагировать на любые намеки на счет моего происхождения.

– Простите что так остро отреагировал, – отец успокоился. – Доченька, я очень рад, что ты теперь в порядке. Давайте собираться домой иначе от больничных видов у меня очередной нервный срыв случится.

Глава 4

Поместье находилось в получасе езды от города на берегу океана. Здание из белого камня напоминало греческий стиль с портиком и колоннами. Такая архитектура была следствием местного климата – на западе он очень мягкий и в течение года меняется от плюс пятнадцати до тридцати градусов, с дождливой зимой и редкими неожиданными ливнями летом.

Усадьба представляла собой постройку в виде буквы «П», правую часть которого занимали родительская спальня, кабинет отца, и как я бы назвала, небольшой конференц-зал для рабочих встреч. Всю центральная часть дома отдана гостиной с обеденным залом, который перемычкой соединялся с кухней и подсобными помещениями, стоявшими во внутреннем дворе усадьбы. А левая часть здания содержала в себе бальный зал и мои комнаты.

В паре сотен метров от усадьбы виднелся красивейший пляж с нежным белым песком, вдоль которого стояла цепочка из одинаковых двухэтажных бунгало. В похожем домике мы с Ленкой отдыхали на Кипре. Так же, как и там, на первом этаже кухня и гостиная, а на втором две спальни с удобствами. Все дома внешне не отличались друг от друга, разве только цветовым орнаментом на портике здания. Ближайшие являлись гостевыми, а остальные занимали работники нашего имения, которые проживали с семьями.

Внутри усадьба не отличалась изысками, все тот же отполированный белый камень, редкие картины с морскими пейзажами. При входе стояли статуи Карны и Керата. Образ богини был так точно передан, как будто его делали с оригинала. Неужели тут явление богов настолько частое, что они даже к скульпторам забегают попозировать?

Вид столовой тоже был аскетичным: плетеные стулья с подушечками, грубый деревянный стол с белой скатертью и вазами с цветами похожими на хризантемы.

– Эмма, иди переоденься и спускайся, а я пока попрошу хозяюшку накрыть на стол, – сказала мама и ушла в сторону кухни.

Я пошла сквозь свой любимый бальный зал откуда мы с Крис не вылезали, оттачивая свои навыки в танцах. Я бы это назвала балетом, но без пуантов. В этом мире были популярны парные танцы, но особой любовью пользовались одиночные и групповые танцы девушек, где они могли продемонстрировать всю грацию и пластику, а также увеличить свои шансы в поисках завидного жениха. Еще в детстве отец выписал мне лучшего учителя в Западном Рифе, который приезжал дважды в неделю и проводил с нами уроки. Мастер очень хвалил нас, особенно выделяя Кристи и я очень была рада за нее. Благодаря этому на нее обратил внимание сын нашего соседа, зажиточного фермере. Они сейчас ведут переговоры о свадьбе, и даже мой отец обещает щедрый свадебный подарок. Осталось только уговорить ее отца, которому неловко за столь активное участие моей семьи в сборе приданого. Но я уверена, что он даст согласие и свадьба состоится, потому что у Кристи с женихом очень нежные отношения и они по-настоящему влюблены.

Мои комнаты состояли из небольшой гостиной для приема посетителей, спальни с огромной кроватью с балдахином, гардеробной и будуаром. Первым делом отправилась в гардеробную, по памяти перебирая во что бы переодеться. Местная женская мода меня удручала. Не представляю, как можно так упаковаться и не умереть от теплового удара или не убить остальных запахом своего вспотевшего тела. Для девушек тут не предусматривалось ничего кроме платьев, ни брюк, ни шорт. На купальники тоже можно не рассчитывать. Как вообще, при наличии теплого океана под боком, можно игнорировать купания? Просто помочить ножки, а в особую жару искупаться в специальном купальном платье. Бред какой-то! Я вообще предпочитала купаться голышом. В Греции и на Кипре я ходила топлес, но все остальные мои отпуски были походами в дебри, сплавами на байдарках, и дикими поездками на море с палаткой. В таких местах от этих тряпочках на завязках проку никакого нет. Значит будем искать дикие места и плавать в одиночестве. Кристи явно удивится такой метаморфозе.

Нижнее платье решила не надевать и выбрала себе милое фисташковое платье. Но после примерки поняла, что это провал. Швеи не рассчитывали, что его будут носить на голое тело, поэтому подкладкой и обработкой швов никто не озаботился и они кололись и натирали. Но где наша не пропадала? Вооружившись ножницами, полезла перебирать, чтобы можно было применить. В итоге решение было найдено: от одного нижнего платья отрезала верхнюю часть и сделала из нее кроп-топ на пуговицах без рукавов. А от другого платья отрезала юбку, укоротила ее до мини, и теперь мне ничего не натирало, и одновременно было легко и нежарко. Надев зеленые лодочки, побежала на кухню. Если я что-нибудь не съем, то мой желудок переварит сам себя.

– Что ты там долго копошилась? – с упреком встретила меня мама. – Марта тут из кожи вон вылезла, чтобы тебе угодить, а тебя все нет и нет.

– Здравствуйте тетя Марта, спасибо за еду, – я плюхнулась за стол и начала осматривать, чтобы мне съесть.

– Рада, что с тобой все в порядке. Мы тут так переживали и молились богам, и, к счастью, они нас услышали, – сказала Марта.

Хотелось поправить ее, что не они услышали, а она, но сдержалась и потянулась к еде. А выбрать тут было из чего: булки хлеба, несколько видом сыров, буженина или что-то похожее, масло и сладкие джемы. Также стояла тарелка с овощами и фруктами.

Я не стала заморачиваться, разрезала булку и накидала все, что попалась под руку: масло с сыром, мясо, нарезала помидоры с огурцами. Получился такой супер-сандвич. Мама и Марта с удивлением смотрели как я вгрызлась в него и поглощала с невиданной скоростью. Только по их глазам я вспомнила, что сандвичей тут не изобрели. А вот чего мне действительно не хватало, так это кофе. Чая тоже тут не существовало, но ему на замену пили отвар из местного аналога иван-чая. Но, к счастью, тут было много соков, чем я и запила свой мега-бутер. И с видом объевшегося опоссума отвалилась на спинку стула с трудом дыша.

Мама с Мартой молчали все трапезу и просто наблюдали за мной. Хозяюшка явно была довольна моим аппетитом, ведь раньше я вечно ковырялась и угодить мне, бывало, очень сложно. Мама же просто не понимала моего поведения. Я не сразу спохватилась, что веду себя, как обычно, для Киры, а не для Эммы. Кушала слишком быстро, проигнорировала столовые приборы, спину не держала и даже подтолкнула ногу под себя. Мне надо быть аккуратнее, а то меня раскроют в два счета, особенно надо быть осторожной с мамой и Кристи. Они самые близкие для меня люди и первыми заметят малейшие изменения в поведении.

Поблагодарив Марту за еду, исполнила ей благодарственный поклон и предложила маме прогуляться в саду. На выходе из дома встретила Кристи с ее отцом. Их пригласил на разговор мой папа и после крепких объятий мы договорились встретиться после в гостиной.