Голос Леода вдруг теряет твёрдость:
– На самом деле… я часто чувствую себя беспомощным. Вся эта уверенность – лишь маска… которую я не могу снять. Ну… во всяком случае… при всех.
Витс проникается таким сочувствием к Леоду, что начинает гладить его по голове, как самого обыкновенного земного котёнка. Вдруг человек осекается и отдёргивает руку от головы ягулярра:
– Ой, прости! Я как-то не спросил…
– Не бойся, у нас этот жест означает дружбу и доверие, – улыбается Леод. – Вот со сцурикатами этого делать не стоит – если погладишь сцуриката по голове, придётся на нём жениться. У нас это не так. Можно ещё?
Витс снова проводит рукой по мягкой шерсти Леода. Тот начинает негромко мурлыкать от удовольствия. Витс же бормочет себе под нос:
– И это ты считаешь себя беспомощным! У тебя есть своё мнение, ты знаешь, чего хочешь от жизни и почему ты такой, какой ты есть. А я… я просто никто.
– В отличие от меня, ты не боишься показывать, какой ты есть на самом деле.
– А какой я на самом деле? Злой? Добрый? Лживый? Искренний? Я не знаю, кто я!
– Сейчас ты точно добрый и искренний.
– Но был злым и лживым!
– Возможно, был. Но сейчас в тебе ничего этого не осталось.
– Во мне не осталось вообще ничего! Ни добра, ни зла…
– Тогда почему ты так упорно идёшь по пути добра? Почему ты честно признаёшься в своих проступках? Почему благодаришь за добро? Почему помогаешь другим и сопереживаешь?
– Н-ну… п-просто т-так н-надо…
– Раз ты говоришь «надо», значит, ты к чему-то стремишься?
– П-пытаюсь стать лучше… искуп-пить свою вину…
– Вот! И у тебя здорово получается!
– Думаешь?
– Знаешь, мне неизвестно, что в прошлом толкнуло тебя на путь зла. Но я точно знаю, что ты на него больше не вернёшься. Сердце у тебя доброе. Я уже давно это понял.
Витс слегка отворачивается, обдумывая слова Леода. И впервые за долгое время улыбается.
– Спасибо, Леод. Спасибо, что веришь в меня. Мне этого так не хватает… Стив, конечно, время от времени меня хвалит, но всё равно, я чувствую в его голосе какую-то насмешку. Не хочу ничего плохого про него сказать, но…
– Стив – очень сложная личность. Он – загадка, которую невозможно разгадать до конца. Необязательно, что когда ты слышишь в его голосе насмешку, он действительно над тобой насмехается. Возможно, он имеет в виду что-то другое.
– Что ж, возьму на заметку. Спасибо ещё раз.
– Тебе спасибо. Только… одна просьба. Пожалуйста, не говори о том, что я тебе рассказал, этому зелёному.
– Какому именно? Для меня все зеленоватые.
– Как это? У твоего вида людей двухцветное зрение?
– Не у всех. У меня дальтонизм, я не вижу красный цвет. Болезнь такая.
– Ох… что ж, я имею в виду того зелёного с семнадцатью руками. На всякий случай… не говори ему ничего, ладно?
– Ладно.
Леод кивает, убирает лапы с постели Витса и выходит из каюты.
– Что-то сегодня всё как-то наоборот, – думает Витс и, несмотря на огромный объём новой информации в голове, легко засыпает вновь.
Леод тем временем снова прокручивает в голове разговор с Витсом и начинает напряжённо думать над тем, как бы отблагодарить человека за искренность и сочувствие. Эту мысль ловит Карл.
– Есть чудесный способ сказать Витсу «спасибо» на деле, – свесившись с потолка, вкрадчиво говорит ягулярру полупротоплазмик-получеловек.
– Я весь внимание!
Через несколько дечасов вполне выспавшийся Витс просыпается, не увидев больше никаких кошмаров.
Вот только всё вокруг выглядит для него как-то странно…
– Что у меня с глазами? Рябит как-то… неужели я заболел? – тревожится Витс.
Он бежит в ванную и застывает перед зеркалом, вглядываясь в своё отражение. Ничего необычного. Или…
С ужасом Витс понимает, что у него изменился цвет кожи! Из привычного светло-зелёного он стал каким-то… непонятным!
– Ну, как тебе красный цвет? – доносится до человека весёлый голос Леода.
– К-красный? – недоумевает Витс. – Что?!
– Я подумал, что отблагодарить тебя на словах недостаточно. И Карл помог мне сделать тебе настоящий подарок – вылечить твою глазную болезнь. Дальтонизм, я правильно запомнил? Пока ты спал, мы сделали тебе инъекцию.
Витс таращит на Леода глаза, полные невиданного прежде удивления.
– Значит… значит, так видят мир здоровые люди? – тихо спрашивает он.
– Именно так.
Ошарашенное выражение лица Витса сменяется на радостное:
– Как же это… красиво! Господи! Я никогда не думал, что может быть столько цветов! Столько оттенков, столько… красный… так какой из цветов – красный?
– Ну, вот, например, зубная щётка Джекса – ярко-красная…
Леод кивает в нужную сторону. Витс берёт красную зубную щётку и благоговейно рассматривает её, будто святыню.
– У меня шерсть красно-коричневая. У тебя у самого кожа розоватая. Наконец, красная у тебя кровь. Со временем ты привыкнешь.
– Леод, ты…
Витс опускается на колени и крепко обнимает ягулярра, уткнувшись носом в его шерсть. Чувства так переполняют человека, что он оказывается не в состоянии произнести то «спасибо», что способно выразить всю гигантскую его благодарность. Вместо этого наружу у Витса вырываются слёзы. Леод похлопывает плачущего человека по спине мягкой лапой с убранными когтями.
– Это начало прекрасной дружбы, – говорит ягулярр.
– Ага! – всхлипнув особенно шумно, откликается Витс.
Трогательную сцену прерывает грубоватый голос Семиларена за дверью:
– Вы надолго, голубки? Целуетесь там, что ли?
Леод собирается в завуалированной форме отправить блента в пешее путешествие с эротическим уклоном, но быстрее реагирует Витс:
– А ты что, ревнуешь?
Ягулярр и человек переглядываются и разражаются таким громогласным смехом, что у Семиларена не остаётся ни единого шанса достойно ответить.
Наконец, Леод и Витс покидают ванную. Они слышат в отсеке управления разговоры, от которых явно веет тревогой, и решают разобраться, в чём дело.
– Четыре дечаса уже прошло, а поворота я не вижу, – бормочет Карл, склонившись над приборной доской. – И корабль не замедляется. Обычно скорость автоматически сбрасывается перед развязками. Надо посмотреть…
Нужного поворота навигатор не показывает ни на уже пройденном пути, ни дальше.
– И что там? – беспокоится Витс.
– Трубу перестроили, – отчеканивает Карл. – Тогда понятно, почему двумперцы не стали гнаться за нами. Да, это было тогда, когда ты спал – мы наткнулись на патруль. Джекс еле-еле успел им помехи устроить и сбить настройки навигаторов. Значит, мы в ловушке. Куда же теперь ведёт эта магистраль?
– Насколько я понимаю, в незаселённый регион Хвоста Галактики,[10 - Хвост Галактики земляне считают просто Внешним Рукавом.] – отвечает Райтлет, который истинно охотничьей интуицией почувствовал что-то нехорошее.
– Это точно засада, – заявляет Стив, который всё это время вглядывался в радар. – Расходимся по кораблям! Кстати, Витс, можешь взять себе отдельный кораблик. Я тебе доверяю.
– Спасибо, – шепчет Витс.
– Быстрее, друзья мои!
Вскоре «Хитрюга», ещё не выйдя из гиперпространства, распадается на тринадцать разношёрстных звездолётов. Вылетев из трубы, они отдаляются друг от друга, чтобы двумперцам было сложнее их задержать.
Однако никаких двумперцев мятежники на своём пути не видят. Всё, что предстаёт перед их органическими и цифровыми глазами – это пепельно-серая планета и два её солнца: голубое и красное.
Глава 7. Крылья утраченные
Без великих препятствий не может быть великих достижений.
Вольтер
Что беспокоит мятежников, так это непонятные сбои в работе планетарных и простых просветов, навигаторов и даже хорошо защищённых бортовых компьютеров и систем связи. Как выясняют Джекс и Бастер, дело явно не в магнитном поле двух звёзд. Всё это похоже на массированную хакерскую атаку. Пока киберпанки пытаются разобраться с этой напастью, к одному из кораблей – тому, который ведёт Стив – подкрадывается подозрительно знакомый звездолёт. Его владелец тщательно скрывает мысли, но что-то всё-таки упускает.
– Наш старый знакомый Баер, – понимает Стив.
В самом деле, система связи вдруг начинает работать, и на экране возникает знакомое лицо. Точнее, маска.
– Моё почтение, о Лучезарный Ум, – обращается к терраформу человек и тут же меняет притворно-уважительный тон на глумливый: – Что же ты один в своём звездолётишке? Тебя все бросили, да?
Стив отвечает самой саркастичной и ядовитой улыбкой, на которую только способно терраформское лицо.
– Сколько гордости! Даже ответить не соизволит! – продолжает насмехаться над Стивом Баер.
– Я с подкрадским дерьмом не разговариваю, – фыркает Стив.
– А мне и не разговоры с тобой нужны. Скажи своим дружкам, что игра окончена. Это ловушка.
Несмотря на то, что корабли мятежников успели отдалиться друг от друга, их все разом гигантской плотной сферой окружает громадная двумперская флотилия.
– Мы уже догадались, – холодно цедит Стив.
– Какие умнички! Если жить хотите, объединяйте корабли и летите за мной. Теперь вы мои пленники.
– Здрасьте вам! – внезапно возникает в эфире голос жаргеуга-охотника за головами.
Того самого, который в своё время приволок в тримперскую пыточную уйкку-монашка, а ещё пытался поймать Яарвокса и Герна на Тыттоке.
– Кто засаду устроил? Кто флотилию собрал? Кто хакеров снарядил? Не ты, Баер! Это моя добыча. Так что вали!
– Твоя добыча? Хрен тебе! Они мои! Это я показал, где их подкарауливать!
– О, да, это было так сложно! Допереть, что они нырнут в единственную на дофигамирад[11 - Примерно два миллиарда земных километров.] трубу! Да, тут титанический ум нужен!
– А кто двумперцам сказал, что у мятежников корабль из саморга и гиперполимера? Кто предсказал, что они разделятся, и поймать их будет легче? Я! Пошёл в жопу, Финт!
– Сам пошёл в жопу! Они мои!
– Нет, мои!
Пока два охотника за головами продолжают выяснять отношения, мятежники понимают, что это отличная возможность уйти. Увидев в сфере из боевых звездолётов прорехи, они плавно, без резких движений, приближаются к слабым местам. Двумперцы даже не сразу соображают, что рискуют упустить противников. Но когда это до них доходит, все шансы мятежников испаряются. Двумперские корабли плотно смыкают ряды.
Проанализировав ситуацию, Бастер решает отвлечь внимание флотилии на себя. Его звездолёт неожиданно устремляется прямо к самым тяжеловооружённым двумперским кораблям. Но двумперцы не ведутся на этот трюк. Напротив, они координируют свои действия и уплотняют сферу. И настолько она получается плотной, что в ней вовсе не остаётся прорех. Более того, звездолёты мятежников уже начинают задевать друг друга. Понимая, что вырваться из окружения по отдельности не удастся, мятежники дают своим кораблям слиться воедино, рассчитывая на мощь объединённых двигателей «Хитрюги».
Как только все тринадцать звездолётов превращаются в старый добрый «грузовой» корабль, Бастер спрашивает у остального экипажа:
